Философский трактат «Так говорил Заратустра» - самое знаменитое произведение Фридриха Ницше. Книга известна своей критикой привычной христианской морали. В своем труде автор выступил с множеством тезисов, вызвавших живое обсуждение и яростную критику. Некоторыми своими чертами «Так говорил Заратустра» напоминает Библию. Это сплав поэзии, философского трактата и художественной прозы, в которой много образов, метафор и притч.
Идея о сверхчеловеке
Книга Ницше делится на четыре части, каждую из которых автор издавал отдельно. Писатель собирался взяться еще за два тома, однако не успел воплотить в жизнь свою задумку. Каждая часть содержит несколько притчей. Именно о них рассказывает краткое содержание. «Так говорил Заратустра» начинается со сцены возвращения Заратустры к людям после многолетнего скитания. Главный герой - пророк. Его идея фикс - сообщить людям о собственном откровении.
Философия пророка является смысловым стержнем, на котором держится книга «Так говорил Заратустра». пропагандируемая главным героем, стала самой популярной и известной теорией самого Ницше. Основной посыл произведения дается уже в первой сцене, когда Заратустра спускается с гор. По дороге он встречает отшельника. Этот человек признается, что любит Бога, и это чувство дает ему силы жить. Сцена не случайна. После этой встречи пророк идет дальше и удивляется, почему отшельник еще не знает о том, что Бог мертв. Он отрицает многие нормы, которые привычны обычным людям. Эту мысль доносит как сама книга, так и ее краткое содержание. «Так говорил Заратустра» - это еще и трактат о месте человека в природе и обществе.
Путешествие в город
Свою первую проповедь бродячий философ Заратустра произносит в городе, когда он натыкается на толпу, собравшуюся вокруг плясуна на канате. Путник рассказывает людям о сверхчеловеке, он убеждает, что обычный человек - это лишь звено в цепи развития от обезьяны до сверхчеловека. Кроме того, Заратустра во всеуслышание объявляет о том, что Бог мертв и поэтому людям стоит прекратить верить в неземные надежды и стать верными земле.
Речь незнакомца забавляет толпу. Она высмеивает философа и продолжает наблюдать за представлением. Без упоминания об этой сцене не может обойтись краткое содержание. «Так говорил Заратустра» хотя и представляет собой философский трактат, в то же время имеет все признаки романа с развивающимся сюжетом и вымышленными героями. Сцена в городе заканчивается тем, что канатоходец падает на землю и погибает. Мудрец подбирает его тело и уходит из города в компании Змеи и Орла.
Философия Заратустры
У Заратустры есть свой «Сборник речей», состоящий из 22 притч. Именно они раскрывают основные идеи, которые пытается донести до читателей Фридрих Ницше. Заратустра презирает священников и учит уважать солдат. Он считает государство «кумиром» и объясняет, что только после его падения наступит эра нового человека. Философ убеждает избегать актеров, шутов и славы. Он критикует христианский постулат о том, что на зло надо отвечать добром, считая такое поведение слабостью.
Большую часть своих тезисов Заратустра рассказывает прохожим и случайным спутникам. Так, с одним юношей он делится мыслью о том, что в человеческой природе значительное место занимает зло, и только преодолев его, он может стать сверхчеловеком. Из всех тезисов пророка особенно выделяется один. На нем основывается вера, о которой рассказывает книга «Так говорил Заратустра». Анализ показывает, что важнейшей частью мифологии философа является его пророчество о наступлении Великого Полдня. Это событие предварит переход человека на новую стадию своего развития. Когда наступит Великий Полдень, люди отпразднуют закат своего прежнего полусуществования.
Цитаты
Во второй части книги, после непродолжительной жизни на публике, Заратустра решает вновь затвориться в своей пещере, где он проводит еще много лет. Вернувшись из длительного заточения, он вновь выступает перед людьми с притчами. Критика религии - это один из основных посылов книги «Так говорил Заратустра». Цитаты на эту тему можно приводить в огромном количестве. Например:
- «Бог есть мысль, которая делает все прямое кривым и все, что стоит, вращающимся».
- «Злым и враждебным человеку называю я все это учение о едином, полном, неподвижном, сытом и непреходящем!»
- «Если бы существовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом! Следовательно, нет богов».
Философ высмеивает равенство людей. Он считает, что это понятие - фикция, придуманное, чтобы наказывать сильных и возвеличивать слабых. Исходя из этого, пророк призывает отказаться от сострадания в угоду созиданию. Люди не должны быть равными. Эту мысль Ницше несколько раз повторяет на страницах своей книги «Так говорил Заратустра». Содержание по главам показывает, как он последовательно критикует все привычные обществу устои и порядки.
Насмешки над мудростью и культурой
Устами Заратустры Ницше говорит о том, что все так называемые мудрецы лишь служат необразованному народу и его суевериям, при этом мешая истине. Настоящие ее носители живут не в городах среди толпы, а в далеких пустынях, подальше от человеческой суеты. Часть истины заключается в том, что все живое так или иначе стремится к власти. Именно из-за этой закономерности слабое должно подчиниться сильному. Заратустра считает волю к власти гораздо более важным человеческим качеством, чем волю к жизни.
Критика культуры - еще одна характерная черта книги «Так говорил Заратустра». Отзывы современников показывают, как они брезгливо относились к Ницше, считавшему большую часть человеческого наследия лишь результатом поклонения иллюзорной выдуманной действительности. Например, Заратустра открыто смеется над поэтами, которых он называет слишком женственными и поверхностными.
Дух Тяжести
В третьей части философского романа у Заратустры появляются новые притчи и образы. Он рассказывает своим немногочисленным слушателям о Духе Тяжести - существе, напоминающем то ли карлика, то ли крота, пытающемся сделать мудреца хромым. Этот демон пробовал утащить Заратустру на дно, в бездну, полную сомнений. И только ценой больших усилий главному герою удалось спастись.
Оратор объясняет публике, что Дух Тяжести дается каждому человеку с рождения. Периодически он напоминает о себе в виде слов «зло» и «добро». Заратустра отрицает эти понятия. Он считает, что никакого добра или зла не существует. Есть только естественные желания каждого человека, которые не стоит скрывать ни при каких обстоятельствах.
Отношение к судьбе и порокам
Книга «Так говорил Заратустра», смысл которой трактуется философами и другими исследователями по-разному, предлагает читателю по-новому посмотреть на, казалось бы, привычные вещи. Например, главный герой отказывается рассуждать о некоем универсальном пути - всеобщем способе спасения и правильной жизни, речь о котором идет во всех популярных религиозных учениях. Напротив, Заратустра считает, что у каждого человека своя дорога, а свое отношение к морали каждый должен формировать также по-своему.
Пророк объясняет любую судьбу всего лишь совокупностью случайностей. Он восхваляет такие черты, как властолюбие, сладострастие и эгоизм, считая их всего лишь здоровыми естественными страстями, присущими сильной душе в возвышенном теле. Предрекая следующую эпоху сверхлюдей, Заратустра надеется, что все эти особенности характера будут присущи человеку нового типа.
Идеальный человек
Согласно идеям Заратустры, для того чтобы стать сильным, достаточно научиться быть свободным от любых внешних обстоятельств. По-настоящему могущественные люди могут позволить себе постоянно бросаться во всякую случайность. Сила должна проявляться во всем. Мужчины обязаны всегда быть готовыми к войне, а женщины - к рождению детей.
Один из тезисов Заратустры гласит о ненужности общества и любого общественного договора. Попытки жить вместе по каким-то правилам всего лишь мешают сильным восторжествовать над слабыми.
Последняя часть
В четвертом томе Ницше рассказывает о старости Заратустры. Дожив до преклонных лет, он продолжает верить в свои проповеди и жить согласно главному лозунгу сверхчеловека, который гласит: «Будь тем, кто ты на самом деле есть». Однажды пророк слышит крик о помощи и покидает свою пещеру. По дороге он встречает множество персонажей: Прорицателя, Совестливого духом, Чародея, Самого безобразного человека, Нищего и Тень.
Заратустра приглашает их в свою пещеру. Так философский роман приближается к своему концу. Гости пророка выслушивают его проповеди, которые он уже рассказывал прежде не протяжении всей книги. В сущности, в этот раз он обобщенно резюмирует все свои идеи, складывая их в стройное учение. Далее Фридрих Ницше описывает вечерю (по аналогии с Евангелием), где все едят баранину, восхваляют знания Заратустры и молятся. Хозяин говорит о том, что скоро наступит Великий Полдень. Утром он уходит из своей пещеры. На этом заканчивается сама книга и ее краткое содержание. «Так говорил Заратустра» - роман, который мог быть продолжен, если бы Ницше успел до конца реализовать свой творческий замысел.
С этой книгой я познакомился впервые в 21 год. Не знаю почему, но она оказалась в моем личном списке литературы, с которой НЕОБХОДИМО познакомиться. Снежный ком слухов и споров по поводу Заратустры глубоко закрался в мое сознание, и мне было необходимо составить личное мнение по поводу этого произведения.
Само произведение состоит из четырех частей, в которых автор описывает мысли, диалоги и монологи некоего вымышленного героя – Заратустры. Заратустра выступает в романе неким бродячим философом, который, как он считает, несет в себе знание о новом звене в эволюционной цепи человека. И это новое звено — сверхчеловек — должно стать логической «заменой» нынешнего homo sapiens. Это то, о чем говорит и думает Заратустра. Будучи первоклассным филологом и философом одновременно, Ницше написал не только интересную работу в области философии, но и очень интересный роман с точки зрения литературы. Весь процесс чтения меня не покидала мысль, что я читаю поэму или одно большое стихотворение, причем написанное очень образно и несколько даже лирично. Сюжет состоит из буквальных учений Заратустры и из многих символических сцен и образов, которые он наблюдает или в которых участвует. Текст насыщен поэтическими образами, часто очень красивыми и оригинальными.
«Я, странник и скиталец по горам, говорил он в своем сердце, – я не люблю долин, и, кажется, я не могу долго сидеть спокойно».
Книгу можно прочесть, как интересную работу в философии, можно порезать на сотни и тысячи цитат, чтобы попытаться понять их или хотя бы объяснить. В любом случаем, чтение «Заратустры» — это не бесполезное времяпровождение и оно способствует мыслительному процессу, и в этом нет ничего предосудительного. Главное, наверное, не пытаться «затиснуть» ее в рамки какой бы то ни было догмы или системы. Роман, скорее всего, глобальнее и шире любого поверхностного впечатления.
Название книги как нельзя лучше характеризует само произведение. И я согласен с тем, что эта книга для всех и ни для кого. Больше другого в этой книге я увидел образ самого автора. Создается впечатление, что Ницше создал площадку, с которой он мог бы выговориться полностью, не перебиваемый критиками и догматиками тогдашней религии и науки. При чтении книги лично я остро сопереживал не главному ее герою, а именно автору произведения. Чувствуются одиночество философа и тяга к знанию ученого. В итоге получается, что книга очень полезна, как любая достойная работа по философии — и в то же время она больше похожа на лекарство для одного только Ницше, лекарство от личных фобий и комплексов, которых хватает у любого человека.
Я почувствовал некое облегчение после прочтения книги: многие вымыслы, которые оплетали ее, оказались действительно вымыслами. Если до начала новейшего времени истории «Так говорил Заратустра» была одной из ключевых книг (опять же, и в философии, и в литературе), то сейчас она больше похожа на некий миф или легенду. Немного в памяти человечества книг, так беспощадно «исковерканных» многочисленными схоластами. И можно встретить много людей, которые имеют «четкое» представление о книге основанное, только на слухах и слухах об этих слухах, без малейшего знакомства с самим текстом. Не стоит ожидать от произведения ответов на все вопросы, как, впрочем, и в любой другой книге. Но если вам интересна философия во всех своих гранях, или вы хотите узнать лучше эпоху, то книга, бесспорно, достойна внимания.
В завершение я хотел процитировать самого Заратустру:
«Все еще не исчерпаны и не открыты человек и земля человека».
(нем. Friedrich Wilhelm Nietzsche; родился 15 октября 1844, Рёккен, Германский союз - умер 25 августа 1900, Веймар, Германская империя)
И звестный немецкий мыслитель, классический филолог, композитор, поэт, создатель самобытного философского учения, которое носит подчёркнуто не академический характер и отчасти поэтому имеет широкое распространение, выходящее далеко за пределы научно-философского сообщества. Фундаментальная концепция включает в себя особые критерии оценки действительности, поставившие под сомнение базисные принципы действующих форм морали, религии, культуры и общественно-политических отношений и, впоследствии, отразившиеся в философии жизни. Будучи изложенными в афористической манере, сочинения Ницше не поддаются однозначной интерпретации и вызывают много разногласий.
Т ак говорил Заратустра
Ф илософский роман Фридриха Ницше, начавший издаваться в 1883 году. Изначально книга состояла из трёх отдельных частей, написанных в течение года. Ницше намеревался написать ещё три части, но закончил только одну – четвёртую. После смерти Ницше все четыре части были опубликованы в одном томе. «Так говорил Заратустра» называют ницшеанской Библией.
Ц итаты и афоризмы
Его молчание давило меня; и поистине, вдвоем человек бывает более одиноким, чем наедине с собою.
Ж елезо так говорило магниту: «Больше всего я тебя ненавижу за то, что ты притягиваешь, не имея достаточно сил, чтобы тащить за собой!»
Д вух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина - как самая опасная игрушка.
Я меняюсь слишком быстро: мое сегодня опровергает мое вчера. Я часто перепрыгиваю ступени, когда поднимаюсь, - этого не прощает мне ни одна ступень.
В ы любите вашу добродетель, как мать любит свое дитя; но когда же слыхано было, чтобы мать хотела платы за свою любовь?
Ч еловек - это канат, натянутый между животным и Сверхчеловеком, - канат над пропастью.
Г олос красоты звучит тихо: он проникает только в самые чуткие уши.
К то в себе не носит хаоса, тот никогда не породит звезды.
А больше всего ненавидят того, кто способен летать.
Н е лучше ли попасть в руки убийцы, чем в мечты возбуждённой женщины?
К ачества мужа здесь редки; поэтому их женщины становятся мужчинами. Ибо только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине - женщину.
Е сли вы хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте нести себя, не садитесь на чужие плечи и головы!
В еличайшие события - это не наши самые шумные, а наши самые тихие часы.
У бивают не гневом, а смехом.
С лишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь. В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в знаемой любви женщины есть всегда еще внезапность, и молния, и ночь рядом со светом. Еще не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы.
С амые тихие слова - те, что приносят бурю. Мысли, ступающие голубиными шагами, управляют миром.
П усть мужчина боится женщины, когда она любит: ибо она приносит любую жертву и всякая другая вещь не имеет для нее цены.
В своем друге ты должен иметь своего лучшего врага.
В
се в женщине – загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью.
Мужчина для женщины средство; целью бывает всегда ребенок.
Л учше ничего не знать, чем знать многое наполовину! Лучше быть глупцом на свой риск, чем мудрецом на основании чужих мнений.
Е сли ты хочешь иметь друга, ты должен вести войну за него; а чтобы вести войну, надо уметь быть врагом.
В раги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие, чтобы их презирать. Надо, чтобы вы гордились своими врагами, тогда успехи вашего врага будут и вашими успехами.
Так говорил Заратустра – Фридрих Вильгельм Ницше – цитаты и афоризмы обновлено: 7 апреля, 2016 автором: сайт
«Так говорил Заратустра.
Книга для всех и ни для кого»
Friedrich Nietzsche «Also Sprach Zarathustra»
Часть первая
Предисловие Заратустры
1
Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, покинул он свою родину и озеро своей родины и пошел в горы. Здесь наслаждался он своим духом и своим одиночеством и в течение десяти лет не утомлялся этим. Но наконец изменилось сердце его – и в одно утро поднялся он с зарею, стал перед солнцем и так говорил к нему:
«Великое светило! К чему свелось бы твое счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!
В течение десяти лет подымалось ты к моей пещере: ты пресытилось бы своим светом и этой дорогою, если б не было меня, моего орла и моей змеи.
Но мы каждое утро поджидали тебя, принимали от тебя преизбыток твой и благословляли тебя.
Взгляни! Я пресытился своей мудростью, как пчела, собравшая слишком много меду; мне нужны руки, простертые ко мне.
Я хотел бы одарять и наделять до тех пор, пока мудрые среди людей не стали бы опять радоваться безумству своему, а бедные – богатству своему.
Для этого я должен спуститься вниз: как делаешь ты каждый вечер, окунаясь в море и неся свет свой на другую сторону мира, ты, богатейшее светило!
Я должен, подобно тебе, закатиться , как называют это люди, к которым хочу я спуститься.
Так благослови же меня, ты, спокойное око, без зависти взирающее даже на чрезмерно большое счастье!
Благослови чашу, готовую пролиться, чтобы золотистая влага текла из нее и несла всюду отблеск твоей отрады!
Взгляни, эта чаша хочет опять стать пустою, и Заратустра хочет опять стать человеком».
– Так начался закат Заратустры.
2
Заратустра спустился один с горы, и никто не повстречался ему. Но когда вошел он в лес, перед ним неожиданно предстал старец, покинувший свою священную хижину, чтобы поискать кореньев в лесу. И так говорил старец Заратустре:
«Мне не чужд этот странник: несколько лет тому назад проходил он здесь. Заратустрой назывался он; но он изменился.
Тогда нес ты свой прах на гору; неужели теперь хочешь ты нести свой огонь в долины? Неужели не боишься ты кары поджигателю?
Да, я узнаю Заратустру. Чист взор его, и на устах его нет отвращения. Не потому ли и идет он, точно танцует?
Заратустра преобразился, ребенком стал Заратустра, Заратустра проснулся: чего же хочешь ты среди спящих?
Как на море, жил ты в одиночестве, и море носило тебя. Увы! ты хочешь выйти на сушу? Ты хочешь снова сам таскать свое тело?»
Заратустра отвечал: «Я люблю людей».
«Разве не потому, – сказал святой, – ушел и я в лес и пустыню? Разве не потому, что и я слишком любил людей?
Теперь люблю я Бога: людей не люблю я. Человек для меня слишком несовершенен. Любовь к человеку убила бы меня».
Заратустра отвечал: «Что говорил я о любви! Я несу людям дар».
«Не давай им ничего, – сказал святой. – Лучше сними с них что-нибудь и неси вместе с ними – это будет для них всего лучше, если только это лучше и для тебя!
И если ты хочешь им дать, дай им не больше милостыни и еще заставь их просить ее у тебя!»
«Нет, – отвечал Заратустра, – я не даю милостыни. Для этого я недостаточно беден».
Святой стал смеяться над Заратустрой и так говорил: «Тогда постарайся, чтобы они приняли твои сокровища! Они недоверчивы к отшельникам и не верят, что мы приходим, чтобы дарить.
Наши шаги по улицам звучат для них слишком одиноко. И если они ночью, в своих кроватях, услышат человека, идущего задолго до восхода солнца, они спрашивают себя: куда крадется этот вор?
Не ходи же к людям и оставайся в лесу! Иди лучше к зверям! Почему не хочешь ты быть, как я, – медведем среди медведей, птицею среди птиц?»
«А что делает святой в лесу?» – спросил Заратустра.
Святой отвечал: «Я слагаю песни и пою их; и когда я слагаю песни, я смеюсь, плачу и бормочу себе в бороду: так славлю я Бога.
Пением, плачем, смехом и бормотанием славлю я Бога, моего Бога. Но скажи, что несешь ты нам в дар?»
Услышав эти слова, Заратустра поклонился святому и сказал: «Что мог бы я дать вам! Позвольте мне скорее уйти, чтобы чего-нибудь я не взял у вас!» – Так разошлись они в разные стороны, старец и человек, и каждый смеялся, как смеются дети.
Но когда Заратустра остался один, говорил он так в сердце своем: «Возможно ли это! Этот святой старец в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог мертв».
3
Придя в ближайший город, лежавший за лесом, Заратустра нашел там множество народа, собравшегося на базарной площади: ибо ему обещано было зрелище – плясун на канате. И Заратустра говорил так к народу:
Я учу вас о сверхчеловеке . Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?
Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?
Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.
Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя, Некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяны, чем иная из обезьян.
Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!
Сверхчеловек – смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!
Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, все равно, знают ли они это или нет.
Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители. Теперь хулить землю – самое ужасное преступление, так же как чтить сущность непостижимого выше, чем смысл земли!
Некогда смотрела душа на тело с презрением: и тогда не было ничего выше, чем это презрение, – она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли.
О, эта душа сама была еще тощей, отвратительной и голодной; и жестокость была вожделением этой души!
Но и теперь еще, братья мои, скажите мне: что говорит ваше тело о вашей душе? Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою?
Поистине, человек – это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он – это море, где может потонуть ваше великое презрение.
В чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это – час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель.
Час, когда вы говорите: «В чем мое счастье! Оно – бедность и грязь и жалкое довольство собою. Мое счастье должно бы было оправдывать само существование!»
Час, когда вы говорите: «В чем мой разум! Добивается ли он знания, как лев своей пищи? Он – бедность и грязь и жалкое довольство собою!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя добродетель! Она еще не заставила меня безумствовать. Как устал я от добра моего и от зла моего! Все это бедность и грязь и жалкое довольство собою!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя справедливость! Я не вижу, чтобы был я пламенем и углем. А справедливый – это пламень и уголь!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя жалость! Разве жалость – не крест, к которому пригвождается каждый, кто любит людей? Но моя жалость не есть распятие».
Говорили ли вы уже так? Восклицали ли вы уже так? Ах, если бы я уже слышал вас так восклицающими!
Не ваш грех – ваше самодовольство вопиет к небу; ничтожество ваших грехов вопиет к небу!
Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он – эта молния, он – это безумие! -
Пока Заратустра так говорил, кто-то крикнул из толпы: «Мы слышали уже довольно о канатном плясуне; пусть нам покажут его!» И весь народ начал смеяться над Заратустрой. А канатный плясун, подумав, что эти слова относятся к нему, принялся за свое дело.
4
Заратустра же глядел на народ и удивлялся. Потом он так говорил:
Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью.
Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.
В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель .
Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту.
Я люблю великих ненавистников, ибо они великие почитатели и стрелы тоски по другому берегу.
Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою – а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека.
Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он своей гибели.
Я люблю того, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить к приходу его землю, животных и растения: ибо так хочет он своей гибели.
Я люблю того, кто любит свою добродетель: ибо добродетель есть воля к гибели и стрела тоски.
Я люблю того, кто не бережет для себя ни капли духа, но хочет всецело быть духом своей добродетели: ибо так, подобно духу, проходит он по мосту.
Я люблю того, кто из своей добродетели делает свое тяготение и свою напасть: ибо так хочет он ради своей добродетели еще жить и не жить более.
Я люблю того, кто не хочет иметь слишком много добродетелей. Одна добродетель есть больше добродетель, чем две, ибо она в большей мере есть тот узел, на котором держится напасть.
Я люблю того, чья душа расточается, кто не хочет благодарности и не воздает ее: ибо он постоянно дарит и не хочет беречь себя.
Я люблю того, кто стыдится, когда игральная кость выпадает ему на счастье, и кто тогда спрашивает: неужели я игрок-обманщик? – ибо он хочет гибели.
Я люблю того, кто бросает золотые слова впереди своих дел и исполняет всегда еще больше, чем обещает: ибо он хочет своей гибели.
Я люблю того, кто оправдывает людей будущего и искупляет людей прошлого: ибо он хочет гибели от людей настоящего.
Я люблю того, кто карает своего Бога, так как он любит своего Бога: ибо он должен погибнуть от гнева своего Бога.
Я люблю того, чья душа глубока даже в ранах и кто может погибнуть при малейшем испытании: так охотно идет он по мосту.
Я люблю того, чья душа переполнена, так что он забывает самого себя, и все вещи содержатся в нем: так становятся все вещи его гибелью.
Я люблю того, кто свободен духом и свободен сердцем: так голова его есть только утроба сердца его, а сердце его влечет его к гибели.
Я люблю всех тех, кто являются тяжелыми каплями, падающими одна за другой из темной тучи, нависшей над человеком: молния приближается, возвещают они и гибнут, как провозвестники.
Смотрите, я провозвестник молнии и тяжелая капля из тучи; но эта молния называется сверхчеловек .
5
Произнесши эти слова, Заратустра снова посмотрел на народ и умолк. «Вот стоят они, говорил он в сердце своем, – вот смеются они: они не понимают меня, мои речи не для этих ушей.
Неужели нужно сперва разодрать им уши, чтобы научились они слушать глазами? Неужели надо греметь, как литавры и как проповедники покаяния? Или верят они только заикающемуся?
У них есть нечто, чем гордятся они. Но как называют они то, что делает их гордыми? Они называют это культурою, она отличает их от козопасов.
Поэтому не любят они слышать о себе слово «презрение». Буду же говорить я к их гордости.
Буду же говорить я им о самом презренном существе, а это и есть последний человек».
И так говорил Заратустра к народу:
Настало время, чтобы человек поставил себе цель свою. Настало время, чтобы человек посадил росток высшей надежды своей.
Его почва еще достаточно богата для этого. Но эта почва будет когда-нибудь бедной и бесплодной, и ни одно высокое дерево не будет больше расти на ней.
Горе! Приближается время, когда человек не пустит более стрелы тоски своей выше человека и тетива лука его разучится дрожать!
Я говорю вам: нужно носить в себе еще хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду. Я говорю вам: в вас есть еще хаос.
Горе! Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя.
Смотрите! Я показываю вам последнего человека .
© ООО «Издательство АСТ», 2015
Часть первая
Предисловие Заратустры
1
Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, покинул он свою родину и озеро своей родины и пошел в горы. Здесь наслаждался он своим духом и своим одиночеством и в течение десяти лет не утомлялся этим. Но наконец изменилось сердце его – и в одно утро поднялся он с зарею, стал перед солнцем и так говорил к нему:
«Великое светило! К чему свелось бы твое счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!
В течение десяти лет подымалось ты к моей пещере: ты пресытилось бы своим светом и этой дорогою, если б не было меня, моего орла и моей змеи.
Но мы каждое утро поджидали тебя, принимали от тебя преизбыток твой и благословляли тебя.
Взгляни! Я пресытился своей мудростью, как пчела, собравшая слишком много меду; мне нужны руки, простертые ко мне.
Я хотел бы одарять и наделять до тех пор, пока мудрые среди людей не стали бы опять радоваться безумству своему, а бедные – богатству своему.
Для этого я должен спуститься вниз: как делаешь ты каждый вечер, окунаясь в море и неся свет свой на другую сторону мира, ты, богатейшее светило!
Я должен, подобно тебе, закатиться, как называют это люди, к которым хочу я спуститься.
Так благослови же меня, ты, спокойное око, без зависти взирающее даже на чрезмерно большое счастье!
Благослови чашу, готовую пролиться, чтобы золотистая влага текла из нее и несла всюду отблеск твоей отрады!
Взгляни, эта чаша хочет опять стать пустою, и Заратустра хочет опять стать человеком».
– Так начался закат Заратустры.
2
Заратустра спустился один с горы, и никто не повстречался ему. Но когда вошел он в лес, перед ним неожиданно предстал старец, покинувший свою священную хижину, чтобы поискать кореньев в лесу. И так говорил старец Заратустре:
«Мне не чужд этот странник: несколько лет тому назад проходил он здесь. Заратустрой назывался он; но он изменился.
Тогда нес ты свой прах на гору; неужели теперь хочешь ты нести свой огонь в долины? Неужели не боишься ты кары поджигателю?
Да, я узнаю Заратустру. Чист взор его, и на устах его нет отвращения. Не потому ли и идет он, точно танцует?
Заратустра преобразился, ребенком стал Заратустра, Заратустра проснулся: чего же хочешь ты среди спящих?
Как на море, жил ты в одиночестве, и море носило тебя. Увы! ты хочешь выйти на сушу? Ты хочешь снова сам таскать свое тело?»
Заратустра отвечал: «Я люблю людей».
«Разве не потому, – сказал святой, – ушел и я в лес и пустыню? Разве не потому, что и я слишком любил людей?
Теперь люблю я Бога: людей не люблю я. Человек для меня слишком несовершенен. Любовь к человеку убила бы меня».
Заратустра отвечал: «Что говорил я о любви! Я несу людям дар».
«Не давай им ничего, – сказал святой. – Лучше сними с них что-нибудь и неси вместе с ними – это будет для них всего лучше, если только это лучше и для тебя!
И если ты хочешь им дать, дай им не больше милостыни и еще заставь их просить ее у тебя!»
«Нет, – отвечал Заратустра, – я не даю милостыни. Для этого я недостаточно беден».
Святой стал смеяться над Заратустрой и так говорил: «Тогда постарайся, чтобы они приняли твои сокровища! Они недоверчивы к отшельникам и не верят, что мы приходим, чтобы дарить.
Наши шаги по улицам звучат для них слишком одиноко. И если они ночью, в своих кроватях, услышат человека, идущего задолго до восхода солнца, они спрашивают себя: куда крадется этот вор?
Не ходи же к людям и оставайся в лесу! Иди лучше к зверям! Почему не хочешь ты быть, как я, – медведем среди медведей, птицею среди птиц?»
«А что делает святой в лесу?» – спросил Заратустра.
Святой отвечал: «Я слагаю песни и пою их; и когда я слагаю песни, я смеюсь, плачу и бормочу себе в бороду: так славлю я Бога.
Пением, плачем, смехом и бормотанием славлю я Бога, моего Бога. Но скажи, что несешь ты нам в дар?»
Услышав эти слова, Заратустра поклонился святому и сказал: «Что мог бы я дать вам! Позвольте мне скорее уйти, чтобы чего-нибудь я не взял у вас!» – Так разошлись они в разные стороны, старец и человек, и каждый смеялся, как смеются дети.
Но когда Заратустра остался один, говорил он так в сердце своем: «Возможно ли это! Этот святой старец в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог мертв».
3
Придя в ближайший город, лежавший за лесом, Заратустра нашел там множество народа, собравшегося на базарной площади: ибо ему обещано было зрелище – плясун на канате. И Заратустра говорил так к народу:
Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что до́лжно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?
Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?
Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.
Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяны, чем иная из обезьян.
Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!
Сверхчеловек – смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!
Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, все равно, знают ли они это или нет.
Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители. Теперь хулить землю – самое ужасное преступление, так же как чтить сущность непостижимого выше, чем смысл земли!
Некогда смотрела душа на тело с презрением: и тогда не было ничего выше, чем это презрение, – она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли.
О, эта душа сама была еще тощей, отвратительной и голодной; и жестокость была вожделением этой души!
Но и теперь еще, братья мои, скажите мне: что говорит ваше тело о вашей душе? Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою?
Поистине, человек – это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он – это море, где может потонуть ваше великое презрение.
В чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это – час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель.
Час, когда вы говорите: «В чем мое счастье! Оно – бедность и грязь и жалкое довольство собою. Мое счастье должно бы было оправдывать само существование!»
Час, когда вы говорите: «В чем мой разум! Добивается ли он знания, как лев своей пищи? Он – бедность и грязь и жалкое довольство собою!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя добродетель! Она еще не заставила меня безумствовать. Как устал я от добра моего и от зла моего! Все это бедность и грязь и жалкое довольство собою!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя справедливость! Я не вижу, чтобы был я пламенем и углем. А справедливый – это пламень и уголь!»
Час, когда вы говорите: «В чем моя жалость! Разве жалость – не крест, к которому пригвождается каждый, кто любит людей? Но моя жалость не есть распятие».
Говорили ли вы уже так? Восклицали ли вы уже так? Ах, если бы я уже слышал вас так восклицающими!
Не ваш грех – ваше самодовольство вопиет к небу; ничтожество ваших грехов вопиет к небу!
Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он – эта молния, он – это безумие! -
Пока Заратустра так говорил, кто-то крикнул из толпы: «Мы слышали уже довольно о канатном плясуне; пусть нам покажут его!» И весь народ начал смеяться над Заратустрой. А канатный плясун, подумав, что эти слова относятся к нему, принялся за свое дело.
