Безумие, отсутствие творения. Лечится ли безумие

степенно теряя слабый человеческий разум, который есть не более чем безумие, и растворяя его в великом, бездонном безумии божественной мудрости: она “невыразима никакими словами, и неуразумеваема никаким разумом, неизмерима никакой мерой, незавершаема никаким концом, неопределима никаким определением, несоизмерима никакой соразмерностью, несравнима никаким сравнением, неизобразима никаким изображением, неформируема никаким формированием... И поскольку она остается невыразимой для любого красноречия, нельзя себе мыслить конца подобных выражений, ибо то, через что, в чем и из чего существуют все вещи, остается немыслимым для любого мышления”90.

Великий круг замкнулся. Разум человека в сравнении с Мудростью был всего лишь безумием; Разум божественный в сравнении со скудной человеческой мудростью вовлечен в круговорот присущего ему Безумия. По большому счету все - только Безумие; по малому счету само Все - не более чем безумие. Иными словами, нет безумия безотносительно к разуму, истина же разума сводится к тому, чтобы на миг приоткрыть безумие, которое он отрицает, и в свою очередь раствориться, затеряться в безумии. В каком-то смысле безумие ничтожно: безумие людей - ничто пред лицом высшего разума, единственного властелина бытия; а пучина первоосновного безумия - ничто, потому что является таковой лишь для бессильного разума человека. Но ничтожен и разум - ибо тот разум, именем которого разоблачается человеческое безумие, оказывается на поверку, стоит лишь наконец достигнуть его, стремительным вихрем, где разуму суждено умолкнуть.

Вот так, при господствующей роли христианской мысли, была предотвращена великая угроза, приближение которой почувствовал XV век. Безумие перестало быть глухой силой, взрывающей мир изнутри и неодолимо притягательной в своей фантастичности; оно перестало являть взору в сумерках времен картины буйного животного начала или великой борьбы Знания и Запрета. Оно вовлечено в бесконечное круговое движение и неотделимо от разума: оба и утверждаются, и отрицаются друг в друге. Безумие отныне лишено абсолютного бытия в ночном мраке мироздания: оно существует лишь в соотнесении с разумом, и соотнесенность эта одновременно и гибельна, и спасительна для них обоих.

2. Безумие превращается в одну из форм самого разума. Оно проникает в него, представая либо одной из его скрытых сил, либо одним из его воплощений, либо некоей парадоксальной формой его самосознания. В любом случае безумие сохраняет определенный смысл и самоценность, лишь находясь в пространстве разума.

“Самомнение - наша прирожденная и естественная болезнь. Человек - самое злополучное и хрупкое создание и тем не менее самое высокомерное. Человек видит и чувствует, что он помещен среди грязи и нечистот мира, он прикован к худшей, самой тленной и ис-

порченной части вселенной, находится на самой низкой ступени мироздания, наиболее удаленной от небосвода, вместе с животными наихудшего из трех видов и, однако же, он мнит себя стоящим выше луны и попирающим небо. По суетности того же воображения он равняет себя с Богом...”91 Именно в этом - худшее из безумств человека: он не признает собственного ничтожества, слабости, не позволяющей ему достигнуть истины и добра; он не ведает своей доли в общем безумии. Но отрицать то неразумие, которым отмечен самый его удел, значит навсегда лишиться способности использовать свой разум разумно. Ибо если и есть в чем разум, то именно в приятии этого постоянного круговорота мудрости и безумия, именно в отчетливом сознании их взаимосвязи и неразделимости. Подлинный разум не тот, что свободен от любых компромиссов с безумием, а тот, что, напротив, почитает своим долгом осваивать предначертанные безумием пути: “Так пособите же мне малость, дщери Юпитера, дабы могла я доказать, что к высокой оной мудрости, к этой твердыне блаженства, как ее прозвали философы, не отыскать пути, ежели Глупость не согласится быть вашим вожатым”92. И пускай эта тропа не приведет к какой бы то ни было конечной мудрости, пускай даже обещанная ею твердыня - не более чем мираж и новое безумие, все равно тропа эта сама по себе будет тропой мудрости, если идти по ней, зная наверное, что идешь по тропе глупости и безумия. Все то, из-за чего мир навеки пребудет миром безумия, - зрелище его суеты, его пустую шумиху, царящую в нем сумятицу звуков и красок, - все это следует принимать и даже допускать в себя, сохраняя, однако, ясное сознание его глупости - глупости, одинаково присущей и зрителю, и самому зрелищу. Внимать всему этому следует не серьезно, не так, как внимают истине, но уделяя толику легкого интереса, смеси иронии и снисходительности, открытости и тайного знания, не позволяющего ввести себя в обман, - того интереса, с каким обычно относятся к балагану: “Не так, как слушают церковных проповедников, но как внимают рыночным скоморохам, шутам и фиглярам, или так, как наш друг Мидас слушал некогда Пана”93. В нем, в этом красочном и шумном настоящем, в его охотном приятии, означающем незаметный отказ, сущность мудрости претворяется вернее, нежели в долгих поисках скрытой от глаз истины. Обманным путем, через само приятие безумия, разум осаждает его, берет в кольцо, осмысляет и может отвести ему подобающее место.

Да и где, впрочем, ему место, если не внутри самого разума, как одной из его форм и, быть может, скрытых возможностей? Видимо, сходство между формами разума и формами безумия действительно велико. Пугающе велико: как определить, что поступок весьма мудрый совершен дураком, а самая бессмысленная глупость - человеком обычно мудрым и осмотрительным? “Мудрость и безумие, - пишет Шаррон, - весьма близки. Стоит повернуться кругом, и одно

превращается в другое. Это видно по поступкам людей умалишенных”94. Но сходство это хоть и ставит в тупик разумных людей, оборачивается на пользу самому разуму. Вовлекая самые неистовые вспышки безумия в свое поступательное движение, разум тем самым достигает величайших высот. Монтень, навещая впавшего в слабоумие Тассо, испытывает скорее горечь, чем сострадание; но, в сущности, сильнее всего в нем чувство восхищения. Конечно, горько видеть, что разум бесконечно близок к глубочайшему безумию именно там, где он мог бы достигнуть своих вершин: “Кто не знает, как тесно безумие соприкасается с высокими порывами свободного духа и с проявлениями необычайной и несравненной добродетели?”19* Но есть во всем этом парадоксальный повод для восхищения. Ведь это означает, что как раз из безумия разум и черпает самые удивительные свои способности. Если Тассо, “один из самых одаренных, вдохновенных и проникнутых чистейшей античной поэзией людей, тот великий итальянский поэт, подобного которому мир давно не видывал”, пребывает теперь “в столь жалком состоянии, пережившим сам себя”, то не обязан ли он этим “той живости, которая для него стала смертоносной, той зоркости, которая его ослепила, тому напряженному и страстному влечению к истине, которое лишило его разума, той упорной и неутолимой жажде знаний, которая довела его до слабоумия, той редкостной способности к глубоким чувствам, которая опустошила его душу и сразила его ум?”95 Кара безумия настигает усилие разума как раз потому, что безумие было изначально причастно этому усилию: бесспорно присущие безумию живость образов, необузданность страсти, великое затворничество духа суть самые опасные - ибо самые острые - орудия разума. Нет такого могучего разума, которому не приходилось бы безумствовать, чтобы довести свое творение до конца, “нет великого духа без примеси безумия... Именно в этом смысле следует понимать то, что мудрецы и славнейшие из поэтов соглашались иногда впадать в безумство и неистовство”96. Безумие - тяжкий, но сущностно важный момент в неустанных трудах разума; в нем, даже в призрачных его победах, являет себя торжествующий разум, для которого оно было лишь тайной живительной силой97.

Мало-помалу безумие оказывается безоружным и, в своей одномоментности с разумом, лишается привычного места; разум облекает его и словно вбирает в себя, укореняет в себе. В том-то и заключалась двойственная роль, которую сыграла скептическая мысль или, вернее, разум, столь ясно сознающий, какими формами он ограничен и какие силы ему противятся: он открывает безумие как один из своих ликов, а тем самым и ограждает себя от всякой внешней власти и непреодолимой враждебности, от малейшего признака трансцендентности; и в то же время он переносит безумие в самую сердцевину собственной деятельности, обозначая его как важнейший элемент своей

Природы. И мы видим, как уже после Монтеня и Шаррона, но в русле все того же движения мысли, включающего безумие в самую природу разума, вычерчивается кривая паскалевской рефлексии: “Все люди неизбежно безумны, так что не быть безумцем означает только страдать другим видом безумия”98. Эта рефлексия - итог долгого труда, начатого Эразмом; вслед за открытием безумия, имманентно присущего разуму, происходит как бы его раздвоение: возникает, с одной стороны, “безумное безумие”, отрицающее безумие разума, отбрасывающее его - и тем самым удваивающее, а через это удвоение впадающее в безумие наиболее простое, самодостаточное и непосредственное; а с другой стороны - “мудрое безумие”, которое приемлет безумие разума, прислушивается к нему, признает за ним права гражданства и проникается его живительными токами; этим оно надежнее защищается от безумия, чем упрямое, заранее обреченное на неудачу отрицание.

Ведь отныне истина безумия неотделима от торжества и окончательного всевластия разума - ибо истина безумия в том, чтобы, пребывая внутри разума, стать одним из его ликов, одной из его сил и как бы некоей мгновенной потребностью, благодаря которой он обретает еще большую уверенность в себе.

* * *

В этом и состоит, быть может, разгадка постоянного и многообразного присутствия безумия в литературе конца XVI - начала XVII в., в искусстве, которое, стремясь овладеть разумом, ищущим самого себя, признает необходимость безумия, своего безумия, обступает его, берет в кольцо и в конечном счете одерживает над ним победу. Таковы игры эпохи барокко.

В литературе, как и в философской мысли, идет та же упорная работа, и завершится она тем же утверждением трагического опыта безумия в лоне критического сознания. Не будем пока останавливаться на этом явлении и, не проводя никаких различий, рассмотрим в общих чертах те лики, те фигуры безумия, которые можно обнаружить как в “Дон Кихоте”, так и в романах Скюдери, как в “Короле Лире”, так и в театре Ротру или Тристана Л"Эрмита.

Начнем с самой значительной и самой устойчивой из них (очертания ее, чуть стершиеся от времени, можно распознать и в XVIII в99): с фигуры безумия через отождествление себя с героем романа. Ее характерные черты раз и навсегда запечатлел Сервантес. Но сама тема всплывает вновь и вновь: и в непосредственных обработках “Дон Кихота” (“Дон Кихот” Герена де Бускаля был сыгран в 1639 г.; двумя годами позже ставится пьеса того же автора “Правление Санчо Пансы”), и в переложениях его отдельных эпизодов (“Безумства Кар-

деньо” Пишу - это вариации на тему “Рыцаря-Оборванца” из Сьерра-Морены), и, более косвенно, в сатире на фантастические романы (как в “Мнимой Клелии” Сюблиньи или, внутри самого повествования, в эпизоде о Жюли д"Арвиан). Химеры переходят от автора к читателю, однако если для одного они были фантазией, то для другого превращаются в фантазм; писательский прием простодушно воспринимается как фигура реальности. Внешне речь идет о вещи весьма несложной - критике романического вымысла; но если копнуть чуть глубже, обнаружится тревожная озабоченность соотношением реального и воображаемого в произведении искусства, а быть может, и той неясной, неуловимой связью, какая существует между фантастическим вымыслом и гипнотической силой бреда. “Изобретением всех искусств мы обязаны людям с расстроенным воображением; каприз у живописцев, поэтов и музыкантов - это всего лишь другое, смягченное воспитанностью, название для обозначения их безумия”100. Безумия, которое подвергает сомнению ценности иной эпохи, иного искусства, иной морали, но в котором, колеблясь, путаясь, странным образом подтачивая друг друга собственной призрачностью, отражаются также и все, даже самые далекие друг от друга, формы человеческого воображения.

Вторая фигура безумия, безумие пустого тщеславия, родственна первой. Но в этом случае безумец отождествляет себя не с литературным образцом, а с самим собой: воображаемое одобрение окружающих позволяет ему приписывать себе любые достоинства, любые добродетели, любые способности, которых он лишен. Он - наследник старой эразмовской Филавтии. Он бедняк, но мнит себя богачом; он урод, но не может оторваться от зеркала; на ногах у него кандалы, но он уже почитает себя Богом. Таков лиценциат из Осуны, воображавший себя Нептуном101. Такова нелепая судьба семи персонажей “Мечтательниц”102, Шатофора в “Осмеянном педанте”, г-на де Ришсурса в “Сэре Политике”. Виды этого безумия неисчислимы; у него столько же лиц, сколько существует в мире характеров, честолюбивых помыслов, неизбежных иллюзий. Даже в крайних своих проявлениях это безумие - самое далекое от крайности; оно гнездится в сердце любого человека, через него человек в воображении соотносится с самим собой. В нем-корень наиболее распространенных человеческих недостатков. Его разоблачение - начало и конец всякой критики нравов.

«Вокруг творится какой-то ад», – говорят многие. Ты смотришь новости и просто заболеваешь

Когда мы смотрим новости, слушаем радио и т.д., то видим, что наша жизнь становится всё труднее и труднее. «Вокруг творится какой-то ад», – говорят многие. Ты смотришь новости и просто заболеваешь. Слышишь о событиях, происходящих совсем рядом с твоим домом, поражаешься и говоришь: «Куда же мы катимся? Почему у нас такая жизнь? Неужели она не могла быть другой, неужели она не могла быть раем?»

Она могла бы быть раем. Бог создал нас на радость, а не на страдание. Бог привел нас в этот мир не для того, что делать нашу жизнь сущим адом, а чтобы мы жили мирно, тихо, радостно, созидательно. Чтобы проводили активную, но в то же время смиренную и спокойную жизнь. Чтобы у нас были свои повседневные дела, хорошие занятия, семья, близкие, приятели, что-то созидательное, скромное, с любовью… Кто же не мечтает об этом? Однако наша жизнь не такова, наоборот – она крайне напряженная, трудная, полностью выматывающая, тленная. То есть она приносит нам болезнь, старит раньше времени, и мы не знаем, чем это всё кончится.

Из Евангелия и Откровения нам известно, что пока Христос принимает нас, мир будет идти от плохого к еще более худшему. Для нас это очевидно. Но мы, несмотря на это, ищем других объяснений событиям – научных, политических, геофизических, магических, да, даже магических, оккультных, и только Божественных, таких, которым учат нас Церковь и Христос наш, мы не принимаем.

Половина Греции полыхает в пожарах, но сколько людей принимает этот призыв к покаянию? Всего несколько христиан. Остальные действуют по-мирски, что, конечно же, неплохо – в том смысле, что человеку, у которого горит дом, ты действительно должен предоставить новый дом, а голодному дать еду. Это так, но ты знаешь, что говорит ? «Когда кормишь ребенка, поставь перед ним икону Христа, чтобы он научился связывать еду с Богом, и скажи ему: “Дитя мое, то, что ты ешь, оно не мое, это Бог мой дает мне! Бог дал мне здоровье, и я работаю. Бог дает нам еду, и мы кушаем. Мама приготовила тебе поесть, но это Бог послал дождь, и земля дала плод…»

Всё может получить христоцентричное толкование, когда центром является Христос

Всё в мире связано. Всё крещается в Божией благодати, и всё может получить христоцентричное толкование, когда центром является Христос и когда всё ведет нас ко Христу. Когда же мы не улавливаем и не понимаем посланий, которые Христос посылает нам в жизни, а ожесточаемся, становимся всё более безответственными, всё сильнее бунтуем против Бога, тогда что происходит?

Наша жизнь могла бы быть исключительно прекрасной. Ведь обещания Бога категоричны. Он говорит в Ветхом Завете: «Если послушаете Меня, то будете наслаждаться земными благами и всё в вашей жизни будет благословенно! Ваша жизнь будет раем, подлинным наслаждением, подлинной сладостью! Если же не послушаете Меня, вас ждет меч – вы перебьете друг друга, вы друг друга съедите» (см.: Лев. гл. 26).

Если Господь не присутствует в нашей жизни как главный фактор, если Он не войдет в наш ум, чтобы настроить наши движения, мысли, выбор, если мы не дадим Ему управлять неукротимым конем нашего «я», встающим на дыбы от эгоизма, если Господь не войдет как управитель в мой дом, страну, парламент – если этого не будет, то невозможно будет установиться равновесию.

Без Христа в человеческой жизни и обществе правят инстинкты, логика абсурда, жажда наживы, закон джунглей, по которому сильный хочет уничтожить и разорвать на куски слабого… Если для тебя нет Господа, Который осмыслил бы твою жизнь и сказал бы, что добро, а что зло, тогда всё становится относительным. «Всё таково, каким его понимает каждый, – для тебя это зло, а для меня добро!» – говорят некоторые.

Без Христа не существует общего критерия, общей меры для сравнения, перед нами нет идеала с конкретной целью, которую мы хотим достигнуть, нет личности, которой мы хотим подражать. Какова личность, каков человек, тот образец, который хочет формировать современная эпоха? Идеал современного человека таков: это экстравертный, сверхактивный, но глубоко депрессивный человек, не видящий смысла и цели, не имеющий перспектив, он не знает, куда идет, откуда пришел и как будет жить.

Всё это чуждо Церкви. У Церкви есть другие идеалы, другой взгляд на жизнь, другой опыт. Не все христиане переживают его, лишь некоторые, но вопрос в том, чтобы эти дрожжи заквасили остальной мир, чтобы мы поняли абсурдность жизни без Христа.

Мир постоянно попадает в новые безысходные положения и, пытаясь их разрешить, создает новые. Так мы никогда не обретем покой и не успокоимся. И когда вспыхнет пожар, произойдет катастрофа, землетрясение, нам хорошо было бы позаботиться и о внешнем, использовать науку и технологию, но надо поискать и глубинное послание во всем происходящем.

Сегодня новости не шлют нам никакого послания, не наводят нас на мысль о чем-то важном в жизни

Сегодня новости не шлют нам никакого послания, не наводят нас на мысль о чем-то важном в жизни, что откликается в твоем сердце, в твоем бытии, в твоем настоящем счастье. Зато ум наш постоянно занят деньгами, пенсиями, биржами.

Кто-нибудь из слушающих меня возразит:

– Но разве ты сам не делаешь этого же? Разве ты не хочешь, чтобы зарплата у людей стала выше? Разве ты сам работаешь не за деньги? Ты что, против денег? Без денег ведь ничего не сделаешь!

Да, возлюбленные, но не деньги то, чего нам реально не хватает, чтобы стать счастливыми. Посмотрите! Я молюсь о том, чтобы ты нашел работу, которую хочешь, чтобы получал деньги, в которых нуждаешься, чтобы тебе не сокращали зарплату и т.д., но знай, что само по себе это не является счастьем. Мы весьма заблуждаемся в этом вопросе, если отождествляем и связываем счастье с подобными вещами.

Просыпаешься ты утром и тут же включаешь утренние новости, утренние комментарии. С самого пробуждения твой мозг бомбардируется посланиями: политическими, биржевыми, экономическими, полицейскими сводками о том, сколько людей осталось в живых, сколько убито, где идет война, что будет с этой партией, что с другой, кто будет править, кого сместят, как идут выборы, – ты всерьез веришь, что всё это сделает тебя счастливым? По сути, если поразмыслить спокойно, то ты увидишь, что это никак не касается твоей жизни, детей, Бога. Что это дает тебе? Но в то же время у тебя утром нет времени на молитву, на какую-нибудь душеполезную книгу или отрывок из Нового Завета…

Если хорошенько задуматься, то ты поймешь, что это всё – бегство, алиби или нечто такое, что мы используем, чтобы забыть о себе и не думать о смысле жизни. Как помогает нам всё то, что эпоха предлагает сегодня? Что, это говорит нам о великих экзистенциальных вопросах: о счастье, внутренней радости, смысле жизни, одиночестве, депрессии, страхе перед небытием?

Столько вопросительных знаков остается на свете, в душах молодых людей – неужели их глаза не заставляют нас задуматься? Горит ли в них жажда смысла жизни? Нет, их глаза пусты, в них нет искры радости, благодати Святого Духа, которую они получили при Крещении, но затем завалили чем-то другим. Это усталые взгляды. Разве это не заставляет нас задуматься? Придать всему смысл, сказать детям, для чего всё это, что за всем этим стоит? Зачем они живут, куда идут, как победят в себе пустоту, тоску, власть телевизора?

Стараешься развлечь своего ребенка – но посмотри в его глаза и ты увидишь в них вопрос: “Почему же я не испытываю радости?”

Вы, люди и политики, ответьте подростку, почему он такой унылый, когда возвращается с вечеринки? Приди ты, говорящий о зарплатах, приди, говорящий о страховании, приди, выступающий по всем прочим вопросам, приди и скажи своему ребенку, у которого в кармане были деньги и опять есть, но, несмотря на это, он возвращается с вечеринки, с праздника, прогулки и чувствует в душе своей вакуум и спрашивает: «Почему же я унываю? Почему у меня депрессия? Почему ничто не наполняет меня? Почему я делаю всё, а радости не испытываю? Почему мне не хватает чего-то, а я не знаю чего и постоянно испытываю тоску?»

Когда эти вопросы получат ответ? А вы тем временем обещаете, что спасете мир, ведь вам на телевидении выделяют бесконечные часы для того, чтобы вы развивали свои идеи; значит, то, о чем вы говорите, считается очень важным.

Так что же нам делать? Нам надо задуматься и посмотреть на себя, как в зеркало; в Христа, а не в менталитет мира сего, чтобы увидеть, всё ли у нас в порядке. Потому что у мира одни критерии, по которым тебе скажут, что ты в порядке, и совсем другие у Христа. Согласно миру, я безумец – а может, и ты, коль скоро мы с тобой говорим подобные вещи… Сегодня эпоха говорит одно, а мы другое. Это безумие? Хорошо. Но это безумие позволяет нам жить и толковать жизнь правильно, мы стоим на своих ногах и выдерживаем нищету, лишение всяких мирских удовольствий и можем победить смерть.

А со смертью как быть? «Да там будет пенсия!» Хорошо, ты получишь ее, а что будет после пенсии? Кто будет говорить тебе о после-пенсии? Кто скажет тебе о смерти, которая обязательно придет? Или, может, мы в это не верим и не принимаем смерть? Тогда вопрос заключается в том, чтобы мы признались и открыто сказали, что мы – люди неверующие, мы атеисты и во всем живем без Христа. А в таком случае это нормально, чтобы люди делали то, что делают: паниковали, были такими однобокими, абсолютизировали политические и экономические стороны. Всё это естественно в той неестественной атмосфере, в которой отсутствует Христос.

Например, по телевизору говорят: «Мы заботимся о молодежи, мы хотим, чтобы она развлекалась, радовалась!» Хорошие слова, не правда ли? «Чтобы молодежь развлекалась, радовалась, получала пользу» – но объясни мне смысл этих слов. Что значит «чтобы молодежь радовалась»? «Качество жизни» – а что значит качество жизни?

Объясни мне смысл этих слов: что значит “качество жизни”?

Слышу на днях, будто муниципалитет организовал молодежный театр. Идешь ты в театр и видишь, как на сцене бушуют низменные страсти, пороки, коварство. Разве это качество? Чтобы молодежь собралась и сыграла пьесу – но на самом деле какое качество жизни придает им это?

Всё идет не в том направлении. И мы, верующие во Христа, должны хотя бы осознавать свое состояние, обратить свой гнев в молитву и самоукорение. Ругать не других, а себя, говоря: «Виноваты мы, потому что если бы мы были истинными христианами, если бы у нас имелись смирение и настоящие дела в жизни и если бы мы влияли на окружающий мир каждый, где может, то и атмосфера в обществе, и наша личная жизнь были бы лучше».

Проиллюстрирую вам это, чтобы оно не звучало теоретически. В начале каждого сезона все каналы запускают новые сериалы. Ты их смотришь? С конца сентября и до конца сезона. Среди них нет ни одного, где не царили бы ложь, супружеская неверность, коррупция; скрытые послания, содержащиеся в них, – это послания о низости, коварстве, порочности и развращенности. Ты думаешь, я преувеличиваю? Но какой идеал формирует это всё в душе ребенка? «Такова жизнь, такова действительность», – говорят нам. Это верно, она такова и мы стали такими. То есть мы тонем, и наше утопание показывают в фильме; мы разлагаемся, и эту гнилость мы тоже превращаем в фильм.

Апостол Павел говорит: «Для всех я стал всем» (ср.: 1 Кор. 9: 22). То есть я опускаюсь до уровня каждого, но чтобы приобрести их во Христе, чтобы поднять их. А разве фильм показывает реальность жизни с ее изменами, неверностью, коварством и т.д. для того, чтобы возвысить меня и вывести из этой безысходности?

Какую семью создаст этот ребенок, нахлебавшийся этих представлений о жизни? Какую семью? И как ребенок почувствует, что это неправильно, если телевидение не показывает эту действительность в поучительном контексте, не вносит поправок и никто не говорит: «Ты знаешь, вот этот, который сейчас обманывает свою жену и живет с другими, он потом кается, исправляется, плачет и ищет прощения…» Напротив, измены, обман и пороки преподносятся в чарующем, привлекательном свете, даже торжественно.

Если бы вы могли, конечно мужчины, поехать на Святую Гору Афон на некоторое время, дней на десять, побыть без радио, телевидения, газет и прочей информации, то вы немного успокоились бы. Хотя бы на краткое время ты будешь жить Божией жизнью. За эти дни ум твой немного очистится, отфильтруется, и когда ты затем вернешься в мир, то всё будет казаться тебе безумием. Оно будет казаться тебе нездоровым, ты будешь видеть, что всё идет не так, и будешь удивляться: «Где же я был и где оказался? Здесь люди хвастают своими грехами, а на Святой Горе каются – грешишь и каешься, а здесь мы превращаем грех в торжество, в образ жизни, в флаг, которым гордимся и который пропагандируем».

Об этом безумии много веков тому назад говорил святой Антоний, он говорил, что в последние времена люди так обезумеют, что если увидят знакомого, который в порядке, то соберутся вокруг него все и станут говорить ему: «Ты безумец, а с нами всё в порядке!» И будут считать здравомыслящего человека сумасшедшим.

Естественно, у людей будет своя правда: их ум в безумии не может понять тех, кто от них отличается, понять людей, просвещенных Богом, которые имеют в себе Божию благодать, чей ум остается на своем месте и чисто видит Бога, мир, людей, жизнь. Люди без Христа не понимают этого, они вещают на другой частоте. В любом случае вы с ними говорите на разных языках.

Так где же выход? Наша цель не обвинить кого-нибудь и не поругаться с кем-либо. Я говорю это для того, чтобы дрогнули застоявшиеся воды в уме христиан, самих христиан, к которым ты хочешь себя причислить. Ты считаешь себя церковным, но твой ум тоже запутан, твой ум тоже осквернен, и ты тоже увлекаешься, расслабляешься, обмирщаешься . Тебе нравится это слово? Ты уже слышал его. Секуляризация, то есть ты тоже действуешь немного по-мирски, и тебе тоже нравится всё это. Нас всё еще услаждает греховная жизнь, мирская суета с телевидением, однако услаждают не забавные шутки, а подлые и пикантные штуки.

Так что же с нами будет? Во что всё это выльется? «Неужели все напились воды безумия и сошли с ума?» – спрашивает Фотис Кондоглу . Прочитайте этот рассказ о воде безумия, чтобы увидеть, как сошли с ума все, и единственным, кто в итоге не сошел с ума, был царь. Потому что он не пил воду безумия, пролившуюся с неба. И вот от этой воды безумия все стали видеть белое черным, а черное белым, перестали понимать правильное и стали считать его неправильным, и наоборот. И один только царь сказал:

– Не стану я пить от нее, чтобы и мне не увлечься, мне надо хорошо управлять ими!

И всё хорошее, что он делал, другие, испившие этой воды, считали безумием. Они бросились свергать его, и царь сказал себе: «Так что же будет со мной? Только я один не стал пить этой воды, и что мне теперь, страдать? А принеси-ка мне ее сюда, хлебну и я от нее немножко!»

Таково было его решение. Так неужели и твоим решением, чтобы еще немного задержаться в этой жизни, будет – и тебе войти в ее безумный ритм? Чтобы и в твоем уме произошла эта перемена, это страшное повреждение и чтобы ты смотрел на всё как остальные?..

Сегодня ты о смерти не услышишь – о смерти в созидательном смысле

Но только знаешь что? Пробьет страшный час смерти. Сегодня ты по телевизору этого слова смерть не услышишь или, по меньшей мере, не в том смысле, в каком нас учит Церковь, – ты не услышишь о смерти в созидательном смысле. Ты не задумаешься о ней с тем, чтобы пробудиться, тебе представят ее самое большее как триллер. В триллерах преподносят смерть только с кровью и убийствами, однако жестокость не заставляет человека задуматься и сказать: «Что же буду делать я, лично я, в час смерти? Что будет после нее? Каким я приду к этому моменту? Что станет с моей душой?»

Пробьет этот час, и все мы увидим, сколько ошибок совершили, как неправильно смотрели на жизнь. Когда пьяный человек напивается, ты можешь говорить ему что угодно, но он не понимает, что с ним происходит. И если в этот час его собьет машина и он покинет мир сей, то его душа, поскольку она не пьяна, будет понимать всё, но будет уже поздно. Мы тоже пьяны в мире сем. Об этом говорит святитель Иоанн Златоуст: пьяные люди управляют этим миром, пьяные страстями, немощами, пороками, неправдами. Пьяные люди, которые постоянно упиваются, и ум их никогда не очищается. Они никогда не задаются вопросами: «Куда мы идем, где Бог? Почему мы отстранили Его от своей жизни?»

Телевидение, политика, средства массовой информации – всё это помогало бы нам, если бы показывало жизненные идеалы, высокие образцы жизни. Это помогало бы людям, но знаете, на такие вещи не идут и их не смотрят.

Братья мои, нам нужно пробудиться, молиться и непрестанно творить молитву «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Эта молитва побеждает суету мира сего, телевидения, политики, всего скверного, существующего в эту эпоху, и всё запутанное расставляет по своим местам. И кто совершает это? Молитва ко Господу, потому что в ней мы называем Христа Господом, а это значит, что Он – самое главное в жизни.

Господь – это всё. Всё – это не то, что показывает телевидение, и не то, что говорят политики, это не пенсии и не биржа, всё – это Господь Иисус Христос, и потому каждый раз, когда ты произносишь Иисусову молитву, ты становишься нормальным человеком, потому что ставишь вещи на свои места. Когда ты научишься иметь правильное отношение ко Господу Иисусу Христу, у тебя появится правильное отношение ко всему.

Когда духовный человек заглядывает в глаза тому, кто обещает решение всех проблем по телевизору, то нередко видит пустоту

Духовный человек, говорит Священное Писание, судит всех, он видит всё, проницает всё, и этого никто не понимает, кроме него самого (см.: 1 Кор. 2: 15). Если ты церковный человек, то тебя не будут понимать. Но духовный человек, в силу просвещения от Бога, понимает всё и видит суету, обман, лживость, фальшь. И еще кое-что: когда он заглядывает в глаза другому, тому, кто обещает решение всех проблем по телевизору, то нередко видит пустоту.

В такие моменты он восклицает: «Господи, благодарю Тебя! Потому что я, может, и очень грешен, но хотя бы знаю, Кто Врач. Я погиб, но знаю, где мое отечество; я убежал, но знаю, куда надо вернуться! Я знаю, куда иду, знаю, в какую дверь постучать, знаю, где покаяться, где встать на колени, и исповедаться, и воззвать к Твоей милости».

Вот в чем разница, а не в том, что мы лучше других. Нет, мы хуже, потому что мы, христиане, не преобразили мир. Вместо того, чтобы служить людям, стать закваской для мира, вместо этого мир давит нас, мир засасывает нас, как огромная воронка, и втягивает в свою игру, в свою сферу, в свое пространство. Христианин один своим взглядом должен пробуждать окружающих, как делал это один святой, у которого был такой дар: он смотрел тебе в глаза и поднимал твой дух, он смотрел на тебя и насаждал в твоих глазах рай. Наши же глаза лживы, в них нет росы Святого Духа, нет Божией благодати.

Мы должны вызывать у других ощущение истинности, чтобы другой смотрел на тебя и убеждался одним твоим видом. А телевизор не убеждает, он просто спаивает, позволяет расслабиться и утонуть. Вот так. Поэтому в наше время систематически избегают анализа, углубления. Они не хотят, чтобы ты углублялся, чтобы ты садился и задумывался: до чего же дойдет эта история, до чего?

Людям нужны антитела, которыми располагает христианин. Когда он смотрит что-нибудь по телевизору, то у него, по меньшей мере, есть критерий, есть мерило, эталон для сравнения, есть Церковь, Евангелие, и по ним он судит. А у другого нет ничего, он полагается на всё, доверяется, что ему ни скажут: спорт, мода, политика…

Однако в тот потрясающий час, когда мы увидим Бога перед собой, всё это совсем нам не поможет. Сейчас я расскажу вам одну историю для тех, кто любит легкое: рассказы о «жизни после жизни» – не церковные, а оккультные.

Один человек умер, и душа его покинула тело, однако потом вернулась обратно. Он действительно видел вечную жизнь и сказал себе: «Если Бог судит дать мне еще несколько лет, то я больше ни разу не сделаю того, что делал, потому что из того, что я видел, я понял, что жизнь – это очень серьезно, что эти годы ведут нас в четком направлении, и жизнь – это не шутка, чтобы прожить ее абы как. Потому что существует искуситель, который радуется, когда мы ошибаемся. И я хочу жить, впредь будучи внимательным. Не буду придавать первостепенного значения ни прическе, ни моде, ни одежде – буду использовать их, но не буду абсолютизировать, не буду отдавать свое сердце всему этому».

Это сказал человек, который умер, ожил, а потом, знаете, что сделал? Он заперся в одной пещере и провел прочие дни жизни своей в молитве и покаянии.

Может, тебе стало жаль его и ты говоришь: «Бедный, он не знает, чего лишается, каких удовольствий!» А он жалеет тебя, потому что ты тоже пойдешь туда, где был он, и сам не знаешь, что там встретишь. А он знает, потому что ходил, вернулся и видел это.

Выход заключается в том, чтобы мы жили в мире, но чтобы мир нас не пленял, чтобы мы жили своим собственным безумием, наилучшим безумием – Божиим безумием. Чтобы мы были не безумными, а бого-безумными, безумными Бога ради. Только так мы можем выстоять в жизни, только так можем сохранить свой ум чистым в эту столь нечистую эпоху.

И когда начнется землетрясение, ты уже не будешь думать только о том, как раскидало тротуарную плитку, но поймешь, что эта земля, по которой ты ступаешь, ненадежна. Когда твоя родина горит, ты уже не будешь думать об этнических, политических, экономических и других проблемах, но поймешь, что эта земля – не наше постоянное отечество: наше жилище – на небесах (см.: 2 Кор. 5: 1). Я пойму, что мне надо покаяться и потушить этот пожар слезами покаяния, а не просто говорить: «Как мне выжить в этот кризис?»

«Свет потушен, но пир продолжается». Вопрос только в том, что твоя жизнь должна измениться. Когда Бог потушит свет, это не значит, что тебе придется перенести свой пир в другое место, это значит, что ты должен понять, что Бог не согласен с образом твоей жизни.

По меньшей мере ветхозаветная история показывает, что когда люди жили в грехах, блуде, делали аборты, занимались магией, совершали убийства, всякую неправду, – что происходит и в наших домах, и на нашей родине, – то всё это, к сожалению, как магнитом притягивает Божие неодобрение, Божий гнев. Бог, конечно, не гневается, это антропоморфическое выражение, но с его помощью слово Божие показывает нам, что Божия благодать не может почивать в такой атмосфере, в такой стране, в таких домах, в таких душах.

Надо, чтобы наш ум вернулся в свое нормальное стояние, вернулся на свое место - ко Христу.

Слово «безумие» используется многими людьми. В то время как психиатры определяют данным словом психическое расстройство, простые люди называют всех, кто не вписывается в их картину мира, безумцами. Чтобы понять, о безумии ли идет речь, необходимо знать признаки, через которые оно проявляется. У безумия есть множество причин для проявления, однако существуют вполне конкретные способы лечения.

Простой человек любит разбрасываться словом «безумцы», далеко не всегда понимая, что оно обозначает. Говоря о безумии в прямом значении данного слова, речь идет о серьезном психическом отклонении от нормы, когда человек просто теряет рассудок. Это тяжелое расстройство психики, которое лишает рассудка больного человека, а его близких награждает страданиями и мучениями.

Безумие можно назвать потерей каких-либо знаний, понимания окружающего мира, реального его восприятия, способности логически мыслить, контактировать с окружающими людьми, придерживаться социальных норм и пр. Ранее под термином «безумие» понимались абсолютно все психические расстройства, которые на сегодняшний день выделяются как отдельные болезни, о которых можно прочитать в других статьях интернет-журнала сайт:

Судороги.
Склонность к асоциальному поведению.
Попытки самоубийства.
Контузии.
Последствия черепно-мозговых травм и пр.

Теперь неправильно используют данное понятие лишь люди, которые не разбираются в значении данного слова. Чтобы не быть безумцами из-за собственной неосведомленности, предлагаем рассмотреть данное заболевание в статье.

Что такое безумие?

Понятием безумие пользуются уже давно. Его современным аналогом является термин «сумасшествие». Что они обозначают? Под ними понимается утрата ума. Индивид, болеющий безумием, сошел с ума либо потерял рассудок. Он выходит своим поведением и мыслительной деятельности за рамки, принятые в обществе.

На сегодняшний день термин «безумие» в психиатрии и медицине практически не используется, поскольку является старым определением многих психических отклонений. Однако в разговорной речи многие обычные люди применяют данное слово в качестве оскорбления лиц, с чьими идеями или поступками они не согласны либо не способны понять.

Классификация безумия зависит от множества факторов его проявления:

По влиянию на окружающих:

Полезное безумие: восторг, дар предвидения, художественное вдохновение, экстаз.
Вредное безумие: ярость, мания, истерия и иные помешательства, которые заставляют больного причинять окружающим вред или урон.

По характеру течения:

– длительное пребывание в подавленном состоянии, душевных терзаниях, апатии, удрученности, вялости, полном безразличии к окружающему миру. Длительное время индивид страдает и мучается душевно.
Мания – помешательство, которое выражается в восторге, эйфории, повышенной возбудимости, физической подвижности.
– патологическая реакция, проявляющаяся в агрессии и крайнем возбуждении. Индивид может совершать импульсивные поступки в состоянии ярости, которые ведут к негативным последствиям.

По степени тяжести:

Слабое безумие – симптомы проявляются редко и нечетко.
Серьезное безумие – когда симптомы часто, явно проявляются и не поддаются самоконтролю.
Острое безумие – сильные и хронические психические расстройства.

Безумие часто приписывается людям с неординарным мышлением. Вспомним известные в истории события, когда ученые делали какие-то открытия, однако общество их не признавало. Лишь после смерти ученого люди приходили к пониманию того, что его исследования и теории были правильными. Однако пока он был жив, его считали безумцем.

Часто безумие сочетают со словом гениальность. К примеру, Эйнштейн считается психическим больным человеком, который страдал не только от безумия, но и от необоснованной агрессии и аутизма. Однако именно он сделал серьезные открытия в области физики.

Не каждый гениальный человек является психическим больным безумием. Просто общество может не понимать его идей. Однако это не делает его больным и нуждающимся в лечении.

Не каждый безумец является гениальным человеком. Лишь психиатры могут привести множество примеров из своей практики, когда их пациенты ничего не изобретали и не делали открытий, а просто являлись больными – лишенными ума, рассудка.

Подходя к теме безумия с идеалистической позиции, можно сказать, что безумие является особым видением мира. Если говорить о больном человеке, то болезни головного мозга приводят к нарушению восприятия мира. Такое состояние необходимо лечить. Если говорить о здоровом человеке, тогда он сначала смотреть иначе на окружающий мир, что сделало его в глазах окружающих безумцем. Такое состояние не нужно лечить, поскольку оно является не болезнью, а особым, необычным взглядом на мир.

Почему человек становится безумным?

Во все времена люди наблюдали безумцев. Ранее давалось две трактовки того, почему человек становится безумным:

Кара небесная – когда человек наказывал Бог, насылая на него безумие.
Вселение бесов – человеком овладевают злые силы, что делает его сумасшедшим. Такие картины можно наблюдать в фильмах, где из людей изгоняют бесов.

Еще одним фактором появления безумия люди называли божий дар. Однако это происходило в исключительных случаях, когда новые знания или способности человека приносили пользу обществу.

Современные психологи по-другому объясняют развитие сумасшествия:

Неправильный образ жизни, когда человек постоянно сталкивается с каким-то горем, несчастьями, разочарованием. Если на человека постоянно воздействуют негативные факторы, его мышление меняется с целью обрести баланс в тех «безумных» условиях, в которых психика находится.
Физические факторы, болезни, например, нарушение нейромедиаторного баланса или черепно-мозговые травмы.
Несоответствие души и тела. Когда человек не живет в согласии с телом, душой и окружающим миром, его восприятие искажается. Такое явление часто встречается среди здоровых людей в легкой форме, которые закрывают глаза на неприятности, ослеплены шаблонами и стереотипами. Однако болезненная форма проявляется в настоящем искажении восприятия мира.
Душевные переживания сильного характера. У всех людей случаются горе и неприятности. Однако до безумия могут привести сильные душевные страдания, когда человек замыкается, уединяется, отказывается от социальной жизни и длительное время проводит один на один со своим горем.

Как проявляется безумие?

Безумие бывает разным, как и его проявления. Однако самыми главными признаками, по которым его можно распознать, являются:

Искаженное восприятие реальности.
Неадекватное поведение, которое сильно отличается от общественного.
Неспособность контролировать собственные поступки.

Безумие проявляется особенно, однако его невозможно ни с чем перепутать. Больной может нападать на окружающих, пугать их вспышками гнева или агрессивностью, может сам пребывать в страхе, не будучи способным объяснить причины. Человек в состоянии безумия совершает повторяющиеся действия. Его сознание отключено, он абсолютно не думает, не рассуждает, хотя он все это делает, однако в его мыслительной деятельности нет никакой логики и последовательности.

Меланхолическое сумасшествие появляется в следующих симптомах:

Апатия.
Подавленность.
Отрешенность.
Уход в себя от внешнего мира, который якобы перестает существовать.
Отсутствие реакции на внешние раздражители.
Отсутствие контактов с людьми.

В некоторой степени человек страдает галлюцинациями и различными проявлениями расстройства восприятия. Он живет в своем вымышленном мире, который может лишь частично совпадать с реальным. Больной может не знать, какая сегодня дата, в каком городе он проживает, кем был и чем занимался до болезни. Галлюцинации являются яркими: больной что-то может слышать, видеть или чувствовать у себя под кожей.

Общую симптоматику болезни врачи не могут выделить, поскольку все зависит от того вида безумия, которое наблюдается у человека. Начало болезни определяется такими симптомами:

Потеря самоконтроля.
Отсутствие самокритики.
Резкая смена настроения, у которой нет объективных причин.
Разговор больного с самим собой, будто он общается с другим человеком.

Человек становится неспособным контролировать свои эмоции (гнев, ярость, страх, злоба), что проявляется в виде аффективного поведения. Больной становится неспособным контролировать свои поступки, которые являются бессмысленными и направленными на удовлетворение инстинктивных потребностей. При этом становится неважно, к каким последствиям они приведут.

Человек может путать, где есть реальность, а где ему что-то кажется и видится. Восприятие становится искаженным и спутанным, что вызывает расстройство мышления и потерю рассудка.

Лечится ли безумие?

В древние времена люди не могли объяснить безумие, поэтому спасались от него верой в богов или одного Бога. Религия должна была защитить то, что в представлениях многих народов носит уродливый характер. Безумцы вызывали страхи и опасения. Тогда никто не мог их излечить, кроме как молитвами или заклинаниями. Лишь в редких случаях к безумию относились положительно, когда человек в данном состоянии творил или приносил пользу.

Безумие существует многие века, поэтому и способы его лечения разрабатывались различные:

Трепанация черепа.
Удаление матки.
Лоботомия.
Женское обрезание.

Многие из способов лечения, которые применялись для лечения любого вида безумства, можно сравнить с издевательствами и пытками. Применение шоковой терапии, использование различных инструментов, отрезания, пробивания или нанесение увечий телу. Каждый ученый старался найти свой способ избавления людей от безумия, чем еще больше лишал их рассудка.

Современная медицина включает медикаментозное лечение и психологическую терапию. Шоковая терапия видоизменилась до использования наркоза. Некоторых душевнобольных помещают в психиатрические поликлиники, которые не имеют ничего общего с теми домами, в которых раньше помещали безумцев.

Итоги безумия

Каждый человек немножко безумен уже просто потому, что старается быть индивидуальностью, иначе смотреть на мир, видеть нечто новое. Это не нужно лечить. Наоборот, это поощряется. Однако болезненные формы безумия следует лечить или давать право на существование, исключая такие формы пыток, которыми ранее лечили душевнобольных.

В зависимости от отношения общества к безумию, к больным применяются те или иные методы. Если говорить о здоровом человеке, то его безумие может стать одной из форм гениальности.

Для своего "Сна в летнюю ночь" я никак не мог найти сценографическое решение. Эта волшебная комедия требует помещения в одну и ту же реальность и мир влюбленных молодых людей, и придворных, и ремесленников, и мир чудесных лесных существ.

Вместе со сценографом Борисом Максимовичем, с которым я исключительно плодотворно сотрудничал во всех своих новосадских постановках ("Утиная охота", "Платонов", "Роман о Лондоне"), а также и в Белградском Народном театре ("Идиот", "Чайка"), мы, руководимые совершенно иррациональным ожиданием, расстелили по полу огромное покрывало из прозрачного белого маркизета, приблизительно 30 на 25 метров, и точно такое же покрывало мы подвесили на веревках, закрепив в определенных точках на потолке. Спуская и поднимая это верхнее покрывало в различных точках, мы получили меняющийся верхний уровень, который иногда мог напоминать грозовое небо, полное облаков, иногда - освещенные дворцовые покои, полные занавесей, иногда- слоистый туман, делающий возможным игру замены двух влюбленных пар.

Еще до того, как мы ввязались в эту неясную авантюру с двумя покрывалами, я сказал своему помощнику Мирославу Дробецу привести 13 фей и 7 мальчиков. Почему 13 и почему 7, я никогда бы не смог объяснить. Мирослав Дробец привел однажды на репетицию 13 девушек и 7 мальчиков. Я оказался не готов к этому. В отчаянии я не нашел ничего лучшего, как попросить мальчиков забраться под покрывало из белого маркизета, покрывающее всю сцену. Как иногда случайная догадка ("догадка отчаяния" вследствие отсутствия идеи) может уродиться волшебным плодом! Невидимые, как кроты, мальчики под покрывалом проделывали дивные тропинки. Потом мы попросили девушек распределиться так, чтобы, шагая во весь рост по сцене под тем же покрывалом, они руками перебрасывали ткань поверх своих хорошеньких головок. Появилась белая волна, которая катилась по сцене, как гонимое ветром море.

Таким образом, вопрос лесных существ был решен. Они, значит, не карабкаются по деревьям, а живут под землей и в болотах, полных испарений. Все то, что должно было происходить на ветвях, спустилось к корням. Надо было лишь большим вентилятором устроить волны на нижнем покрывале, а верхнее в то же время просто дергать вверх-вниз в разных точках и с различными временными интервалами, и получалось впечатление грозового неба и волнующегося моря, впечатление общей встревоженности природы.

Создавая экстремальные отношения между людьми, Шекспир оживляет универсальные характеры неукротимыми эмоциями, он уподобляет поведение человека природным явлениям на нашей планете. Как Бог-громовержец, он создает в одно и то же время бурю и на небе, и в людях. Он связывает человека с божественной природой, делая его частицей, а иногда и рабом планетарных стихий. Его трагедии похожи на стихийные бедствия, в которых человека постоянно хлещут ветра, окутывает туман, пугают привидения, мучают морозы, доводит до безумия жажда, очаровывает небо... Иногда мне кажется, что его характеры и образы со своими судьбами - не что иное, как облик проявления величественного безумия природы.

Всемирный клуб одесситов открыл выставку Асабы «Не надо убивать красивое…».

В галерее Всемирного клуба одесситов открылась персональная выставка художника Анатолия Асабы (1943 - 1986).

Это была первая «персоналка» за четверть века, прошедших после смерти художника с трагической судьбой Анатолия Асабы, а в 2007 году была совместная с Колей Новиковым резонансная экспозиция в галерее «Тритон». На ней были совершенно иные работы, отмеченные тем же великолепным безумием, которым страдал художник, в конце концов, сам лишивший себя жизни.

Анатолий Яковлевич Асаба родился под Феодосией в местечке компактного проживания малочисленного и загадочного этноса - караимов. В 1973 году окончил Одесское художественное училище имени Грекова, где до сих пор вспоминают его экстравагантные выходки, служившие симптомами того самого безумия, которое и свело его в могилу. Асаба рисовал мастерски, чувствовал очень остро, фантазия уносила его в отдаленные эпохи, диктовала причудливые, пропитанные эротизмом сюжеты (например, осмотр монахами обнаженных нимфеток или явление андрогина, полумужчины-полуженщины). Загадочные, порой эпатирующие работы художника находятся в частных коллекциях Украины и России. Одним из таких коллекционеров является Евгений Лукашов, предоставивший свыше сотни картин и рисунков Асабы для выставки в клубе, которая будет работать до конца лета.

«Я лично не был знаком с автором, хотя не однажды видел его, - рассказал Евгений Отарович. - Я собирал его произведения везде - в Одессе, Крыму. Каталог части его работ передан в Евпаторию, в музей караимского народа. Я считаю, это был очень редкий талант, великий рисовальщик конца двадцатого века».

Меньше всего в творчестве этого трогательного и чувствительного безумца прослеживаются этнические корни, но без разговора о караимах поднимать тему личности Асабы, конечно, невозможно. Одесса знала таких влиятельных персон, как представители караимских семейств Абаза, Мангуби, многих других, это были достойные члены общества и примерные граждане своего города и империи в целом.

«Анатолий из караимов, народа, представителей которого осталось очень мало, - произнес краевед Александр Розенбойм. – Они внесли большой вклад в искусство, науку и общество. Чем компактнее народ, тем ярче он себя проявляет».

Преподавательница музыки Людмила Фуки, которая была замужем за караимом (ее супруг, увы, уже ушел из жизни), уточнила: произносить караимские фамилии следует с ударением на последнем слоге.

«Караимы могут похвастать двумя известными художниками, - напомнила Людмила Фуки. – Это Борис Эгиз и Анатолия Асаба. Горжусь тем, что семья моего покойного мужа была в родстве с Эгизом».

«Загадка происхождения караимского этноса до сих пор не разгадана, - резюмирует вице-президент Всемирного клуба одесситов Евгений Голубовский. – Энциклопедии предлагают на выбор четыре варианта, один из них восходит к хазарам…».

Безусловно, элемент загадочности превалирует и в судьбе караимского (пусть не по духу, а только по происхождению) художника Асабы. Трагедию его положения усугубило то обстоятельство, что ему выпало жить в период торжества соцреализма, и все его порывы в область поиска прекрасного и соблазнительного оказывались особенно не ко времени. Даже если он пытался написать портрет в некой усредненной манере (на выставке есть и такие попытки), получалось нечто неубедительное. Вместо того, чтобы прославлять трудовые свершения, он искал красивое и порочное да хотя бы в изгибах тела и складках синего платья присевшей на скамейку в парке одесситки. Это же было не по-советски…

А теперь наследие Асабы высоко ценят даже такие ультра-современные специалисты, как арт-критик Ута Кильтер. Неискушенному зрителю остается воспринимать эти работы эмоционально.

«Чувствуется, что для этого художника погоня за успехом была в тех условиях невозможна, да он и сам это понимал, - комментирует поэтесса Ирина Денисова. – Уверена, он был по-своему счастлив. И наверняка свел счеты с жизнью не по той причине, что ему не достались какие-то звания и блага. В какой-то момент Асаба не сумел усмирить своих внутренних демонов, а от общества он был скорее свободен, чем зависим».

Коллекционер Лукашов представил на выставке две папки – в одной графика, в другой – рукописи, тоже испещренные рисунками. В глаза бросается строка белого стиха: «Не надо убивать красивое…». Действительно, не надо.