Во враждебных христианству современных учениях стало обычным обвинение его в пренебрежительном отношении к труду, в отречении от трудовой жизни, от «хозяйственного строительства». С легкой руки Каутского создана была теория «потребительского коммунизма» раннего христианства, характеризуемого в этой теории как движения «непроизводительных» элементов - римского люмпен-пролетариата. Другие противники христианства основывают это обвинение в пренебрежительном отношении к труду на якобы отрешенном характере христианства, на его пренебрежении к земным благам и интересам вообще (Гюйо), выводят это «пренебрежительное» отношение к труду из «пассивного», недеятельного характера христианства, «надежды на Провидение» и чудо и пр. В подтверждение приводится обычно то место Евангелия, в котором заповедуется
не заботиться о завтрашнем дне, подобно птицам небесным, которые ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы
(Мф. 6:34, 26).
Все источники христианства и исторические данные с не допускающей сомнения ясностью свидетельствуют об обратном. Именно христианство исторически производит коренной перелом в отношении к труду, впервые противопоставляя античному (греческому и римскому) пренебрежительному взгляду на труд новую положительную его оценку - заповедь постоянного делания, неустанного труда как «дела Божия». Эта оценка совершенно последовательно и органически вытекает из самого существа христианского понимания жизни и задач человека на земле. Необходимость труда прежде всего вытекает из той обязанности участия человека в преображении земли, которая возлагается на него христианством.
Уже в начале Библии заповедуется первому человеку возделывать и хранить землю.
И взял Господь Бог человека... и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его
(Быт. 2:15). Об этой обязанности развивать свои силы, применять их для служения людям и делу подготовки Царства Божия говорит евангельская притча о «талантах» (Мф. 25:14-30). По смыслу этой притчи, силы и способности человека, его «таланты» даны ему не только для него лично и не для того, чтобы «зарывать их в землю». Талант не собственность человека, а силы и средства, данные ему Богом для выполнения его призвания, дела на земле. Талант прежде всего возлагает обязанность: от того, кому много дано, с того много и спросится. Не превозношение и самодовольство своим талантом, а забота о возгревании таланта, о развитии и применении его, ответственность за его использование, верность в малом, как и в великом, делают человека достойным «войти в радость Господа своего» и быть поставленным над многими.
Добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многими тебя поставлю; войди в радость господина твоего
(Мф. 25:21).
О высоком нравственном значении труда говорят и другие тексты Евангелия:
трудящийся достоин пропитания
(Мф. 10:10),
трудящийся достоин награды за труды свои
(Лк. 10:7) и апостольские послания. В них необходимость труда соотносится и с исполнением своего дела на земле, и с обязанностью перед Богом и своим высшим призванием, с любовью к ближним и обязанностью в отношении к ним.
…Каждый получит награду по своему труду. Ибо мы соработники у Бога...
(1 Кор. 3:8-9).
Просим же вас, братия,
Пишет ап. Павел, -
уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их...
(1 Фес. 5:12-13). Говоря о семействе Стефановом, посвятившем себя служению святым, апостол заповедует:
будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся
(1 Кор. 16:16).
…Должно оказывать сугубую честь
Говорится в послании к Тимофею, -
особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего
(Втор. 25:4); и
трудящийся достоин награды своей
(1 Тим. 5:17-18).
В «Деяниях апостольских» апостол Павел говорит о необходимости труда для помощи ближним, указывая на собственный пример:
сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать»
(Деян. 20:34-35). В послании к Ефесянам апостол призывает:
трудись, делая своими руками полезное, чтоб было из чего уделять нуждающемуся
(Еф. 4:28).
До какой степени современные критики христианства не дают себе труда хотя бы самым внешним образом познакомиться с источниками учения, с которым борются, показывают дальнейшие места из посланий апостола Павла к Фессалоникийцам. Обычно ходячая антирелигиозная публицистика указывает на лозунг: «не трудящийся да не ест» как на новое откровение современной мысли, противопоставляя этот принцип христианству. Между тем самые его слова и обоснование их содержатся именно в послании апостола Павла как первоисточнике. С совершенной ясностью принципы обязательности труда, с точки зрения общественного порядка, изложены во второй главе послания к Фессалоникийцам по поводу некоторых случаев злоупотребления общинной взаимопомощью.
Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, - не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо, когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб
(2 Фес. 3:6-12).
Начало трудовой жизни целиком проводилось в практике ранних христианских общин, о чем свидетельствуют все исторические источники. В полном противоречии, как этим источникам, так и здравому смыслу, стоит поэтому теория Каутского о «потребительском» характере раннего христианского «коммунизма», распространяемая до недавнего времени в популярной антирелигиозной литературе. Против нее свидетельствуют уже приведенные места апостольских посланий и Деяний. Исторический источник III-IV вв. «Апостольские постановления» целиком подтверждает сохранение в христианских общинах данной традиции. «Епископы, - говорится там, - должны заботиться о сиротах, обязаны снабжать средствами, чтобы мастерство изучали... чтобы довольствовать самих себя». «Юноши, - говорится там далее, - должны заниматься делами своими со всей честностью, чтобы довольствовать самих себя и бедствующих». «Одни из вас рыболовы, другие делатели скиний (палаток), иные земледельцы, чтобы никогда не быть нам праздными». Можно было бы привести много других свидетельств из источников. В действительности идея потребительского характера общин, состоящих из бедных людей (что признает и Каутский), противоречит здравому смыслу. Откуда бы без труда взялись бы здесь средства «потребления»?
Противопоставление христианского отношения к труду античному языческому, «аристократическому» (рабовладельческому) пренебрежению к нему содержится в словах Иоанна Златоуста: «Не станем стыдиться ремесел и будем считать бесчестием не работу, но праздность» («Толкование на послание к Фессалоникийцам»). О значении и высокой оценке труда свидетельствуют ясно и святоотеческие творения. Климент Александрийский называет труд «школой общественной справедливости» («Педагог»). Василий Великий рассматривает труд как обязанность по отношению к себе и как следствие любви к ближним. «Так как апостол велит трудиться и работать собственными руками, дабы мы имели что дать нуждающимся, то отсюда ясно, что мы должны усердно трудиться. Намерение благочестия не должно служить предлогом для лени и бегством от работы, а побуждением к еще большим трудам и работе... не только потому, что подобный образ жизни полезен, но также ради любви к ближнему. И нужно ли говорить, сколь великое зло праздность, если апостол ясно возвестил: кто не работает тот да не ест. Как для каждого необходима ежедневная пища, так необходим и труд по силам» («Правила», 37). «Следует знать, что работающий работает не для того, чтобы трудом служить только своим потребностям, а и для того, чтобы исполнить заповедь Господню» («Правила», 42). Это же учение мы находим в творениях Григория Богослова, Августина и др. «Все вы, - обращается преп. Феодор Студит к братьям,-друг друга послушники, как живые члены одного тела... Поэтому да радуется всякий, когда ему придется побольше трудиться для других, терпя холод, дождь и жар... Мы не проливаем, как мученики, кровь, но если мы прилагаем к своим легким и немногим трудам отречение от своей воли с желанием Богу угодить и братьям послужить, то через это делаемся подобными многострадальным мученикам и даже самому Господу, за нас распятие и смерть подъявшему. Благодушествуйте же, трудитесь» («Добротолюбие», т. 4).
Но наряду с этими объективными основаниями высокой оценки значения труда: как обязанности в отношении к природе, к человеку, как выполнения своего призвания, своего назначения на земле, - в христианстве раскрывается и громадное духовно-воспитательное значение труда. «Труд является не только средством господства человека над внешней природой, но вместе с тем и средством самообладания, господства человеческого духа над низшими силами человеческой природы путем употребления их на служение разумной идее и реализации ее во внешнем мире» (Зарин «Аскетизм»). Во всяком труде человек в той или иной степени фактически подчиняет силы и способности своему «я». Труд поэтому средство воспитания, самообладания, самособранности и борьбы со страстями. В труде содержится и элемент самоотречения, подчинения своих сил выполнению определенной задачи, преодоления эгоизма, терпения, готовности принять на себя трудности ради объективной задачи, дисциплины и воспитания воли.
«Тот, кто занят работой, - говорит Иоанн Златоуст, - не скоро допустит что-либо излишнее в делах, и в словах, и в мысли, так как вся душа его совершенно предана трудолюбивой жизни». «Делай какую-нибудь работу, - пишет бл. Иероним, - чтобы дьявол всегда находил тебя занятым. Египетские монастыри придерживаются того обычая, что не принимают никого без знания какого-либо труда, не столько вследствие необходимости кормиться, сколько ради спасения души, дабы дух не блуждал в пагубных помышлениях» (бл. Иероним «Из письма Рустику»). Одним из основных средств борьбы со страстями, средств сосредоточения и воспитания духовной личности признает труд Иоанн Кассиан в своих творениях. Так, борьба с невоздержанностью, по И. Кассиану, совершается «не только постом, но и бдением, и трудом, и чтением, и собранностью сердца в желании Царства Небесного» («Слово Кассиана римлянина о восьми страстях и помыслах». - В кн.: «Добротолюбие», т. 2). «Недовольно одного поста и для достижения совершенного целомудрия и истинной чистоты, если не будет сокрушенное сердце, непрестанная молитва, частое чтение писаний и труд и рукоделие, которые могут удерживать постоянные стремления души и отвращать ее от скверных мечтаний» (там же). В особенности важен труд, по И. Кассиану, для борьбы с «унынием», которое он рассматривает как «тягчайший недуг души». Приводя слова ап. Павла из 2-го послания Фессалонийцам (3:6-13), цитированные выше, И. Кассиан замечает, что апостол причину уныния видит в бесчинстве, в безделии, в отрыве от порядка трудовой общественной жизни, завещанного христианским преданием. «От праздности лукавое обхождение и любопытство, от такого обхождения - бесчиние, от бесчиния всякая злоба». Напоминая апостольскую заповедь «работая в безмолвии, сеять хлеб свой» и «не унывать, делая добро», И. Кассиан добавляет: «Этими апостольскими учениями наставленные святые отцы в Египте не позволяют инокам, в особенности юным, оставаться праздными ни в какое время, зная, что терпеливым деланием и отгоняют уныние, и себе приобретают пищу, а нуждающимся помогают (цит. соч.).
Труд в святоотеческой литературе и в христианском предании находится в одной плоскости с молитвою и покаянием. Отсюда известная формула Карлейля: «Труд есть та же молитва». Этой христианской оценки труда ни в какой мере не может ослабить ссылка на библейские слова о «труде в поте лица» как результате «проклятия греха». Проклятием здесь является не труд (который, по Библии, присущ и блаженному райскому состоянию), а те препятствия, которые в результате искажения грехом нормального порядка, в результате разрыва духа и плоти, мешают осуществлению этого порядка и создают тяжелые условия труда; противоречия, которые встречаются со стороны природы и со стороны общественных отношений. Этот смысл ясно виден из дальнейших слов Библии:
проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе…
(Быт. 3:18). Труд является здесь скорее средством спасения от этого проклятия, средством его изжития. По словам Иоанна Златоуста, «труд в поте лица» - не наказание или мучение, а вразумление, внушение и врачевство против ран, происшедших от греха» («Толкование на 2-е послание к Солунянам»). Точно так же менее всего имеет в виду безразличие к труду то место Евангелия (Мф. 6:25-34), которое призывает
не заботиться о завтрашнем дне
. Здесь говорится не о труде, а о «заботе», о подавленности человека постоянным беспокойством за свою судьбу и благополучие, отравляющей его существование. Суета и беспокойство не дают возможности человеку сосредоточиться на главном в жизни, отвлекают от высших целей и задач. Евангелие призывает к внутренней свободе от мелочной личной заботы, возвышению над подавляющей ее суетой и спокойной уверенности в путях Провидения. Нисколько не устраняя обязанность и ценность каждодневного труда, христианство придает ему более высокие цели и мотивы.Таких мотивов не может дать безрелигиозное мировоззрение, при котором господствуют мотивы корыстные, мотивы приобретения, обеспечения своего материального благополучия. Исторический опыт показал, что одни эти мотивы не могут вдохновить ни на высокий творческий труд, ни даже на такой общественно необходимый труд, который требует известной жертвы (а без него не может обходиться никакое общественное дело). Если единственным мотивом оказывается материальный интерес, то во многих случаях человек выбирает путь, когда этих материальных благ можно добиться без честного, часто напряженного труда. Нередко встречается своеобразный фетишизм труда ради самого труда. Работа при этом является своеобразным средством, спасающим от пустоты души, от отсутствия осмысленной цели жизни, своеобразным «опиумом». Иногда этот фетишизм работы используется как средство отвлечения от самостоятельной мысли и жизни. Производство объявляется само себе целью, но такое состояние «оглушения» работой, превращение человека в средство для производства является величайшей бессмыслицей и не может не вызывать протеста при первом пробуждении сознания.
Оно лишает человеческую жизнь смысла, делает человека придатком к вещам и приводит к полной потере личности. Совершенно бескорыстную преданность труду для блага общества (не говоря о трудности бесспорно определить, что является таким благом; общественным благом часто провозглашается то, что считается таковым той или иной властью) трудно обосновать, исходя из последовательно материалистического мировоззрения, не признающего высших духовных целей. Высшим пределом «облагорожения», возвышения труда считается в современном марксизме тот момент, когда труд становится «делом чести, делом славы, делом доблести и геройства». Не говоря уже о затруднительности соединить эти моменты с последовательно материалистическим мировоззрением, сами по себе они основаны на борьбе за внешний эффект, внешнюю видимость достижений, за успех в глазах тех, кому приписывается право суждения и оценки. Эти моменты не лишены своеобразной корысти, личного тщеславия. Центр тяжести здесь не в самой работе, не в высшей цели, которой она должна служить, а в общественной оценке (или в оценке господствующих общественных сил). Эта оценка часто бывает ошибочной, успех может достигаться часто лишь показной стороной, а не существом дела.
Для христианского мировоззрения данные мотивы представляются «суетными». Обязанность и ценность труда утверждается здесь на более высоком и прочном основании, не зависящем от шатаний и колебаний человеческих мнений. Обязанность труда связывается с высшей целью и смыслом жизни. За исполнение этой обязанности христианин отвечает не только перед судом человеческих мнений, часто шатких и пристрастных, но перед нелицеприятным всевидящим судом совести, открытой перед Богом.
Тебе Единому, согрешив и лукавое пред Тобою сотворих
(Пс.50:6).
Господи, пред тобою все желание мое и воздыхание мое от Тебе неутаися
| |
Потом, исторгая тотчас же и самый корень зла, говорит: не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха . Не сказал: не берите с собой; но хотя бы ты и в другом месте мог взять, избегай этого пагубного недуга. Через это достигал Он многого. Во-первых, удалял от учеников всякое подозрение; во-вторых, освобождал их от всякой заботы, чтобы они занимались одной проповедью; в-третьих, показывал им Свое могущество.
Для того-то и говорит им после: имели ли вы в чем недостаток, когда Я посылал вас без одеяния и без обуви? И не вдруг говорит им: не берите ; но сперва сказал: больных исцеляйте, прокаженных очищайте , а потом уже заповедал: ничего не берите ; даром получили, даром давайте (Мф. 10:8) , повелевая им то, что и на деле полезно, что и прилично, и возможно. Но, может быть, скажут: другие требования справедливы; но почему Он и в дороге не велел им иметь ни сумы, ни двух одежд, ни жезла, ни сапог? Потому что хотел приучить их к строгой жизни, так как и выше не позволил им заботиться даже и о следующем дне.
Он готовил их быть учителями вселенной; потому и делает их, так сказать, из людей ангелами, освобождая их от всякого житейского попечения, чтобы они заботились об одной только проповеди, – или, лучше сказать, Он освобождает их и от этой заботы, говоря: не заботьтесь, как или что сказать (Мф. 10:19) , и таким образом, что казалось весьма трудным и тягостным, представляет им весьма легким и удобным. Подлинно, ничто столько не служит к душевному спокойствию, как свобода от забот и попечений, особенно если, освободившись от этих забот и попечений, можно не иметь ни в чем недостатка, имея помощником Бога, Который заменяет Собой все.
Беседы на Евангелие от Матфея.
Свт. Иларий Пиктавийский
Ст. 9-10 Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо
Христос не позволяет [апостолам] иметь в поясах золото, серебро или медь, брать суму на дорогу, две одежды, обувь, посох в руки, ибо трудящийся достоин награды. [Само по себе] сокровище, как я думаю, не является чем-то дурным, что же обозначает запрещение носить в поясе золото, серебро и медь? Пояс - это снаряжение для служения, и опоясываются для того, чтобы успешно совершать дело. Поэтому Господь призывает нас к тому, чтобы в нашем служении не было ничего корыстного, и обладание золотом, серебром и медью не сделалось необходимым для дела нашего апостольства. Ни сумы в дорогу . Это означает, что мы должны оставить заботу о мирском имуществе, потому что всякое земное сокровище погибнет, а наше сердце будет там, где окажется наше сокровище. Ни двух туник . Нам достаточно того, что мы однажды уже облеклись во Христа, и нам не следует затем из-за испорченности нашего ума облекаться в другую одежду - ересей или закона. Ни обуви . Неужели слабые человеческие ноги способны постоянно быть босыми? Но Христос призывает нас встать босыми ногами на святой земле, свободной от колючек и шипов греха, как об этом сказано Моисею, чтобы для нашего путешествия мы не имели другой обуви, кроме той, которую получили от Христа. Ни посоха в руки - то есть права на обладание внешней властью. Нам не следует недостойно носить посох из корня Иессеева (ибо всякий другой посох будет не от Христа), но, наставленные всей вышеприведенной речью, мы должны совершать путь в этом веке с благодатью, дорожными деньгами, с одеждой, обувью, властью. Поступая согласно этим указаниям, мы окажемся достойными нашей награды, то есть благодаря соблюдению этих указаний мы получим в награду надежду на Царство небесное.
Комментарий на Евангелие от Матфея.
Прав. Иоанн Кронштадтский
Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои
Наше дело – служение спасению людей – очень великое и досточтимое. Мы должны быть совершенно преданы своему делу и не думать о деньгах, о пище и одежде; те, для кого мы служим, должны награждать нас за наши неоцененные для них труды из своей собственности. И они не должны никогда поставлять этого на вид нам, потому что, если мы посеяли в них духовное, велико ли то, если пожнем их телесное (1 Кор. 9:11) . Мы устрояем вечное спасение бессмертной их души, а сами между тем получаем за это скоропреходящие, тленные вещи: деньги, пищу и одежду для тела (Мф. 10:10) .
Дневник. Том I. 1856.
Блаж. Иероним Стридонский
Ст. 9-10 Не имейте при себе ни золота, ни серебра, ни медных денег в своих поясах, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни сапогов, ни посоха. Ибо делатель достоин пропитания для себя
Эти повеления Он последовательно дает благовестникам истины, которым выше сказал: Даром получили, даром давайте (см. Мф. 10:8), ибо если они так проповедуют, что не берут платы за это, то тогда излишним было бы обладание золотом, серебром и деньгами, так как, имея у себя золото и серебро, они казались бы проповедниками не ради спасения людей, а ради выгоды. Ни меди в сумках . Тот, Кто отверг [или: отвергает] богатства, вместе с тем почти отвергает заботу и о необходимом для жизни, так что апостолы как учителя истинной веры, наставлявшие всех в той истине, что все управляется промыслом Божиим, в себе самих должны были подавать пример полной беззаботности о завтрашнем дне. Ни сумы в пути . Этим повелением Он обличает тех философов, которые обычно назывались бактропериты [т. е. носившие посох - baculum и суму - рега], потому что они, презирая мир и все считая за ничто, таскали за собой погребец для хранения пищи. Ни двух одежд . Под двумя одеждами, как мне думается, показывается двойное одеяние [два убора]. Это не в том смысле, что в странах Скифии и странах холодных, покрывающихся снегом и льдом, нужно довольствоваться только одной нижней одеждой (tunica); а в том, что под этой нижней одеждой понимается целое одеяние, следовательно, в том, что мы не должны, из боязни за будущее, держать в запасе другое одеяние, имея одно на себе. Ни сапогов. И Платон наставлял, что не должно покрывать двух оконечностей тела и не должно приучать к изнеженности именно голову и ноги, ибо когда они имеют в себе крепость, то остальные части бывают сильнее. Ни посоха . Имея помощь Господа, к чему мы будем искать защиты в куске дерева? Но так как Он послал на проповедь апостолов полубосыми и полуголыми, и так как положение (conditio) учителей казалось трудным, то строгость предыдущей заповеди Он умерил следующей мыслью, сказав: Делатель достоин своего пропитания . Берите, говорит, только в таком количестве, какое необходимо вам для жизни и в одежде. Поэтому и апостол говорит соответственно тому же: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6:8) . Или в другом месте: Тот, кто оглашается словом (catechizatur verbo), да имеет общение с оглашающим его во всяком добре (Гал. 6:6) , так что ученики должны делать соучастниками в телесных благах тех людей, от которых собирают духовную жатву. Это в историческом (буквальном) значении. С другой стороны, и в переносном значении учителям не должно иметь ни золота, ни серебра, ни меди, которые находятся в поясах. Золото часто употребляется в книгах в значении разума, серебро - в значении речи, медь - в значении голоса. Всего этого мы не должны искать у других, а пользоваться данными нам от Господа благами; также не должно принимать наставление в превратных учениях еретиков и философов и обременять себя тяжестью мира сего, и иметь двоедушия, и связывать себе ноги смертоносными узами, но быть как бы нагими (nudos) при вступлении на Святую Землю; не брать также жезла, который обращается в змея и не опираться ни на какую плотскую защиту (Исх. 4:2-4 ; 4 Цар. 18:20-21) , потому что жезл и посох этого рода подобен тростнику (Ис. 36:6) : если ты его немного согнешь, он ломается и пронзает руку опирающегося на него.
Блаж. Феофилакт Болгарский
Ст. 9-10 Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания
Приучает их ко всякой строгости. Поэтому, отвлекая их от всякого излишества и делая их совершенно беспечальными, не позволяет носить и жезлов. Ибо это подлинно нестяжательность, побуждающая верить Тому, кто учит о нестяжательности. Затем, чтобы не сказали: «откуда же будем добывать пропитание»? - говорит: «трудящийся достоин пропитания », то есть будете питаться от своих учеников, ибо они должны доставлять вам это, как делателям. Пропитания , сказал, а не роскоши, ибо учителям не должно жить в роскоши.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Евфимий Зигабен
Не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших
У путешественников был обычай носить кошельки для хранения денег, привязанные к поясам. Внушает ученикам совершенную нестяжательность, желая прежде всего, чтобы они не только не возбуждали к себе подозрения, а скорее удивление, потому что ничто так не возбуждает удивления, как скромная и довольствующаяся немногим жизнь, – затем освобождая их от всякой заботы, которая часто служит препятствием, – потом желая показать Свое могущество, которое достаточно им для всего. Поэтому впоследствии Он говорил: егда послах вы без влагалища и без меха <…> еда чесого лишени бысте (Лк. 22, 35).
Спаситель сказал это Апостолам, не желая, чтобы они под этим предлогом собирали запасы. Итак, Он желает, чтобы мы не имели ни золота, серебра или меди, ни хлеба, ни сумы, чтобы не брали во время путешествия, ради употребления или из желания богатства, ни обуви, ни одежды, ни палки, ни денег при поясе, чтобы не одевались двумя одеждами, но с готовностию и бережливостью переносили во время пути все.
И Сам Он носил ковчежец, но не ради любостяжания, а для хранения подаяний, которые употреблял на нужды Свои, учеников и бедных.
Толкование Евангелия от Матфея.
Лопухин А.П.
Ст. 9-10 Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания
(Мк. 6:8, 9; Лк. 9:3; 10:4) . Интересно объяснение этого стиха, данное Фомой Аквинатом: “до страданий апостолы посланы были к иудеям. У иудеев же был обычай заботиться о своих учителях; поэтому Христос, посылая к иудеям учеников, заповедовал им ничего не брать с собою. Но такого обычая не было у язычников. Поэтому, когда ученики были посланы к язычникам, то им дано было позволение брать с собою иждивение; и так они брали его, когда проповедовали другим, кроме иудеев”. В связи с этим повелением у экзегетов возникают вопросы о том, было ли повеление только временным или постоянным, т.е. касалось ли только одних апостолов и притом во время их первоначальной проповеди, или же имело обязательную силу для всех проповедников Евангелия. Одни отвечают, что повеление было постоянным (Иларий, Иероним, Амвросий, Августин), так что апостолы должны были в течение всей своей жизни, когда проповедовали язычникам, соблюдать эту форму и вид бедности. Но другие полагают, что заповеди Спасителя отличались временным характером и были обязательны только на время проповеди апостолов иудеям при жизни Христа. Конечно, точное исполнение заповедей Христа, например, при проповеди в суровых климатах, бывает невозможно. Однако заповеданный Им дух нестяжательности остается в полной силе для всех проповедников Евангелия. Почему же ученики должны были устранять себя от всяких забот перед своим путешествием? Потому, что народ рад будет услышать новые евангельские вести, и в случае надобности снабдить лиц, которые принесли их, всем необходимым. Эта мысль выражается в дальнейших словах (трудящийся достоин пропитания ), ставших почти пословицей. Феофилакт замечает, что Спаситель сказал здесь τροφής (пропитания, пищи), а не τρυφης (роскошь, изнеженность), потому что учителям не должно предаваться роскоши. У Луки 10:7 вместо “пропитания” - “награда”: “ибо трудящийся достоин награды (του μισθού αύτοΰ) за труды свои« .
Толковая Библия.
Троицкие листки
Ст. 9-10 Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания
Чтобы сохранить сердца Своих апостолов во всей чистоте от приражения духа любостяжания и от неразлучной со стяжаниями суеты житейских попечений, Господь заповедует им: Не берите , не запасайтесь, не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои (в кожаных поясах обычно на Востоке носили деньги), ни сумы на дорогу , т.е. дорожной сумы, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха , – словом, ничего не берите в запас; предайтесь воле Божией, идите так, как есть: Бог пошлет вам и посох, и обувь, и одежду, когда старые не будут годны. «Такой заповедью, – говорит святитель Златоуст, – Спаситель достигал многого».
«Во-первых, удалял от учеников всякое подозрение; во-вторых, освобождал их от всякой заботы, чтобы они занимались одной проповедью; в-третьих, показывал им Свое могущество». Потому-то и говорит им после: имели ли вы в чем недостаток, когда Я посылал вас без одежды и без обуви? И не сразу говорит им: «не берите» , но сначала заповедует: «прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте» , присовокупляя: «даром получили, даром давайте» . Он хотел приучить их к строгой жизни, как и раньше не позволял им заботиться даже о завтрашнем дне. Он готовил их быть учителями вселенной, поэтому делает, так сказать, их из людей ангелами, освобождая их от всякого житейского попечения, чтобы они заботились только об одной проповеди. Потом, предупреждая вопрос, – «откуда же мы будем получать необходимое пропитание?» – не говорит им: вы слышали, что Я говорил вам прежде: «взгляните на птиц небесных» , каковой заповеди они еще не в состоянии были выполнить, но выразился проще: ибо трудящийся достоин пропитания , т.е. будете питаться от учеников своих; они обязаны доставлять вам это, как делателям. «Впрочем, – замечает блаженный Феофилакт, – сказал: «достоин пропитания» , т.е. пищи, а не роскошного стола; потому что учителям не должно насыщаться, как тельцам упитанным, а есть столько, сколько нужно для поддержания жизни». «Апостолы, – говорит святитель Златоуст, – должны получать пропитание себе от учеников, чтобы они не гордились перед учениками своими тем, что, доставляя им все, сами ничем от них не заимствуются, и чтобы ученики их не охладели к ним. Затем, чтобы апостолы не сказали: «итак, Ты велишь нам жить милостыней?» и не вменили этого себе в стыд, Он назвал их «трудящимися», а то, что получать будут, «пропитанием». Хотя дело ваше, – говорит Он, – состоит только в учении, но ваше занятие сопряжено с великими трудами и что давать вам будут ваши ученики, то давать будут не даром, но в вознаграждение: «ибо трудящийся достоин пропитания» . Все это Он сказал не потому, что труды апостолов того только и стоили, совсем нет, напротив: ученикам давал правило не требовать большего, а доставляющих им нужное вразумлял, что они делают это не из щедрости, не из милости, а по долгу».
Троицкие листки. №801-1050.
Новые имена на Эсхатосе
Петибская Елена Анатольевна живет в г. Краснодаре. Образование: высшее медицинское, кандидат медицинских наук (специализация: микробиология, молекулярная биология).
Член РФО РАН (2005 год).
(Иоанн Златоуст)
У разных народов отношение к труду было различным, но в основном это было тягостью для человека и способом выживания в трудных условиях.
В античное время у язычников (греков и римлян) труд был проявлением рабства, сопровождался презрением со стороны богатых людей. Он не был добродетелью, а те, кто работал, не считались за людей, их презрительно относили к скотине и рабам. Труд был мýкой, болью, уделом низших, нечистым занятием.
Сейчас в России труд тоже потерял свою престижность и стал в лучшем случае способом получения зарплаты. А вот умение украсть, обмануть, ничего не делать, «присосаться» и «распилить» бюджетные деньги, то есть украсть у миллионов своих граждан – это стало признаком успешности, ловкости, проявлением талантов человека, способом получения высоких должностей. Такие разбогатевшие люди считаются элитой нации, их часто можно увидеть в средствах массовой информации, они становятся кумирами неокрепших душ молодых людей. В результате многие россияне перестают работать, теряют навыки, на их место приезжают работать иностранцы. Но закон таков, что если нация в большинстве своем перестает работать, ее обходят другие, и она деградирует. Потом она будет уничтожена, причем не внешними врагами. Привычка к халяве, воровству и ничегонеделанию приводит не только к потере навыков труда, дисциплины, но и к умственной деградации людей. При этом люди становятся объектом манипуляции как со стороны торговцев вещами и услугами, так и со стороны различных религий, мошенников, которые обещают людям лучшую участь. Причем для этого тоже не нужно ничего делать – только заплати различным учителям и гуру, которые расскажут тебе о легкости, с которой можно попасть в рай, и ты только получишь очередную порцию наслаждения – духовного опиума.
Что говорит Библия?
Уже в первых строках Библии Адаму Богом заповедуется возделывать и хранить Эдемский сад (Быт. 2:15).
После грехопадения нужда стала главным фактором, который заставлял человека трудиться. «Трудящийся трудится для себя, потому что понуждает его к тому рот его» (Пр. 16:26).
Об обязанности труда и развития своих способностей, применения их для служения людям, и о том, что труд тоже является частью пути к Царству Небесному, говорит притча о талантах (Мф. 25:14-30). В этой притче свидетельствуется, что способности и силы человеку даются не только для личного пользования, и не для того, чтобы он зарывал их в землю. Талант – это дар Бога для выполнения призвания, дела на земле, это обязанность человека. Кому много дано, с того много и спросится. Причем хвастовство своими талантами и самодовольство не поощряются. А развитие таланта, применение его, ответственность за то, чтобы он пошел во благо, делают человека достойным «войти в радость Господа своего» и быть поставленными над многими. «Добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю, войди в радость Господина твоего» (Мф. 25:21).
О высоком нравственном значении труда говорится во многих Евангелиях:
Трудящийся достоин пропитания (Мф. 10:10);
Трудящийся достоин награды за труды свои (Лк. 10:7);
Каждый получает награду по своему труду, ибо мы соработники у Бога (1 Кор. 3:8-9);
Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущество с любовью за дела их (1 Фес. 5:12-13);
Будьте и вы почтительны к таковым и всякому содействующему и трудящемуся (1 Кор. 16:16);
Трудящийся достоин награды своей (1 Тим. 5:17-18);
Обязанность трудиться приравнивается к любви к ближнему, потому что настоящий христианин трудится не только для себя:
Блаженнее давать, нежели принимать (Деян. 20:34-35);
Трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4:28).
Труд был основой первых христианских апостольских общин, причем благочестие, служение Господу, молитвы не были бегством от работы, а побуждением к еще большим трудам и работе. Апостол Павел, несмотря на обязанности по духовному руководству первых общин, трудился физически и пресекал всякие разговоры о том, что он должен только служить словом. Он не хотел быть на содержании у первых общин.
Труд очень сильно продвигает человека по пути Стяжания Духа Святого и получения его даров. Потому что тот, кто трудится, не допускает чего-то лишнего в делах, словах, мыслях. Трудящегося дьявол обходит стороной. Труд для первых христиан был не только способом прокормиться, как и для всех остальных, но и способом спасения души, избегания греховных мыслей. Борьба с невоздержанностью совершалась не только постом, чтением Священного Писания, но и трудом.
Царство Небесное силой берется, и Дары Святого Духа хоть и приходят по милости Божьей, но удержать их, использовать во Благо, не потерять – это огромный труд. Труд ради Бога равноценен покаянию и молитве.
В Библии есть слова о «труде в поте лица своего» – как результате проклятия за грех, но тут надо понимать, что проклятием является не сам труд, а препоны, которые в результате грехопадения создают тяжелые условия труда, препятствия к спокойному труду, дефекты отношений во время коллективного труда. «Труд в поте лица» – это не совсем наказание или мучение, это лечение против ран, которые образовались в результате первородного греха. Бог – не эксплуататор, и не покарал человека трудом за его непослушание. Труд – это тоже один из способов возвращения к Богу.
В Библии есть строчки, которыми обычно оправдываются лентяи – это… Мф. 6:25-34.
Здесь звучат слова о том, что не надо заботиться о завтрашнем дне, но это не значит, что надо бездельничать. Смысл этого высказывания в том, что нужно избегать суеты, беспокойства за свою судьбу и благополучие, это призыв к внутренней свободе и уверенности в завтрашнем дне. Эти строки не устраняют обязанность каждодневного труда, а просто придают ему более высокие мотивы.
Нехристианское отношение к труду способствует развитию корыстных мотивов, и труд является только обеспечением материального благополучия. Корыстные мотивы не могут лежать в основе творческого труда, труда на благо общества. Иногда работа нехристиан является способом бегства от пустоты души, средством, помогающим избавиться от самостоятельной мысли. В таком случае труд является фетишизмом и очень большой бессмыслицей и приводит человека к потере личности. Иногда труд является лишь поводом тешения собственного тщеславия и гордыни, получения оценки и показухой, а не существом дела. Для христиан подобный труд – это «суета сует». Истинный труд не может быть без смирения, ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что.
С возникновением протестантизма, который привел к созданию индустриального общества, труд стал молитвой, а источником профессионального призвания стали считать Бога. Именно Бог ставит человека на то место, на котором он должен трудиться. И если человек трудится достойно, то труд тоже может быть элементом спасения. Такой труд – это работа вместе с Богом и осуществление Божьего промысла о мире и человеке.
Таким образом, существуют три вида труда:
Труд ради поддержания жизни;
Труд по любви к людям;
Труд по любви к Богу.
Поэтому в таком случае настоящей милостью и заботой о человеке будет действие, которое хорошо описано в народной поговорке: «не надо давать рыбу нуждающемуся, дай ему удочку», чтобы он сам стал трудиться.
Труд ради Бога – это соучастие в деле Творца по преображению мира. Такой труд радостный, возвышающий и творческий. Это не только строительство домов молитв, это работа по исправлению уродств этого мира. «И все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа» (Кол. 3:17).
«И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человека, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу» (Кол. 6:23-24).
Такой труд – это элемент спасения, покаяния, принятия жертвы Иисуса Христа и получения Даров Святого Духа.
Человек сотворен по образу и подобию Божьему, а Сам Бог трудился: «…и совершил Бог к седьмому дню дела Свои, Которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2:2).
Бог трудится и сейчас. Иисус говорил: «Отец мой доныне делает и Я делаю» (Ин. 5:17). Сам Иисус Христос был плотником до начала своего служения. Труд как Божье призвание – это и возможность познать Бога, а не просто обогащение или удовлетворение прихотей, навязанных плотью. «А желающие обогащаться впадают в искушение, и в сеть, и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу» (1 Тим. 6:9).
Труд свят и угоден Богу, работа есть благословение Божие в жизни, а все таланты, заложенные в человеке, должны быть раскрыты и использованы во благо нам, нашим ближним, для Царства Небесного.
Не только через слова, но и через труд христиан мир может познать Бога, мы проповедуем Евангелие словом, но труд и отношение христианина к труду, который видят окружающие люди – это тоже проповедь Евангелия как для знакомых, так и для дальних, и для всего мира.
Можно тысячу раз рассказать об Иисусе, привести красочные примеры спасения, исцеления, заливаться соловьем о любви Христа, но если люди тебя знают как бездельника, халявщика, лентяя, то проповедь твоя будет мертва, а для многих ты станешь препятствием на пути к Христу, так как люди сначала смотрят на человека, на его образ жизни, на его дела, и только потом начинают вслушиваться в его слова. Да и «вера без дел мертва», слово «дело» можно соотнести и с трудом.
Папаян Р. А
Важный вопрос ветхозаветного законодательного урегулирования, - указания о вознаграждении за труд. Справедливое вознаграждение и своевременная оплата - основное требование к работодателю. Это положение также неоднократно повторяется в законодательной части Ветхого Завета: "Не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра" (Лев. 19. 13); "В тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того" (Втор. 24. 15). Важность этого положения подчеркивается его периодическим напоминанием в других книгах Библии: "Приду к вам для суда и буду скорым обличителем [...] тех, которые [...] удерживают плату у наемника" (Мал. 3. 5); "Плата наемника, который будет работать у тебя, да не переночует у тебя, а отдавай ее тотчас" (Тов. 4. 14). Здесь также нет определенных санкций за нарушение закона, однако есть ряд указаний на неотвратимость Божьего наказания: "Горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы свои - беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его" (Иер. 22. 13). Предельно строгая оценка подобным беззаконным действиям дается в назидательных книгах Библии: "Убивает ближнего, кто отнимает у него пропитание, и проливает кровь, кто лишает наемника платы" (Сир. 34. 22). Евангельский подход к этой
проблеме идентичен ветхозаветному, однако формулировки более строги, и если Ветхий Завет неуплату наемнику приравнивал убиению ближнего, Новый Завет тот же поступок приравнивает убиению Господа: "Плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет; и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались, напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника" (Иаков 5. 4-6).
Отметим и другое положение, связанное с оплатой. Рядом с установлениями о вознаграждении за труд мы видим в Ветхом Завете и идею компенсации за потерю работоспособности: "Когда ссорятся (двое), и один человек ударит другого камнем, или кулаком, и тот не умрет, но сляжет в постель, то, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший (его) не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его" (Исх. 20. 18-19).
Приравнивание раба, наемника и поселенца, которое видим в заповеди о субботе, позволяет считать, что требования, касающиеся оплаты труда, также являются универсальными. Так, относительно раба, которого хозяин обязан был на седьмой год отпустить на свободу, Господь говорит: "Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками, но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой" (Втор. 15. 13-14). Обосно-вание этого требования - в фактическом заработке отпущенного на сво-боду: "Не считай этого для себя тяжким, [...] ибо он в шесть лет заработал тебе вдвое против платы наемника" (Втор. 15. 18).
Евангельские коррекции к этим ветхозаветным нормам, в русле их переведения в соответствие со свободной волей человека, основанной на любви, по-новому подчеркивают достоинство человека. Разумеется, рядом с призывом к освобождению от рабского отношения к вещам и к раздаче имущества нуждающимся и просящим, не остается места для отказа человеку в отдаче заработанного им. Но Новый Завет, вместе с естественным положением о том, что "трудящийся достоин пропитания" (Матф. 10. 10), с новой силой утверждает: "Трудящийся достоин награды за труды свои" (Лука 10. 7; 1 Тим. 5. 18). Это положение значительно шире, чем проблема оплаты. Здесь говорится о признании человеческого достоинства, о награде земной и небесной, предусмотренной одним только этим достоинством, а вовсе не чьей-либо "благосклонностью": "Будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся" (1 Кор. 16. 16); "Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас" (1 Фес. 5. 12). Хотя здесь речь идет о тех, кто трудится на духовном поприще, во всеохватности этого призыва вряд ли можно усомниться, тем более если учесть, с чего мы начали: божественное требование одухотворенности любого труда.
В Новом Завете можно видеть еще один нюанс в трудовых отношениях - фиксацию существующих договорных начал. О них говорится не в законодательном порядке (вообще "закон" как правовой документ представлен лишь в Ветхом Завете, в Пятикнижии Моисея; Новый Завет говорит на совершенно ином языке, адресованном человеку не как субъекту права, а как носителю духовных начал), они попросту упоминаются совершенно по другому поводу, в одной из притч - о работниках в винограднике. "И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше; но получили и они по динарию; и получивши стали роптать на хозяина дома. [...] Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое, и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе" (Матф. 20. 9-14).
Аллегорический смысл притчи в том, что Господь воздает всем независимо от времени их обращения к Богу. В проекции же на земные реалии смысл притчи - в приведенной выше формулировке: "Трудящийся достоин награды". Через призму этой притчи, слова апостола "каждый получит свою награду по своему труду" (1 Кор. 3.8) получают дополнительный смысл: награда не только в абсолютном объеме труда, но в устремленности к труду, в самой причастности к процессу созидания, то есть в активизации того, в чем сокрыт смысл подобия человека Богу: это и есть содержание понятия "человеческое достоинство". Реализуется оно в том, что человек, кому бы ни служил, на самом деле не служит никому, кроме себя, ибо он свободен по высшему предначертанию: "Труды твои не были для чужого дома" (Пр. 5. 10); "Трудящийся трудится для себя" (Пр. 16. 26). Новый Завет добавляет: "Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов" (2 Тим. 2. 6). И в то же время, служа себе и
другим, человек служит Богу, ибо он - раб Божий. И сторонами этого "договора" являются Бог и человек. Договорные обязательства - всего лишь минимум для обеих сторон. В трудовых отношениях людей минимум обязателен: он - от договора; что сверх того - это от Бога: желание отдать больше продиктовано уже не обязательством, а любовью к ближнему. В отношениях между Богом и человеком - то же самое: так поступает и Господь, давая не только "сокровище на небесах" (Матф. 19. 21), но и на земле. Когда у Господа, обещавшего дать Соломону все, что он попросит, царь попросил лишь то, что нужно было для служения Богу - "сердце разумное, чтобы [...] различать, что добро и что зло" (3 Цар. 3. 9), - Господь пошел дальше договоренности: "За то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе ра-зума, чтоб уметь судить, - вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное [...]; и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу" (3 Цар. 3. 11 -13).
Так еще раз утверждается параллелизм богатства материального и богатства духовного. При этом связующим звеном становится труд (физический и духовный), пользование правом на труд для реализации созидательной способности человека - в оправдание своего подобия Богу.
Папаян Р. А. Христианские корни современного права.
Эта тема не нравится всем тем, кто питается, но не трудится. Другими словами бесчинствует. Таковых очень много в наших церквях.
Чтобы понять о чем я буду говорить, давайте прочтем текст. Апостол Павел, собрав пресвитеров говорит им: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и [нуждам] бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать». (Деян.20:33-35)
Сам апостол Павел говорит, что «… ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал». Почему сегодняшние так называемые служители желают всего того, что Павел не желал?
Далее он говорит, что «… нуждам моим и [нуждам] бывших при мне послужили руки мои сии». О том, что Павел работал собственными руками и не зависел от подаяния, написано не однажды.Читаем в 18-й главе Деяний: «После сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф; И, нашед некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, — потому что Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима, — пришел к ним, и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток. Во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов». (Деян.18:1-4) По одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток. Апостол работал с другими, а в субботу шел в синагогу и проповедовал: «Во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов».
Сегодняшняя так называемая церковная каста освобожденных от работы, живет за счет других. Я понимаю тех, кто конкретно занят каким-то делом — они должны получать содержание. Но посмотрите в своих собраниях. Есть масса тех, кто как Библия называет их бесчинствует. Трутни всех мастей собрались у церковной кормушки. Они бы могли вполне работать своими руками как апостол Павел и приносить самим деньги в церковь, а не жить за счет нее.
На пасторском семинаре Ульф Экман учил. Если в собрании нет ста человек, то пастор не может получать зарплату от церкви. Можно по разному относиться к этому служителю, но то, что это правда, нельзя отнять. Знаю того, кто это слышал своими собственными ушами.
Слова — то какие придумали «освобожденный пастор». От чего он освобожден? От служения? Апостол Павел не сидел на месте, проповедовал в разных местах и еще успевал работать. Эти же никуда не идут, но постоянно едут отдыхать за счет церкви в хорошие места земли и на какие-то свои собрания.
Жить на подаяние, вообще-то по большому счету, стыдно. Но они привыкли. Они вполне могли бы работать, но не будут. Им не послужат их руки, да и делать скорее всего они ничего не могут.
Часто этот текст читают не до конца: «Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, [должен молотить] с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то [буду] иметь награду; а если недобровольно, то [исполняю только] вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании». (1Кор.9:9-18)
Они любят цитировать вот это: «Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования», но не продолжают: «Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то [буду] иметь награду; а если недобровольно, то [исполняю только] вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании». Вообще-то речь идет о благовестниках — проповедующих Евангелие, но не о тех, кто привязал себя к кафедре. Если он не благовествует, то за что ему зарплата? Павел говорит: «Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою». О какой похвале у этих идет речь?
Если бы в собрании было несколько пресвитеров, как должно, по-библейски, то они бы по очереди служили людям словом, одновременно работая своими руками или головой, а не надеялись на сборы от людей.
Именно сборы денег втягивают людей в то, что им хочется собирать все больше и больше. Меняются приоритеты. Вместо того, что спасть людей от ада, мы приводим их к себе в собрание, чтобы больше собирать денег. Так не должно быть.
Написано: «Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то [буду] иметь награду; а если недобровольно, то [исполняю только] вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании».
У всякой системы есть опоры. Опоры религиозной системы церкви — деньги. Возьмите перестаньте платить зарплаты тем, кто получает зарплату в собрании и вы увидите сколько из них останутся служить без этого содержания.
Масштабы сидящих у церковных кормушек огромные. Для того, чтобы верить Богу, не обязательно кому-то платить деньги. Это не о пожертвованиях нуждающимся. Вера — это интимные отношения с Богом. Если вступив в брак нужно содержать жену и детей, то Бога содержать не нужно. Он Сам содержит всех и вся.
Ну конечно, тебе не понравится это. Если это про тебя. Но, что поделаешь? Истина не всем нравится. Потому-то она и называется истиной. А истина — это путь и жизнь, чтобы мы не заблудились и не умерли.
Николай Мазуровский
