– древнейшая духовная практика. В учении дзен мистическое созерцание является фундаментом, на котором строится всё духовное развитие человека. Что такое созерцание? На этот вопрос, насколько это в человеческих силах, постарается дать ответ данная статья.
Созерцание есть направление внимания на внешние и внутренние объекты, без дальнейшего возникновения мысли. Созерцание мира без активизации внутреннего диалога в течение длительного времени – величайшее мастерство, доступное очень узкому кругу лиц. Однако не стоит отчаиваться, практика созерцания никому не даётся сходу. Только регулярные занятия способны помочь человеку освободиться из под власти назойливых мыслей и прийти к внутренней тишине.
Созерцание – познание без слов. Человек, регулярно практикующий созерцание, не становится более эрудированным и не увеличивает свою профессиональную пригодность. Зато он становится более спокойным и легче ориентируется в тех знаниях, которые у него уже есть. Путь созерцания – прямой путь духовного развития, то есть продвижение человека к тому, что можно назвать духом (нечто безличное, существующие здесь и сейчас). Практикуя созерцание, человек избавляется от эмоционального прошлого и постоянных тревог о будущем.
Лучше всего начинать данную практику с созерцания природы. Не то чтобы природа имела какие-то духовные преимущества перед кирпичной стеной или шкафом с книгами. Главное достоинство природы заключается в том, что человеческий ум меньше всего стремится к её анализу. Когда человек смотрит на дерево, камень или реку, его ум молчит. В то же само время, находясь в социуме, мы привыкаем подмечать и анализировать детали, читая надписи, всматриваясь в лица людей и прислушиваясь к звукам. Для того чтобы начать практиковать созерцание, можно отправиться в поход по горам, живописные пейзажи будут отличным фоном. Но позже следует учиться созерцать и тот суетной мир, в котором мы живём.
Форма созерцания также имеет значение. О внешнем созерцании мы уже говорили. Кроме него различают ещё и внутреннее, хотя любой дзенский мастер скажет вам, что «внутри» и «снаружи» – понятия чисто дискуссионные. Внутреннее созерцание требует большей тренировки. Отличным примером такого созерцания является .
Следует понимать, что человек – существо сложное, и внимание – это не единственное, что есть в нём. Если вы решили заняться созерцанием, то следует менять и остальную свою жизнь. Отказавшись от наркотиков, алкоголя и табака и выбрав здоровое питание, вы высвободите колоссальное количество энергии, так необходимой для созерцания. Кроме того, следует заняться своей психикой, в частности избавлением от навязчивых идей, способных увести ум от процесса созерцания.
Удачи вам на пути духовном! Чем больше тех, кто занимается созерцанием, тем меньше агрессии и больше добра в этом мире!
Созерца́ние - 1) ощущение благодатного Божественной присутствия, Божественной близости, достигаемое во время молитвенного устремления к ; 2) зримое восприятие Бога во время Его сверхъестественного ; 3) возвышенное, глубокое размышление о Боге и Его , осуществляемое при содействии Божественной .
В философии Святых Отцов слово «созерца́ние » - θεωρία (феория) - имеет онтологический и гносеологический смысл. Оно означает: молитвенно-благодатное сосредоточение души на надумных тайнах, которыми изобилует не только Троическое Божество, но и сама человеческая личность, как и сущность Богом созданной твари. В созерцании личность подвижника веры живет над чувствами, над категориями времени и пространства, ощущает живую близкую связь с горним миром и питается откровениями, в которых находит то, чего «не видел … глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (). Преподобный
***
Созерцание и деятельность
…Слово “созерцание” в строгом, аскетически-мистическом словаре относится к созерцанию человеком Самого Бога; “феория” по-гречески – это именно созерцание Бога. В расширенном смысле, однако, можно думать о созерцании как видении и Бога, и Его путей, и становления Его твари. Скажем, митрополит в одной из своих проповедей на Рождество говорит, что тот, у кого сердце чистое, глядя на мир, видит почивающую на нем благодать Божию, видит как бы сияние благодати; тот мир, который мы видим тусклым, потухшим, оскверненным, может быть путем к созерцанию через тварь присутствия Божия. Это не чистое созерцание Божественной природы, сущности, но это видение Бога, потому что сияет в твари – именно благодать, Он; и поэтому я буду употреблять слово “созерцание” в таком расширенном смысле. Созерцание предполагает определенное расположение духа, оно предполагает способность слушать и способность видеть; поэтому оно требует от нас установки на то, что когда я слушаю, я хочу слышать, и когда я смотрю, я хочу видеть. Это кажется очень плоским замечанием. На самом деле это очень редкое состояние: мы не смотрим с целью видеть, и мы не слушаем с целью слышать. Мы видим очертания – и ни на чем не останавливаемся; мы слушаем слова – и за словами не улавливаем глубин чувств или мыслей. Вы, наверное, замечали: бывает так, что вы устали и вам не хочется ввязнуть в чью-нибудь жизнь. Встречаете вы кого-нибудь, спрашиваете: “Ну как сегодня?” И тот потухшим голосом, с мертвым выражением лица вам говорит: “Все хорошо”. И вы не отзываетесь; его слов достаточно, их-то вы и ждали, он вас освободил от необходимости взять его тяготу на себя, вы свободны… Если бы мы были честны, то сказали бы: “Неправда; у тебя взор потух, голос мертвый, по всему я вижу, что совсем не ладно. То ли страх в глазах, то ли еще что-то”. Мы могли бы открыть в нем целую жизнь, но часто не делаем этого, потому что увидеть – значит взять на себя солидарность, ответственность; так войти в жизнь другого человека, как заповедует апостол Павел: Друг друга тяготы носите (). То же самое можно говорить о том, что мы видим и слышим, во всех отношениях. И поэтому воспитание в себе способности видеть и слышать начинается не тем, чтобы открыть глаза и уши; оно начинается в момент, когда мы решаем доброй совестью относиться к ближнему и к Богу – Он тоже нам ближний. Слушать, смотреть, молчать; всматриваться, пока мы не увидим, вслушиваться, пока мы не услышим; не уходить никуда от вставшего перед нами вопроса: что в этом человеке, что в этом Боге, что в этом слове, что в этом действии?
Знаете, есть люди, которые любят природу, зверей. Они выходят рано утром, чтобы уловить первые движения просыпающегося леса или поля. Если вы хотите что-то уловить, вы должны встать раньше, чем другие звери, пойти так, чтобы весь лес не проснулся от ваших легких шагов, сесть где-нибудь, чтобы быть как можно более незаметным, и в себе совместить как бы парадоксальные состояния: с одной стороны, такой живости духа, такого внимания, чтобы ничто не могло избежать вашего взора или слуха, но с другой стороны, такой гибкости, чуткости, чтобы все отзывалось в вас. Это парадоксально в том смысле, что это не пассивность и не активность. Это не пассивность, потому что, если мы пассивны, на нас как бы налагают печать, которую мы замечаем только тогда, когда она уже глубоко врезалась; а активность – это такое состояние, когда мы идем навстречу событию. Но навстречу неизвестному событию нельзя пойти, вы не можете пойти навстречу неопределенному звуку, который придет неведомо откуда. Епископ это выражал иначе; он говорил, что для духовной жизни человек должен быть как натянутая струнка, но не перетянутая, потому что если попробовать перетянутую струнку тронуть пальцем, она лопнет: разорвется и застонет. А если она будет не натянута, она никогда не даст чистого звука: она будет висеть, шуметь, гудеть, но не звучать. И вот это – состояние как бы предварительное к созерцанию: чтобы любое прикосновение к нам было воспринято и вызвало ясный, чистый ответ внутри нас. В молитвенном порядке – это молчание, в порядке действия – это способность вглядываться и понимать.
Как я уже сказал, строго говоря, созерцание относится к Богу и имеет место при углубленной молитве, когда Господь его дает, в тех состояниях, когда человек вдруг чувствует Божие присутствие с такой силой, что все остальное уходит из его сознания. Я могу вам дать пример из наших дней. В 1938 году на Афоне умер старый русский монах Силуан. О нем написана книга на русском языке, которую, вероятно, некоторые из вас знают. Он писал довольно много писем нам в Париж. В одном из этих писем (не помню, попало оно в книгу или нет) рассказ идет так. Силуан и некоторые другие старшие монахи, которым был поручен надзор над монастырскими рабочими, сидят за столом, и один из монахов ему говорит: Слушай, отец Силуан, что ты делаешь со своими работниками? Мы за своими смотрим все время, и они все делают, как могут, чтобы отлынивать от работы. Ты же никогда за ними не смотришь, а они все тебе выполняют… И его ответ был таков: Я ничего не делаю. Я прихожу утром, встречаю этих работников, и мне делается их так жалко: это же русские мужички, русские ребята девятнадцати, двадцати, двадцати одного года, которые оставили свои деревни, покинули родные поля, родные леса; больше того: матерей, отцов, молодых жен, новорожденных детей, – и пришли на Афон работать, потому что слишком бедно было дома, и какие-то гроши зарабатывают с тем, чтобы через год или два вернуться к себе… Мне их жалко, – продолжает Силуан, – и каждому я говорю какое-нибудь слово, чтобы у него на душе тепло стало. Каждому раздаю работу, которую, думаю, он может выполнить. А потом ухожу к себе в келью, и пока они будут работать, я о них молюсь… Дальше он рассказывает о том, как он молится. Он говорит: я становлюсь и начинаю просто перед Богом плакаться о каждом из них. Я говорю: Господи! Посмотри на Николая. Ему всего-то двадцать лет. Как тоскливо ему здесь, пришельцу из северной России! В деревне он оставил молодую жену и годовалого ребенка. Как ему должно быть страшно за них: мало ли что может случиться; а он же неграмотный, и жена неграмотная, и год он о них ничего не будет знать, и что он еще встретит, когда вернется… И так, – говорит, – я Богу рассказываю о Николае, о его жене, о их младенце, о деревне, о его страхах; и по мере того, как я молюсь, я начинаю ощущать близость Божию. Это сознание, это чувство близости Божией так нарастает, что в какой-то момент оно захлестывает все, как волна, и я уже не могу и вспомнить ни Николая, ни его жену, ни деревню, ни ребенка – ничего, и меня куда-то уносит, как потоком, в глубины Божии. И когда я дохожу до какого-то места в этих глубинах Божиих, я встречаю Божественную любовь и в ней – Николая, его жену, ребенка, деревню, родных, все их страдания; и уже Божественная любовь меня возвращает на землю и заставляет меня молиться. И снова нарастает чувство Бога, и снова я отрываюсь от земли, и снова уношусь в глубины, где снова нахожу тех же людей, ради которых Сын Божий стал сыном человеческим…
Здесь созерцательная молитва начинается с чего-то очень простого: с жалости, с сострадания конкретному человеку; это не некое Божественное откровение о чем-то, это – Николай, его молодая жена, – и вот нарастает такое чувство. Но оно дается подвигом молитвы, дается чистотой сердца, дается всем содержанием христианской жизни.
Кроме того, есть другие как бы подходы к этому. Другой, не непосредственный подход к Живому Богу – это подход к живому слову Божию, к Священному Писанию; при условии, что мы его будем читать действительно, как мы читаем живое слово, когда получаем письмо от человека, которого мы глубоко любим, каждое слово которого для нас значительно, важно, каждое слово которого мы будем потом носить в сердце, как песнь. Мы не разбираем это письмо по словам да по слогам, мы не отмечаем, что здесь неясно написана буква, а здесь должна быть запятая, а тут ошибка в правописании. Мы слушаем, читаем это письмо, и слышим всю живую человеческую душу. Каждое слово бедно по сравнению с тем, что оно может нам дать. Это не означает, что мы читаем между строками; это другого рода упражнение. Потому что между строками можно вычитать то, чего человек в строку никогда не клал; а мы читаем с таким открытым сердцем, с такой лаской, с такой любовью, что сказанные слова звучат по-иному, причем звучат-то они, только если мы любим. Если любви нет, мы их читаем с иным ударением. Помню человека, который получил телеграмму от сына и пришел в уныние. Показывает жене: Смотри, три недели отсутствовал, ни слова не писал, а теперь прислал телеграмму: “Папаша! Пришли мне денег!” Мать посмотрела, говорит: Да нет, ты не так прочел; он пишет: “Папаша, пришли мне денег…”<На бумаге невозможно передать интонации: сухую в первом чтении и нежную во втором (Примеч. ред. )>
Мы можем так же бездарно или чутко читать Священное Писание. Можно его разбирать, а можно его воспринять. И вот нам надо учиться читать; надо читать, сознавая, что Сам Бог к нам обращается с этим письмом. Что Он говорит мне в этом письме – моей душе, моему сердцу, моему сознанию? К чему Он меня зовет? Причем не так: Вот, выделяю заповеди и буду выполнять, принимаю к сведению и исполнению, – так мы не читаем письма от любимых нами людей; а читать, как письмо, где дышит человеческая жизнь, которую мы всю принимаем и на которую отзываемся душой, телом – всем.
И еще нам нужно научиться созерцательно, то есть именно вдумчиво, внимательно прислушиваясь, приглядываясь, относиться к жизни. Часто жизнь нам представляется, как незаконченная ткань, и мы смотрим на нее с изнанки, словно мышка, которая бежит, смотрит наверх и видит: натянута ткань и какая-то нелепость; рисунка нет, все какие-то нитки висят в беспорядке. Мы порой смотрим на жизнь так, и она нам кажется бессмысленной; мы с изнанки на нее глядим: нет узора, нет цели, нет движения, только какие-то монотонные линии, которые прерываются узлами, откуда висят неотрезанные нитки. Это мы делаем просто потому, что жизнь видим на разных уровнях. Есть Божий уровень, есть очень простой человеческий уровень, и есть какой-то средний уровень, скажем, газетный. Жизнь по газете – это выборка из всего, что может поразить человека. Если взять газету и посмотреть, на что похож сегодняшний день в мире, то он состоит из конфликтов разного рода. Личных конфликтов (украл, убил), общественных конфликтов, военных конфликтов, конфликтов природы (землетрясение, пожар и т.д.). И все конфликты, – и без всякого разрешения. Это в каком-то смысле видение ткани со стороны мыши. Это видение, которое недостаточно большое и недостаточно маленькое. Оно недостаточно большое, потому что нет ключа, который давал бы, указывал бы перспективу и пропорцию вещей; все равно важно, лишь бы было довольно жутко или поражало; и недостаточно мелко, потому что это больше человеческого размера, но не на человеческий масштаб.
Есть другой подход; Библия, Священное Писание – это видение той же истории человечества, но с совершенно странной точки зрения: с Божией. Вот читаете Священное Писание. Царь такой-то правил сорок шесть лет. “А! – думает историк, – ну, тут-то можно что-нибудь узнать, сорок шесть лет правил – что-нибудь да случилось”. Библия нам говорит: в его время стали строить капища на верхушках гор, и напали на Израиль соседи. И добрый историк пожимает плечами: какой интерес в том, что строили капища на верхушках гор? Неужели сорок шесть лет царствования сводились к тому, что это случилось? – Именно, сводится к тому, ибо вся сущность его царствования в том, что при нем люди отвернулись от Бога и начали строить капища. А все остальное – совершенно безразлично, потому что ничего не осталось ни от царя, ни от его народа, ни от его городов, ни от того, что было создано руками человеческими. Бог посмотрел – и это действительно ужасно в каком-то отношении: сорок шесть лет жизни – просто пустота. Лишь эти капища нам говорят: вот изменник; отвернулся – и погиб. Тут совсем другое видение истории, пророческое, священное видение истории. И в этом отношении Библия не может заменить учебник истории, но она колоссально интересна, потому что если взять параллельно это царствование в учебнике истории и по Библии, вы видите: суд человеческий – и суд Божий, масштаб человеческий – и Божий масштаб; что важно – что неважно, что значительно – что незначительно. И это иногда заставляет остановиться и крепко задуматься; потому что если вместо того, чтобы сказать “царь такой-то”, вы скажете: “Иван прожил шесть лет, и все что в его жизни имеет какое-то значение, это то, что он построил капище где-то у себя в душе”, – это совершенно другое дело. Создал себе идола: сводка целой человеческой жизни.
Есть и еще один масштаб, который нам очень хорошо известен, но на который мы не обращаем достаточно внимания. Как бы мы ни смотрели на историю, в самой широкой перспективе или в средней мышино -газетной перспективе, есть еще более мелкая перспектива, где вещи снова делаются реальными. Мне вспоминается эпизод из времен войны. Ну, кто-то в нас стрелял, и мы как можно площе лежали – это естественное дело. Сначала было неприятно, что стреляют, но нельзя постоянно напрягаться, постепенно само напряжение заставляет расслабиться. Я лежал на животе, был месяц май, стреляли над головой, я делался как можно более плоским и смотрел перед собой на единственное, что было: трава была. И вдруг меня поразило: какая сочная, зеленая трава, и два муравья ползли в ней, тащили какое-то зернышко. И я загляделся; и вот на этом уровне вдруг, оказывается, есть жизнь, нормальная, цельная жизнь. Для муравьев не было ни пулеметов, ни стрельбы, ни войны, ни немцев – ничего; была крупица чего-то, что составляло всю жизнь этих двух муравьев и их семейств. И вот если бы мы умели быть более внимательными, то заметили бы, что при самых тяжелых обстоятельствах можно сойти на уровень – даже не мыши, а муравья, посмотреть и увидеть, что жизнь все равно есть. Да, все трудности есть, но я дышу, я живу, и тысячи вещей происходят, которые как бы вне досягаемости среднего уровня жизни. Такое видение истории или моей личной жизни, или семейной, или коллективной жизни на уровне Божием, либо наоборот, на таком простом, скромном, человеческом уровне, куда не достигает многое, – это тоже начало созерцательного настроения; потому что это заставляет нас оторваться (или предполагает, что мы оторвались) от напряжения и от суеты, от взволнованности, от того, что вся проблема сводится ко мне: я – в центре. Вокруг целый мир, бесконечно расширяющаяся вселенная, а я в центре – крупица, малюсенькая крупица, но все-таки центр. В момент, когда мы оторвались, мы можем смотреть и видеть сначала муравьев и мураву, а потом можно увидеть, что все-таки и небо есть, и не все время стреляют, и стреляли-то полчаса – и не попали; масса вещей вдруг, оказывается, есть, живых, простых, – потому что мы не каждую минуту умираем. И вот в этой созерцательной настроенности слушания, видения, чувствования себя, вдумчивости все сводится к тому, чтобы научиться смотреть на ткань жизни, всматриваться в жизнь: свою, чужую, нашу коллективную. И учиться действовать только вовремя.
Это я опять-таки поясню образом. Вы, наверное, и участвовали, и видели хороводы. Опоздав, юноша, девушка не кидаются в хоровод; если сразу кинется – разлетится все, разобьется ритм, прекратится движение. Опоздавший останавливается, слушает пение; потом начинает двигаться в гармонии с пением и с движением; и приходит момент, когда весь ритм, вся песнь хоровода так вошла в человека, что он может включиться в хоровод – и хоровод не дрогнет; он просто влился, и хоровод идет дальше. Вот так мы должны научиться глядеть на жизнь – свою, чужую, нашу: через Священное Писание, через такое глубокое сочувствие, сострадание или сорадование с другими, чтобы можно было вступить, не сорвав этого танца, хороводного танца.
Последнее, что я хочу сказать, – о важной роли понятия новизны. Разница между человеческой мудростью, которая нас учит или заставляет действовать по трафарету, и Божественной мудростью заключается в том, что человеческая мудрость всегда основана на опыте прошлого – моего или коллективного: это может быть маленький опыт, несколько десятков лет жизни; это может быть всечеловеческий коллективный опыт, но все равно человеческая мудрость основывается на том, чему меня прошлое научило: если поступить так, то “получается”, “выйдет”, правильно выйдет. Божественная мудрость совершенно иная. Причинность, причина – почему Бог действует именно так – не коренится где-то в прошлом, а лежит впереди. Бог действует не потому что, а ради чего-то. Возьмите, например, самое разительное, типичное действие Божие – Воплощение. Человек создал земной ад. Бог не стал изнутри этого ада его как-то выправлять, чтобы хоть что-нибудь получилось. Да, Он и это сделал: Он дал заповеди, указания, наставления, пророков и т.д., но это ад не изменило; он лишь стал, может быть, немного менее гнусным. Если взять линию основных заповедей Божиих, в начале книги Бытия Ламех говорит: за каждую рану всемеро отомщу, за каждое оскорбление семерых убью (). Синай говорит: око за око, зуб за зуб (). (Это не значит: бей; это значит: не бей больше, чем сам получил.) А Христос, как бы в противовес древнему Ламеху, говорит: семьдесят раз седмерицей прощай. Вот такой путь от звериной человеческой мести к справедливости, причем жестокой человеческой справедливости – и дальше, к Христову закону; и это, конечно, входит в Божий план.
Но Воплощение – это что-то новое. Бог принимает все, что случилось с нами, и это – неразрешимая проблема. Нельзя создать из падших людей общество спасенных людей: они должны спастись, и тогда будет общество спасенных. И вот Христос вступает в мир. Бог делается человеком – и все, к чему Он приобщился, Он спас и обоготворил. И причина, почему Он стал человеком, не только к том, что человек пал, а в Воскресении, Вознесении, в нашем последнем призвании быть причастниками Божественной природы (), телом Христовым, храмом Святого Духа. В этом отношении всякое действие христианина эсхатологично, то есть направлено на последнее свершение истории, на Царство Божие уже осуществленное. И потому в действиях Божиих и в действиях святых есть часто непредсказуемость и нелогичность. С точки зрения разума, с точки зрения человеческой, надо было сделать то-то или то-то. Святой, под Божиим руководством, поступает нелепо, бессмысленно, вне контекста; он вносит в какую-то ситуацию нечто совершенно новое и часто как будто не относящееся к делу, но то, что делает старое положение совершенно иным и новым. Вот где, мне кажется, связывается этот момент христианского делания и христианского созерцания.
Слово «созерцание» получило множество значений, которые имеют как сходство, так и различие в трактовке. Толкование можно найти в словарях, в философских трудах, религиозных текстах, и в каждом объяснении есть свой смысл, свое особое видение.
Что говорят словари
Владимир Иванович Даль в своем толковом словаре дает следующее определение: «Созерцание - это такое действие, которое при наблюдении предмета заставляет вникать в его суть разумом, что позволяет увидеть глубже его природу. Действие направлено внутрь , на изучение и размышление о предмете или явлении».
Знаете ли вы? Идею о создании словаря русского языка Далю подсказал Пушкин, с которым Владимира Ивановича связывала крепкая . После ранения поэта на дуэли, Даль (писатель, военврач, хирург) вместе с лечащим врачом Пушкина проводил операцию по удалению пули.
Более краткое трактование можно прочитать в словаре Т. Ф. Ефремовой: «Первый этап познания, основанный на чувственном восприятии окружающей действительности. Инертное погружение в себя, свое , мечтательность».
Трактование понятия в философии
Философы и мыслители в разное давали свою оценку термину, принимая во внимание , духовность и практическое отношение к понятию.
Кант
Иммануил Кант, рассуждая о значении слова «созерцать», указывал на противоположность наблюдения теоретического, восприятию на уровне . То есть в его понимании действие основано на интуитивном опыте, а не на умственных заключениях.
Важно! Созерцание, скорее, чувственная форма восприятия действительности, нежели сознательный анализ. Если мы не принимаем объект на уровне ощущений, знание о нем будет лишено смысла.
Пространство и - это данность бытия, не требующая , равно как и наблюдение предмета или явления в пространстве или временном отрезке.
Гете
Для Гете созерцательность - это, прежде всего, сосредоточенность на явлении, которое сродни . Все, что мы замечаем, взаимосвязано между собой с природой и мирозданием. Погружение в наблюдение позволяет смотреть сквозь предмет, отыскивая его глубинный смысл, отрицая при этом имеющиеся ярлыки.
Это исключительно собственный опыт познания мира и природы, который в итоге приводит к самопознанию и самосовершенствованию.Гештальтпсихология
Данное течение психологии, основателями которого являются Вертгеймер, Коффка и Келер, объясняют созерцание сознательным и эмоциональным восприятием образа в целом, без разделения на отдельные элементы и изучение его свойств.
Наблюдение собирает в одно целое и форму, и содержание предмета. Сегодня в гештальт-терапии используются для , это сродни самосозерцанию в медитативной практике .
Путем ведения внутреннего диалога сосредотачивается на одной , воспоминании, предмете, добиваясь полной концентрации внимания, не рассеиваясь на ассоциативные мысли.
Гегель
Немецкий философ Гегель считал умственное созерцание антиподом мышлению разума, но признавал рассудочное мышление как основу наблюдения и познания объекта.
Знаете ли вы? Сегодня Гете известен не только как автор бессмертного произведения «Фауст». В честь писателя названы кратер на Меркурии и новый . Отдав дань его философским трудам, в Швейцарии в его честь названо здание - Гетеанум, являющееся центром антропософии.
Называя созерцание представлением о природе объекта, Гегель считал, что, представляя объект или явление, растворяется в нем, перенося свое чувственное восприятие внутрь себя. Выходя (мысленно) за рамки пространства и , наблюдающий четче прослеживает связь между эмоционально-чувственным отношением к объекту и разумным его пониманием.
Маркс
Рассмотрим, что значит созерцать, согласно Марксу. С точки зрения Маркса, это способность представлять и удерживать в чувственный образ, однако поскольку реальность (с точки зрения социалиста-коммуниста) вещь общественная, то и представление о предмете воспринимается сквозь призму общественной .
Понять это проще на примере: я вижу и слышу то, что видят и слышат другие наблюдающие индивиды, обмениваюсь с ними представлением и размышлением о вещи или событии.
Важно! Маркс не связывает понятие с психологией или философией, данное определение для него - это общественно-историческое познание действительности посредством не одной лишь чувственности, но и логики, и практической деятельности.
Гуссерль
Гуссерль считал, что созерцание не ограничивается одним лишь опытом, оно основывается на работе и , то есть на интуитивном понимании явления. Данное понятие воспринимается как данность, не рассуждая. Чувственное восприятие окружающего мира стоит в основе познания. Постижение сущности, не иллюзии - это, прежде всего, работа , а не воображения.
Созерцание в религии
Многие мировые объясняют те или иные явления и события с точки зрения философского/духовного восприятия.
Православие
В православии созерцание - это особое состояние души, позволяющее осознать свою сущность, как Божьего творения, в котором вера преобладает над сердце , соединяется с , собирая и сосредотачивая в благодати все человеческое существо».
Буддизм
Буддисты отождествляют понятие с духовным знанием, желанием узнать сущность окружающего мира и самого себя в нем.
Обычно погружение в наблюдение осуществляется с помощью медитации, при этом практик полностью растворяется в объекте наблюдения, подчиняя себе поток мыслей, контролируя свое сознание.
Это постижение мудрости бытия, не замутненное мирским, сосредоточенность на переосмыслении истины и понимании природы всего сущего.
Созерцающий человек в буддизме может практиковать два вида медитации:
- познание и восприятие материального;
- погружение в духовное, метафизическое.
1. Концентрация внимания при медитации. Внимание и его концентрация как метод медитации. Созерцание пламени свечи.
2. Техника концентрации внимания. Осознанное дыхание как основной метод концентрации внимания. Контроль дыхания.
3. Мантра. Мантры. Что такое мантра? Чтение мантр.
Чтение Священного Писания, молитва, общение с природой - все это разные формы созерцания .
Чтобы полностью понять суть происходящего в ваших занятиях, необходимо прочесть много книг о том, что мысль является фундаментом духовного самосовершенствования . Воспользуйтесь этой необходимостью для воспитания в себе способности к созерцанию. Подберите себе библиотечку книг, написанных теми, кто уже освободил свое осознание или достиг его высших стадий.
Цитаты из многих таких книг использованы в этом издании. Каждый день утром или вечером открывайте книгу наугад и читайте, пока не найдете предложение или параграф, над которыми стоит работать. В течение дня постарайтесь вспомнить прочитанное, рассматривая свою жизнь через его призму. Благодаря этому ваше восприятие окружающего мира со временем изменится, и вы научитесь лучше понимать суть действительности .
Созерцание может воплощаться и в свободной форме. Так, Торо писал:
"Иногда я садился у залитой солнцем входной двери; и сидел так от рассвета до полудня, полностью погрузившись в мир грез, среди сосен, гиккори и сумаха, в девственном покое и одиночестве; вокруг птицы пели и бесшумно летали над крышей дома...
Лишь лучи закатного солнца, вливавшиеся через западное окно, да поскрипывание повозки на дальней дороге возвращали мне чувство времени. В то время я рос, словно кукуруза летней ночью, и мне было так хорошо, как никогда не бывает даже от работы, выполненной своими руками. Нельзя сказать, что это время было вычеркнуто из моей жизни; скорее наоборот, я получал гораздо больше, чем мне было отведено. Я понял, что подразумевают восточные люди под созерцанием и отказом от работы.
Так что, крайне редко и я становлюсь в некоторой степени йогом".
Как раз теперь мир грез, о котором пишет Торо, понятен и нам. Наиболее близкий нам способ созерцания заключается в том, чтобы пустить разум в свободный полет вокруг определенной мысли или идеи, полностью расслабившись и одновременно сосредоточившись на ней. Такая форма созерцания почти ничем не отличается от практически бесформенной молитвы, сообщенной нам Сан-Хуан де Ла Крус. Сама молитва может варьировать от простейшего и молчаливого раскрытия души до весьма личного общения с Богом.
Собираясь уединиться для молитвы, освободи разум свой от всякой мысли о том, что только что делал или собирался делать. Отбрось любые мысли, как хорошие, так и плохие. В молитве своей не говори слов, если действительно не привык к этому, но если ты молишься вслух, то не обращай внимания, много ли в молитве слов или мало. Не думай ни о силе слов, ни об их значении. Не задумывайся о том, какую молитву произносишь, ни о том, молишься ли внутренне, с помощью мыслей, или произносишь молитву вслух, словами. Удостоверься, что в сознании твоем не осталось ничего, кроме неприкрытого стремления достигнуть Бога. Освободи это намерение от любой сугубой идеи о Боге (то есть как Он выглядит Сам и в Своих деяниях), оставь лишь простое осознание, что Он - это Он. Молю тебя, позволь Ему остаться таким и не принуждай Его быть другим. Не тщись проникнуть в Него глубже; встань на Его вере, яко на земной тверди. Это осознание, лишенное всяких идей и намеренно связанное с твоей верой, скрепленное с нею, оставит в пустоте твою мысль и твою привязанность; лишь сама мысль да ощущение самого себя останутся в тебе. И почувствуешь ты, как все твои желания возопят к Богу и скажут ему: Вот, приношу Тебе, Господи, то, что я есть, невзирая на то, кто Ты есть, но лишь потому, что Ты есть единый; и будет так, и ничего больше. Пусть эта молчаливая тьма станет тебе разумом и зеркалом, в котором узришь себя. Ибо хочу я, чтобы твои помыслы о тебе самом были столь же наги и просты, сколь мысль твоя о Боге, - и тогда ты духовно воссоединишься с Ним, не раздробив и не растеряв своего разума. Он есть ты, и ты в Нем такой, как ты есть, - не только потому, что Он есть причина и высшее воплощение всего сущего, но потому, что Он - причина твоя и ядро твоего бытия. Итак, созерцая, думай о самом себе и о Нем одинаково, просто осознавая, что Онтаков, как Он есть, и ты такой, какой ты есть. И тогда мысль твоя не разрушится и не пропадет, но соединится в Нем, ибо Он - это все сущее. Оставь свои мысли нагими и будь беспристрастен, принимай себя таким, как ты есть, - и тогда благодать коснется тебя, и войдет в тебя вместе с познанием Бога, каким Он есть на самом деле. Так подними очи к небесам, и возрадуйся, и обратись к Господу своему словами или мыслями: Вот, приношу тебе, Господи, то, что я есть, ибо Ты воплощение всему. Не иди дальше, но оставайся в нагом, ясном, первозданном осознании, что ты - это ты.
~ Сан-Хуан де Ла Крус Восхождение на гору Кармель
Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась, и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими, И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих.
- Второзаконие 6, 4-9; Ветхий ЗаветГде бы ты ни оказался, везде ты можешь с помощью молитвы восставить алтарь Господу в разуме своем. - Откровенные рассказы странника Как ты просишь Бога, так он тебе и отвечает.
- Рам Тирс
Я почувствовала, что лучше говорить с Господом, чем о нем.
- Св. Тереза
Ты молишься тому, что любишь; воистину, молитва есть не что иное, как любовь!
- Св. Августин
Наиболее пригодным для созерцания объектом является природа, так как окружающий мир способен вдохновить нас и подвести к пониманию единства всего сущего. Вот способы открыть для себя природу, описанные Сурья Сингер и Сома Кришной:
Солнечные блики на поверхности бурлящей воды вернули нас в детство и перенесли к подножию престола Господня. Вы видепи когда-нибудь, как младенец смотрит на лампу или луну? Новорожденные и маленькие дети естественным образом открывают для себя духовные техники: они задерживают дыхание, смотрят немигающим взглядом, стоят на голове, подражают животным, кувыркаются, сидят неподвижно и повторяют одни и те же фразы до тех пор, пока все окружающее не перестает для них существовать. Перестаньте задумываться о том, что медитация - это нечто особенное. Прекратите думать вообще. Взгляните на окружающий мир так, как будто вы только что прибыли на Планету Земля. Рассматривайте естественные очертания скал; деревья, которые корнями уходят в глубь земли, а кроной достигают неба; растения и животных, а также их взаимоотношения друг с другом. Взгляните на себя глазами пса, гуляющего по парку. Посмотрите на цветок через его сущность. Постарайтесь рассмотреть гору через ее необъятную массивность. Когда же мозг позволит всем объектам природы вокруг вас оставаться в своей первозданности, исчезнет и мозг, и сами объекты - останется лишь всеобщее единство, которое затаило дыхание.
- Сурья Сингер
Чтобы увидеть мир в песчинке, и Рай в диком цветке, опустите бесконечность на раскрытую ладонь и через час на вас снизойдет вечность.
- Уильям Влейк Предчувствия невинности Найдите медитацию , в которой вы сможете с помощью собственных органов чувств впитать природу внутрь себя. Вы можете попробовать некоторые способы из описанных ниже.Сядьте, оперевшись спиной о ствол самого могучего дерева, какое только найдете; с каждым вдохом впитывайте позвоночником его силу. Постарайтесь почувствовать , что ствол дерева и ваша спина стали единым целым. Поблагодарите дерево.
Возложите себе на голову ветку вечнозеленого растения; почувствуйте, как его сила вливается внутрь вас, как бы заполняя пустой сосуд. Постепенно вы полностью окутаетесь зеленым туманом и ощутите обновление.
Возьмите в руку камень . Почувствуйте его структуру, тяжесть; затем попытайтесь мысленно восстановить его геологическую историю. Сколько ему лет? Откуда он взялся: из глубин земли, или некогда был частью космического метеорита? Вообразите, что превращаетесь в этот камень.
Вдыхая носом и ртом , наполните себя ароматом свежескошенного сена, луговых трав. Пусть этот запах пропитает ваше тело и дух.
Попробуйте на вкус ветер . Что вы ощущаете в нем? Может, он принес с собой соленые морские брызги? Или чистый настой сосновой хвои с зеленых склонов гор? Или горячий, морщинистый воздух пустыни? Попробуйте слизнуть с пальцев ветра снежинки или дождевые капли.
Лягте на прогретую солнцем землю и с благодарностью представьте, как его лучи щедро ласкают неторопливую жизнь почвы. Вообразив себя семечком, почувствуйте, как вы проклевываетесь в росток и тянетесь вверх, к свету.
Вслушайтесь в океанский прибой . Закройте глаза, ощущая, как мощный звук наполняет вашу голову и тело так, что вы начинаете синхронно вибрировать. Попытайтесь услышать, как за пределами прибоя грохочут волны первобытной энергии Вселенной.
Всмотритесь в течение реки . Снимите с себя груз забот и отрицательных эмоций, бросьте его в реку. Подышите глубоко, разрушая скопившиеся вокруг вашего сердца старые окаменевшие напряжения; почувствуйте, как течение слой за слоем снимает с вас корку давних обид и уносит ее в океан. Мысленным взором представьте, что океан ждет эти невзгоды, чтобы нейтрализовать их и вновь превратить в чистую энергию.
- Сома Кришна
Созерцание - это древнейшая духовная практика. В учении дзен мистическое созерцание является той основой, на которой базируется все духовное развитие человека. Умение созерцать - это искусство, постичь которое под силу не каждому. Созерцание - не для начинающих, созерцать способен только опытный искатель.
Опытный искатель
Кто такой опытный искатель? Это тот человек, который уже отверг или близко подошел к тому, чтобы отвергнуть свое невежество - ночное время суток. Это тот, кто постоянно просит Бога о его бессонной улыбке. Опытный искатель формирует внутри себя беспрекословную отрекаясь перед его волей.
Философский смысл понятия «созерцание»
В философском смысле созерцание мира имеет много значений, которые иногда даже противоречат друг другу.
- Зрительное созерцание, имеющее специальное значение.
- Созерцание как общее восприятие мира.
- Нерациональное, непонятийное восприятие действительности.
Но есть и другая группа значений, в которой созерцание - это нечто непосредственное, не имеющее отношение к чувствам. Здесь созерцание предполагает восприятие мира нечувственными значениями, ценностями и прочим. К этой группе относится следующее:
- Созерцание как анализ значений математического или логического характера.
- Внутренний процесс непосредственного образования идей, то есть созерцание в духе Платона.
- Созерцание в кантовском смысле, как нравственное осознание норм и этических принципов.
- Созерцание как восприятие совершенного, самого Бога - интеллектуальная форма созерцания в стиле немецкого идеализма.
Созерцать - значит познавать мир и его красоту без слов. Человек, который постоянно практикует это учение, не становится более интеллектуально развитым или профессионально пригодным. Тем не менее, умение созерцать способно сделать человека более спокойным, научить его правильно применять те знания, которые он уже имеет. Духовные практики - это прямой путь к развитию и продвижению человека к тому, что называют духом. Практикуя созерцание, искатель ищет прямой путь, чтобы избавиться от эмоций прошлого и тревог о будущем.
Невозможно созерцать мир, не активизируя а для этого требуется достаточно много времени. Созерцание прекрасного - это направление внимания не только на внешние, но и на внутренние объекты. Это мастерство, которое доступно для освоения только узкому кругу лиц. Поэтому не следует ожидать, что у вас получится быстро освоить эту практику - она никому не дается сразу. Лишь регулярно занимаясь, можно освободиться от власти навязчивых мыслей и идей и достичь внутреннего равновесия и тишины.
С чего начинать практику
Освоение данной практики лучше всего начинать с созерцания природы. Главное достоинство природы заключается не в каких-то ее духовных преимуществах перед всем прочим, а в том, что человеческий разум меньше всего стремится ее проанализировать и понять. Когда человек смотрит на камень, дерево или реку, его разум молчит. Общаясь в социуме, мы всегда замечаем и стараемся анализировать все детали: прислушиваемся к звукам, всматриваемся в лица людей, читаем знаки. Чтобы научиться просто созерцать красоту природы, нужно отправиться в поход, к примеру, в горы. Живописные пейзажи станут великолепным фоном. Разумеется, позже вам все-таки придется учиться созерцать и тот мир, в котором вы живете.
Формы созерцания
Осваивая духовные практики, в частности созерцание, нужно учитывать и форму, так как она тоже имеет значение. Как уже было сказано выше, есть внешняя и внутренняя формы созерцания. Однако любой мастер дзен знает, что понятия «внутри» и «снаружи» имеют чисто дискуссионное значение. При этом внутреннее созерцание требует большей практики и тренировки. Пример такого учения - випассана.
Нужно понимать, что человек - сложное существо, и развития одного внимания будет недостаточно для освоения практики созерцания. Придется менять восприятие и отношение к своей жизни в общем. В первую очередь нужно отказаться от курения, алкогольных напитков, наркотиков, придерживаться здорового питания и образа жизни. Так вы накопите огромное количество энергии, которая необходима для созерцания. Следует уделить внимание и своему психическому состоянию: избавиться от навязчивых мыслей и идей, которые будут мешать разуму правильно воспринимать процесс созерцания.
Созерцательная практика подразумевает непосредственно зрительное восприятие предметов, мир в общем или вообще, внутреннее образование форм, в которых проявляется все вещественное и осмысленное.
Созерцание формы и сущности
В кантовском смысле созерцание формы - это пространство и время, в котором анализируются ощущения. Именно они являются сутью данных готовые формы внутреннего созерцания, которые не зависят от опыта, а только дают возможность его обрести. Созерцание идеи и сущности - это духовный процесс, при помощи которого человеку удается постичь идею предмета. По словам Платона, еще до своего переселения в тело душа созерцала идеи. То есть в данном случае созерцание сущности понимается как логическое значение, опосредованное восприятием.
Дзен-практика
Дзен-практику созерцания называют хваду. Буквально этот термин означает «голова речи». В данном случае «голова» - это вершина, на которой исчерпываются мысли и речь. Следовательно, созерцание - это приведение человека в состояние спокойствия и ясности ума, в котором утихает отвлекающая и омрачающая восприятие болтовня. В дзен основным фактором созерцания является поддержание постоянного чувства вопрошания.
Приступив к занятиям, старайтесь всегда поддерживать вопрошание: «Что видишь? Что слышишь?» И прежде чем потускнеет начальный интерес, нужно задать новый вопрос. Таким образом процесс вопрошания не будет прерываться, новый вопрос будет налагаться на предыдущий, и так постоянно. Кроме того, мы должны достичь того, чтобы наложение было регулярным и гладким, но совсем нет необходимости просто автоматически повторять вопрос. Это не мантра. Говорить себе круглосуточно «Что это такое?» бесполезно. Главная задача не в том, чтобы просто повторять слова, а в поддержании чувства вопрошания. Как только этот процесс будет налажен, ум станет спокойным.
Созерцание - это сражение навязчивых мыслей и сонливости разума с одной стороны и хваду - с другой. В созерцании сосредоточенность и мудрость должны объединяться в одно целое. Без сосредоточенности будет сложно справляться с ложным восприятием, а без мудрости - возрастет неведение. Вы не первый и не последний, кто вступает на этот путь. Поэтому не останавливайтесь, даже если временами вам будет казаться, что эта практика слишком сложна. Все без исключения наставники - и древние, и современные - испытывали определенные трудности на этом пути.
Нужно каждое утро пробуждаться для ночи. Это намерение должно усиливаться с каждым днем, пока не станет неисчерпаемым. Старайтесь контролировать свое поведение, никогда не пренебрегайте моральными заповедями, на которых основана практика созерцания. Когда начнет созревать хваду, а ум станет острее, крайне важно не останавливаться и продолжать занятия. Ведь цель этого учения - полное погружение в хваду. Все остальное должно быть исключено.
