Есть вещи, которые являются основными, главными в нашей жизни.
Церковь не сводится к схоластике или совокупности каких-то диалектических приемов. Она не отвлекает на это твое внимание, не говорит: «Сейчас надо делать так, а потом - вот так, и давай-ка посмотрим, что написано по этой теме! Вот, значит, так и надо делать». И начинается - голова идет кругом, чувствуешь себя будто в Ветхом Завете, где на каждый шаг приходится сотня правил, так что живешь и трясешься, как бы что не нарушить, - постоянный стресс.
«Нет! - говорит Церковь. - Господь подарил вам свободу, чтобы вы были не рабами, а свободными людьми, твердо стоящими на собственных ногах».
Да, но как же быть в таком вот случае? И в таком?
«Для этого, - говорит Церковь, - чтобы вы не путались, Я даю вам несколько основных правил. И если будете их выполнять, все остальное придет само собой».
Первое . Научись любить. «Люби - и делай, что хочешь», - говорит блаженный Августин.
Все просто. Церковь не учит: «Когда приезжает свекровь, говори ей то-то и то-то». Нет. Когда любишь человека - даже если с ним непросто, - любовь научит, как вести себя с ним. Это нетрудно.
Если я люблю, то могу провести хорошую передачу, могу правильно ответить на вопрос, дать верный совет на исповеди - потому что любовь, как учат святые отцы, дарует озарение и знание.
Любовь просвещает, дает возможность правильно понять другого человека, познать волю Божию - потому что душа, исполненная любви, тесно соприкасается с Богом, Который есть любовь. Бог - любовь, ты - любовь, вы входите в соприкосновение друг с другом и начинаете общаться. Так узнается воля Божия.
Второе правило . Научись исповедоваться. Научись произносить свои грехи перед священником - как на приеме у врача, когда, засучив рукав, пациент показывает рану на руке и говорит: «Вот здесь болит. Я упал, поранился, и теперь течет кровь, нагноение…» Говори обо всем, что тебя беспокоит, открой свои раны - маленькие, большие, - расскажи о них.
Ходить в церковь, исповедоваться, любить. Все просто. Так сказал мне один пожилой монах в монастыре преподобного Дионисия на Афоне. «Вот такие простые истины, - сказал он. - Передай это и другим людям».
Это очень помогло мне в жизни.
Во время Литургии душа вкушает хлеб, укрепляется. Божия благодать укрепляет тебя, и начинаешь тверже ступать по земле. И одно дело - слушать меня здесь, а другое - пойти на Литургию, чтобы благодать облила тебя с ног до головы. Радиопередача не источает Божию благодать - так, как это происходит на Литургии, - потому что на Литургии мы видим святую Чашу с Пресвятым Телом и Кровью Господа нашего.
Прикоснись к Нему
Евангелие - это приглашение на брак, брак Господень. А что это за брак? Святая Евхаристия. Мы приходим и говорим: «Вот Жених, здесь!» А невеста? Это твоя душа. Жених и невеста - разве это не брачный пир? И когда читаешь Священное Писание, слова Христа, - это Жених зовет тебя на Свой пир, за Свой свадебный стол, брачную трапезу. И если ты не идешь, то какими бы священными ни были слова Евангелия, их недостаточно.
Возлюбленные братья наши - к примеру, протестанты - тщательно изучают Новый Завет, у них такие хорошие беседы, проповеди, но где же Тайная Вечеря? То есть люди получают приглашение на Свадьбу, но не идут. Не идут разделить радость, не идут на пир, не вкушают праздничной трапезы. Остаются голодными.
Знаете, почему? Потому что, если постоянно получать приглашения, но никуда не идти, радости не почувствуешь. Тебя не будет на фото, не будет на видео, ты не попробуешь вкусных блюд, не обнимешь Жениха, Невесту, не почувствуешь радостной атмосферы праздника. Правда.
А мы слушаем Господа, но, приходя на Литургию, уже не просто слушаем Его, а прикасаемся к Нему, соединяемся с Ним, причащаемся с Ним.
Любовь, смирение, Божественная Литургия, Святое Причастие - если ты готов, если поисповедался, получил необходимые наставления от духовника, то принимаешь участие в Таинстве.
Твое тело пахнет землей
В Лествице говорится, что даже если человек поднялся на самую высокую ступеньку, нельзя прекращать молить Бога об отпущении грехов. Не переставай чувствовать себя грешным, убогим человеком; не забывай об ответственности за свои поступки; не забывай, что ты ограничен.
Даже если прошел всю Лествицу - ты человек.
Твое тело пахнет землей. Ты - земля, грязь и прах, как бы высоко ни поднялся.
Ни в чем нельзя быть уверенным. Поэтому будь смиренным: смирение дает уверенность. Тот, кто внизу, может подняться высоко; а кто высоко - смотри, как бы не упасть. Хорошая вещь смирение. И молитва.
Никогда нельзя переставать молиться, даже если миру приходит конец. «Но у меня нет времени!» Скажи просто: «Господи, помилуй меня! Я люблю Тебя, помоги мне, не оставляй меня! Возьми жизнь мою в руки Твои, Господи! Я все вручаю Тебе - свою жизнь, детей, здоровье. Господи, спаси меня, я хочу любить Тебя, жить для Тебя!»
Вот так. Почему ты постоянно жалуешься, что не успеваешь молиться? Не можешь долго - хорошо, помолись кратко. Живи Богом, почувствуй Христа в себе в этот миг, когда произносишь Его имя - Господи Иисусе Христе, помилуй мя!
Почувствуй Его в себе, пусть имя Христа опьяняет твою душу! Слиться, соединиться с Ним, стать одним целым… Произноси имя Христа.
А вместо этого от тебя только и слышно: «Нет времени, нет времени…» Почему?
Один пожилой священник как-то спросил меня:
Отче, скажи, к тебе на исповедь приходил когда-нибудь человек со словами: «Батюшка, мне так много нужно молиться, что я не успеваю ничего приготовить! Я молюсь так много, что не успеваю работать! Так часто читаю Евангелие, что не успеваю поесть!»
Нет, такие люди ко мне не приходили, - ответил я.
И ко мне тоже, - сказал он.
Но разве это, наоборот, не норма - прийти и сказать подобное? Побольше бы таких «безумцев»… Безумцев? Вообще-то это должно быть совершенно естественной потребностью. А у нас все наоборот: «Если успею все приготовить, помолюсь. Если смогу выспаться, пойду в церковь», - вот как мы говорим. А это ошибочная, в корне неверная позиция.
Потому я и говорю, что если человек начнет правильно воспринимать некоторые вещи, ставя их на первое место - туда, где они и должны быть, - то все остальное постепенно придет в норму само собой.
Когда мне все надоело, я увидела Бога
Это как неправильно застегивать куртку: если верхнюю пуговицу застегнуть на вторую петлю, то последняя пуговица будет болтаться. А начнешь застегиваться в правильной последовательности - все будет в порядке.
Так и с молитвой. «Помолюсь, а потом поем. Помолюсь и пойду на работу». Молитва должна быть твоей жизнью, именно она должна быть основным источником дохода. То есть как это? Какие могут быть доходы, если не крутиться, не спешить на работу с утра пораньше? Да, но на то, чтобы крутиться и спешить, дорогой друг, нужно Божие благословение. Нужны силы, здоровье, благодать Божия. Стóит Господу на минуту отвести от нас взгляд, как говорится в Псалтири, и вся наша беготня, все усилия сведутся к больничной койке. И деньги, заработанные за год, пойдут на оплату недельного пребывания в больнице. Понимаешь? Так что лучше без этого.
Правда, и в больнице может произойти то, о чем мне как-то написала одна женщина: «Когда я лежала в больнице, то впервые почувствовала Бога. Я целыми днями смотрела в потолок, глядела на лампы, шторы, стены - и все это мне так надоело, что я решила поднять глаза повыше. И увидела Бога».
Видишь? Когда все хорошо, ты не молишься. И Господь говорит: «Дитя Мое не понимает, куда идет, куда бежит». И ставит твою жизнь на небольшую «паузу». Один «звоночек» - ты не реагируешь; второй - снова нет реакции. Наконец, оплеуха - опять ничего. Другая оплеуха, посильнее - человек все равно не понимает окончательно. «Ну, тогда в больницу ненадолго», - говорит Господь.
И вот ты лежишь в больнице, смотришь на то, что происходит вокруг, и видишь, что действительно представляет собой человек, что представляешь ты, и начинаешь думать о смысле жизни, своих проблемах и о том, каким неблагодарным ты был, пока не заболел.
«Господи, - говоришь ты, - да если я поправлюсь, то днем и ночью буду благодарить Тебя! Что ж такое! Не могу больше лежать здесь! У меня все затекло, онемело…» А помнишь, сколько лет ты свободно двигался? Разве ты благодарил за эти годы? Нет. А теперь, на больничной койке, ты понял, что, когда можешь ходить - нужно благодарить Бога.
Вот и молодец. Ты понял очень важную вещь. И в больнице произошло исцеление - в первую очередь не тела, а души. Ты выздоровел душой. Если ты понял, что здоровье - это дар, ты большой молодец. Выздоровел и теперь говоришь: «Спасибо!»
Когда с главным - полный порядок, все остальное складывается хорошо само собой. Поэтому люби Христа!
Перевод Елизаветы Терентьевой для портала «Православие и мир»
На вопрос Люби Бога и делай всё что ты хочешь.(Августин) заданный автором человек лучший ответ это Все очень просто, По настоящему любящие Бога, не будут делать намеренно дурные дела! У вновь рожденных меняется психология...
Ответ от супоросая
[гуру]
А апостол?
1Кор. 10:23
"Все мне позволительно, но
не все полезно; все мне позволительно, но
не все назидает. "
Ответ от Конрад Ройтов
[гуру]
А как Вам шахиды и Джихад с Газаватом? Или Аллах - не Бог?
Ответ от словосочетание
[гуру]
Тут не всё так просто, как может показаться духовно необразованному со стороны (не из Церкви) . Вот что по этому поводу говорил Иисус:
«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоанна 14:15).
«Кто имеет Мои заповеди и соблюдает их, тот любит Меня» (Иоанна 14:21)
Таким образом, говорить "я люблю Бога" и действительно Его любить - не одно и то-же.. . 😉
P.S. Блаженный Августин это конечно знал и имел право так высказываться, что бы тут кто не думал.
Ответ от Невролог
[гуру]
Любить не значит делать, что хочешь, это Августин сказал не Бог. Любовь же Бога заключается в том, чтобы исполнять Его заповеди.
Ответ от Виталий Безверхий
[гуру]
Нельзя делать все, что хочешь, если оно противно Богу. Нужно делать то, что угодно Богу и не выгодно дьяволу.
Ответ от Ольга, Девора.
[гуру]
Почему же ни слова? Говорите. Но мы должны помнить при этом что "Б-г на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. " Екклесиаст 5 глава.
Ответ от Перитонит
[активный]
Автор глупость сморозил. Ты почитай сначала то, о чем пишешь. Эта мысль слишком глубока. Попробуй по-настоящему любить Бога, и если ты Его реально любишь, ты не будешь творить зло и то, что Его ранит.
Простой пример. Я люблю своего Отца. Он заботится обо мне, оберегает всю мою жизнь, отдает всего себя мне, все силы, все время. А я пойду и убьюсь насмерть на тачке, потому что бухой решил телок покатать по встречке. Если я так готов делать, значит стоит задуматься, а люблю ли я своего отца, ценю все его жертвы для меня? Видимо, нет.
Вот в чем смысл этой фразы. Заведомо, если я Люблю Бога, то могу делать все, что хочу, потому что в истинной любви кроется отвращение ко всему греху, ко всему разрушающему.
Ответ от Teplaska
[активный]
Да, Перитонит верно сказал. Настоящая любовь проявляется в исполнении заповедей, как и любовь к родителям - в послушании в том числе. Если ты очень любишь родителей, то понимаешь, как это. А Бога, как известно, нужно любить еще больше! То есть, любящие его даже помыслить не могут, скажем, заблудить с молоденькой красавицей с работы или даже не пойти в храм в воскресение. Все нам можно, но не все полезно.
Вообще, смысл спасения довольно прост - любите. Любите всех и вся, всех прощайте. И больше всего любите Бога. Из этого все и складывается. Ты и заповеди будешь исполнять, и с грехом бороться.
А не может ли получиться следующей ситуации - молодой человек, приходя в Церковь, жаждет подвига, хочет чем-то пожертвовать, хочет отказаться от чего-то во имя Высшего Идеала, а Церковь ему говорит - «не нужно ни отчего отказываться, живи, как жил, только подобрее будь, да на службы ходи...». Такое бездействие, на мой взгляд, напротив, оттолкнет людей от Церкви. Где для них будет подвиг?
Дело в том, что это уже искусство проповедника - показать молодому человеку, где находится место для подвига, и в чем он выражатся. Молодость привыкла действовать, и порой не думая. Молодой человек ревностен по своей сути. Если он приходит в религию, получает правильные понятия, если его ревность правильно направить, то цены этому не будет. Об этом еще св. Игнатий писал, что большинство святых пришло в монастырь в двадцатилетнем возрасте. Потому что человек с годами становится циничным, и поэтому молодость - самый благоприятный возраст для проведи. Главное, что именно ты сумеешь в эту душу чистую вложить. Если сумеешь героизм христианства показать, тогда он действительно будет героем, делателем, он будет плыть против течения, пойдет против этого мира. Любой христианин герой. Надо направить молодого - но не на то, что бы он не ел и не спал и по тысяче поклонов клал.
В мое время движение хиппи само по себе было движением бунта, протеста против окружающей действительности, но это было вначале. Протест потом переродился в поиск - то есть не просто отрицал какие-то ценности, но начал приобретать новые. В конце всего последовал приход в Церковь - и это было той ценностью, которая явилась итогом этого бунта. Поэтому как в восемнадцать лет я постригся - распрощался с хиппарским прошлым (произошло это где-то в феврале месяце), а в августе я уже работал в храме звонарем и псаломщиком. И вот с тех пор, с девятнацати лет моя жизнь прочно связана с Церковью, и я нигде больше не работал, кроме Церкви.
Поэтому если проповедник искусен, он сумеет зажечь молодого человека этим огнем, показать, что самое героическое - это быть христианином. Даже та же рокзвезда - в ней мало чего героического. Свое отпел, и поехал дальше, толпа поклонниц вокруг. А тут, в Церкви, идеал христианства - это святость и это норма. Жизнь христианина - это святость, установленная Богом. Для многих христиан это перестало быть идеалом, даже некая теплохладность замечается в отношении к Идеалу, но только от этого христианство не умалилось, просто люди не понимают этих вещей, смотрят не туда. Поэтому я всегда говорю: мой идеал - бери от жизни все. Поэтому я стал монахом, потому что в жизни есть не только материальная сторона. На этом строится мое общение с молодежью - что я хочу взять от жизни все. И тут мы находим общее, а потом уже ставим точки над «i» - в чем же заключается это «все».
- Объясните, пожалуйста, ваш принцип?
Брать от жизни все - для меня это полнота жизни. Полнота жизни и земной и небесной. Мешает этой полноте только порок. Человек состоит из души, тела и духа, поэтому для того, чтобы от жизни взять все, нужно не обязательно, как поросенок? есть, спать и наслаждаться. Тело требует своего, душа своего и дух своего. Если будешь жить, как поросенок, ублажать только тело, полноты жизни не получится, тело будет пресыщено, а душа с духом будут голодать.
Отец Сергий, вы рассказывали, молодежь вашего времени искренно искала и жаждала найти Истину. Не терпела подделок, не могла успокоиться каким-то суррогатом. Как вы считаете, современный молодой человек, живя в таком материализованном обществе, способен увидеть Истину и пойти за ней? Сможет ли он оторваться от жестких плотских привязанностей и начать служить духу?
 |
Батюшка, слушаю вас, и сформировывается мнение, что будто бы вся наша страна наполнена верующими людьми. Неужели в действительности так и есть?
Заметьте такую вещь – у нас почти все преступники верующие. В моей практике, когда я сталкивался с преступными элементами, меня никогда ни разу не оскорбил ни один зек. Я помню такой случай – впервые попал я на зону в 1991 году. Это была зона особого режима, и строгого режима. Так получилось, что охранник там куда-то делся, и меня зеки сами водили. Где я только не бывал до этого – в институтах, школах, перед какой только аудиторией не выступал, но самое уважительное отношение ко мне, как к священнику, было на зоне. Я настолько был этим потрясен! При чем там молодые ребята – они меня чуть ли не на руках носили: «Батюшка, можно мы ваш портфельчик понесем…» Думаю: сейчас сопрет. А ничего подобного. Даже был такой курьез. Зона особого режима отделена от зоны строго режима полосой. Я иду из зоны строго в особый режим, за мной идет и несет портфель какой-то зек, проходим эту полосу, выходит начальник, обращается к этому зеку: «Иванов, ты что делаешь?». «Я, - говорит, - батюшке помогаю портфель нести». «А ты знаешь, что у тебя побег? Ты вышел с территории своей зоны». «Да я же батюшке помогаю, какой же побег?» «Иди, - говорит начальник, - отсюда, а то я в карцер буду вынужден тебя посадить». Ну в карцер его, конечно, не стали сажать, я тоже вступился за него, ведь не за забор же все-таки он убежал, а тут, рядом.
Дело в том, что христианство востребовано сейчас, и нужно этим пользоваться, нельзя быть пассивными. И в этом отношении священноначалие наше с пониманием относится к малейшим проявлением активности священника. Мне тут недавно награду вручили от имени Святейшего Патриарха, как там объявили «за проповедь христианства среди хиппи, рокеров и панков». Провожу я свою деятельность сейчас более умеренно. Вначале я как-то пытался активно действовать, но потом устал от всякой критики. Например, господин Воробьевский целый месяц меня ругал по «Радонежу», и потом постоянно пытаются лягнуть разные лица. Я думаю, ну что, мне больше всех надо, что ли? Проще всего всегда сидеть, служить и ничего не делать, заниматься приходом и не больше.
Я как-то прекратил этим всем заниматься, и тут меня вызвал владыка Арсений и сказал: «Ты что с молодежью мало работаешь? Иди и проповедуй на рок-концертах - я благословляю. Тебе мое архипастырское благословение. Да, кто-то должен начинать. Кто начинает - тех ругают. И тебя будут ругать - не смущайся, иди, мое тебе такое благословение. Мы, - говорит, - начитались все отца Серафима (Роуза), наше духовенство очень косное. И я тоже начитался. Проще всего повесить бирочку - «сатанизм». А разобраться в явлении - это уже надо потрудиться». Я, честно говорю, был очень удивлен такими словами владыки Арсения: «Иди, трудись и ничего не бойся, я тебе благословляю». Поэтому я сейчас послушание исполняю. И стараюсь я как-то говорить, что вроде бы Святейший Патриарх благословил мою деятельность, раз грамоту дали за нее - но этого люди не понимают, для них почему-то послушания священноначалию не существует. Благословили, и я занимаюсь, и это тяжелый труд, на самом деле. Тяжелейший труд, и плюс такое непонимание со стороны собратьев, которые вместо поддержки только усложняют, утяжеляют эту ношу. Пойдем все равно этим путем, пока Господь силы дает.
- Непонимание может быть от того, что старшее поколение жило и воцерковлялось немного в других условиях?
Дело не в этом. Приходят люди к Православию - но кто-то воспитан в Нем с самых пеленок, и они очень многого избежали их того, что мы вынесли, пока искали свой путь. Но когда встречаешь духовенство, которые были детьми священников, которые, можно сказать, даром получили веру, то они часто совершенно не понимают многих вещей, не понимают, от чего Господь их избавил. От каких извилистых поворотов и каких ям. Ведь любая яма, любой неправильный поворот, это удар головой, и всегда больно. А их Господь от этого избавил. Все эти «пуритане», все эти «хранители чистоты православия» миллионы молодых людей отталкивают от Церкви. Создают образ Церкви такой примитивный: «Телевизор смотреть нельзя, музыку слушать нельзя» - чисто фанатический образ. Вообще ничего нельзя.
- Только в храм ходить можно...
Можно, да и то не во все - там-то батюшки «неправильные» не тому научат. Да вообще я считаю, что надо это средостение между Церковью и культурой, между Церковью и цивилизацией разрушить. Доказать, что мы не мракобесы. Церковь – это гораздо более глубокое явление, чем то, когда её представляют одним большим «НЕЛЬЗЯ!» Это как раз неправильный взгляд, это извращение христианства. Христианство все освящает – и культуру, и науку, и искусство, и музыку. «Все мне позволительно, но не все полезно» - говорит апостол. Христианство говорит, что мне все можно, но можно до определенных рамок. А словами сплошных запретов просто миллионы отталкиваются от веры и от Церкви. Я поэтому пытаюсь все сделать для того, что молодые люди, которых оттолкнули от Церкви православные «пуритане», обрели какого-то понимающего человека.
Так что моя задача – это средостение между молодыми людьми и Церковью разрушить. Эту стену построили фанатики, у которых ничего нельзя. Которые взяли и огульно объявили рок-музыку сатанизмом, хотя она представляет собой сложное явление. Это моя задача, которую я стараюсь исполнить.
Помню свои первые шаги в храме – мне было как раз 14-15 лет. Очень неловко себя чувствуешь, поскольку ничего не знаешь, ничего не понимаешь, и объяснить некому. Что делать молодым людям, если не кому обратиться, не у кого спросить совета?
Господь вразумит, не оставит. Он поможет искренним ищущим. Мы, в этом отношении, попали в наш период воцерковления к священникам, прошедшим войну. Это были очень мудрые люди, им все было можно. Я, помню, тогда приходил, садился на пол, как я это делал в общественном транспорте, и слушал богослужение. Ни слова никто не сказал. А скажи мне кто тогда слово – я в Церковь больше бы, может, никогда не пришел.
Помню, какой разговор у нас вышел с моим будущим наместником отцом Венедиктом. Получилось так, что на мою первую исповедь я попал к моему будущему наместнику. Ну я там сел на пол, сижу, жду исповеди. Меня отец Наум к нему отправил. Подхожу. Я исповедь приготовил. Первая моя исповедь в жизни. Он не слушает, начинает: «А ты вообще, в Бога веришь? А как ты себе Бога представляешь? А что такое Троица?» Я был не готов к этому разговору. При чем, зачем этот экзамен? Я в храм ходил до этого около полугода. И катехизис прочитал митрополита Филарета, и был более начитан, чем он себе это представлял. Но чтобы исповедываться, я должен был подготовиться. Но мне отец Венедикт устроил жесткий экзамен, причем, на предмет «свой-чужой». Он говорит мне: «Ладно, подожди, потом мы с тобой поговорим». Стою, жду. А был праздник какой-то в этот день. Я там сидел, сидел - вижу, что конца и края нет этой исповеди, думаю, пойду-ка я лучше помолюсь, да и с батюшкой мы как-то друг друга не поняли. Вот и все - я просто ушел. Эта несостоявшаяся первая исповедь была у моего будущего наместника, а состоявшаяся исповедь была у будущего наместника Данилова монастыря отца Алексия (Поликарпова). Он тогда был иеромонах Алексий. Он меня тогда выслушал, все понял, все простил, посочувствовал - и все, у меня душа пела. Мои грехи – жуткие, страшные, о которых я даже думать боялся, не то, что называть - он мне разрешил, простил, и даже епитимьи никакой не наложил. Он был немного удивлен, меня немного пожурил, сказал, что и как нужно дальше делать. А у меня был праздник, душа просто ликовала и пела. И он помнит меня, даже когда сейчас встречаемся.
Так вот – мы, наше поколение попали к священникам военной поры, которые очень снисходительно к нам относились, очень понимающе. Эти люди прошли школу мудрости. Война - это все-таки очень серьезно. И, поэтому нам было к кому идти. Была Лавра рядом, а первые насельники после её открытия были практически все выходцы из лагерей, или ветераны войны. Там были настоящие духовники, которые сразу же отвечали на твой вопрос. Духовника я там сразу же нашел. Думаю, что и сейчас ищущего человека Господь приведет к хорошему духовнику. Но обязательно нужно читать творения свт. Игнатия Брянчанинова, творения святых отцов и проверять современных проповедников, духовников именно святыми отцами. Прежде всего, я добавлю от себя еще раз, свт. Игнатием. Все тогда очень упростится, легко и просто будет.
- Что, на ваш взгляд, должно обязательно присутствовать в настоящем духовнике?
Что непременно должно быть в духовнике, так это чистота Православия, чистота веры. Об этом у отцов тоже написано. Св. Варсонуфий Великий, в своем прекрасном «Руководстве в духовной жизни» говорит, что отцы Церкви для духовника собственно, указали всего лишь одно условие - чистую православную веру, без всякой ереси. Кстати, все, кто на меня набрасывается, никто меня никогда не упрекал в ереси. Только то, что я сатанинскую музыку защищаю - это ставят мне в укор, а догматически придраться не к чему. Пока в поврежденности мировоззрения, модернизме, догматическом заблуждении меня никто не мог упрекнуть. Но зато хорошо отыгрываются на моем отношении к рок-музыке.
Причем, все это как-то представлено, что будто бы только и делаю, что сижу на рок-концертах, хотя я посещаю рок-концерты исключительно с целью проповеди, и это бывает раз в несколько месяцев.
Вот последний раз я выступал на ВДНХ, в воскресенье. Мы от нашего издательства принимали участие в международной выставке книгоиздательств. И я предложил устроить концерт на площади перед ракетой, за что нам полцены срезали за участие. И был концерт нашей группы, нас слушало несколько сотен человек, было все замечательно, люди слушали выступление, им аплодировали, я выступал, мне аплодировали. У ребят был простой православный текст, положенный на тяжелый рок -стихи Есенина, стихи иеромонаха Романа (Матюшина) - мне очень понравилось.
А до этого я был в Витебске - туда по благословению Святейшего Патриарха ездил выступать на фестивале «Небо славян». То есть, чтобы просто пойти на концерт «оторваться» - это было со мной последний раз в 1978 году, еще до прихода в Церковь. Я хожу туда работать.
Как вы думаете, батюшка, что труднее всего преодолеть молодому человеку, прежде, чем переступить порог Церкви?
Я думаю, именно то, что мне далось легко, поскольку, будучи хиппи, я порвал с обществом и мне было все равно, что обо мне думает большинство. Можно сказать, что современному человеку труднее всего выйти из социума. Есть общепринятые, распространенные взгляды на Церковь, на христианство, то есть в Бога верить можно, а в Церковь ходить - это значит, у тебя уже «крыша поехала». И вот выйти из социума, выйти из определенной группы, которой принадлежит человек - это труднее всего. А когда ты вышел, ты тут же обретаешь другой социум - Церковь, молодых людей, ищущих вместе с тобой.
Но мы-то искали вместе, нам было легко, хоть и социум у меня был другой - хиппи. А среди хиппи, чем ты неординарней мыслишь, тем более тебя уважают. Чем больше наворочаешь идей - философских, религиозных и прочее, тем уважительнее у тебе относятся. Вот это самое трудное для молодого человека - стать непохожим на тот социум, в котором он находится. Для кого поиск Истины дороже, чем мнение других о нем, тот делает этот шаг легко и просто. Для кого важно, что о нем подумают, кто пьет, потому что все пьют, кто курит, потому что все курят, кто морду бьет, потому что все морды бьют, кто наркотики употребляет, потому что все употребляют - вот это глупость есть самая настоящая и натуральная, когда человек не имеет сил себя как-то противопоставить там, где надо, социуму.
- А что нужно, чтобы уйти из-под влияния окружающего общества? Мужество, наверное? Решительность?
Надо любить: любить Бога, любить Истину, иметь какую-то неудовлетворенность теми идеалами, которыми живут эти социумы. Надо взыскать Идеалы высшие, взыскать Бога. Понять, что социум ничего не дает, и тот же социум тебя предаст. Нам, в наше время опять таки общество само помогало выйти к Истине: культура андерграунда, которую чем больше запрещали, тем больше она становилась дорога нам. Об этом есть прекрасная песня Андрея Макаревича:
Те, кому вы верили, и на кого надеялись,
Первые воскликнули «Тону!»
И отправились ко дну .
- Пророческая оказалась песня...
Да. Песня замечательная. Заканчивается она примерно такими словами:
Моя радость поднимает на мачте мечты
Мой единственный флаг,
А толпа войдет в город твой
И в потоке людском тебя никто и не найдет.
То есть идет противопоставление толпы, социума отдельному человеку. Это разделение - оно было очень яркое. Сейчас труднее.
- Сейчас у людей полная каша в голове.
Да. Полная каша. Вот эта психология «как все», я её не приемлю, и я считаю, что она как раз и губит человека. Она во все времена для человека, ищущего Бога, была самой губительной. В мусульманстве она дошла до того, что если ты примешь другую веру, тебя могут предать смерти. У нас не так жестоко, но все равно, если ты уходишь от социума, ты «дурак - у тебя крыша поехала».
Интересно, что когда я хипповал, в глазах местных, соседних ребят, которые были комсомольцами, я был дураком. Потом, спустя полтора года, когда все узнали, что я в храме работаю, потихонечку узнали - кто-то, может быть, пришел венчаться, кто-то креститься - постепенно эти слухи расползлись по окрестностям. И тут произошли совершенно для меня непостижимые вещи: я иду из храма, там сидит толпа подвыпивших, человек двадцать. «Что, - думаю, - делать?» А до этого они меня поддевали по-разному, что я, дескать, не свой. Я, значит, иду, они молча расступаются, и тут ко мне подходит их авторитет, и молча мне руку протягивает: «Здравствуй», - говорит. И ко мне стало такое уважительное отношение, когда все узнали, что я работаю в храме. Это был 1980-1981 год. Я был настолько потрясен, что вот этот вот социум, который меня же считал неизвестно кем, пока искал, но когда я нашел, когда приобрел свои твердые убеждения, они сразу ко мне потянулись. Кто-то в душе верил, кому-то бабушка что-то рассказывала, кто-то в армии крестик зашивал. К религии, к Православию отношение было уважительное. Но ни у кого из них не хватало силы пойти в храм, а я начал ходить - и я сразу стал одним из таких не то, чтобы лидеров, но одним из знаменитых людей своего двора: «Вот этот человек, смотрите, он в храм ходит». Вот это было для меня потрясающим открытием.
Еще хотелось бы узнать Вашу позицию в отношении к тому грузу, который приносит с собой человек, входя в Церковь. Что ему с ним делать - со своими увлечениями, предрасположенностями, пристрастиями? Расстаться или оставить, или как вы выше сказали освятить их светом веры?
Эта позиция выражена в Евангелии в притче о том, что Царство Небесное подобно книжнику, который износит их своего хранилища новое и ветхое. Не все то золото, что блестит, но и не все, плохо, что человек приобрел до Церкви. Образование, какие-то понятия о добре и зле, какие-то элементы культуры, это не есть плохо, это не есть грех. И человек не только может их принести с собой, он их может развить. Сейчас, как это ни странно, моя общественная деятельность, проповедь строится на тех идеалах, которые я получил, будучи хиппи. На том, что я узнал, понял, на знании этой среды, и вдруг это оказалось востребованно. Это оказалось востребованным, нужным для Церкви. Ведь люди приходят в Церковь через мои слова, потому что я им понятен, понятен молодежи, поскольку не стал забывать, что сам когда-то был таким. Они принимают Православие. И поэтому не надо все спешить отвергать, резать по живому. Но я думаю, что здесь уже дело духовника - не просто каждого человека перекроить по одному шаблону. Каждый человек - неповторимая личность. И вот то, что хорошее в нем есть, не надо отвергать, надо просто воцерковить, освятить. Ведь были же случаи в первые века христианства, когда храмы языческие освящали в православные храмы, мечети освящали в православные храмы. Опять же, святой мученик Иустин Философ говорил, что философия - детоводительница ко Христу. Любой человек исповедует какую-то философию. Философия - это его поиски Истины. И не все там плохо - это мы постепенно что-то понимаем, и что-то оставляем, что-то нет. Потому что все нельзя отвергать. Это только для недальновидных глупых людей - делить мир на черное и белое. Там есть масса разных оттенков. Всему надо дать место в этой жизни, понять, разобраться, а проще всего сатанизмом все объявить - это черное, а это белое. Как и Евангелие говорит, что будут вас убивать, и будут считать, что этим угождают Богу.
- Припоминаются к этой теме слова блаженного Августина «Люби Бога и делай, что хочешь».
Да, вот это действительно замечательные слова, это настоящая свобода христианская. Она в этих словах и выражена.
- Спасибо Вам, отец Сергий, за то, что смогли найти время для нашей беседы!
Во славу Божию!
С отцом Сергием беседовал Сергей Архипов
06 / 10 / 2005
Экология сознания. Психология: Поговорим о любви. О романтической любви, и о той любви, о которой говорил святой Августин ("Люби и делай что хочешь."). Тема вечная и никогда не заезженная, всякий раз открывается по-новому.
Что такое «принятие», как это сделать
Поговорим о любви. О романтической любви, и о той любви, о которой говорил святой Августин ("Люби и делай что хочешь."). Тема вечная и никогда не заезженная, всякий раз открывается по-новому. Тем более что есть от чего оттолкнуться – письмо читательницы, искреннее и личное письмо. В нём поднимается вопрос, который мы обсуждаем постоянно и наверное будем продолжать это делать. Что такое «принятие», как это сделать? Приведу письмо почти без сокращений.
Мне 36 лет. Живу с мужем и ребенком 5-ти лет. Замуж вышла в 27 лет. Периодически читаю ваши статьи, так вот, как-то осознала, что меня догнала отрицательная обратная связь. Только вот непонятно, как нужно ее принять, прожить и удовлетвориться.
Дело в том, что замуж вышла, как я сейчас понимаю, не столько по любви, сколько по расчету - адекватный, ответственный мальчик, который не будет пить, гулять, а будет заботиться о семье; и причиной также было - избегание одиночества и маленький заработок. И, если раньше, видя его недостатки - старалась переводить их в плюсы, то сейчас раздражает все его поведение и он сам.
Какое-то время было все хорошо, но после рождения ребенка (который родился опять же не в гармонии и любви, а потому что - рожать пора) у меня отрезало желание близости с мужем. "План ведь выполнила". После родов произошло так, что не могу к себе подпустить мужа, да и не хочу уже. И прям бесит. Ребенок хочет братика, и мне ее жаль очень, потому что я тоже хочу. Правда непонятно - в какой семье. Но ничего не могу с собой поделать.
И получается, чтобы двигаться дальше, нужно эту реальность принять, удовлетвориться и прожить ее. НЕ ПОНИМАЮ!!! КАК???
При всех плюсах мужа он меня все равно раздражает, а про близость даже думать не хочется. Т.е. я должна себя заставить думать, что люблю его? И принимаю таким, какой он есть??? Не получается... А проживать это как? Закрыть глаза и исполнять супружеский долг? Непонятно...
Такая вот очень живая история. Живая история. Но история. А у всех историй есть одно общее свойство – они выдуманы . Они – неправда. Как бывший историк могу вам сказать, что историю пишут «победители». А поскольку они постоянно меняются, то историю всегда переписывали и будут переписывать.
Не существует правдивой истории человечества, и не существует правдивой истории страны или семьи. Говоря по правде, прошлого вообще не существует. Любая история – это работа ментальной машины, ума, который объясняет то, что происходит в настоящем .
Ум даёт оценки, выдвигает суждения, делает прогнозы, анализирует, и самое интересное – требует изменений и улучшений. Ум комментирует текущую «реальность». Ум практически всё время недоволен, даже когда доволен. Это очевидно, если он получит то, что «хочет», то будет недоволен тем, что не может это удержать.
Поэтому можно было бы разбирать эту историю по пунктам, указывая на конкретные заблуждения, но для экономии можно просто сказать, что вся эта история – неправда, просто по определению.
Приятие находится за пределом пространства историй. Вот смотрите. В нашем переживательном опыте есть некие мысли, образы, воспоминания, есть чувства и ощущения.
Если понаблюдать, то можно увидеть мысли «я», которые некоторые сюжеты как-бы объединяют под своим шефством и так появляются субличности. У нас много личностей – ролей и масок, которые включаются умом в разных контекстах . Я мать, я жена, меня бесит мой муж, я должна принять это. Всё это в уме .
Вот туда загрузили новые данные – «принятие» . Это стало ещё одной концепцией, может стать ещё одной субличностью в уме. Вы будете пытаться принять, появится часть вас, которая будет играть роль «я принимающая» .
Но повторю ещё раз: истинное приятие находится за пределом работы ментальной машины . Суть ума – оценивание, сравнение и т.п., он просто не создан природой для приятия.
Говоря языком физиологии ум и речь – это инструмент коммуникации, 2-я сигнальная система. 1-я сигнальная система – это чувства и ощущения, так сказать «энергетическое» восприятие. Если сигналы 1-й сигнальной системы, сенсорного канала восприятия, перехватываются умом и оцениваются им как «негативные», то появляется то, что мы называем «страдание».
Страдание – это сенсорные переживания + негативная оценка ума, то есть по сути сопротивление. Приятие – прекращение сопротивление, проживание сенсорных переживаний напрямую в канале ощущений и чувств.
Для приятия не надо ничего делать. Наоборот, надо прекратить делать. Неприятие – это делание (думание, «принятие решений», волевые усилия и т.п), приятие – это неделание. Есть в восточной философии такая концепция – «неделание», то есть активность, лишённая оценочного сопровождения ментальной машиной .
Итак, у нас есть 1-я и 2-я сигнальная системы или сенсорный канал и ментальный канал, и в каком –то смысле они антагонисты. Чем больше внимания в одном, тем меньше в другом и соответственно активности . Поэтому можно с уверенностью сказать, что часто не мы пользуемся своим умом, а он нами , так как у большинства современных городских жителей гипертрофирован метальный канал, а сенсорный «недоразвит».
То есть мы живём в пространстве своих историй, говоря по-другому – лжи . Поэтому-то так тоскуем мы по истинному приятию – миру в душе, безоценочному восприятию. Ведь это и есть любовь – то есть восприятие мира цельным, восприятие мира как чистого зеркала . Поэтому-то так ценим тот же секс - время, когда ум может (хоть иногда, хоть ненадолго) замолчать.
Проблема усугубляется тем, что в обоих каналах есть свои желания, и они часто противоречат . Например, откуда вы знаете, что ваш муж «ответственный мальчик», у которого есть «недостатки» и т.п.? Всё это рассказывает ум, который делает свои расчеты, и есть у него расчет и относительно секса, какого партнёра он «хочет», чтобы хотеть его.
Понимаете? Вы не видите своего реального мужа, вы видите свою историю о нём! И сравниваете эту историю с историями своих подружек или историями из телевизора, соцсетей или с киноэкрана (Голливуд реально испортил личную жизнь очень многим).
В ваш ум постоянно загружают новые данные (образы), в том числе относительно секса и в уме появляются желания, конфликтующие с реальными желаниями – потребностями. Энергии для них просто не остаётся, так как она вся в уме. Причём когда наш ум получает свои конфетки, мы получаем положительное подкрепление, что так и надо, и далее всю жизнь бегаем за хотелками ума, наивно полагая, что это и есть то, что мы на самом деле хотим. А это всего лишь программы, вложенные социумом .
Реальное же удовлетворение, реальный «кайф» мы получаем именно когда реализуем свои реальные сенсорные потребности . Есть расхожее выражение, описывающее это – жить «здесь-и-сейчас» , то есть в приятии, в пространстве ощущений , а не историй. В "реальности" ни у кого не может быть никаких "недостатков", каждый человек - совершенное дитя божье.
Что же нам делать с нашей недолюбовью? Стратегически можно отметить два шага.
Во-первых, развивать сенсорный канал . Направлять внимание внутрь себя (в тело), исследовать и трансформировать свои ощущения. Учиться проживать дискомфорт, скидывать с него ментальные ярлыки и проживать сырые чистые переживания. Здесь много различных школ и практик, как правило так или иначе связанных с телом.
Вторая стратегия – развитие искренности . Искренность – это противоядие для ментала, это использование ментальной энергии по назначению. В отличие от оценок и претензий искренность предполагает рассказ о своих чувствах и состояниях без претензий и ожиданий положительной обратной связи. Искренность – это способ подчинить машину ума самой жизни. Говорят, что искренность – это главное оружие женщин. Но, увы, мало кто им пользуется, так как с точки зрения оценочного ума быть искренним – это быть уязвимым, отказаться от своих выдуманных ролей.
То есть по сути, опять таки из пространства историй войти в живое пространство переживаний – «реальность» . Попробуйте переписать историю читательницы языком искренности. Мы получим совсем другое послевкусье. И уж конечно можно с большой долей вероятности предположить, что наша героиня не пользуется своим главным оружием в коммуникации с мужем. Причём же тут секс? До него ещё дело и не доходило. Как не дошло оно и до реального знакомства. Увы, но многие проживают всю жизнь вместе так и не познакомившись по-настоящему.
Люби – и делай то, что хочешь. Только в приятии мы ощущаем свои реальные желания и поэтому на самом деле можем делать то, что хотим. Переживай и проживай свои ощущения, транслируй в мир свои реальные переживания и делай что хочешь .
Романтика – это не приз юности. В юности нам показывают лишь приманку. Истинная романтика становится нам доступна по мере взросления , по мере того как мы расчехлим свои маски и станем сами собой. Если посмотреть хорошую историю в кино, то можно увидеть, что в каждом хорошем фильме герой или героиня обретает романтику как приз после того как становится собой настоящим, когда отказывается жить веря в свои истории.опубликовано
«Можно ли православным христианам носить шорты?», «А читать Мастера и Маргариту?», «А кушать суши?», «А загорать на море?» - такого типа вопросы часто присылают на православные сайты. Что можно взять с собой из «прошлой» жизни, а что надо оставить? Такое впечатление, что христиане - это очень боязливые люди, которые первым делом хотят уяснить список «религиозных запретов». Зачем вообще нужны такие запреты и как не свести к ним свою жизнь в Церкви, отвечает епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон (Шатов).
– Человек приходит в Церковь и обнаруживает, что здесь многое совсем не так, как он привык. Многое «нельзя», и он начитает бояться сделать что-то не так. Действительно ли христианина на каждом шагу подстерегают опасности?
– Обычно такое отношение - ничего нельзя и все страшно - бывает у неофитов, у тех, кто только принял христианство. Когда человек приходит в Церковь, для него вся жизнь меняется. При приближении к Богу все преображается, приобретает другой смысл. Многие новички задают очень много вопросов - и правильно делают, потому что действительно им все нужно переосмыслить. Потом человек «подрастает» и перестает так много спрашивать. Тому, кто уже имеет какой-то опыт христианской жизни, конечно, проще, он уже чувствует, понимает, что можно, а чего нельзя.
Христианство - не религия запретов, христианство - это религия пасхальной радости, полноты бытия. Но чтобы сохранить эту полноту, эту радость, приходится быть очень осторожным, избегать тех соблазнов, искушений, которых так много в мире. Апостол Петр говорит христианам: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 5: 8). Так что надо, конечно, жить со страхом Божиим и бояться искушений. Осторожность и страх должны сопутствовать жизни христианина.
– Но что же хорошего в страхе?
– Святой Василий Великий говорит, что у человека есть три ступени служения Богу. Первая - ступень раба, когда человек боится наказания. Вторая - ступень наемника, когда человек трудится ради награды. И третья - ступень сына, когда человек делает все из любви к Богу. Авва Дорофей говорит, что можно только перейти со ступени на ступень, нельзя сразу запрыгнуть на ступень сыновней любви. Надо пройти эти предварительные ступени. И если эти чувства - страха наказания или желания награды - есть в душе человека, это не так плохо. Значит, доброе начало положено.
В Церкви часто говорится о страхе. В храм, например, надо входить со страхом Божиим. Страх перед Богом не уничтожает любви. А вот бояться дьявола больше чем Бога - неправильно. Праведный Алексий (Мечев), например, пренебрежительно называл дьявола окаяшкой, он говорил: «У нас два врага: яшка (то есть самолюбие, самомнение) и окаяшка» - такое пренебрежительное наименование того, кого победил Христос. Бояться искушений, быть осторожным, конечно, нужно, но все должно быть в разумной степени.
– Как понять, где страх обоснованный, а где надуманный? Не бывает ли так, что страх просто парализует человека, и он, вместо того чтобы хоть что-то делать, ничего не делает, боясь сделать «не так»?
– Дьявол протягивает человеку две руки. В одной - возможность быть безгранично распущенным, развязанным, поступать произвольно. Во второй - быть закомплексованным, шарахаться от каждого куста. Надо выбирать средний, царский путь. Классифицировать страхи трудно. Каждый случай индивидуален.
– Мне кажется, для человека авторитетом должно быть мнение его духовника. Каждый человек должен выбрать себе такого старшего товарища, а лучше - отца, и стараться его слушаться. Христианство - это не просто система правильных умозаключений. Наш падший ум может говорить, что мы все делаем правильно, в то время как мы совершаем поступки, противоречащие воле Божией. Поэтому человеку необходим наставник.
– Но ведь не спрашивать духовника о всяких мелочах!
– Обо всем, что вызывает сомнение, можно спрашивать. Если вопрос вызван подлинным доверием духовнику, подлинным желанием поступить по воле Божией, тогда любой вопрос возможен. Как дитя приходит к маме и задает иногда самые глупые вопросы, а мама - отвечает. Невозможно составить список вопросов, которые можно и нельзя задавать. Если духовник считает, что его спрашивают о чем-то незначительном, он может так и сказать: «Знаешь, это не важно, обрати внимание на более существенные вещи». Так тоже бывает. Хочу еще добавить, что «вопросы по мелочам» смущают людей, которые смотрят со стороны, не зная, что у спрашивающего внутри. Вот они и смущаются - как же так, все время можно-нельзя, можно-нельзя. А чем человек живет? Он, конечно, живет не этими вопросами. Эти вопросы внешние, охранительные.
– А как же самостоятельность? Сегодня можно часто услышать призывы к христианам быть более самостоятельными.
– В Евангелии Господь говорит: «…без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15: 5). Так что мы люди несамостоятельные. Если у человека есть связь с Богом, то он, конечно, может обходиться без помощи наставников. Но обычно чем выше степень духовного совершенства человека, тем больше он приобретает смирения и слушается советов. Мы знаем, как святые отцы проверяли намерение преподобного Симеона Столпника подвизаться на столпе. Они послали к нему сказать: «Сойди со столпа». Как только Симеон услышал это повеление, он начал спускаться. А посланные были научены поступить так: если Симеон не послушается, силой заставить его сойти со столпа; если же послушает, то оставить его стоять. Он самостоятельный или нет? Я видел святых людей. Они были самостоятельными, но удивительно смиренными.
– Как все-таки понять, что можно, а чего нельзя?
– Один православный западный святой говорил: «Люби Бога и поступай как хочешь». Если человек любит Бога, то он уже не может сделать ничего плохого, ему не хочется делать плохое. Когда человек любит Бога и все его чувства, мысли, желания обращены к Богу, плохое не имеет над ним власти. Но, наверное, никто из нас не может сказать, что он настолько любит Бога, что получил уже совершенную свободу. И поскольку мы любим Его несовершенной любовью, а в какие-то моменты, можно сказать, совсем предаем Его, любим что-то другое, для нас нужны правила. Они помогают нам избегать соблазнов, распознавать зло, стремящееся поработить нас. Ветхозаветные заповеди начинались с отрицания: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй. Многое из того, что сейчас в неверующем мире считается нормальным, на самом делать нельзя - блудить, смотреть непристойные фильмы, жить для себя, а не для других, праздно проводить время…
Но, конечно, неправы те люди, которые озабочены только вопросом, чего делать нельзя. Такое «ограничительное» Православие теряет смысл. Жизнь должна быть основана на положительном делании. А это любовь к Богу, любовь к ближнему, стремление делать добро. Нельзя сосредоточить свою жизнь только на том, чтобы не делать зла. Отказываясь от чего-то плохого, необходимо наполнять свою жизнь чем-то положительным. В душе не может и не должно быть пустого места.
Конечно, внешнее влияет на внутреннее. Но другое дело, что для кого-то сейчас менять стиль одежды не время, сперва надо перестать изменять своему мужу. Наркоману важно перестать употреблять наркотики, а бросить курить, наверное, он сможет потом. Создать четкую систему каких-то внешних регламентаций невозможно, потому что люди, приходя в Церковь, должны ориентироваться не на эти внешние запреты, а на правильное внутреннее положительное делание.
