Икона - в христианстве (главным образом, в православии, католицизме и древневосточных церквях) изображение лиц или событий священной или церковной истории, являющееся предметом почитания у православных и католиков, закреплённого постановлением Седьмого Вселенского собора 787 года .

Истоки возникновения иконы возводят к мистическому акту появления нерукотворного изображения Иисуса Христа на платке, приложенном к Его лику женщиной по имени Вероника. Предание гласит, что когда Иисус нес свой крест, она протянула ему платок, чтобы он смог утереть пот и кровь. На возвращенном ей плате, Вероника увидела отпечатавшийся лик Спасителя.

Существует еще одно сходное предание, связанное с эдесским царем Авгарем, у которого, будто бы, хранилось полотенце с другим нерукотворным изображением лика Христа, оставшимся после того, как Сын Божий приложил его к Своему лицу .

В искусствоведении иконами обычно называются изображения, выполненные в рамках восточнохристианской традиции на твёрдой поверхности (преимущественно на липовой доске, покрытой левкасом, то есть алебастром, развёденным с жидким клеем) и снабженные специальными надписями и знаками. Однако с богословской и религиоведческой точки зрения иконами являются также мозаичные, живописные и скульптурные изображения в любой художественной манере, если им воздается установленное Седьмым Вселенским собором почитание.

Принципы, иконографические каноны, художественные средства создания икон формировались в течение многих веков и закрепились как традиции и правила, регламентирующие и набор, и характер, и способ изображения религиозных сцен и образов святых. Это объясняется тем, что иконам был придан статус носителей и хранителей церковного исторического предания. Поэтому нарушение иконографического канона было чревато искажением предания, впадением в ересь и строго наказывалось. «Иконы должны быть написаны по существу и подобию, а не по догадкам и самомышлению.» С появлением Православия в Киевской Руси, стали создаваться русские иконы. XV век - золотой век русской иконописи. Образуются разные школы: Новгородская, Владимирская, Суздальская, Ярославская, Московская, Псковская. Древнерусская живопись достигла своего апогея в творчестве Андрея Рублева .

Символика иконописи

икона церковный природа символика

Иконописец имел задачу, которая определялась особенностями средневекового миропонимания:

· вывести сознание человека в мир духовный,

· изменить сознание,

· возбудить ощущение реальности идеального мира,

· помочь человеку найти свой путь преображения.

Для верующего человека средневековой Руси никогда не стоял вопрос нравится ему икона или нет, как и насколько художественно она выполнена. Для него было важно ее содержание. Тогда многие не умели читать, но язык символов прививался любому верующему с детства.

Символика цвета, жестов, изображаемых предметов - это язык иконы, не зная который трудно оценить значение икон.

Русская икона возвещает преображение мира и человека доминирующим настроением радости, которое передается сюжетами, символами вещей, жестов, цветов, расположением фигур и даже одеждой.

Икона - не портрет и не жанровая картина, а прообраз идеального человечества.

Поэтому икона дает лишь символическое его изображение. Физическое движение на иконе сведено до минимума или вовсе отсутствует. Зато особыми средствами передается движение духа - позой фигуры, рук, складками одежды, цветом и главное - глазами. Там сосредоточена вся сила нравственного подвига, вся сила духа и его власть над телом. Одежда на иконах - не средство для прикрытия телесной наготы, одежда - символ. Она - ткань из подвигов святого.

Вокруг головы Спасителя, Божией Матери и святых угодников Божиих на иконах изображают сияние в форме круга, которое называется нимб. Нимб - это изображение сияния света и Божественной славы, которая преображает и человека, соединившегося с Богом.

На иконах отсутствуют тени. Это тоже обусловлено особенностями миропонимания и задачами, которые стояли перед иконописцем. Мир горний - это царство духа, света, оно бесплотно, там нет теней. Икона являет вещи, творимые и производимые Светом, а не освещенные светом.

Каждый предмет в иконе - символ:

· Дуб - древо жизни.

· Дом - символ домостроения, созидания.

· Гора - символ возвышенного, знак духовно-нравственного восхождения.

· Красный крест - символ мученичества (и Возрождения).

· Цветок анемона - знак скорби Марии, матери Христа (обычно на иконах «Распятие» и «Снятие с Креста»).

· Посох у ангела - символ небесного вестничества, посланничества.

· Юноша с трубой - ветер.

· Пеликан - символ чадолюбия.

· Золотой венец - символ духовной победы.

· Правая и левая сторона на иконе или фреске - тоже зачастую символичны. Средневековый зритель знал, что слева от Христа - девы неразумные, справа - разумные.

· Два-три дерева символизируют лес.

· Луч с небесных сфер - символ Святого духа, Божественной энергии, которая совершает чудо воплощения Божества в человеке.

· Действие перед храмом или зданием, где снята передняя стена, означает, что оно происходит внутри храма или здания.

Также иногда иконописцы применяли разные символические изображения, значение которых понятно человеку, хорошо знакомому со Священным писанием:

· Золотой крест, якорь и сердце означают веру, надежду и любовь.

· Книга - дух премудрости.

· Золотой подсвечник - дух разума.

· Евангелие - дух совета.

· Семь золотых рогов - дух крепости.

· Семь золотых звезд - дух ведения.

· Громовые стрелы - дух страха Божия.

· Лавровый венок - дух радости.

· Голубица, держащая во рту ветвь - дух милосердия.

На иконах могут быть изображены церковные таинства:

· Сосуд с водой - таинство крещения.

· Алавастр (особый сосуд) - таинство миропомазания.

· Чаша и дискос - таинство причащения.

· Два глаза - таинство покаяния (исповеди).

· Рука благословляющая - таинство священства.

· Рука, держащая руку - таинство венчания.

· Сосуд с елеем - таинство елеоосвящения (соборования)

Обучаясь у византийцев, русские мастера-иконописцы приняли и сохранили символику цвета. Но на Руси икона не была такой пышной и строгой, как в императорской Византии. Краски на русских иконах стали более живыми, яркими и звонкими. Иконописцы Древней Руси научились создавать произведения, близкие местным условиям, вкусам и идеалам. Каждый цветовой оттенок на иконе имеет в своём месте особое смысловое оправдание и значение. Если этот смысл нам не всегда виден и ясен, это обусловливается единственно тем, что мы его утратили: мы потеряли ключ к пониманию этого единственного в мире искусства.

Цвет в иконе:

· Золотым цветом и светом в иконе возвещается радость. Золото (ассист) на иконе символизирует Божественную энергию и благодать, красоту мира иного, самого Бога. Солнечное золото как бы поглощает зло мира и побеждает его. Золотой блеск мозаик и икон позволял почувствовать сияние Бога и великолепие Небесного Царства, где никогда не бывает ночи. Золотой цвет обозначал самого Бога.

· Желтый, или охра - цвет наиболее близкий по спектру к золотому, часто является просто его заменой, также является цветом высшей власти ангелов.

· Пурпурный, или багряный, цвет был очень значимым символом в византийской культуре. Это цвет царя, владыки - Бога на небе, императора на земле. Только император мог подписывать указы пурпурными чернилами и восседать на пурпурном троне, только он носил пурпурные одежды и сапоги (всем это строжайше запрещалось). Кожаные или деревянные переплеты Евангелия в храмах обтягивали пурпурной тканью. Этот цвет присутствовал в иконах на одеждах Богоматери - царицы Небесной.

· Красный - один из самых заметных цветов в иконе. Это цвет тепла, любви, жизни, животворной энергии. Именно поэтому красный цвет стал символом Воскресения - победы жизни над смертью. Но в то же время, это цвет крови и мучений, цвет жертвы Христа. В красных одеждах изображали на иконах мучеников. Красным небесным огнем сияют крылья приближенных к престолу Бога архангелов-серафимов. Иногда писали красные фоны - как знак торжества вечной жизни.

· Белый цвет - символ Божественного света. Это цвет чистоты, святости и простоты. На иконах и фресках святых и праведников обычно изображали в белом. Праведники - люди, добрые и честные, живущие «по правде». Тем же белым цветом светились пелены младенцев, души умерших людей и ангелы. Но белым цветом изображали только праведные души.

· Синий и голубой цвета означали бесконечность неба, символ иного, вечного мира. Синий цвет считался цветом Богоматери, соединившей в себе и земное и небесное. Росписи во многих храмах, посвященных Богоматери, наполнены небесной синевой.

· Зеленый цвет - природный, живой. Это цвет травы и листьев, юности, цветения, надежды, вечного обновления. Зеленым цветом писали землю, он присутствовал там, где начиналась жизнь - в сценах Рождества.

· Коричневый - цвет голой земли, праха, всего временного и тленного. Смешиваясь с царским пурпуром в одеждах Богоматери, этот цвет напоминал о человеческой природе, подвластной смерти.

· Серый - цвет, который никогда не использовали в иконописи. Смешав в себе черное и белое, зло и добро, он становился цветом неясности, пустоты, небытия. Такому цвету не было места в лучезарном мире иконы.

· Черный цвет - цвет зла и смерти. В иконописи черным закрашивали пещеры - символы могилы - и зияющую адскую бездну. В некоторых сюжетах это мог быть цвет тайны. Черные одежды монахов, ушедших от обычной жизни, - это символ отказа от прежних удовольствий и привычек, своего рода смерть при жизни .

Русская икона - громадный мир, сложный и возвышенный. Русская иконопись впитала и преобразовала величайшее художественное наследие Византии и на протяжении столетий была высшим проявлением душевного и эстетического поиска русского человека.

В силу особенностей принятия христианства на Руси можно отметить и некоторую преемственность иконописного искусства. Первые иконы напоминали собой позднеримский портрет, они написаны энергично, пастозно, в реалистической манере, чувственно. Самые ранние из них найдены были в монастыре св. Екатерины на Синае и относятся к V-VI вв. Это небольшие дощечки с написанными на них лицами умерших людей, их клали на саркофаги при погребении, чтобы живущие сохраняли связь с ушедшими.

Икона всегда свидетельство о жизни, ее победе над смертью. Икона пишется с точки зрения вечности. Лицо на иконе - это лик, повернутый к Богу, личность, преображенная в свете вечности. Суть иконы - пасхальная радость, не расставание, а встреча. И икона в своем развитии двигалась от портрета - к лику, от реального и временного - к изображению идеального и вечного.

Уже с конца X века образцы византийской иконописи начали попадать на Русь и становились не только предметом поклонения, но и предметом подражания. Однако это вовсе не значит, что русская иконопись была простым ответвлением византийской. Долгое время она находилась под ее влиянием, но уже с XII века начался процесс ее эмансипации. Веками накапливаемые местные черты перешли постепенно в новое качество, нашедшее свое место в изображении иконописных ликов. Это был длительный процесс, и очень трудно четко обозначить его хронологические границы. Наиболее интенсивно процесс эмансипации протекал на Севере Русского государства, в таких городах, как Псков и Новгород. Их отдаленность от Византии и их республиканский образ правления позволили ставить и решать различные проблемы, в том числе и художественные, более независимо и смело. В пределах Московского княжества интересующий процесс выработки собственного стиля написания протекал более медленно. Но, несмотря на давление византийского наследия, и здесь постепенно был выработан свой художественный язык. Особенно четко это прослеживается с эпохи Андрея Рублева, когда московская живопись обрела свою неповторимость и колоритность. С этого момента есть все основания говорить о древнерусской иконописи как уже о вполне сложившейся национальной школе. По сравнению с русскими южные славяне (Киев, Чернигов) находились в гораздо более трудном положении. Их близость к Византии, постоянное изменение политических границ, непрерывный приток византийских мастеров и византийских икон препятствовали поиску собственного стиля в области иконописи.

Византийские мастера приезжали не так часто и иконы попадали как-то периодически. Поэтому у русских иконописцев не оставалось другого пути кроме как создавать свои школы и начинать новое искусство.

При слабом развитии путей сообщения и преобладании крестьянского населения, отдельные иконописные школы обычно вели довольно изолированное существование и их взаимовлияния происходили в заторможенной форме. Земли же, расположенные вдалеке от основных водных и торговых артерий страны, развивались с еще большим запозданием. В них так упорно держались старые, архаические традиции, что связанные с этими областями поздние иконы нередко воспринимаются как весьма древние .

Главными иконописными школами были Новгород, Псков и Москва.

Все основные иконографические типы Русь унаследовала от Византии. Те же типы Богоматери, те же типы евангельских сцен, те же типы ветхозаветных композиций. Несмотря на то, что тип остается стабильным, он приобретает идейные и формальные изменения, новые эмоциональные оттенки. Лики становятся более мягкими и более открытыми, усиливается интенсивность чистого цвета за счет уменьшения количества тональных оттенков, силуэт обретает большую замкнутость и четкость, нервная красочная лепка уступает место ровным красочным плоскостям, с едва приметными "движками". Все эти творческие приемы приводят к тому, что в результате длительного и постепенного развития русская иконопись все дальше отходит от византийской. Она незаметно его трансформирует унаследованный от Византии иконографический тип, наполняя его новым содержанием, менее аскетическим и суровым. Рядом с трансформацией традиционных типов, на Руси шел и другой процесс - процесс создания своих собственных иконографических типов, независимых от Византии. Ранее всего это наметилось в культе местных святых (как, например, Бориса и Глеба), чьи изображения не встречались в Византии .

На протяжении своей древней истории икона знала и тяжелые моменты отрицания, которые известны ныне как период иконоборчества. Это явление существовало в Византии еще до принятия Христианства на Руси в VIII веке. Иконоборчество - еретическое движение, выразившееся в отрицании почитания святых икон и гонениях на них. Причиной такого явления стало буквальное понимание одной из заповедей - "Не сотвори себе кумира". Окончательное восстановление иконопочитания произошло лишь в 843 году при императрице Феодоре, в честь чего был установлен церковный праздник "Торжество православия". В защиту иконопочитания выступали многие богословы и церковные деятели: Иоанн Дамаскин, Федор Студит, константинопольские патриархи Герман, Тарасий, Никифор и др. Тем не менее, это явление не повлияло на значимость и дальнейшую судьбу иконы в православии .

Настороженно относясь к западным новшествам и к проникновению в иконопись реалистических элементов, русский художник свято оберегал до XVI века древнюю традицию. Для него икона должна была быть возвышенной по своему строю, должна была парить над чувственной действительностью, ее образы должны были воплощать высокие идеалы чистой и нравственной жизни. И когда в иконопись XVII века стали быстро просачиваться реалистические элементы, не встречавшие оппозиции при царском дворе, то у всех староверов, дороживших древними традициями, это вызвало величайшее возмущение.

В русской иконописи XV века, являвшегося эпохой ее наивысшего расцвета, фигуры святых изображаются всегда бесплотными, они облачены в широкие, неопределенного покроя одеяния, скрывающие пластику тела, у них округлые лица, в которых нет ничего портретного и в которых индивидуальные черты предельно нейтрализованы. Если фигуры объединяются с пейзажем, то последний сводится к простейшим формам, подвергнутым настолько большой стилизации, что они целиком утрачивают свой органический характер. Если вводятся архитектурные кулисы, то они не менее лаконичны и условны . В иконе ощущается особая тишина и спокойствие. Краски иконы имеют иное значение, чем краски картины они символичны. В картине цвет - атрибутика объекта. В иконе - символ. В иконе главное - лик святого, озаренный сиянием вечности, остальные детали второстепенны. Они написаны предельно лаконично, как будто с нарочитой упрощенностью, чтобы показать, как все земное несравнимо с небесным, что единственное ценное в мире - это преображенный благодатью человек. В иконе лики неподвижны и статичны. Но эта неподвижность таит в себе огромный внутренний динамизм. Статичность иконы - это как бы ее внутреннее движение, это вечный полет души к Богу, это преодоление самого времени, как отсутствие движения во времени и пространстве, как жизнь в других измерениях .

Седьмой Вселенский собор, состоявшийся в 787 году, завершил эпоху иконоборчества. Почитание святых икон стало одним из догматов христианства, общим как для православия, так и для католицизма. Сегодня существует множество самых разнообразных священных изображений: написанные красками по дереву или металлу, иконы из камня, мерные иконы, но как же выглядели первоисточники?

Нерукотворный Образ Спасителя

Первой христианской иконой был Нерукотворный Образ Спасителя. Царь Эдесский, больной проказой, прослышав о чудесах, творимых Христом, захотел исцелиться. Он написал Спасителю письмо с просьбой прийти к нему и передал его с живописцем Ананием. На случай отказа тот должен был хотя бы нарисовать лик, чтобы царь имел в болезни утешение.

Придя в Иерусалим, Анания увидел Христа, поучающего народ, и стал украдкой рисовать с него портрет. Но у него ничего не получалось: лик Спасителя постоянно менялся, его черты было невозможно запечатлеть. Господь Сердцеведец видя напрасный труд пришельца и его огорчение, подозвал его для беседы. Во время разговора Христос попросил воды. Умывшись, он вытерся полотенцем - и о чудо, на нем запечатлелось изображение его лица! Так появился Нерукотворный Образ. Вручив его Анании, Господь сказал: «Иди и вручи сие тому, кто послал тебя». Помолившись перед Образом, принесенным верным слугой, царь Авгарь очистился от проказы. В благодарность за исцеление он приказал повесить Образ над городскими воротами, чтобы каждый проходящий через них воздавал ему поклонение.

Как появились иконы Богородицы

Первые иконы Божией Матери были написаны евангелистом Лукой по просьбам верующих. Сначала он сделал на доске живописное изображение Царицы Небесной с Младенцем на руках. Потом, написав еще две похожие иконы, принес их Пресвятой Богородице. Та, увидев свое изображение на иконах, вспомнила прежнее пророчество: «Отныне ублажат Мя все роды» и добавила: «Благодать Рождшагося от Меня и Моя с сими иконами да будет!» Вскоре от этих икон начало происходить множество чудес. Одну из написанных икон в качестве апостольского благословения Лука отправил в Антиохию, где она была весьма почитаема. Позже она была перенесена в Иерусалим, а потом во Влахернский храм Константинополя. Жители Византийской столицы, видя множество чудес, происходящих от этой иконы, назвали ее Одигитрией или Путеводительницей. В дальнейшем Одигитриями стал называться целый ряд икон, где Богородица, держа на руке Младенца, указывает на Него.

Следует также добавить, что Лукой были сделаны изображения апостолов Петра и Павла, послужившие основой для всех более поздних икон. Можно сказать, что каждый образ - это портрет Спасителя, Пресвятой Богородицы или какого-либо святого. Причем их черты были запечатлены прижизненно, что сообщает иконам огромную историческую достоверность. Однако как на хорошем портрете легко прочесть характер изображенного человека, так и с каждой иконы на нас смотрит Господь, Царица Небесная или какой-либо человек, угодивший своей жизнью Богу. Помнить об этом следует, чтобы с должным уважением относиться к святым образам.(ИЗ ИНЕТА)

Журавлев С. Как возникло почитание икон в церкви?

Как возникло почитание икон в церкви? Ведь в Библии, Слове Божьем, оно прямо и категорично запрещено во Второй Заповеди Творца: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель». (Исх.20:4,5; Втор.5:6-10).Пророк Исайя пишет: «Есть ли Бог кроме Меня? нет другой твердыни, никакой не знаю. Делающие идолов все ничтожны, и вожделеннейшие их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют, и потому будут посрамлены. Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы? Все участвующие в этом будут постыжены, ибо и художники сами из людей же; пусть все они соберутся и станут; они устрашатся, и все будут постыжены...

Плотник [выбрав дерево], протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме. Он рубит себе кедры, берет сосну и дуб, которые выберет между деревьями в лесу, садит ясень, а дождь взращивает его. И это служит человеку топливом, и часть из этого употребляет он на то, чтобы ему было тепло, и разводит огонь, и печет хлеб. И из того же делает бога, и поклоняется ему, делает идола, и повергается перед ним. Часть дерева сжигает в огне, другою частью варит мясо в пищу, жарит жаркое и ест досыта, а также греется и говорит: та «хорошо, я согрелся; почувствовал огонь». А из остатков от того делает бога, идола своего, поклоняется ему, повергается перед ним и молится ему, и говорит: «спаси меня, ибо ты бог мой». Не знают и не разумеют они: Он закрыл глаза их, чтобы не видели, и сердца их, чтобы не разумели. И не возьмет он этого к своему сердцу, и нет у него столько знания и смысла, чтобы сказать: «половину его я сжег в огне и на угольях его испек хлеб, изжарил мясо и съел; а из остатка его сделаю ли я мерзость? буду ли поклоняться куску дерева?» Он гоняется за пылью; обманутое сердце ввело его в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: «не обман ли в правой руке моей?» (Ис.44:8-20)

И Ветхий и Новый Заветы, все Писание говорит однозначно, что поклонение изображениям (по-гречески: «иконос») страшный грех против Бога. Он Сам говорит: «Я Господь, это - Мое имя, и не дам славы Моей иному и хвалы Моей истуканам» (в данном случае иконам и статуям как идолам) (Ис.42:8). Ведь «до ревности любит дух, живущий в нас». (Иак.4:5) Первые двести - триста лет своего существования христианство было чисто от всяких икон и статуй. На рубеже III-IV столетий стали в сектах древних еретиков «гностиков-христиан» на востоке использоваться некоторые живописные изображений.

Святитель Ириней Лионский (202 г.) писал, что у еретиков - гностиков «карпократиан», т.е. последователей лжеучителя третьего столетия Карпократа, уже появлялись изображения Иисуса. Наряду с портретами Иисуса эти еретики использовали, выставляя на своих служениях, портреты, бюсты Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих языческих мыслителей. Гностики не только стали изображать Иисуса, но и придумывать всевозможные нелепые легенды, которые впоследствии легли в основу суеверных религиозных преданий Православно-Католической Церквей. К примеру, те самые карпократиане учили, что якобы Понтий Пилат, римский прокуратор Иудеи первым нарисовал портрет Иисуса. Впоследствии эти еретики говорили, что, якобы, первым «иконописцем» был апостол и евангелист Лука?!?

«Еще существует легенда о царе Эдессы Авгаре, будто бы Христос прислал ему полотенце с «нерукотворным» отпечатком своего лица и будто бы потом с этого отпечатка иконописцы писали иконы. Тоже довольно маловероятная версия, так как в этом случае, очевидно, все написанные иконы, имея общего «предка», - отпечаток на полотенце Авгаря, являли бы нам более-менее похожие изображения Христа. Но, как уже упоминалось, изображения Христа на иконах весьма и весьма различаются, что свидетельствует об их придуманности и нафантазированности. У древних церковных писателей, например, у такого авторитетного, как Евсевий Кесарийский, мы, действительно, можем найти так называемое «Послание Авгаря» и ответное письмо Христа Авгарю. Но, что интересно, там нет ни слова об этом полотенце и т.н. «нерукотворном образе».

В «Послании Авгаря» эдесский царь предлагает Иисусу Христу свое гостеприимство и просит исцелить его от недуга. В ответ Иисус обещает прислать к нему своего ученика, который эту его просьбу выполнит. Насчет полотенца с отпечатком ни слова.Если же на самом деле этот ученик и привез полотенце с отпечатком лика Христа, то почему такое важное с церковной точки зрения событие не упоминается у такого скрупулезного церковного историка, как Евсевий Кесарийский? Скорее всего, потому, что в конце III и начале IV веков, когда он жил, икон просто не было, поэтому и не было проблемы иконопоклонства.

«Иконы появились позже, в V веке, возможно, как раз потому, что кем-то была придумана легенда о том, что Христос подарил Авгарю полотенце с отпечатком Своего лица, и художники, рисующие воображаемого ими Христа, начали утверждать, что их картины - это копии того самого отпечатка». (Д. Правин)

Во второй половине IV столетия некоторые Христианские епископы, под влиянием гностицизма, стали снисходительно относиться к этому новшеству, как к хорошему средству для привлечения язычников в христианство.Многие философы до того главным обвинением в адрес христиан выдвигали атеизм, т.к. они не имели абсолютно никаких изображений которым бы поклонялись. Любая религия римской империи это знала, но первые христиане были истинно-православными, т.к. поклонялись Всемогущему Господу Богу «в духе и истине». (Ин.4:24)Православие - это значит правильно славить Бога!Именно такой смысл вкладывал в это слово византийский император Феодосии, произнесший его впервые в конце IV века.

В 300-306 году в Эльвире проходил собор священнослужителей церквей с разных регионов римской империи и на нем однозначно было решено впредь никакой живописи, икон в церквях не иметь. Ведь новообращенные язычники часто начинали мало-помалу поклоняться иконам. Византийский историк Евсевий (IV век), Епифаний Кипрский (V век) и многие другие отцы ранней церкви выступали категорично также против появляющихся на востоке изображений Иисуса и тем более поклонения этим иконам.

М.Э. Поснов, профессор Церковной Истории Киевской Духовной Академии пишет в своей работе «История Христианской Церкви», что сохранилось послание церковного историка, святителя Евсевия «к императрице Констанции, сестре Константина Великого, вдове императора Ликиния. Из него видно, что Констанция просила Евсевия прислать ей икону Спасителя. Евсевий находит её желание предосудительным: “так как ты писала относительно какой-то будто бы Христовой иконы и желала, чтобы я прислал тебе такую икону, то какую же икону разумеешь ты, которую ты называешь Христовой? Истинную ли и не изменяемую и заключающую в себе сущность Божества, или же представляющую то естество Его, Которое Он воспринял ради нас, облекшись плотью, как бы одеждою рабского вида? Кто же в состоянии изобразить мёртвыми и бездушными красками и тенями издающий сияние и испускающий блистательные лучи, блеск славы и достоинства Его? ... Даже избранные ученики Его не могли взирать на Него на горе. Конечно, ты ищешь икону, изображающую Его в образе раба и во плоти, которую облекся ради нас; но мы научены, что и она (плоть) растворена славою Божества, и смертное поглощено жизнью».

Но византийские императоры постепенно все же вводили живопись в церкви. Для чего? Политикам нужно было не библейское, живое христианство, но государственная мертвая, подконтрольная религиозно-мафиозная, коррумпированная структура во главе с рабовладельцами - епископами и марионеточными царствующими, но не правящими патриархами. Подобную систему ритуального христианства часто называют цезарепапизмом. Это система взаимоотношений церкви и государства, когда церковь превращается из Невесты Иисуса в проститутку различных политических структур, императоров, царей, генеральных секретарей, диктаторов и президентов. Не важно кто стоял на верху: церковь - блудница «позорила красоту свою и раскидывала ноги свои для всякого мимоходящего, и умножила блудодеяния» свои (Иезек.16:25)

С IV по VIII столетие не прекращались споры богословские и на востоке и на западе о том нужны ли иконы в церкви или нет, хотя на протяжении почти всех этих 500 лет и то и другое мнение считалось приемлемым. Некоторые церкви имели у себя живопись, а многие, особенно на западе от нее однозначно отказывались. В VI веке ярым сторонником икон был Леонтий, епископ Неапольский, который считал, что даже поклоняться иконам допустимо ради тех, чьи изображения на них. Но против этой ереси категорично выступил святитель Филоксен, епископ Иерапольский, который даже приказывал уничтожать те живописные и скульптурные изображения, что были в некоторых подчиняющихся ему церквях.

В конце VI и начале VII века святитель Григорий I Великий папа Римский также выступил за использование икон, осудив действия Серена, епископа Марсельского, уничтожавшего в Марселе все иконы. Папа Григорий заявил, что «иконы - это Библия для неграмотных» и они допустимы как иллюстрации, но не обязательны в церквях.

В VII и VIII веках спор об иконах достиг кульминации, главным образом из-за распространения религии Ислама.

Этот вопрос стал вопросом политической важности. Главным обвинением исламских теологов в адрес христиан востока было обвинение в грехе иконопочитания - идолопоклонства. К восьмому столетию монахи стали распространять новые предания, развивая легенды и лжеучения гностиков третьего столетия. Иоанн Дамаскин, бывший первый визирь дамасского халифа Абдулмелеха, много писал в защиту иконопочитания и он ссылался на нелепое предание о том, что якобы Сам Иисус первым сделал Свою икону. Это легенда «о нерукотворном образе».

Якобы Иисус обмакнув Свое лицо материей отдал ее художникам... На западе эту легенду рассказывают по другому. Якобы «святая Вероника» подала Иисусу полотенец вытереть лицо, когда Он шел на Голгофу, неся крест к месту казни и на нем отпечаталось Его икона, «нерукотвореный образ» ...

Кстати, именно Иоанн Дамаскин, впоследствии даже канонизированный Православной Церковью, составил пение на ШЕСТЬ нот!?! Седьмая нота «си» была под анафемой на Православном востоке почти тысячу лет, начиная с восьмого столетия. Лишь Всероссийский император Петр I привез ноту «си» из Запада и приказал петь в Петербургских, Московских и Киевских храмах и монастырях на СЕМЬ нот. До этого тех людей, что пели на шесть нот, православные монахи сжигали на кострах. Теперь на шесть нот поют практически лишь православные старообрядцы.

Монахи и в то далекое время выступали как авторы и продолжателями многих ересей. Это происходило главным образом из-за того, что они стали пренебрегать Словом Божьим - Библией и стали руководствоваться в жизни и учениях всевозможными сновидениями и видениями, писаниями и преданиями древних гностиков и философов.

Православные богословы и епископы собирали специально для обсуждения этой проблемы VII Вселенский Собор в 754 году в г. Константинополе (совр. Стамбул) по разрешению святого и благоверного императора Константина V и папы римского Захарии. Для решения спора было решено обратиться исключительно к авторитету Священного Писания - Библии! Православные епископы и патриархи на Соборе заявили, что «иконопоклонение было введено сатаной для того, чтобы отвлечь людей от поклонения Истинному Богу». (I канон VII Вселенского Собора)

Истина Слова Божьего восторжествовала, но, к сожалению, не надолго. Расправившись со своим сыном, законным наследником престола Константином VI, императрицей стала Ирина, которую до сих пор многие православные почитают как святую, а во многих храмах и монастырях Украины есть ее изображения, ей ставят свечки и молятся, но мало кто знает, что это была за женщина. Жестокостью, блудом, коварством она превзошла многих византийских правителей тех столетий. При дворе ее особым почетом пользовались гомосексуалисты и лесбиянки. Сама «святая» императрица была свергнута министром финансов Никифором и умерла в ссылке на остров Лесбос в 803 году. Впоследствии от названия этого острова произошло и слово «лесбиянство» Именно Ирина в 787 году собрала новый «VII Вселенский» собор в г. Никее, объявив, что каноничный VII Вселенский собор 754 года, якобы, ложный. Она объявила, что иконопоклонение является догматом веры.

«В борьбе между иконоборцами и иконопоклонниками характерно было то, что на стороне первых было, как правило, высшее духовенство, интеллигенция и, вообще, более образованные, знающие Писание, люди; в то время как на стороне вторых обычно выступала неграмотная толпа, низшее духовенство и монашество, - то есть, люди, чисто номинально считающие себя христианами, а на самом деле таковыми не являющиеся. Чисто политически в этой борьбе победили иконопоклонники, на том «втором Никейском» Соборе их оказалось большинство. Они, скажем так, оказались «большевиками» на этом соборе. И, если критерием истины мы считаем не мнение Бога (о котором по любому вопросу можно всегда узнать из Библии), а мнение большинства из присутствующих на каком-либо собрании (съезде, соборе и пр.), то чего тогда мы ругаем большевиков-коммунистов? Да, ересь иконопочитания в византийской церкви победила. Но, так как христианство в Византии было государственной религией, эта ересь в результате получила всеобщее беспрепятственное распространение и внесла достаточно весомый вклад в увод людей от истинного библейского Бога, что, в свою очередь, в дальнейшем и привело к политической гибели Византийской империи как государства. Любое государство погибает тогда, когда количество заблуждений, ересей и ошибочных мнений в головах его граждан становится чересчур велико и начинает превышать некоторое «критическое» значение. Рискнем предположить, что победившая ересь иконопочитания и стала той каплей, «убившей» Византию, писал Д. Правин. «Ибо всякое дерево познается по плоду своему». (Лк.6,44)

Дело «святой» царицы Ирины довершила в IX веке не менее «святая» императрица Феодора, казнив свыше 100 тысяч человек, отказавшихся поклоняться иконам в 842 году и приказав праздновать это как праздник «Торжества Православия». (11 марта 843 г)

В этот день (он празднуется в первое воскресенье Великого Поста) по уставу церковному священнослужители обязаны петь анафемы - проклятия в адрес всех, кто не поклоняется иконам, мощам, деве Марии, ангелам и т.д., то есть в адрес всех истинно - православных, евангельских христиан, чтящих Бога.

Реформаторская Православная Церковь, архиепископом и предстоятелем которой я являюсь, отказалась от практики провозглашения любых проклятий в День Торжества Православия, объявив этот праздник ДНЕМ ИСТИННОГО, БОЖЬЕГО ПРАВОСЛАВИЯ! Православия в Духе и Истине! Пришло время всем нам, православным христианам, покаяться в грехе иконопоклонения и вынести всех идолов из наших сердец и из наших церквей!

Конечно же, каждый вправе решать этот вопрос сам, но я, как православный епископ, считаю, что некоторые живописные изображения допустимы, но не как предметы поклонения, но для иллюстрации Библейских сюжетов. Изображения Голгофы, Иисуса с самарянкой, с Никодимом, с учениками вместе с текстами Библейскими могут быть используемы в церквях для оформления залов, где проводятся богослужения, но важно, в первую очередь, правильно, библейски учить людей.

Я бывал в гостях в разных домах молитвы евангельских христиан Украины, России, Германии, и в некоторых из них я видел также изображения Библейские, но мне было приятно видеть, что люди к ним правильно относятся, не поклоняясь, не целуя их. Потому что в этих церквях читается Библия, люди приходят не со свечками, но со Словом Живого Бога, и потому их уже ни один человек, ни дьявол не обманут. Иисус говорил: «заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божьей» (Мф.22:29). Именно из-за незнания Библии, так же как и из-за неимения личного познания Бога, Его силы происходят разного рода заблуждения.

Нам необходимо вернуться к Библии...

Моленные иконы первых веков христианства до нас не дошли, но о них сохранились как церковные предания, так и исторические свидетельства. Церковное предание, как мы увидим из разбора отдельных изображений, возводит первые иконы ко времени жизни Самого Спасителя и непосредственно после Него. В эту эпоху, как известно, портретное искусство процветало в Римской империи. Делались портреты и людей близких, и людей почитаемых. Поэтому нет никаких оснований полагать, что христиане, особенно из язычников, составляли исключение из общего правила, и это тем более, что в самом еврействе, хранившем ветхозаветный запрет образа, в эту эпоху существовали течения, допускавшие человеческие изображения. В «Церковой истории» Евсевия мы находим, например, следующую фразу: «Я ведь рассказывал, что сохранились изображения Павла, Петра и Самого Христа, написанные красками на досках». Перед этим Евсевий подробно останавливается на описании статуи Спасителя, виденной им в городе Панеада (Кесария Филиппова в Палестине), воздвигнутой кровоточивой женой, исцеленной Спасителем.

Свидетельство Евсевия тем более ценно, что сам он крайне отрицательно относился к иконам. Поэтому и самое свидетельство его о виденных им портретах сопровождается отрицательным отзывом, как об обычае языческом.

Существование иконоборческих тенденций в первые века христианства общеизвестно и вполне понятно. Христианские общины были со всех сторон окружены язычеством с его идолослужением. Поэтому естественно, что многие христиане, как из евреев, так и из язычников, учитывая весь отрицательный опыт язычества, старались оградить христианство от заразы идолопоклонства, могущей проникнуть через художественное творчество, и, основываясь на ветхозаветном запрете образа, отрицали возможность его существования и в христианстве.

Однако, несмотря на присутствие этих иконоборческих тенденций, существовала та основная линия, которая постепенно и последовательно проводилась в Церкви, но без какой-либо внешней формулировки. Выражением этой основной линии и является церковное предание, указывающее на существование иконы Спасителя при Его жизни и икон Божией Матери непосредственно после Него. Это предание свидетельствует о том, что с самого начала существовало ясное понимание значения и возможностей образа и что отношение к нему Церкви неизменно; ибо это отношение вытекает из самого ее учения о Боговоплощении. Учение же это показывает, что образ изначально присущ самой сущности христианства, ибо христианство есть откровение не только Слова Божия, но и Образа Божия, явленного Богочеловеком. Как «в лоне Отчем», так и по воплощении Сын единосущен Отцу, будучи равночестным по Божеству Его начертанием. Эта раскрывшаяся в христианстве истина и лежит в основе его изобразительного искусства. Поэтому категория образа, иконности, начертания не только не противоречит сущности христианства, но, будучи основной его истиной, является неотъемлемой его принадлежностью. На этом и утверждается предание, показывающее, что проповедь христианства миру изначала ведется Церковью и словом, и образом. Исходя именно из этого, и отцы VII Вселенского Собора могли сказать: «Иконописание совсем не живописцами выдумано, а напротив, оно есть одобренное законоположение и предание кафолической Ц ркви и, по словам божественного Василия, согласно с древностию и достойно уважения»; оно существовало еще во времена апостольской проповеди. Эта изначальная присущность образа христианству и объясняет, почему он появляется в Церкви и как нечто само собой разумеющееся, безмолвно и неприметно, несмотря на ветхозаветный запрет и противодействие, занимает в церковной практике надлежащее ему место.

В IV в. уже целый ряд отцов Церкви (как, например, свтт. Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.) ссылаются в своей аргументации на изображения как на нормальное и общепринятое церковное установление.

Как выглядели иконы первых веков христианства, мы не знаем и для суждения об этом не имеем никаких данных. Однако об общем направлении искусства этого периода можно на основании последних исследований иметь довольно ясное представление. В своем капитальном труде по истории византийского искусства В. Н. Лазарев, разбирая ту сложную обстановку, в которой возникло раннее христианское искусство, и опираясь на целый ряд предыдущих исследований, приходит к следующему выводу: «Примыкая во многом к античности, особенно к ее позднейшим спиритуализированным формам, оно, тем не менее, ставит себе уже с первых веков своего возникновения ряд самостоятельных задач. Это отнюдь не «христианская античность», как это стремился доказать Зибель. Новая тематика раннего христианского искусства не была чисто внешним фактом. Она отражала новое мировоззрение, новую религию, принципиально новое понимание действительности. И поэтому данная тематика не могла облекаться в старые античные формы. Она нуждалась в таком стиле, который наилучшим образом воплощал бы спиритуалистические идеалы христианства. К выработке этого стиля и были направлены все творческие усилия христианских художников».

Тематика росписей катакомб, где начиная с I и II вв. кроме аллегорически-символических изображений (якорь, рыба, агнец и др.) имеется целый ряд изображений Ветхого и Нового Завета, показывает, что она совершенно соответствует священным текстам - библейским, литургическим и святоотеческим. Основным принципом этого искусства является образное выражение учения Церкви через изображение конкретных событий Священной истории и указание на их внутреннее значение. Призванное не отражать проблематику жизни, а отвечать на нее, искусство христиан с самого начала является проводником евангельского учения. Здесь уже складывается в основных чертах характер церковного искусства. Иллюзорное трехмерное пространство уступает место реальной плоскости, связь между фигурами и предметами становится условно-символической. Образ сводится к минимуму деталей и максимуму выразительности. Подавляющее большинство фигур изображаются обращенными лицом к молящимся, так как важно не только действие и взаимодействие изображенных лиц, но и их состояние, обычно молитвенное.

Художник жил и мыслил образами и приводил формы к предельной простоте, глубина содержания которой доступна только духовному взору; он очищал свое произведение от всего личного, оставался анонимным, и его главной заботой была передача традиции.

Он понимал, что, с одной стороны, нужно оторваться от чувственного наслаждения, а с другой стороны, что для выражения духовного мира надо пользоваться всей видимой природой, ибо, чтобы передать мир, невидимый чувственному взору, нужен не расплывчатый туман, а, наоборот, особенная четкость и точность выражения, так же как для передачи понятия о горнем мире святые отцы употребляют особенно точные и ясные выражения.

Красота раннего христианского искусства - главным образом в том, что оно не было еще раскрытием содержащейся в нем полноты, а лишь обещанием бесконечных возможностей.

Связь этого искусства со священными текстами не означает, что оно было оторвано от жизни. Помимо того, что оно говорит на художественном языке своей эпохи, связь его с жизнью выражается не в изображении того или иного бытового или психологического момента деятельности человека, а в изображении самой этой деятельности, как, например, разных видов труда, профессий в знак того, что труд, посвященный Богу, освящается. Кроме того, сама тематика этого искусства, как мы уже сказали, не отражает проблематику жизни, а отвечает на нее.

В эту эпоху - эпоху мученичества - мучения не показываются, так же как не описываются они в литургических текстах. Показывается не само мучение, а как ответ на него-то отношение, которое должно быть к нему. Отсюда широкое распространение в росписях катакомб таких тем, как, например, Даниил во рву львином, мученица Фекла и др.

Христианское искусство с первых веков глубоко символично, и символика эта не была явлением, свойственным исключительно этому периоду христианской жизни. Она неотделима вообще от церковного искусства потому, что та духовная действительность, которую оно выражает, не может быть передана иначе, чем символами. Однако в первые века христианства символика эта в большой мере иконографическая, т. е. сюжетная. Так, например, чтобы указать на то, что изображенная женщина с ребенком - Божия Матерь, рядом с Ней изображается пророк, указывающий на звезду, как указание на то, что крещение есть вступление в новую жизнь. Крещаемый, даже взрослый, изображается отроком или младенцем (см. разбор иконы Крещения Господня) и т. д. Отдельные символы употреблялись не только из Ветхого и Нового Завета (агнец, добрый пастырь, рыба и др.), но и из языческой мифологии (Амур и Психея, Орфей и др). Пользуясь этими мифами, христианство восстанавливает их подлинный, глубинный смысл, наполняет их новым содержанием. Такое применение христианством элементов языческого искусства не ограничивается одним лишь первым периодом его существования. Оно и позже воспринимает из окружающего мира вообще все то, что может служить ему средством и формой выражения, подобно тому как отцы Церкви использовали аппарат греческой философии, применив ее понятия и язык к христианскому богословию.

Через классические традиции александрийского искусства, сохранившего в наиболее чистом виде греческий эллинизм, христианское искусство становится наследником традиций античного искусства Греции. Оно привлекает элементы искусства Египта, Сирии, Малой Азии и др., воцерковляет полученное наследие, привлекая его достижения для полноты и совершенства своего художественного языка, перерабатывая все это сообразно с требованиями христианской догматики. Другими словами, христианство избирает и воспринимает из языческого мира все то, что было его, так сказать, «христианством до Христа», все, что рассеяно в нем как отдельные, ущербленные частицы истины, объединяет их, приобщая к полноте откровения. «Как был этот Хлеб преломленный рассеян по горам и, собранный, стал един, так да соберется и Церковь Твоя от концов земли в Твое Царствие», - гласит характерная в этом смысле евхаристическая молитва древних христиан. Этот процесс собирания есть не влияние языческого мира на христианство, а вливание в христианство всего того из языческого мира, чему было свойственно в него вливаться, не проникновение в Церковь языческих обычаев, а воцерковление их, не «паганизация христианского искусства», как это часто преподносится, а христианизация искусства языческого.

Приобщение к полноте откровения касается всех сторон человеческой деятельности. Воцерковляется все то, что присуще Богом созданной человеческой природе, в том числе и творчество, освящающееся через причастие к строительству Царствия Божия, осуществляемому в мире Церковью. Поэтому то, что принимается ею от мира, определяется необходимостью не Церкви, а мира, ибо в этом приобщении его к строительству Царствия Божия (в зависимости, конечно, от его свободной воли) есть основной смысл существования мира.

И наоборот: основной смысл существования самой Церкви в мире есть приобщение этого мира к полноте откровения, его спасение. Поэтому и собирательный процесс, начавшийся в первые века христианства, есть нормальное, а по­тому и непрекращающееся действие Церкви в мире. Иначе говоря, процесс этот не ограничивается каким-либо отдельным периодом ее существования, а является ее постоянной функцией. В порядке своего строительства Церковь принимает и будет до конца принимать извне все, что является подлинным, истинным, хотя и ущербленным, восполняя то, чего в нем недостает.

Этот процесс не есть обезличивание. Церковь не отменяет особенностей, связанных с человеческой природой, со временем или местом (например, национальных, личных и др.), а освящает их содержание, вливая в него новый смысл. Особенности же эти, в свою очередь, не нарушают единства Церкви, а вносят в нее новые, свойственные им формы выражения. Таким образом осуществляется то единство в многообразии и богатство в единстве, которое в целом и в деталях выражает соборное начало Церкви. В применении к художественному языку оно означает не единообразие или некий общий шаблон, а выражение единой истины разнообразными, свойственными каждому народу, времени, человеку художественными формами, которые позволяют отличать иконы различных национальностей и различных эпох, несмотря на общность их содержания.

Таким образом, Церковь постепенно создает новое - как по содержанию, так и по форме - искусство, которое в образах и формах материального мира передает откровение мира Божественного, делает этот мир доступным созерцанию и разумению. Искусство это развивается вместе с богослужением и так же, как богослужение, выражает учение Церкви, соответствуя слову Священного Писания.