С.Н.Булгаков. Сочинения

Булгаков Сергей Николаевич (1871–1944) - философ, богослов, экономист, священник. В 1896 оканчивает юридический факультет Московского ун-та и уезжает в Германию, где занимается политэкономией и примыкает к марксизму. По возвращении защищает магистерскую диссертацию «Капитализм и земледелие» и до 1906 занимает кафедру политической экономии в Киевском политехническом ин-те. В 1903 выходит его кн. «От марксизма к идеализму». Участвовал в сб. «Проблемы идеализма», «Вехи», «Из глубины», что отразило духовный кризис Б., его отход от марксизма и обращение к религиозному миросозерцанию. В 1905 издавал философско-религиозный жур. «Вопросы жизни», с 1906 - проф. политэкономии Московского ун-та и депутат Государственной Думы, принял сан священника в 1918, в 1919 переехал в Крым, где преподавал политэкономию и богословие. Как философ Б. проявил себя в написании двухтомного сб. «Два града» и кн. «Философия хозяйства». Работы «Свет невечерний» и «Трагедия философии» завершили филос. период творчества Б., мыслитель постепенно становится богословом. В 1923 Б. высылается из страны - сначала в Прагу, в 1924 Б. занимает должность декана Парижского богословского ин-та. С 1927 по 1945 создает две богословские трилогии - «Купина Неопалимая», «Друг Жениха», «Лестница Иакова», «Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста Агнца», а также «Апокалипсис Иоанна» и «Философию имени».

Последние две работы вышли из печати уже посмертно (соответственно в 1948 и 1953), Философия всеединства B.C. Соловьева оказала на Б. определяющее влияние, особенно учение о Софии Премудрости Божией как предвечно сущей в Божественном замысле мировой душе, женственной по своему существу, вместившей божественную любовь и эманировавшей ее в мир. При этом Б. подчеркивал двойственный характер Софии - одновременно божественно-небесный и тварно-человеческий, Важнейшее место в структуре философствования Б. занял трансцендентализм И. Канта и Ф.В.Й. Шеллинга. София понималась Б. также как идеальная основа мира, находящаяся между Творцом (Абсолютом) и творением (космосом).

Онтологическая основа мира состоит в «сплошной, метафизически непрерывной софийности его основы», которая выступает не только как основа, но и как норма, «предельное задание», «аристотелевская энтелехия». В антропологическом срезе бытия София выступает как «мировая душа», «историческое человечество», «целокупное человечество», являющееся трансцендентальным субъектом истории, существование которого придает «динамическую связанность» эмпирически разрозненным действиям отдельных индивидов. Деятельность человека понималась Б. как хозяйственная деятельность, которая в глубинном метафизическом смысле также софийна. Трансцендентальный субъект знания для Б. то же, что и трансцендентальный субъект хозяйства - «историческое человечество», «Божественная София», Философско-богословскую систему Б. можно рассматривать и как содержательный фон его историко-философских изысканий, в т.ч. по истории рус. культуры (многочисленные аналитические характеристики творчества Вл.С. Соловьева, Н.Ф. Федорова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.С. Пушкина и др.)

во втором – подвижничество, т.е. ориентация на внутреннее устроение личности, осознание своего долга, собственных обязанностей. В этой концепции наиболее явна реформационная направленность творчества Б., закономерность его обращения к теоретическим и практическим вопросам христианской политики и пафос разработки им концепции «христианского социализма». Христианство, согласно Б., должно понять и принять правду социализма, отвергая, однако, его претензии на полное решение проблемы социального зла в рамках истории. Ряд работ Б. посвятил анализу судьбы России, усматривая исток ее трагедии в кризисе византийского православия, которое не было и не могло быть воспринято народом аутентично и выродилось в обрядоверие. Путь возрождения России, согласно мысли Б., – покаяние и внутреннее религиозное преображение человека, его духовное самоопределение.

Русский философ-богослов Сергей Булгаков - человек непростой судьбы. Он смог пройти через сомнения и найти свой путь к Богу, создав собственное учение о Софии, смог преодолеть недоверие друзей и церковное неодобрение и жить по совести и по вере.

Детство и семья

Родился Булгаков Сергей Николаевич 16 (28) июля 1871 года в городе Ливны, в большой семье священника, настоятеля небольшой церкви при кладбище. Отец Сергея воспитывал детей (а их у него было семеро) в православных традициях. Семья регулярно посещала церковные службы, дети слушали, а позже сами читали священные книги. Сергей с благодарностью вспоминал детские годы, когда он соприкоснулся с красотой русской природы, подкрепленной торжественным величием литургии. Именно в это время он пережил гармоничное единение с Богом. Его воспитывали как примерного христианина, в ранние годы он искренне верил в Бога.

Годы учебы

В 12 лет Булгаков Сергей начал учиться в духовной школе, в это время он был, по его словам, «верным сыном Церкви». Окончив школу, он поступает в духовное училище в родном городе Ливны. В это время он всерьез задумывается о том, чтобы связать свою жизнь со служением Богу. Через четыре года, завершив обучение в училище, Булгаков поступает в духовную семинарию в г. Орле. Здесь он проучился три года, но в это время происходит значительное изменение его мировоззрения, он переживает глубокий религиозный кризис, который обрекает его на неверие в Бога. Разуверившись в православии, в 1987 году Булгаков покидает семинарию и после этого еще два года учится в классической гимназии в г. Ельце. Позже он поступает в Московский государственный университет, на юридический факультет. В 1894 году он успешно выдерживает выпускные испытания и получает степень магистра с правом преподавания.

Ранние воззрения

Уже на первых курсах семинарии Булгаков Сергей испытывает большие сомнения в религиозных постулатах и переживет глубочайший кризис веры, который подталкивает его не только к уходу из семинарии, но и к сближению с очень популярными в это время марксистами. Он усиленно работает в этом новом для себя философском направлении и довольно быстро становится ведущим теоретиком марксизма в России. Однако вскоре он осознает несостоятельность этой теории и эволюционирует в сторону идеализма. В 1902 году он даже пишет статью «От марксизма к идеализму», в которой объясняет изменение своих взглядов.

Эти его изменения в воззрениях вполне соответствуют духу времени, для русской интеллигенции того периода было характерно увлечение немецким идеализмом и впоследствии религиозностью. Знакомство с Бебелем и Каутским, труды В. Соловьева и Л. Толстого приводят его к поискам в области христианской политики к решению вопроса о добре и зле. На некоторое время Булгаков увлекается космизмом, вслед за Николаем Федоровым. Эти искания, которые сам он обозначил как «социальное христианство», абсолютно укладываются в эволюцию русской данного периода.

Постепенно мысль Булгакова зреет и формируется, путь его философских исканий прекрасно отражает его первый значительный труд - книга «Свет невечерний».

Педагогическая деятельность

По окончании университета Сергей его связана не только с философией, но и с преподаванием) остается на кафедре с целью написания докторской диссертации, также он начинает преподавать политическую экономию в Императорском техническом училище г. Москвы. В 1898 году университет отправляет его на два года в научную командировку в Германию. В 1901 году он защищает диссертацию и получает должность ординарного профессора на кафедре Киевского политехнического института. В 1906 году он становится профессором Московского коммерческого института. Лекции Булгакова отражают путь его исканий, многие из них будут изданы как философские и социально-экономические труды. Позже он работал профессором политэкономии и богословия Таврического университета и профессором церковного права и богословия в Праге.

Опыты социальной активности

Примкнув к марксистам, в 1903 году Булгаков Сергей участвует в нелегальном учредительном съезде Союза освобождения, членами которого были Н. Бердяев, В. Вернадский, И. Гревс. В рамках деятельности Союза Булгаков распространял патриотические взгляды, являясь редактором журнала «Новый путь». В 1906 году философ принимает деятельное участие в создании Союза христианской политики, от которой проходит в депутаты Второй Государственной думы в 1907 году. Однако скоро взгляды антимонархистов перестают быть ему близкими, и он переходит на противоположную сторону. С этого момента он больше не предпринимает попыток вступать в общественные движения и сосредотачивает свою активность на написании философских и публицистических трудов.

Религиозная философия

В 1910 году Сергей Булгаков, философия которого подходит к главной точке своего развития, знакомится с Дружба двух мыслителей значительно обогатила русскую мысль. В этот период Булгаков окончательно возвращается в лоно религиозной, христианской философии. Он трактовал ее в церковно-практическом аспекте. В 1917 году выходит в свет его этапная книга «Свет невечерний», также в этом году Сергей Николаевич принимает участие во Всероссийском Поместном Соборе, который восстанавливает патриаршество в стране.

Философ в это время много размышляет о путях развития для страны и интеллигенции. Он переживал революцию как трагическую гибель всего, что было ему дорого в жизни. Булгаков считал, что в этот трудный момент на плечи священников ложится особая миссия сохранения духовности и человечности. Гражданская война усилила ощущение апокалипсиса и подтолкнула Сергея Николаевича к важнейшему решению в жизни.

Путь священника

В 1918 году Булгаков принимает сан священника. Посвящение происходит 11 июня в Даниловском монастыре. Отец Сергий близко сотрудничает с патриархом Тихоном и постепенно начинает играть довольно значительную роль в Русской церкви, но все изменила война. В 1919 году он отправляется в Крым, чтобы забрать свою семью, но вернуться в Москву ему уже будет не суждено. В это время большевики исключают Булгакова из преподавательского состава Московского коммерческого института. В Симферополе он работает в университете и продолжает писать философские труды. Однако пришедшая туда Советская власть вскоре лишает его и этой возможности.

Эмиграция

В 1922 году Сергей Булгаков, книги которого не были угодны новой, Советской, власти, был выслан в Константинополь вместе с семьей. Ему был дан на подпись документ, в котором говорилось, что он высылается из РСФСР навсегда и в случае возвращения будет расстрелян. Из Константинополя Булгаковы переезжают в Прагу.

Сергей Николаевич никогда не стремился покинуть Родину, которая была для него очень дорога. Всю жизнь он с гордостью говорил о своем русском происхождении и активно поддерживал русскую культуру, вынужденную существовать за рубежом. Он мечтал когда-нибудь побывать в России, но этому было не суждено сбыться. На родине остался сын Булгаковых Федор, которого им уже никогда не довелось увидеть.

Пражский период

В 1922 году Булгаков Сергей приезжает в Прагу, где начинает работать в Русском институте на юридическом факультете. В это время Прагу называли «русским Оксфордом», здесь после революции работали такие представители религиозной философии, как Н. Лосский, Г. Вернадский, П. Струве, П. Новгородцев. В течение двух лет Булгаков преподавал здесь богословие. Кроме того, он совершал службы в студенческом храме Праги и в одном из пригородных приходов.

Жили Булгаковы в институтском общежитии под названием «Свободарна», где собрался блестящий коллектив русских ученых и мыслителей. Отец Сергий стал основателем журнала «Духовный мир студенчества», в котором печатались интереснейшие статьи богословского содержания. Также он стал одним из главных организаторов «Русского студенческого христианского движения», членами которого стали ведущие русские эмигранты-мыслители и ученые.

Парижский период

В 1925 году отец Сергий с семьей переезжает в Париж, где при его активном участии открывается первый Православный богословский институт, деканом и профессором которого он и становится. С 1925 года он совершает немало поездок, объехав почти все страны Европы и Северной Америки. Парижский период также отличается интенсивной философской работой Булгакова. Самыми заметными его работами этого времени являются: трилогия «Агнец Божий», «Невеста Агнца», «Утешитель», книга «Неопалимая купина». Будучи деканом Свято-Сергиевского института, Булгаков Сергей создает настоящий духовный центр русской культуры в Париже. Он организует работы по возведению комплекса, называемого «Сергиевское подворье». За 20 лет его руководства здесь появляется целый городок зданий и храмов. Также отец Сергий много работал с молодежью, став известным просветителем и наставником для студентов.

Большие испытания выпали на долю Булгакова во время Второй мировой войны, он был в это время уже тяжело больным, но даже в этих условиях не прекращал свою работу по созданию религиозно-философских трудов. Он очень переживал за судьбу своей Родины и всей Европы.

Софиология С. Булгакова

Булгакова неразрывно связана с богословием. Центральная идея - София Премудрость Божия - не была нова для религиозной мысли, ее активно развивал В. Соловьев, но у отца Сергия она стала глубоким внутренним переживанием, откровением. Религиозно-философским трудам Булгакова недоставало цельности и логичности, он, скорее, исповедуется в своих книгах, рассказывает о собственном мистическом опыте. Главный духовный концепт его теории, София Премудрость Божия, понимается им по-разному: от воплощенной женственности как основы мира до главной объединяющей силы сущего, вселенской мудрости и благости. Теория Булгакова была осуждена Православной Церковью, его не обвинили в ереси, но указали на ошибки и просчеты. Теория его не приобрела завершенного вида и осталась в виде довольно разноплановых размышлений.

Личная жизнь

Булгаков Сергей Николаевич прожил насыщенную событиями жизнь. Еще в 1898 году он женился на дочери помещика Елене Ивановне Токмаковой, которая прошла с ним все жизненные испытания, а их было немало. У пары родилось семеро детей, но только двое из них выжили. Смерть трехлетнего Ивашека стала глубоким, трагическим переживанием для Булгакова, она подтолкнула мыслителя к размышлениям о мудрости мира. В 1939 году у священника обнаружили рак горла, он перенес тяжелейшую операцию на голосовых связках, но научился путем неимоверных усилий говорить после этого. Однако в 1944 году с ним случился удар, который и привел к смерти 13 июля 1944 года.

БУЛГАКОВ Сергей Николаевич

О. Сергий (1871-1944), философ, экономист, публицист, общественный деятель и богослов, оказавший влияние на творчество Булгакова, особенно в романе «Белая гвардия». Б. родился 16/28 июля 1871 г. в г. Ливны Орловской губернии в семье священника. Учился в Орловской духовной семинарии до 1887 г., затем в Елецкой гимназии, а с 1890 г. - на юридическом факультете Московского университета, который окончил в 1894 г. и был оставлен для подготовки к профессорскому званию. В 1896 г. опубликовал первую книгу «О рынках при капиталистическом производстве», написанную с марксистских позиций. В 1898 г. Б. женился на Елене Ивановне Токмаковой (1868-1945). В том же году получил двухлетнюю научную командировку в Берлин. В 1900 г. защитил опубликованную тогда же магистерскую диссертацию «Капитализм и земледелие», где была показана ограниченная применимость марксистской теории для русского сельского хозяйства. Это вызвало неудовольствие членов ученого совета, придерживавшихся ортодоксально-марксистских позиций, и в Москве для Б. не нашлось профессуры. В 1901 г. был избран экстраординарным профессором Киевского политехнического института, где преподавал политэкономию. В 1903 г. участвует в основании марксистского «Союза освобождения». С 1904 г. Б. вместе с Н. А. Бердяевым редактирует петербургский журнал «Новый путь», в 1905 г. возвращается к церкви, впервые за много лет посещая исповедь, и в том же году в Москве основывает Религиозно-философское общество памяти В. С. Соловьева. В рамках деятельности этого общества в Киеве знакомится с А.И.Булгаковым, отцом Булгакова. Отказ от марксизма был зафиксирован в книге статей «От марксизма к идеализму» (1903). В 1905 г. при известии о Манифесте 17 октября Б., нацепив красный бант, вышел на демонстрацию вместе со студентами, но в какой-то момент, по его собственным словам, «почувствовал совершенно явственно веяние антихристова духа» и, придя домой, выбросил красный бант в сортир. В 1906 г. Б. явился одним из основателей Союза Христианской политики, а в 1907 г. был избран в Государственную Думу от Орловской губернии как беспартийный «христианский социалист», выступал со статьями, где проповедовал идеи христианского социализма. Однако после разгона Думы 3 июня 1907 г. окончательно разочаровался в революции и стал убежденным монархистом. В 1909 г. участвовал в сборнике «Вехи», авторы которого призывали интеллигенцию обратиться от революции к религии. В 1911 г. вышел сборник статей Б. «Два града». В 1912 г. Б. защитил как докторскую диссертацию свою книгу «Философия хозяйства». В 1917 г. вышла наиболее значительная философская работа Б. «Свет невечерний», вторая часть «Философии хозяйства», по словам Б. - «род духовной автобиографии или исповеди», а в 1918 г. - сборник статей «Тихие думы». В 1917-1918 гг. Б. активно участвует в работе Всероссийского Поместного Собора Православной церкви, составляет ряд его программных документов. 11 июня 1918 г. Б. принял сан священника в Даниловском монастыре в Москве. В 1917 г. Б. выпустил брошюру «Христианство и социализм», где утверждал: «В сердцах человеческих идет... борьба, решается вопрос о том, кому поклониться и поверить: Христу, царство Коего не от мира сего, или же князьям мира сего. Эта же борьба идет и в душе социализма». В 1918 г. Б. в Киеве опубликовал отдельным изданием статью «На пиру богов (Pro и Contra). Современные диалоги», предназначенную для продолжающего линию «Вех» сборника «Из глубины» (вышел в 1921 г., но почти весь тираж был конфискован). Статья «На пиру богов» оказала значительное влияние на Булгакова. С 1919 г. Б. сделался профессором Симферопольского университета, где преподавал политэкономию и богословие. Позднее жил в Ялте. 20 сентября 1922 г. сотрудники ЧК провели у Б. обыск. 13 октября он был арестован и препровожден в Симферополь. Там Б. объявили постановление о высылке за границу. 30 декабря отплыл из Севастополя в Константинополь, куда прибыл 7 января 1923 г. Из Константинополя Б. в том же 1923 г. переехал в Прагу, а в 1925 г. поселился в Париже, где стал профессором богословия и деканом Православного богословского института. За границей Б. писал и публиковал почти исключительно богословские работы (часть из них была издана посмертно): «Купина неопалимая» (1927), «Лестница Иаковля» (1929), «Св. Петр и Иоанн» (1926), «Друг Жениха» (1927) «Агнец Божий» (1933), «Невеста Агнца» (1945), «Утешитель» (1936), «Апокалипсис Иоанна» (1948), «Православие» (1964), сборник проповедей «Радость церковная» и др. Он также создал религиозно-философские исследования «Трагедия философии» (1927) и «Философия имени» (1953). Умер Б. в Париже 13 июля 1944 г. от кровоизлияния в мозг. Похоронен 15 июля 1944 г. на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. У Б. были дети: дочь Мария (1898-1979) и сыновья Федор (1902 г. рождения) и Иван (Ивашечка). Последний родился 25 декабря 1906 г. и умер в Крыму от нефрита 27 августа 1909 г. Смерть Ивашечки оказала значительное влияние на мировоззрение Б. Как отмечал друг и ученик Б. Лев Александрович Зандер (1893-1964), «смерть сына Ивашечки... была пережита о. Сергием не только как личное горе, но и как религиозное откровение. Об этом он помнил всю жизнь. Снимок с Ивашечки на смертном одре всегда украшал его комнату...» Сам Б. писал 27 сентября 1909 г. философу и литературоведу Г. А. Рачинскому (1859-1939):

«Как изобразить Вам пережитое? Скажу одно: я еще никогда не переживал такой муки в своей в общем благополучной, хотя и не свободной от утрат жизни. Мальчик этот наш (Ивашек, 3 л. 7 мес.) был особенный, необыкновенный, с небесным светом в очах и улыбке. Всегда вспоминаю, что родился он в Христову ночь, когда к заутрене звонили колокола. Вестник неба и ушел на небо».

В религиозно-философских, а позднее в богословских трудах Б., как и его друг и философский единомышленник Я. А Флоренский, развивал учение Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900) о Софии - Премудрости Божьей, олицетворении Вечной Женственности, увиденной через призму Божественного Триединства. Учение о Софии (софиология) у Б. выступает как основа Всеединства - универсального учения о Боге, Мире и Человеке. По мысли Б., высказанной в «Свете Невечернем», «отдельный человеческий индивид есть не только самозамкнутый микрокосмос, но и часть целого, именно он входит в состав мистического человеческого организма, по выражению Каббалы, Адама-Кадмона. После совершившегося боговоплощения таким всесовершенным всечеловеческим всеорганизмом является Господь Иисус Христос: входя в Церковь, которая есть Тело Его, человек входит в состав этого абсолютного организма, по отношению к коему первоначальное мистическое единство Адама-Кадмона является как бы низшей, природной основой. Существует мистическая органичность человечества, заложенная уже в Адаме первом. Каждая человеческая личность, имея для-себя-бытие, является своим абсолютным центром; но она же и не имеет самостоятельного бытия, свой центр находя вне себя, в целом». Философ тем самым утверждает, что бытие каждой человеческой личности обретает смысл лишь во вне ее находящемся Божественном Абсолюте. У Булгакова в «Мастере и Маргарите» таким Божественным Абсолютом становится Иешуа Га-Ноцри со своей этической проповедью Абсолютного Добра, и вне его теряют смысл своей жизни и жестокий Понтий Пилат, и гениальный Мастер.

В «современных диалогах» «На пиру богов», построенных по образцу «Трех разговоров» (1900) В. С. Соловьева, Б. рассуждал о судьбах России в условиях, когда предсказанное в соловьевской «краткой повести об Антихристе» пришествие Антихриста в лице большевиков уже состоялось. Б. писал о какой-то невидимой руке, «которой нужно связать Россию», об ощущении, что «осуществляется какой-то мистический заговор, бдит своего рода черное провидение: «Некто в сером» (инфернальный персонаж популярной пьесы Леонида Андреева (1871-1919) «Жизнь человека» (1907). - Б.С.), кто похитрее Вильгельма, теперь воюет с Россией и ищет ее связать и парализовать». У Булгакова в «Белой гвардии» «некто в сером» материализуется в военного вождя сторонников независимой Украины С.В. Петлюру, отмеченного «числом зверя» - 666, и в военного вождя большевиков Л. Д. Троцкого, уподобленного Аполлиону, «ангелу бездны», ангелу-губителю Апокалипсиса. Рассуждения Мышлаевского в «Белой гвардии» и «Днях Турбиных» о «мужичках-богоносцах Достоевских» навеяны не только романом Федора Достоевского (1821-1881) «Бесы» (1871-1872), но и следующим осмыслением этого образа в работе «На пиру богов»: «Недавно еще мечтательно поклонялись народу-богоносцу, освободителю. А когда народ перестал бояться барина да тряхнул вовсю, вспомнил свои пугачевские были - ведь память народная не так коротка, как барская, - тут и началось разочарование... Нам до сих пор еще приходится продираться чрез туман, напущенный Достоевским, это он богоносца-то сочинил. А теперь вдруг оказывается, что для этого народа ничего нет святого, кроме брюха. Да он и прав по-своему, голод - не тетка. Ведь и мы, когда нас на четверки хлеба посадили, стали куда менее возвышенны». Булгаковский Мышлаевский материт «мужичков-богоносцев», поддерживающих Петлюру, однако тут же готовых броситься опять в ноги «вашему благородию», если на них как следует прикрикнуть. Б. в «На пиру богов» приходит насчет народа к неутешительному выводу:

«... Пусть бы народ наш оказался теперь богоборцем, мятежником против святынь, это было бы лишь отрицательным самосвидетельством его религиозного духа. Но ведь чаще-то всего он себя ведет просто как хам и скот, которому вовсе нет дела до веры. Как будто и бесов-то в нем никаких нет, нечего с ним делать им. От бесноватости можно исцелиться, но не от скотства». И тут же устами другого участника «современных диалогов» опровергает, или, по крайней мере, ставит под сомнение этот вывод: «...Чем же отличается теперь ваш «народ-богоносец», за дурное поведение разжалованный в своем чине, от того древнего «народа жесто-ковыйного», который ведь тоже не особенно был тверд в своих путях «богоносца»? Почитайте у пророков и убедитесь, как и там повторяются - ну, конечно, пламеннее и вдохновеннее - те самые обличения, которые произносятся теперь над русским народом».

Булгаков в том варианте окончания «Белой гвардии», который не был опубликован из-за закрытия журнала «Россия», вложил похожие слова в уста «несимпатичного» Василисы: «Нет, знаете ли, с такими свиньями никаких революций производить нельзя...», причем сам Василиса, вожделеющий к молочнице Явдохе, в мыслях готов зарезать свою нелюбимую жену Ванду. Он как бы уподобляется народу по уровню сознания, но не из-за голода, а из-за таких же, как у «мужичков-богоносцев», низменных стремлений.

К «На пиру богов» восходит в «Белой гвардии» и молитва Елены о выздоровлении Алексея Турбина. Б. передает следующий рассказ: «Перед самым октябрьским переворотом мне пришлось слышать признание одного близкого мне человека. Он рассказывал с величайшим волнением и умилением, как у него во время горячей молитвы перед явленным образом Богоматери на сердце вдруг совершенно явственно прозвучало: Россия спасена. Как, что, почему? Он не знает, но изменить этой минуте, усомниться в ней значило бы для него позабыть самое заветное и достоверное. Вот и выходит, если только не сочинил мой приятель, что бояться за Россию в последнем и единственно важном, окончательном смысле нам не следует, ибо Россия спасена - Богородичною силою».

Молитва Елены у Булгакова, обращенная к иконе Богоматери, также возымела действие - брат Алексей с Божьей помощью одолел болезнь: «Когда огонек созрел, затеплился, венчик над смуглым лицом Богоматери превратился в золотой, глаза ее стали приветливыми. Голова, наклоненная набок, глядела на Елену...

Елена с колен исподлобья смотрела на зубчатый венец над почерневшим ликом с ясными глазами и, протягивая руки, говорила шепотом:

Слишком много горя сразу посылаешь, Мать-заступница. Так в один год и кончаешь семью. За что?.. На тебя одна надежда, Пречистая Дева. На тебя. Умоли Сына своего, умоли Господа Бога, чтоб послал чудо...

Шепот Елены стал страстным, она сбивалась в словах, но речь ее была непрерывна, шла потоком... Совершенно неслышным пришел тот, к кому через заступничество смуглой девы взывала Елена. Он появился рядом у развороченной гробницы, совершенно воскресший, и благостный, и босой. Грудь Елены очень расширилась, на щеках выступили пятна, глаза наполнились светом, переполнились сухим бесслезным плачем. Она лбом и щекой прижалась к полу, потом, всей душой вытягиваясь, стремилась к огоньку, не чувствуя уже жестокого пола под коленями. Огонек разбух, темное лицо, врезанное в венец, явно оживало, и глаза выманивали у Елены все новые и новые слова. Совершенная тишина молчала за дверями и за окнами, день темнел страшно быстро, и еще раз возникло видение - стеклянный свет небесного купола, какие-то невиданные, красно-желтые песчаные глыбы, масличные деревья, черной вековой тишью и холодом повеял в сердце собор.

Мать-заступница, - бормотала в огне Елена, - упроси Его. Вон Он. Что же Тебе стоит. Пожалей нас. Пожалей. Идут Твои дни. Твой праздник. Может, что-нибудь доброе сделает он, да и Тебя умолю за грехи. Пусть Сергей не возвращается... Отымаешь, отымай, но этого смертью не карай... Все мы в крови повинны, но ты не карай. Не карай. Вон Он, вон Он...

Огонь стал дробиться, и один цепочный луч протянулся длинно, длинно к самым глазам Елены. Тут безумные ее глаза разглядели, что губы на лике, окаймленном золотой косынкой, расклеились, а глаза стали такие невиданные, что страх и пьяная радость разорвали ей сердце, она сникла к полу и больше не поднималась».

Успех молитвы Елены и явление ей Сына Божьего, наряду с выздоровлением Алексея Турбина, символизируют в «Белой гвардии» надежду на выздоровление и возрождение России. Булгаков при этом берет на себя и на интеллигенцию в целом часть вины в пролитой крови. Явленный Елене образ Иисуса Христа позднее в «Мастере и Маргарите» развился в образ Иешуа Га-Ноцри. Отметим также, что если «современные диалоги» Б. происходят на Страстную неделю 1918 г., то молитва Елены в «Белой гвардии» - накануне Рождества.

В «На пиру богов» Б. обвинял интеллигенцию в пренебрежительном отношении к религии: «Почему-то теперь вдруг все ощетинились, когда большевики назначили празднование 1 мая в Страстную среду, тогда как сами повсюду и систематически делали по существу то же самое». Специальное постановление Всероссийского церковного собора, составленное при участии Б. и оглашенное 20 апреля 1918 г., в связи с намерением советского правительства устроить 1 мая 1918 г. «политическое торжество с шествием по улицам и в сопровождении оркестров музыки» напомнило верующим, что «означенный день совпадает с великой средой. В скорбные дни Страстной Седмицы всякие шумные уличные празднества и уличные шествия независимо от того, кем и по какому случаю они устраиваются, должны рассматриваться как тяжелое оскорбление, наносимое религиозному чувству православного народа. Посему, призывая всех верных сынов православной церкви в упомянутый день наполнить храмы, собор предостерегает их от какого-либо участия в означенном торжестве. Каковы бы ни были перемены в русском государственном строе, Россия народная была, есть и останется православной». Булгаков в «Мастере и Маргарите», очевидно, будучи знаком и с работой Б. и с решением церковного Собора, приурочил начало действия к 1 мая 1929 г., когда праздник международной солидарности трудящихся опять пришелся на Страстную среду. Именно вечером этого дня в Москве появляется Воланд со своей свитой и предсказывает председателю МАССОЛИТа Михаилу Александровичу Берлиозу на Патриарших прудах гибель под колесами трамвая, вероятно, также и за то, что Михаил Александрович в этот скорбный день проводит праздничное собрание правления своей организации. Показательно, что в правлении МАССОЛИТа двенадцать литераторов. Б. в «На пиру богов» так рассуждает о поэме Александра Блока (1880-1921) «Двенадцать» (1918):

‘’Вещь пронзительная, кажется, единственно значительная из всего, что появлялось в области поэзии за революцию. Так вот, если она о большевиках, то великолепно; а если о большевизме, то жутко до последней степени. Ведь там эти 12 большевиков, растерзанные и голые душевно, в крови, «без креста», в другие двенадцать превращаются» - в двенадцать апостолов новой веры, ведомых Иисусом Христом. В «Мастере и Маргарите» двенадцать литераторов-коммунистов, «голые душевно» и «без креста», смешны, хотя и страшны тоже, ибо способны загубить любой талант, вроде гениального автора романа о Понтии Пилате. Б. в «современных диалогах» еще задавался вопросом: «Может быть, и впрямь есть в большевизме такая глубина и тайна, которой мы до сих пор не умели понять?», хотя был убежден, что если большевики и покажут «настоящее христианство», то «только снежное, с ледяным сердцем и холодной душой». При этом он признавался: «Для меня вообще перетряхивание этого старья на тему о сближении христианства и социализма давно уже потеряло всякий вкус». Булгаковские литераторы-массолитовцы охладели и сердцем и душой, не годятся на роль апостолов какого бы то ни было учения и, как признается сам себе поэт Александр Рюхин, заливая водкой тоску в ресторане Дома Грибоедова, не верят в то, что проповедуют, о чем пишут. Дом Грибоедова обречен погибнуть в огне пожара, ибо в нем беззаботно предаются мирским радостям литераторы в скорбные дни Страстной Седмицы.

В фельетоне «Похождения Чичикова» (1922), помещая гоголевского героя в послереволюционную действительность Булгаков, наряду со статьей Н. А. Бердяева «Духи русской революции» (1918), учитывал, возможно, и слова Б. из «современных диалогов» о том, что «революционные Чичиковы хлопочут, чтобы сбывать мертвые души, да под шумок и Елизавету Воробья за мужчину спустить».

Признание Б. в «На пиру богов» в том, что ««товарищи» кажутся мне иногда существами, вовсе лишенными духа и обладающими только низшими душевными способностями, особой разновидностью дарвиновских обезьян - homo socialisticus», очевидно, натолкнуло Булгакова на идею его повести «Собачье сердце» (1925). Там подобным homo socialisticus’ом оказывается Полиграф Полиграфович Шариков, в котором обладающий лишь «низшими душевными способностями» пролетарий Клим Чугункин задавил все доброе, что было в симпатичном псе Шарике.

Возможно, Б. послужил также одним из прототипов приват-доцента Сергея Голубкова в пьесе «Бег» (1928), поскольку Голубков -анаграмма фамилии Булгаков. Герой пьесы - не только приват-доцент, но и сын «известного профессора-идеалиста». Отметим также, что «будущим приват-доцентом» в рассказе «В ночь на 3-е число» (1922) и в предназначенном для журнала «Россия» окончании романа «Белая гвардия» названы автобиографичные доктор Бакалейников и доктор Турбин. Голубков бежит из Петербурга, при этом ранее он жил в Киеве, а, оказавшись в Крыму и Константинополе, во многом повторяет путь Б. и в то же время остается автобиографичным героем. В семействе Булгаковых было распространено предание о родстве с Б. (отец писателя, А. И. Булгаков, как и философ, был родом из Орловской губернии). Не исключено, что образ Голубкова в «Беге» Булгаков создал не без влияния этого предания.

Булгаковская энциклопедия. - Академик . 2009 .

Сергей Булгаков - Дневник духовный

Сергей Булгаков - Русская трагедия (о "Бесах" Достоевского)

Известный русский философ, экономист, богослов Сергей Николаевич Булгаков (1871 — 1944) внес значительный вклад в русскую идеалистическую философию.

После нескольких лет работы приват-доцентом в Киевском университете в 1906 г. Булгаков переезжает в Москву, где становится приват-доцентом Московского университета, а с 1907 г. — профессором политэкономии Московского коммерческого института (ныне — Российская экономическая академия имени Г. В. Плеханова). Булгаков заинтересовывается философией Владимира Соловьева и начинает создавать собственную религиозно-философскую систему. Вместе с Бердяевым он редактирует журнал “Новый путь”, печатается в сборнике “Вехи” (1909). В 1912 г. была опубликована одна из наиболее известных книг Булгакова — “Философия хозяйства”, в которой он стремится осветить проблемы социальной философии и политэкономии с точки зрения религиозной христианской философии, а в 1917 г. напечатана книга “Свет невечерний: Созерцания и умозрения”, которую сам автор считал завершением “Философии хозяйства”.

В 1918 г. Булгаков принимает сан священника. В 1922 г. он был выслан из России, жил вначале в Праге, а затем переехал в Париж, где работал профессором богословия и деканом Православного богословского института.

Одной из важных философских проблем для Булгакова была проблема истинного принципа, на котором должно быть основано устройство общественной жизни. Среди наиболее известных его работ, посвященных этой проблеме, была книга “Два града” (1911). Отойдя от марксизма, Булгаков оценивает его как человекобожие, возведение человеческого рода в ранг бога, и одновременно как теорию, “бесцеремонно” относящуюся к человеческой индивидуальности. Если христианство, по мнению Булгакова, заставляя человека ощутить в себе бессмертный дух, пробуждает личность, указывает для каждого человека путь его собственного развития, внутреннего роста, то социализм Маркса упраздняет индивидуальность, ставя во главу общественные отношения, сводит личность к “социальным рефлексам” и заимствует мессианскую идею, заменив понятие “избранного народа” на пролетариат с его особой революционной миссией, а сатану на класс капиталистов с его непреодолимой склонностью к накоплению. Тем не менее, социализм способен стать средством для осуществления “требований христианской этики”, но для этого он должен отказаться от атеизма и экономического материализма, ибо рост материального благополучия в обществе без развития духовного добра приводит лишь к трагедии. По мнению Булгакова, “принципиально христианский социализм вполне возможен”, в нем социальное равенство и социальная справедливость соединены с религиозным откровением и стремлением личности к абсолютному добру — божественному началу. Булгаков пытался провести свои идеи в жизнь, участвуя в 1906 г. в создании Союза христианской политики и будучи избранным как беспартийный “христианский социалист” во вторую Государственную думу в 1907 г.

Критикуя революционный марксизм, Булгаков не мог не обратить внимание на роль русской интеллигенции в российской общественной жизни. Он отмечает ее индифферентизм к религии и веру в науку, научный прогресс, отвращение к духовному мещанству, а также чувство “виновности перед народом”, создающим материальные ценности и ведущим тяжелую жизнь. Относительная оторванность интеллигенции от жизни развила в ней такие черты, как “мечтательность, иногда прекраснодушие, утопизм”. Однако, считает Булгаков, стремление интеллигенции к идеалу социальной справедливости сродни религиозным поискам “Града Божия” на земле, так же, как и последние, она ищет не “прочного земного благополучия”, а истины и добра.

Булгаков постулирует связь религии и философии, утверждая, что философия должна быть служанкой, но не богословия, как это было принято в средние века, а религии в целом, так как философия исследует мир, используя данные чувственного опыта, которые для получения своего значения должны соединяться с опытом религиозным, лежащим в основе откровения.

Религиозно-философская онтология Булгакова впервые сформулирована им в двух книгах — “Философия хозяйства” и “Свет невечерний”. Вслед за В. Соловьевым Булгаков исходит из концепции, что Бог, абсолютное — это всеединство, нет и не может быть ничего вне Бога, того, что ограничивало бы своим бытием божественное бытие. Бог творит мир из ничто, полагая тем самым бытие сотворенных вещей: мир пронизан “божественными энергиями”, которые и составляют основу его бытия. В бытие Бог реализует себя, творя мир, он осуществляется в нем и в этом смысле мир — это становящийся Бог.

Между богом и миром, соединяя их и не являясь ни тем, ни другим, находится София — идеальная основа мироздания, предмет божьей любви, всеединство, которое приемлет любовь бога, вечная Женственность. София — это и органическое единство идей всех сотворенных существ: по Булгакову, любое существо имеет свою идею, которая является его сущностью, Софией, поэтому каждый живой организм имеет две стороны; отрицательную — материю, низший субстрат, отдельную часть раздробленного на объекты материального бытия; и положительную, софийную, идеальную.

Мир — это иерархия идейных существ, каждое из которых жаждет “софийного осияния”, преображения в красоте, что достигается под руководством Софии как универсальной ""инстинктивно бессознательной или сверхсознательной души мира” (это, как считает Булгаков, обнаруживается в целесообразности строения живых организмов и в их инстинктах родового начала).

Булгаков развивает теорию двух Софий: божественной и сотворенной. Божественная София принадлежит идеальному миру, она находится вне времени, сотворенная София раскрывается в мире вещественном, осуществляется во времени. Так как положительное содержание мира тождественно содержанию, которое было в боге до акта творения, сотворенная София близка Софии божественной, которая есть “вечное человечество в Боге”.