15 числа киево братской иконы божьей матери. Икона божией матери киево-братская

Он приземлился и услышал, как хрустнул позвоночник. Но лежать было некогда - с неба летели бронированные машины…

Как философ МГУ стал иереем во Власихе

Судьба готовила Михаилу Васильеву военную службу. Он родился в 1971 году в офицерской семье, рос в отдалённых северных гарнизонах, в закрытых городках. Отец хотел, чтобы сын поступил в военное училище, но Михаил проявил характер: выбрал МГУ, философский факультет, затем увлёкся изучением религий, потом была аспирантура, а далее сам встал за университетскую кафедру.

В Церковь Михаил пришёл уже взрослым. Путь к вере для молодого человека, некрещёного и не имеющего ни одного верующего друга, был непростым. Ему помогал духовник - протоиерей Димитрий Смирнов. Однажды спросил Михаила: «Ты из семьи военного?» И, услышав ответ, сделал неожиданный вывод: «Значит, быть тебе батюшкой в военном гарнизоне».

Весной 1998 года философа рукоположили в сан диакона, а затем иерея. Служить направили в подмосковную Власиху - в храм Преподобного Илии Муромца и великомученицы Варвары при штабе Ракетных войск стратегического назначения.

А через год отца Михаила отправили в первую военную командировку - в Чечню.

Ночь молитвы о солдате

В боевых условиях священник меняет рясу на камуфляж, только без погон, и в петлицах не род войск, а православный крест. Оружия батюшке не полагается. Главное - быть рядом с солдатами, там, где труднее всего. Особая дружба связывала отца Михаила с десантниками, которых бросали в самое пекло. Он чувствовал, как нужна им его поддержка. Молва о «десантном» батюшке разнеслась по многим частям ВДВ.

Однажды в горах Чечни он с группой разведчиков попал в засаду. Наши бойцы отбили атаку, но одного тяжело ранило. Ждали вертолёт, была непогода. Парень истекал кровью на руках у батюшки. Проходил час за часом.

Всю ночь отец Михаил молился, чтобы прилетела помощь и чтобы солдат вопреки всему выжил. Десантники смотрели и не верили своим глазам: казалось, их товарищ уже не дышал, и вдруг оживал... Ранним утром в небе застрекотала вертушка. К вечеру батюшка узнал: раненого удалось спасти. Опытные полевые хирурги говорили, что это исключительный случай, на грани чуда.

И я понял, что выживу

С парашютом отец Михаил прыгал много раз, в основном на учениях. Однажды подал пример: когда самолёт поднялся, молодые ребята явно смутились, и тут батюшка встал и с молитвой первым направился к выходу. За ним уверенно потянулись бойцы.

А в 2007-м под Вязьмой едва не случилась трагедия. Его парашют попал в зону турбулентности, купол закрутило, он стал падать с 600-метровой высоты.

Страха не было, - рассказывает отец Михаил. - У меня оставалось несколько секунд. Я, как учили, раскручивал почти погасший купол, молился. И когда парашют раскрылся на треть, понял, что выживу.

Его спасло присутствие духа: в последний момент сгруппировался, спружинил на ноги, но всё равно услышал хруст в позвоночнике. Диагноз: компрессионный перелом позвонка. Но это выяснилось позже. А тогда пришлось быстро уходить с поля: вслед за солдатами сюда сбрасывали бронированные машины...

Часто ездил с десантом в горячие точки: Босния, Косово, Абхазия, Киргизия. И под обстрел попадал, и по минному полю приходилось идти. Но рассказывать об этом он не любит. Вот что говорит отец Михаил:

Часто эта самая точка, куда едешь, оказывается вполне прохладной. Например, в Боснии уже активно не стреляли, хотя ещё считалось, что там локальный конфликт. В Косове поначалу обстреливали, но потом как-то успокоилось, и особой опасности не было. Да и в Чечне раз на раз не приходился.

Из «секретного объекта» - собор ВДВ

Лет 10 назад в разговоре с офицерами спецназа отец Михаил узнал, что в Сокольниках есть заброшенный храм.

Тогда его здание занимала фельдъегерская служба: здесь был засекреченный узел военной связи. Священника туда не пустили. Тогда отец Михаил придумал «военную хитрость»:

Чтобы понять, в каком состоянии находится внутренняя часть храма, мои друзья-десантники снарядили разведчика с видеокамерой под бушлатом. Он прошёл в здание и снял на видео общий интерьер.

Опасения подтвердились: к тому времени в храме не осталось даже следа былого благолепия. На месте Святого Престола в алтаре стояла чугунная топка, в одном из приделов устроили курилку, на каждом шагу перегородки, отставшая штукатурка...

Отец Михаил задумал вернуть бывший храм Церкви. Его благословили и в июне 2004 года назначили настоятелем. К возрождению храма подключились многие высокие церковные и военные чины. Окончательное решение приняли при новом командующем ВДВ генерале Владимире Шаманове: в июне 2009-го аварийное здание отдали верующим.

Поднимали храм всем миром. Сначала наши ребята-десантники ломами крушили ненужные пристройки и перегородки. Перед реставрацией вывезли отсюда 150 самосвалов с мусором, - вспоминает отец Михаил.

А потом поставили новую колокольню и центральный купол, украсили фасад мозаичными иконами . И в конце прошлого года Святейший Патриарх Кирилл совершил здесь чин великого освящения. Сегодня это собор Воздушно-десантных войск России.

Пять фактов из жизни протоиерея Михаила Васильева

Участвовал в марш-броске на Приштину в июне 1999 года, в боевых действиях на Северном Кавказе, в Абхазии, Киргизии.

В Чечне крестил около 3 тысяч молодых солдат.

Награждён орденом Мужества, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, орденом Преподобного Сергия Радонежского III степени.

За 14 лет пастырства построил храм Преподобного Илии Муромца и великомученицы Варвары во Власихе, храм Пророка Илии в Сокольниках, храм Святой Троицы в Омске, храм иконы Божией Матери «Благодатное Небо» в Кубинке.

Женат, в семье пятеро детей.

Валерий Гук

Благовещенский храм в Сокольниках особый. Это главная церковь ВДВ, строительство которой в свое время поддержал Верховный главнокомандующий. Корреспондент РИА Новости побывал в уникальном столичном храме и пообщался с его необычными прихожанами.

Война с министром обороны

"Здравия желаю, товарищ поп!" — к таким приветствиям протоиерей Михаил Васильев относится с юмором. В армии особые люди, а в ВДВ уж точно "из другого теста". Каждый десантник знает этого высокого "мужика с крестом и бородой" не только как главного капеллана "голубых беретов", но и человека с огромным боевым опытом — вторая Чечня, Косово, Босния, Абхазия, свыше сотни прыжков с парашютом, спасение раненых. Хотя сам священник оружие в руках не держал — это запрещено канонами Церкви.

"Когда я был в штабе ВДВ — он через дорогу, — один из офицеров указал мне: а вот же, батюшка, разрушенный полковой храм. Это было в 2001 году. Потом занялись перепиской с военными ведомствами", — рассказывает отец Михаил, настоятель храма Благовещения в московских Сокольниках.

Только через восемь лет удалось добиться передачи здания штабу ВДВ. Благовещенскому храму сильно повезло: далеко не все тогда в Минобороны были за возведение храмов в военных частях, несмотря на многочисленные просьбы командиров и ветеранов. В 2010 году, например, чудом отстояли храм Илии Пророка на территории Рязанского высшего командного училища ВДВ: тогдашний министр обороны Анатолий Сердюков лично приехал и потребовал снести деревянную церквушку, построенную на "боевые" выплаты десантников.

К счастью, Благовещенский храм эта участь миновала — нашлись влиятельные спонсоры и покровители. "В основном деньги давали мои университетские друзья и известные компании. И министр обороны Сергей Шойгу около двадцати миллионов рублей выделил. Он здесь был несколько раз, даже подарил храму икону", — говорит батюшка.

Справа от входа в церковь Благовещения в Сокольниках стоит огромный монитор. Отец Михаил увлеченно водит по нему пальцем и, не отрываясь от экрана, рассказывает, где что в храме находится. Пара движений по "мегапланшету" — и главный храм ВДВ предстает перед посетителем во всей своей 3D-красе.

Разведчик в рясе

Иконостас Благовещенского храма выполнен из афганского мрамора. Как его удалось оттуда привезти? Прихожане загадочно отвечают, что "это отдельная история". И тут же принимаются рассказывать о восстановлении церкви — особенно как настоятелю отцу Михаилу Васильеву помогал священник Андрей Шеломенцев.

"Батюшка Андрей после службы переодевался в рабочую одежду и шел строить колокольню. Он хорошо разбирается во всех этих делах — удивительный человек!" — говорит прихожанка Ольга.

Отец Андрей и вправду необычный: звание майора разведки, два ордена Мужества, множество ранений — три осколка так и остались в спине. Но об этом он сам никогда не скажет. А на вопросы по-солдатски отрезает: "Во-первых, обо мне говорить неинтересно, а во-вторых, о войне говорить совсем не интересно".

Но стоит упомянуть о вере, тут же оживляется. Сложные богословские вопросы он объясняет буквально "на пальцах", закатывая рукава рясы и демонстрируя свои большие руки с огрубевшими ладонями. Когда-то они держали оружие, теперь же, как здесь говорят, — "орудие духовное", крест.

Вот, например, как он растолковал, зачем православному причащаться и исповедоваться.

"Как-то после боя мы притащили раненых, 20 человек. И вот приносят (сослуживца) Пашку — он держится за живот и орет так, что аж уши закладывает. Причем крови-то нет! Я к нему подхожу, достаю нож, — отец Андрей показывает на бедро, куда разведчики крепят ножи, — говорю ему: "Пашка, сейчас будет очень больно, ты делай что хочешь — ори, матерись, бей меня", а в рот ему запихиваю перевязочный пакет, чтобы зубы не раскрошились". Срезает с Пашки сначала бронежилет, а затем всю одежду и видит в районе лопатки "большую дырку, из которой свистит воздух", пуля пробила легкое. В таких случаях, объясняет священник, смерть может наступить в любой момент. "Я быстро нашел рану и позвал фельдшера, чтобы он заткнул ее. Парня удалось спасти, — говорит он и, помолчав, добавляет: — То же самое и с душой человека — если вовремя не открыть рану, чтобы Бог ее увидел и залечил, то она погибнет. Для этого и нужны исповедь и причастие".

Когда спрашиваешь, почему он решил стать священником, отец Андрей пожимает плечами: "Так Бог управил". Перед переездом в Москву в 2009 году он десять лет служил в храме на Колыме, "где до епископа 500 километров".

"А кем быть тяжелее: батюшкой или солдатом?" — интересуюсь я.

"Быть священником тяжелее. В армии все четко: есть командиры, которые отдают приказы. А священник — сам себе командир. Да, существуют догматы Церкви, но он по сути один в поле воин", — признается отец Андрей.

"Я был живой мишенью"

Основные прихожане храма — десантники. Почти у всех ордена, многие бывали в горячих точках. Все помогают храму как могут. Алексей, например, по выходным прислуживает в алтаре. А по будням "выполняет задачи по предназначению" — на его счету свыше 400 прыжков. Эта церковь служит десантникам отдушиной в их нелегком деле.

"Второй рукой храма" прихожане называют солдат, проходящих срочную службу в штабе ВДВ. Их по желанию направляют сюда помогать — убрать снег, что-то починить. Некоторые остаются в храме даже после дембеля.

"Пока был в армии, приходил сюда помогать. А после срочной службы через некоторое время вернулся. Не знаю, как так вышло", — признается Александр.

Он зашел в храм, ведя под руку протоиерея Олега Тэора, духовника легендарной Семьдесят шестой Псковской дивизии ВДВ. По сути, это первый в России капеллан ВДВ, он окормлял бойцов еще в СССР, когда священников и близко не подпускали к солдатам.

"Они сами приходили к нам в храм, просили покрестить их. Или дать какую-то литературу", — вспоминает отец Олег. За его плечами две чеченские кампании и Югославия. На его глазах творилась история: в 1999 году батюшка находился в составе батальона ВДВ, захватившего аэропорт Приштины.

"Я там был одним из первых. Командующий сказал, что туда нужно священника отправить, стали думать — кого. Кто-то доложил про меня. Мне сообщили, я сразу сел в самолет и полетел. Не каждая страна давала нам воздушный коридор, хотя это была в основном миротворческая поездка. Там взрывы были, выстрелы — перед нашим прибытием ту местность бомбили англичане", — рассказывает священник. Про обстрелы в Чечне и Косово вспоминать не любит. Отмахивается:"Может, и попадал под них, там постоянно стреляли".

С белой бородой и добрыми голубыми глазами отец Олег скорее напоминает какого-то волшебника из сказки, чем прошедшего горячие точки полкового священника. Как тут не спросить о чудесах!

"Я отовсюду возвращался живым и здоровым — вот где чудо. Помню, в Чечне мы посетили одиннадцать позиций. А я был в рясе, для меня даже бронежилета не хватило — каким-то журналистам отдали. И снайперам боевиков я был виден аж за четыре километра", — рассказывает он.

И тут в храм входит военный в гвардейской форме. Завидев отца Олега, он расцветает в улыбке и бросается обниматься со словами: "Здравия желаю, дорогой батюшка!" Генерал-майор Владимир Данильченко возглавляет Совет ветеранов командования ВДВ. Сам в "крылатой пехоте" с 1959 года, единственный испытатель БМД на минном поле. Он убежден, что в ВДВ в Бога верили и верят все. Даже во времена самых жестоких гонений на религию.

"Тогда следили, чтобы крестики не носили, обручальные кольца… И вот перед тем как нам выйти на "просторы Вселенной", дают команду приготовиться. Первым встает командир — полковник Михаил Вербовников, участник Великой Отечественной, попадавший в крайне тяжелые ситуации. Прозвучала команда "Пошел!", и Вербовников, крестясь, трижды произносит: "Господи, помилуй!" И мы за ним это повторять", — с улыбкой вспоминает он.

© РИА Новости / Владимир Астапкович /

Крестом и мечом

Братство — это про десантников. Данильченко с прихожанами Благовещенского храма в Сокольниках уже много лет помогает ветеранам, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. А заодно и капелланам, которые тоже находятся сейчас в непростом положении.

"Капеллан получает в среднем 23-25 тысяч рублей в месяц. Это ставка технического персонала — в два раза меньше, чем у контрактника, хотя официально он числится помощником командира части. И при этом священник должен содержать свою, чаще всего многодетную, семью, у меня вон жена и шесть деток. Мы стараемся являть высшую степень самоотдачи. Но все равно "волка ноги кормят", — сетует отец Михаил Васильев.

В храме нет "ценников" на записки и требы. "Ну как я могу благодать не мою, а Бога мерить ценниками?" — говорит священник. Хотя только за коммуналку храм ежемесячно платит свыше 200 тысяч рублей, да еще 60 тысяч — на охрану.

Батюшка вообще любит пошутить, а как еще, по его словам, донести до обычно суровых военных вечные и не всегда понятные им истины. Задача же священников сделать так, чтобы у десантников, несмотря на обстрелы и крики умирающих товарищей, сохранялась человечность. А бывших десантников, как известно, не бывает. Об этом и напоминает надпись на доме причта: "С нами Бог и ВДВ!"

В Рязани священники-десантники впервые десантировали аэромобильный надувной храм . Представители Минобороны пояснили, что в армию с каждым годом попадает все больше новобранцев, считающих себя православными. В этих условиях присутствие священника и возможность помолиться и причаститься приобретает большое значение. Главный священник ВДВ отмечает, что необходимость наличия храма в войсках отвечает специфике религии.