иеромонах Георгий Соколов

В Новом Завете Богом для людей дана всего лишь одна единственная заповедь: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (). Почему же, спрашивается, Господь не повторил ветхозаветную заповедь о любви к Богу? Ведь можно бы было сказать: «Заповедь новую даю вам: да любите Бога и друг друга». Разве любить Бога уже стало не нужно? Ответ на этот вопрос заключается в том, что Новый Завет принес с собой удивительную истину: Бог и есть любовь. Что тогда значит любить Бога? Любить любовь? Но это непонятно, это нонсенс. В Евангелии от Матфея Христос говорит такие слова: «…где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (). Глубину смысла сказанного Господом часто недопонимают. Эти слова значат, что Бог не может пребывать изолированно в одной личности, но пребывает как межличностная связь любящих друг друга душ, там, где двое или более собраны во имя Его, то есть собраны ради любви. Любовь не может быть моноипостасна, она связывает любящие друг друга личности и наполняет их.

Нужно заметить, что Бог может пребывать только именно между личностями, связуя их, то есть Он не может пребывать между личностью и чем-либо безличностным, как-то каким-либо творением, предметом, идеей. Истинно любить может только личность, и истинно любить можно только личность, потому что только личность является богоподобной вечной субстанцией - вместилищем Бога, все остальное временно, а значит призрачно, не вечно, не истинно. Поэтому очень опрометчиво поступают те, кто ставит любовь к каким-либо предметам, идеям, принципам превыше любви к другим людям. В сущности, такой человек ставит временное превыше вечного, ложь превыше истины, страсть превыше любви, дьявола превыше Бога. Такой человек наполняет сосуд своего сердца не вечным Богом, а призрачной пустотой, небытием. Другие люди, другие личности, являются поэтому для нас высшей ценностью, ибо в них мы обретаем Бога. Святые отцы говорят, что заповедь о любви к Богу содержится внутри заповеди о любви к ближнему.

Мы уже говорили от том, что с детства у личности формируются устойчивые представления о любви - духовные константы: любовь к родителям, к своему супругу, к своим детям. На основании этого фундаментального опыта любви у человека складываются отношения с другими людьми. Но дьявол тоже не сидит сложа руки: посредством искушений он пытается навязать человеку любовь не к другим людям, а к призракам: каким-либо вещам, идеям, принципам. В сущности, это не любовь, а страсти - извращенное подобие любви. И тут уж кто кого победит. Порой очень больно бывает наблюдать, как даже среди священников и монахов, то есть среди тех людей, которые должны быть образцами любви к ближним, пристрастие к каким-либо вещам, идеям, даже заповедям поставляется превыше любви к людям. Любящий призрачное рискует остаться в вечности в одиночестве. Это в Царстве Небесном радуются вместе, а в аду мучаются в одиночестве.

По учению Церкви после телесной смерти нет возможности покаяния, но хочется верить, что она все-таки есть. Как нельзя лучше эта надежда выражена в сказке Ганса Христиана Андерсена под названием «Девочка, наступившая на хлеб».

«Вы, конечно, слышали о девочке, которая наступила на хлеб, чтобы не запачкать башмачков, слышали и о том, как плохо ей потом пришлось. Она была бедная, но гордая и спесивая девочка. В ней, как говорится, были дурные задатки. Крошкой она любила ловить мух и обрывать у них крылышки; ей нравилось, что мухи из летающих насекомых превращались в ползающих. Ловила она также майских и навозных жуков, насаживала их на булавки и подставляла им под ножки зеленый листик или клочок бумаги. Бедное насекомое ухватывалось ножками за бумагу, вертелось и изгибалось, стараясь освободиться от булавки, а Инге смеялась:

– Майский жук читает! Ишь, как переворачивает листок!

С летами она становилась скорее хуже, чем лучше; к несчастью своему, она была прехорошенькая, и ей хоть и доставались щелчки, да все не такие, какие следовало.

– Крепкий нужен щелчок для этой головы! – говаривала ее родная мать. – Ребенком ты часто топтала мой передник, боюсь, что, выросши, ты растопчешь мне сердце!

Так оно и вышло. Инге уехала и поступила в услужение к знатным господам, в помещичий дом. Господа обращались с нею как с своею родной дочерью, и в новых нарядах Инге, казалось, еще похорошела, зато и спесь ее все росла да росла. Целый год прожила она у хозяев, и вот они сказали ей:

– Надо тебе навестить своих стариков, Инге! Вот тебе белый хлеб, снеси его им. То-то они обрадуются тебе!

Инге нарядилась в самое лучшее платье, надела новые башмаки, приподняла платьице и осторожно пошла по дороге, стараясь не запачкать башмачков, – ну, за это и упрекать ее нечего. Но вот тропинка свернула на болото; идти надо было по грязи. Не долго думая, Инге бросила в грязь свой хлеб, чтобы наступить на него и перейти лужу, не замочив ног. Но едва она ступила на хлеб одною ногой, а другую приподняла, собираясь шагнуть на сухое место, хлеб начал погружаться с нею все глубже и глубже в землю, – только черные пузыри пошли по луже! И девочка попала в ад, – люди с задатками могут попасть туда и не прямым путем, а окольным!

Передняя уходила в бесконечность; поглядеть вперед – голова закружится, оглянуться назад – тоже. И вся она запружена изнемогающими грешниками, ожидавшими, что вот-вот двери милосердия отворятся. Долгонько приходилось им ждать! Большущие, жирные, переваливающиеся с боку на бок пауки оплели их ноги тысячелетнею паутиной; она сжимала их, точно клещами, сковывала крепче медных цепей. Кроме того, души грешников терзались вечною мучительною тревогой. Скупой, например, терзался тем, что оставил ключ в замке своего денежного ящика, другие… да и конца не будет, если примемся перечислять терзания и муки всех грешников!

И мать Инге и все там, наверху, уже знали о ее грехе, знали, что она наступила на хлеб и провалилась сквозь землю. Один пастух видел все это с холма и рассказал другим.

– Как ты огорчила свою мать, Инге! – повторяла мать. – Да я другого и не ждала!

Слышала она и слова своих господ, почтенных людей, обращавшихся с нею как с дочерью: «Она большая грешница! Она не чтила даров Господних, попирала их ногами! Не скоро откроются для нее двери милосердия!»

Слышала она и песню, которую сложили о ней люди, песню «о спесивой девочке, наступившей на хлеб, чтобы не запачкать башмаков». Ее распевали по всей стране. И душа Инге становилась еще грубее, еще ожесточеннее. Слышала она также, как историю ее рассказывали детям, и малютки называли ее безбожницею.

– Она такая гадкая! Пусть теперь помучается хорошенько! – говорили дети. Только одно дурное слышала о себе Инге из детских уст.

Но вот раз, терзаясь от голода и злобы, слышит она опять свое имя и свою историю. Ее рассказывали одной невинной маленькой девочке, и малютка вдруг залилась слезами о спесивой, суетной Инге.

– И неужели она никогда не вернется сюда, наверх? – спросила малютка.

– Никогда! – ответили ей.

– А если она попросит прощения, обещает никогда больше так не делать?

– Да она вовсе не хочет просить прощения!

– Ах, как бы мне хотелось, чтобы она попросила прощения! – сказала девочка и долго не могла утешиться. – Я бы отдала свой кукольный домик, только бы ей позволили вернуться на землю! Бедная, бедная Инге!

Слова эти дошли до сердца Инге, и ей стало как будто полегче: в первый раз нашлась живая душа, которая сказала: «бедная Инге!» и не прибавила ни слова о ее грехе. Маленькая невинная девочка плакала и просила за нее!.. Какое-то странное чувство охватило душу Инге; она бы, кажется, заплакала сама, да не могла, и это было новым мучением.

На земле годы летели стрелою, под землею же все оставалось по-прежнему. Инге слышала свое имя все реже и реже, – на земле вспоминали о ней все меньше и меньше. Но однажды долетел до нее вздох: «Инге! Инге! Как ты огорчила меня! Я всегда это предвидела!» Это умирала мать Инге. Слышала она иногда свое имя и из уст старых хозяев. Хозяйка, впрочем, выражалась всегда смиренно: «Может быть, мы еще свидимся с тобою, Инге! Никто не знает, куда попадет!» Но Инге-то знала, что ее почтенной госпоже не попасть туда, куда попала она. Медленно, мучительно медленно ползло время.

И вот Инге опять услышала свое имя и увидела, как над нею блеснули две яркие звездочки: это закрылась на земле пара кротких очей. Прошло уже много лет с тех пор, как маленькая девочка неутешно плакала о «бедной Инге»; малютка успела вырасти, состариться и была отозвана Господом Богом к себе. В последнюю минуту, когда в душе вспыхивают ярким светом воспоминания целой жизни, вспомнились умирающей и ее горькие слезы об Инге, да так живо, что она невольно воскликнула: «Господи, может быть, и я, как Инге, сама того не ведая, попирала ногами Твои всеблагие дары, может быть, и моя душа была заражена спесью, и только Твое милосердие не дало мне пасть ниже, но поддержало меня! Не оставь же меня в последний мой час!»

И глаза умирающей закрылись, но очи души ее отверзлись, и так как об Инге была ее последняя мысль, то она и узрела своим духовным взором то, что было скрыто от земного – увидала, как низко пала Инге. При этом зрелище благочестивая душа залилась слезами и явилась к престолу Царя Небесного, плача и молясь о грешной душе так же искренно, как плакала ребенком. Эти рыдания и мольбы отдались эхом в пустой оболочке, заключавшей в себе терзающуюся душу, и душа Инге как бы переродилась от этой нежданной любви к ней. Божий Ангел плакал о ней! Чем она заслужила это? Измученная душа оглянулась на всю свою жизнь, на все содеянное ею и залилась слезами, каких никогда не знавала Инге. Жалость к самой себе наполнила ее: ей казалось, что двери милосердия останутся для нее запертыми на веки вечные! И вот едва она с сокрушением осознала это, в подземную пропасть проник луч света, сильнее солнечного, который растопляет снеговика, слепленного на дворе мальчуганами, и быстрее, чем тает на теплых губах ребенка снежинка, растаяла окаменелая оболочка Инге. Маленькая птичка молнией взвилась из глубины на волю.

Зима стояла суровая, воды были скованы толстым льдом, для птиц и зверей лесных наступили трудные времена. Маленькая пташка летела над дорогой, отыскивая и находя в снежных бороздах, проведенных санями, зернышки, а возле стоянок для кормежки лошадей – крошки хлеба; но сама она съедала всегда только одно зернышко, одну крошку, а затем сзывала кормиться других голодных воробышков. Летала она и в города, осматривалась кругом и, завидев накрошенные из окна милосердною рукой кусочки хлеба, тоже съедала лишь один, а все остальное отдавала другим. За зиму птичка собрала и раздала так много хлебных крошек, что все они вместе весили столько же, сколько хлеб, на который наступила Инге, чтобы не запачкать башмаков. И когда была найдена и отдана последняя крошка, серые крылья птички превратились в белые и широко распустились.

– Вон летит морская ласточка! – сказали дети, увидав белую птичку. Птичка то ныряла в волны, то взвивалась навстречу солнечным лучам и вдруг исчезла в этом сиянии. Никто не видал, куда она делась.

– Она улетела на солнышко! – сказали дети».

Любовь рождается в ответ на любовь. Любовь вечна, и она вечно любит и вечно ждет каждого из нас.

Андерсен Ганс Христиан. «Девочка, наступившая на хлеб».

Притча, которая поясняет, что молиться Богу можно везде и не обязательно использовать церковь для того, чтобы поговорить с Богом.

Извечный вопрос: как любить Бога?

Подобный вопрос никогда не задаст взрослый человек. Он будет стесняться. Будет понимать это как умеет. И только дети в своей непосредственности готовы у нас спросить такое. И меня спрашивают. И, действительно… А как?

Сам Христос обозначил это так: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12, 30). Но здесь Спаситель цитирует заповедь, которая говорит, скорее, о силе любви, ее степени. Но как мы должны ее почувствовать, понять, что это, действительно, она?

Чего уж там греха таить. Мы потеряли ориентиры в этом вопросе. Сегодня мы забыли элементарное — как любить друг друга, не говоря уже о любви к Богу. Вдобавок изрядно опошлили это слово. Смешались в кучу люди, кони: «заниматься любовью», «люблю пельмени», «любовь к фильмам ужасов», «любить тяжелый рок», «полюбил верховую езду»… Так истрепалось это священное слово.

И нередко приходится слышать от верующих людей высказывания об их горячей любви к Богу. А потом узнаешь, что этот человек родной матери уже год не звонил. Или со своим братом несколько лет не общается. И сразу вспоминаются слова апостола Любви Иоанна Богослова: «Кто говорит: ‘я люблю Бога’, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин.4, 20). Здесь, на мой взгляд, кроется разгадка…

Мы должны для начала научиться любить своих ближних, чтобы через это познать Любовь к Богу. Об этом упомянутый апостол твердит всю четвертую главу своего первого послания: «Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1 Ин.4, 12). Более того, любимый ученик Христа даже на пальцах объясняет как это делать: «Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (1 Ин.3, 18).

И мы поймем как это делать, если прислушаемся ко второй заповеди, озвученной Христом в том самом ответе книжнику: «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк.12:31). Слышите? Мы ведь прекрасно знаем, как мы любим самих себя — как заботимся о вкусном питании, о своем здоровье, сне, одежде, отдыхе. Вот точно также Господь предлагает полюбить и ближнего. Точь в точь.

Когда до нас, наконец-то, дойдет, что значит любить маму, отца, сестру, брата, бабушку с дедушкой, соседа, сотрудника, сокурсника, человека в метро — тогда мы поймем как любить Господа. А еще мы знаем, что Он Сам показал нам как сильно любит нас. Тогда — 2000 лет назад на Кресте, когда вокруг были слышны лишь злобный гогот и проклятья. Его Сын Иисус и есть наше спасение, но народ до сих пор так и не понял этой жертвы от Бога во спасение людей.

Почему не устоял апостол Петр в любви ко Христу?
Произошло это потому, что любовь к Богу в то время у апостола Петра была еще плотская. Она еще не освятилась Божественной благодатью и не получила крепости от Божественной любви.
А раз так - то и не было твердости в его решимости, в его намерении до конца шествовать за Христом на Голгофу.
Да, любить Бога не просто, любить Его надо так, как заповедал нам Сам Господь Спаситель мира.
Любовь к Богу тогда только бывает настоящей, когда она основана на смирении, когда человек устраняет из своего сердца плотскую воображаемую любовь. В чем же выражается плотская любовь? Она выражается в необыкновенном самопроизводимом восторге. Человек напрягает в себе все свои силы к восторгу, возбуждает свою нервную систему, и при этом происходит вскипение крови, возникает необыкновенное воображение, пылкость. Пылкость и горячность крови и нервов - это и есть плотская любовь. Такая любовь не бывает угодной Богу, ибо она приносится на жертвенник гордости. Такая любовь не долговечна, она быстро исчезает.
Поэтому, чтобы иметь постоянную духовную любовь, необходимо любить Бога смиренно, кротко и стремиться к достижению любви духовной, которая успокаивает нервную систему, охлаждает порывы крови нашей и дает внутреннее успокоение в смиренном и кротком духе.
Вот какова должна быть Божественная, или духовная любовь. Как же нам научиться такой любви? Научиться любить Бога можно при том условии, если мы будем в меру своих сил и возможностей исполнять все то, что заповедал нам Спаситель мира.
И не только исполнять, но и внутри своего сердца возбуждать вражду ко всякому греху, удаляющему нас от любви Божией. Вот это и будет началом любви к Богу.
Но только началом. Чтобы эта любовь утверждалась и крепла, необходимо постоянно следить за собой. И если когда-либо по немощи своей мы впадем в тот или иной грех, то быстро должны встать и принести искреннее слезное покаяние.
Для того чтобы сердце наше постоянно пребывало в любви, необходимо изучать в Евангелии ту волю Божию, которую открывает нам Спаситель мира, познавать, чего хочет от нас Господь, познавать Его благую и совершенную волю и исполнять ее до конца своей жизни.
Только при постоянной верности Богу в нас сохраняется настоящая Божественная любовь. И если в какой-то момент нашей жизни мы нарушим эту верность, то тем самым нарушим и любовь к Богу. Прервется эта внутренняя взаимосвязь любви Божией и любви нашей.
Любовь наша к Богу должна совершенствоваться изо дня в день. Она получает непосредственную связь с Богом, входит в единение с Ним и посредством этого единения получает утешение, просвещение, возвышение.
Но мы должны хорошо понимать, что в достижении или укреплении этой любви к Богу необходимо пройти известный путь испытания, путь борьбы - и прежде всего с самим собою. Почему? Потому что внутри нас находится ветхий человек, тлеющий в похотях своих. Потому что необходимо убить в себе этого ветхого человека - убить все греховное. А когда мы начнем это совершать, то, естественно, диавол, отец греха, восстанет на нас, чтобы защитить свое достояние, и тогда возникнет борьба. Нелегкая борьба.
К примеру, для того, чтобы обуздать наш язык, сколько же нужно силы, внимания, энергии! А разве легко победить в себе гордость, самолюбие, тщеславие, любовь к похвале или любой другой грех? Конечно, все это требует с нашей стороны немалых усилий, постоянной брани.
Но не только во внутренних искушениях проходит наш путь. Вспомните, каким испытаниям подвергся апостол Петр от людей! Разве мы не испытываем подобного страха, когда некоторые люди приступают к нам с вопросами: "Ты веруешь во Христа? Ты христианин? Ты ходишь в Церковь?" А мы что отвечаем? Разве порой мы не допускаем малодушия? Разве не боимся подчас исповедовать Христа? Мы бываем жалкими в это время, не имея мужества заявить, что мы действительно христиане, чтущие заповеди Божий.
Итак, проверим самих себя, по-настоящему ли мы любим Бога? Не бывает ли так, что мы стараемся любить Бога от плотского своего мудрования? Возбуждаем свои нервы, горячимся даже в молитве и в посте. Да, это происходит в нашей жизни, особенно в начале нашего обращения к Богу, когда мы, возбужденные той или иной красотой Божественной, восхищаемся, возбуждаемся, готовы на любой подвиг: и чрезмерно поститься, и помногу молиться, и милостыню творить, и за ближними ухаживать. Все как будто бы нам легко! Но потом проходит этот порыв, и наступает период, когда мы остаемся один на один со своими естественными возможностями. И вот тут-то уже сил ни на какие подвиги не хватает, потому что нет еще у нас Божественной любви, которая достигается постоянством и смирением.
Помните о том, что любовь к Богу обязательно соединяется с любовью к ближнему.
Как узнать, что мы любим ближних своих и Господа? Если мы чувствуем, что в нас угасло памятозлобие, то мы уже на пути любви к ближнему. Если у нас породилось в сердце мирное, сострадательное отношение к ближнему своему при любых обстоятельствах, то знайте, что мы уже у самых дверей любви к ближнему и к Богу.
Вот так и необходимо нам совершенствоваться в духовной любви.

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. (Лк. 10, 27).

Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. (1 Ин. 2, 15).

Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. (Рим 5, 5).

Любовь рождается от бесстрастия; бесстрастие от упования на Бога; упование от терпения и великодушия; сии последние от воздержания во всем, воздержание от страха Божия, страх от веры в Господа.

Преподобный Максим Исповедник

Нельзя брать духовную жизнь сверху, а нужно брать ее снизу: сначала очистить душу от страстей, приобрести терпение, смирение и т. п., потом полюбить ближнего, а затем уже Бога.

Св. праведный Алексий Мечев

Вера есть благонастроительное дарование; она рождает в нас страх Божий; страх же Божий научает соблюдению заповедей или устроению доброй деятельной жизни; из деятельной жизни произрастает честное бесстрастие; а порождение бесстрастия любовь, которая есть исполнение всех заповедей, всех их в себе связующая и держащая.

Святитель Феодор, епископ Едесский

Получив заповедь любить Бога, мы получили также и силу любить, вложенную в нас при творении.

Любовь к Богу рождается и без научения, естественно, как благопризнательность за Божии благодеяния, ибо видим, что псы, волы, ослы любят питающих их.
Святитель Василий Великий

Умножение страха Божия есть начало любви.

Преподобный Иоанн Лествичник

Никто не может возлюбить Бога от всего сердца, не возгрев прежде в чувстве сердца страха Божия; ибо душа в действенную любовь приходит после того уже, как очистится и умягчится действием страха Божия.

Блаженный Диадох Фотикийский

Любовь есть плод молитвы.

Любовь к Богу рождается от беседы с ним. Беседа с ним от безмолвия; безмолвие от нестяжания; нестяжание от терпения; терпение от ненавидения похотей; ненавидение похотей от страха геенны и чаяния блаженств.

Говорящий, что страстей не победил, а возлюбить Бога любит, не знаю, что и говорит. Возразишь: я не сказал люблю, но люблю возлюбить. И это не имеет места, если душа не достигла чистоты.

Нет иной стези к духовной любви, которою начертывается в нас невидимый образ Божий, если прежде всего человек не начнет миловать по подобию Небесного Отца, явившего нам Свое совершенство в милости.

Преподобный Исаак Сирин

Пребывающий всегда в молитве возжигается горячайшей любовью к Богу и восприемлет благодать Духа, освящающего душу.

Преподобный Макарий Великий

Когда мы слышим, что кто-нибудь любит нас, то хотя бы он был незнатен и беден, мы воспламеняемся особенною любовью к нему и оказываем ему великое почтение, тогда и мы любим его; а Господь наш любит нас так много, и мы остаемся нечувствительными?

Святитель Иоанн Златоуст

Те, которые часто причащаются Тела и Крови нашего Господа, естественным образом зажгут в себе стремление и любовь к Нему с одной стороны, потому что эти животочные и животворящие Тело и Кровь столь согревают в любви причащающихся (даже наиболее негодных и жестокосердых), сколь непрестаннее они причащаются; а с другой стороны, потому что ведение любви к Богу это не что-то чуждое для нас, но естественно всеяно внутрь нашего сердца, как только мы рождаемся по плоти и возрождаемся по духу в святом Крещении.

Прп. Никодим Святогорец

Чувство любви ко Господу приходит по мере исполнения заповедей Его.

Преподобный Никон Оптинский

Некоторые, прочитав в Священном Писании, что любовь есть возвышеннейшая из добродетелей, что она Бог, начинают и усиливаются тотчас развивать в сердце своем чувство любви, им растворять молитвы свои, богомыслие, все действия свои.

Бог отвращается от этой жертвы нечистой. Он требует от человека любви, но любви истинной, духовной, святой, а не мечтательной, плотской, оскверненной гордостью и сладострастием. Бога невозможно иначе любить, как сердцем очищенным и освященным Божественной Благодатью.

Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу уже есть самообольщение. Оно немедленно устраняет от правильного служения Богу, немедленно вводит в разнообразное заблуждение, оканчивается повреждением и гибелью души.

Раскаяние в греховной жизни, печаль о грехах произвольных и невольных, борьба с греховными навыками, усилие победить их и печаль о насильном побеждении ими, принуждение себя к исполнению всех евангельских заповедей вот наша доля. Нам предлежит испросить прощение у Бога, примириться с Ним, верностью к Нему загладить неверность, дружество со грехом заменить ненавистью ко греху. Примирившимся свойственна святая любовь.

Ты хочешь научиться любви Божией? Удаляйся от всякого дела, слова, помышления, ощущения, воспрещенных Евангелием. Враждой твоей к греху, столь ненавистному для всесвятого Бога, покажи и докажи любовь твою к Богу. Согрешения, в которые случится впасть по немощи, врачуй немедленным покаянием.

Но лучше старайся не допускать к себе и этих согрешений строгой бдительностью над собой.

Ты хочешь научиться любви Божией? Тщательно изучай в Евангелии заповедания Господа и старайся обратить евангельские добродетели в навыки, в качества твои. Свойственно любящему с точностью исполнять волю любимого.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Чтобы любить Бога всем сердцем, надо непременно всё земное считать за сор и ничем не прельщаться.

Помни, что ты всегда ходишь пред лицом сладчайшего Иисуса. Говори себе чаще: я хочу жить так, чтобы жизнь моя радовала Любовь мою, распятую ради меня на кресте.

Опытом дознано, что не любящий ближнего не может любить Бога, неблагодарный человекам не может быть благодарным Богу. Ограниченному, малому, ничтожному существу, каков человек, с ограниченного, малого нужно и начинать и, при Божией помощи, идти к менее ограниченному, к высшему. Ты имеешь жену, друзей, родственников? Научись прежде отдавать им должное и потом уже будешь в состоянии отдавать должное всем людям и Самому Богу.

Чтобы по достоянию чтить Богородительницу, научись прежде, как должно, почитать свою родительницу. А чтобы почитать тебе, как следует, Отца Господа Иисуса Христа, научись почитать своего отца по плоти. Неверный в мале и во мнозе неверен есть; а верный в мале и во мнозе верен (Лк. 16, 10).

Св. праведный Иоанн Кронштадтский

Нельзя любить Бога, относясь плохо хотя бы к одному человеку. Это вполне понятно. Любовь с неприязнью не могут быть в одной душе: или та, или другая.

Игумен Никон (Воробьев)

Любовь к молитве непрестанно усиливает нашу любовь к Богу.

Преподобный Иустин Попович

Горячая вера в Бога рождает горячую любовь к Нему и к Его образу нашему сочеловеку.

Старец Паисий Святогорец

Видишь, ради чего мы должны презреть мир, то есть, чтобы Бога нашего почтить; мир не любить, чтобы Бога возлюбить, создание оставить, чтобы Бога обрести, от создания отвратиться, чтобы к Богу обратиться. Ибо как не можем и к востоку и к западу, и к небу и к земле одновременно смотреть, так и к миру и к Богу прилепляться сердцем. Когда очи наши обращаем к земле, то отвращаем от неба, и когда обращаемся к западу, отвращаемся от востока, - так точно отвращаемся от Бога сердцем, когда любим мир, и когда к Богу сердечно обращаемся, тогда от мира отвращаемся. Одно из двух надобно всякому избрать. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть (Мф. 6, 24).

Святитель Тихон Задонский