Доклад игумении Сергии (Щербаковой), настоятельницы Казанской Амвросиевской ставропигиальной женской пустыни на XXIV Международных Рождественских образовательных чтениях; направление «Древние монашеские традиции в условиях современности», круглый стол «Общежительный монастырь: как обеспечить необходимые потребности братии» (Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь, 27 января 2016 года).
Казанская Амвросиевская женская пустынь, что в Шамордине, была возрождена в 1990 году. Через десять лет была восстановлена богадельня, в основном для престарелых, а также больных сестер, – как традиционное для Шамординского монастыря служение.
Как известно, нашу обитель основал в конце XIX века преподобный Амвросий – один из Оптинских старцев. Всё в ней делалось по его благословению, в том числе и принимались сестры, нередко старенькие и больные. В воспоминаниях о преподобном Амвросии читаем: «Здесь было широкое поприще для его (старца) любви, и здесь, в этом скромном уголке Православной Руси, один хилый, изможденный летами и недугами человек сделал так много и сделал всё из ничего, ничего не имея, кроме одной веры и упования.
– Батюшка, зачем вы так много принимаете, особенно людей неспособных к труду, больных, ведь их надо содержать? – говорили нередко старцу.
– На больных мне Господь больше посылает, – отвечал он, – а на здоровых меньше, а иногда и ничего.
– Батюшка! У вас именно что монастырь: куда ни пойдешь – там слепая, там хромая, а тут и вовсе без ног – поневоле все уединённые.
Старец посмеется этой шутке, а сам утешается, что они все пригреты и успокоены.
Кстати упомянуть еще здесь, что у старца благодетеля в Козельске нанят был особый дом для призрения тех из женского пола, которые не имели полного рассудка».
Поэтому в то время был построен двухэтажный корпус богадельни с храмом в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», чтобы тяжелобольные, престарелые и неизлечимо больные сестры имели возможность молиться в церкви. Вот что вспоминала очевидица в начале XX века: «…далее к западу тянется третье обширное здание, увенчанное с одной стороны крестами. Это монастырская богадельня. Богадельня рассчитана на 60 человек и вся заполнена. Кроме старости и болезненности здесь можно встретить и физические уродства. Есть тут жильцы без ног, с уродливо сведенными шеями, пораженные хроническим столбняком. Все это беспомощное, больное и нервное требует самого тщательного и терпеливого ухода. Старшая в богадельне сестра, мать Вера, говорила, что не столько тяготит труд, сколько приходится выносить от раздражительных насельниц. В просторных и светлых помещениях проживают несчастные, обездоленные судьбой насельницы, получая хороший уход и удовлетворение всем своим потребностям, им остается только благодарить за то, что судьба пристроила их под радушным, теплым кровом обители. В самом деле, где, на какие средства, особенно при нынешней сознательности рабочего люда, можно найти лиц, могущих как следует выполнить обязанности в богадельне или приюте; во что обойдется правильная постановка подобных благотворительных учреждений? Только одно монашеское послушание и терпение Господа ради может дать силы переносить труд ухаживания, только одна монашеская дисциплина, одухотворенная жизнью живой веры, может заставить нести этот нелегкий и благодарный подвиг, только под кровом обители сирые и беспомощные могут найти прочное и верное пристанище. Вот почему нельзя не отдать дани предусмотрительности московского благотворителя С.В. Перлова, устроившего богадельню под сенью обители. Этот благотворитель простер свое попечение о призреваемых до конца. Он дал возможность пользоваться наивысшим и последним утешением, какое остается им: в самом здании он устроил храм, богослужения которого слышно во всех помещениях богадельни. В этом храме обыкновенно поет хор из приюта, и присутствуют сами приютянки. Трогательно видеть, как беспомощная старость и бесприютное детство соединяются в одной общей благодарной молитве. Это – моменты, когда небо бывает особенно близко для обители и благотворителей ее. Можно только пожалеть, что богослужения в богадельне за отсутствием священника бывают не часто».
В начале возрождения обители мы не ставили цели не брать больных и старых, и не отказывали женщинам в возрасте, практически брали всех желающих. Сначала у нас не было даже медицинского кабинета или хотя бы медицинской сестры, так как сестры в этом до какого-то момента не нуждались.
Со временем в здании монастырской богадельни у нас появился медкабинет, куда сестры приходили за помощью. Вскоре встал вопрос о том, где поместить тяжелобольных, чтобы за ними был квалифицированный уход. Рядом с медкабинетом была для этого устроена комната, куда поместили первых больных монахинь, а одну старую немощную насельницу поместили в отдельной келье, и за ней ухаживали назначенные сестры. Это было началом больницы и богадельни. В 2002 году они были разделены, так как в бывшем больничном корпусе сестрами были организованы амбулатория и стационар. А в здании богадельни с храмом все помещения были переделаны для будущих призреваемых насельниц: кельи, трапезная, кухня. Создание богадельни было обусловлено тем, что сестры старели, и к каждой в келью трудно было найти келейницу, а если таковая и находилась, то у нее было еще несколько послушаний и это вызывало неудобство. Тогда решили собрать всех стареньких сестер в одном месте, это было «дешевле», чем к каждой прикреплять по сестре. Это было в начале XXI века. Храм при богадельне в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» был восстановлен в 1990 году и с этого времени в нем совершались богослужения. Сейчас в этом храме службы совершаются два раза в неделю, по пятницам и воскресным дням, таким образом, лежачие сестры имеют возможность регулярно причащаться Святых Христовых Таин.
Сейчас у нас богадельня и храм расположены только на первом этаже здания, хотя оно двухэтажное. Призреваемых сестер двадцать человек, они занимают около десяти келий, постоянно проживая в богадельне; старшая по богадельне монахиня живет в другом сестринском корпусе, и еще 5-6 хожалок. Посторонних мирских женщин в богадельню мы не принимаем; раньше были случаи, когда принимались верующие старушки, которые доживали на территории монастыря в монастырских зданиях, но сейчас они все уже умерли или уехали с территории монастыря. Старшая по богадельне является опытной медсестрой, поэтому она сама обходит каждый день все кельи; если необходимо, то привлекается сестра – врач; медикаменты для богадельни приобретаются отдельно от больницы. При богадельне имеются помещение для стирки и гладильная комната, где, в частности, хранятся смертные узелки призреваемых; также имеются подсобные помещения. В келиях сестры живут в основном по двое, по одной живут схимницы и две монахини. Существует так называемая «первая келья» для лежачих больных, в которой осуществляется круглосуточное дежурство, здесь им каждый день вычитывают молитвенное правило, на которое могут приходить сестры из других келий, кому тяжело прочитать самим.
На службу в другие храмы сестер возят на инвалидных колясках или ведут; иногда это помогают делать молодые насельницы по собственному желанию или по просьбе благочинной.
Что касается трапезы, то еда каждый день привозится дежурными по богадельне из большой монастырской трапезной, в богадельне ничего не готовится, только подогревается. Под трапезу оборудовано специальное помещение, где в основном кушают вместе все насельницы богадельни. Во время трапезы, которая проходит два раза в день, читаются душеполезные поучения святых отцов.
Не все сестры, призреваемые в богадельне, немощны – многие из них несут посильные труды: читают череду псалтири и акафистов, вместе чистят овощи для общей трапезы. Одна из сестер несет послушание сапожницы, шьет и чинит обувь для сестер всего монастыря.
Если молодые сестры, особенно в горячую пору, не всегда могут бывать на службе, то старенькие сестры из богадельни почти всегда присутствуют на богослужении.
С 2015 года раз в неделю одна из послушниц проводит в богадельне занятия по Закону Божию.
Пенсии насельницам богадельни на руки не выдаются, а по их прошению как пожертвование поступают в казну монастыря.
Старческий дом в селе Остров
К юго-востоку от Москвы в селе Остров Ленинского района сохранились остатки некогда знаменитой усадьбы. Впервые упоминаемое в духовной грамоте Иоанна Даниловича Калиты в 1328 году, село было старинной великокняжеской, а затем царской вотчиной. Преображенская церковь в селе Остров сооружена из белого камня во второй половинеXVI века по преданию царем Иоанном Грозным.
До конца XVII века село Остров находилось в царском ведении, затем принадлежало А. Д. Меньшикову. В 1765 году село было пожаловано лейб-гвардии Преображенского полка майору Алексею Григорьевичу Орлову (получившему почетное именование – Чесменский по названию сражения 26 июня 1770 года во время русско-турецкой войны 1768‑1774 гг. в бухте Чесма (Чешме) на побережье Малой Азии) «в вечное и потомственное владение». Наследница Орлова ‑ Анна Алексеевна, известная своей щедрой благотворительностью, в 1837 году продала имение казне. При покупке оно перешло в ведение Министерства государственных имуществ.
В 1866–1867 годах Министерство стало продавать усадебные строения на слом. Настоятель соседствующего с усадьбой Угрешского монастыря архимандрит Пимен (Мясников) купил дом, манеж, кухню и ограду, затем приобрел дом Анны Алексеевны Орловой. Из его огромных бревен в Угрешском монастыре был построен архиерейский дом. В это время и родилась идея основать на территории усадьбы богадельню для бедных духовного звания.
Мысль о богадельне принадлежала Митрополиту Московскому и Коломенскому Иннокентию (Попову-Вениаминову). Он был миссионером среди американских индейцев, учил их вере и одновременно грамоте, правильной обработке земли, плотницкому ремеслу. Владея многими специальностями, будучи архитектором и каменщиком, будущий архиерей со своими прихожанами-индейцами построил деревянный храм. Став митрополитом Московским и Коломенским, владыка Иннокентий обратился к приходам и монастырям Москвы, говоря о необходимости учреждения при церквах приходских братств и попечительств о бедных. Сам же владыка возглавил Московское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания.
Митрополит Иннокентий вышел на площадку, которая примыкает к настоятельским кельям, и, глядя оттуда на окрестности, стал расспрашивать архимандрита Пимена, какие это села и селенья видны за Москвой-рекой. Отец Пимен называл их владыке и, упомянув о селе Остров, стал ему рассказывать об этом селе все, что ему было известно. Этот разговор решил судьбу Острова и был первым шагом к учреждению благотворительного заведения, задуманного Московским митрополитом Иннокентием и приведенного в исполнение и устроенного под непосредственным неутомимым и бдительным надзором архимандрита Пимена. Как Угрешский монастырь всецело обязан отцу Пимену своим восстановлением и цветущим положением, так точно Островская Богадельня обязана ему своим существованием и благоустройством потому, что без его содействия едва ли владыка решился бы предпринять подобное дело.
В 1868 году митрополит Иннокентий обратился к Министру государственных имуществ с прошением передать усадьбу под богадельню для лиц духовного сословия. Прошение было удовлетворено, и в мае 1870 года вся усадьба с постройками была безвозмездно отдана духовному ведомству под богадельню вдов и сирот духовного звания. Богадельню решено было разместить в бывшем конном дворе.
В сентябре 1870 года владыка посетил село Остров в сопровождении архимандрита Угрешского Пимена и осмотрел все здания усадьбы. Он учредил комитет по устройству Островской Владычной Богадельни, назначив отца Пимена его председателем. Богадельню расположили в большом прямоугольном каменном здании с внутренним двором (при графине Орловой здесь был конный двор). В юго-восточном углу здания построили церковь во имя святителей Петра, митрополита Московского и Иннокентия, Иркутского Чудотворца. В здании также разместилась столовая, поварня, больница и аптека, кладовые, баня и прачечная. Отдельных помещений хватало на 90 семейств (250 человек). В 1875 году добавились в другом здании еще 30 семей.
Старческий дом в селе Остров
Все работы были окончены 26 ноября 1871 года, когда предполагалось совершить освящение храма и открытие богадельни, но необычное разлитие Москвы-реки в столь позднее время года заставило владыку отложить освящение до первой возможности. Отсутствие морозов и снега мешало удобству сообщений по Москве-реке, и только после Николина дня (6 декабря по старому стилю) установилось безопасное сообщение и назначено освящение. Домовый храм освящен был 12/25 декабря 1871 года, и открыты помещения богадельни. (К сожалению, церковь во имя святителей Петра Московского и Иннокентия Иркутского ныне почти утрачена из-за разрушения юго-восточного угла комплекса). Во время обеда в Николо-Угрешском монастыре, последовавшем вслед за освящением новоустроенной Островской Владычной Богадельни, митрополит Иннокентий сказал: «Напрасно приписываете мне более, нежели сколько я сделал, вы говорите, что я устроил, что я учредил, что сделал, это не совсем верно: мне принадлежит начинание, это правда, но что бы я мог сделать, если бы не нашел деятелей и не имел бы сотрудников, подобных отцу Пимену…, которые мне бы способствовали? Итак, не говорите, что я устроил богадельню, что я открыл ее; скажите, что она была устроена при мне, что было это сделано в мое время и это будет вернее…»
Домовый храм в здании богадельни для престарелого духовенства Московской епархии был ликвидирован в 1918 году, тогда же была закрыта и Островская богадельня. В советское время от усадьбы в Острове сохранялся парк и строения бывшего конного двора конца XVIII века, где была устроена Островская богадельня.
К 1989 году на территории усадьбы из старинных построек сохранились только церковь Преображения Господня и один корпус бывшего конного двора, приспособленный в советское время под дом-интернат для инвалидов.
От старинной усадьбы ныне сохранились живописный липовый парк с прудом. Достопримечательностью Острова остается открывающаяся отсюда удивительная панорама живописной долины Москвы-реки. Предположительное место расположения усадебного дома графа А. Г. Орлова, в соответствии со старыми планами и современным обликом территории локализуется достаточно точно. Он находился на площадке у крутого откоса к пойме Москвы-реки.
Старческий дом в с.Остров. Столовая
С 2000 года на территории усадьбы подмосковного села Остров располагается хозяйство Московского Иоанно-Предтеченского женского монастыря. Здесь, на территории бывшего имения графа А. Г. Орлова-Чесменского с 2001 года Иоанно-Предтеченский монастырь совместно с Благотворительным Братством святого равноапостольного князя Владимира ведут строительство новой богадельни – Старческого дома для проживания 30–40 одиноких стариков. В архитектуре новой богадельни воссозданы черты усадебного господского дома Орловых. В Старческом доме идёт процесс обустройства удобных для проживания престарелых и инвалидов помещений. Уход за насельниками дома предположительно будут осуществлять сестры, которые могли бы проживать в здании Старческого дома. Для того, чтобы сестры могли жить по монастырскому уставу и молиться, в здании Старческого дома обустроен домовый храм, готовится его освящение.
Закладка Старческого дома в селе Остров состоялась 6 октября 2001 года. Чудесно и знаменательно неслучайное совпадение этой даты с церковным праздником Зачатия св. Иоанна Предтечи и днем прославления свт. Иннокентия, митрополита Московского! Так святой покровитель Иоанно-Предтеченской обители Предтеча и Креститель Господень Иоанн и святитель Иннокентий, митрополит Московский, устроивший благотворительное начинание на территории древней усадьбы в второй половине XIX века, благословили и молитвенно поддержали строительство новой богадельни – Старческого дома для престарелых в Острове.
Братство святого равноапостольного князя Владимира, Иоанно-Предтеченский женский монастырь и храм Преображения Господня в с. Остров в течение нескольких лет ведут совместный сельскохозяйственный проект. При поддержке немецкой благотворительной организации «Реновабис» было построено овощехранилище, а ныне возведён Старческий дом.
Старческий дом в с.Остров. Жилая комната
За время строительства Старческого дома выполнен огромный объем работ, и дом почти готов к приему насельников. Для заселения Старческого дома нужны добрые сестры, которые готовы сочетать труды молитвенные с делом милосердия.
Необходимы покупка и установка лифта, приобретение промышленного оборудования кухни и трапезной, покупка и установка холодильной камеры, устройство пожарной сигнализации, строительство двух бытовок для размещения охраны и строительных рабочих. Кроме того, необходимо оборудование для ванной и бани, медицинских кабинетов, прачечной, гладильной, строительство гаража на 4 машины, устройство автономной автоматической подстанции, обустройство домового храма. Серьезных затрат требует также устройство твердого покрытия объездных дорог, обустройство кладбища.
Будущие насельники с нетерпением ожидают возможности переезда в Старческий дом и часто спрашивают об открытии, а его устроители будут признательны за любую помощь, за предоставленные безвозмездно материалы и оборудование. Просим также ваших святых молитв о завершении сего богоугодного дела и возобновлении богадельни, которая тщанием святителя Иннокентия, митрополита Московского и настоятеля Николо-Угрешского монастыря, преподобного Пимена (Мясникова) существовала на этой земле с конца XIX века.
Нп-2 (№- 0002)
Произведение: «Дома, события, люди» (Новгород XVIII – начала XXвв.). Великий Новгород. “Кириллица”; Санкт-Петербург, типография № В.О. «Наука», 1999. – 252.; ил.
I. Софийская сторона
Двор Меркурия Гавриловича - духовного отца Петра I
Много неизвестных фактов, нераскрытых тайн хранят в себе архивные документы, спокойно лежат они на полках, еще не прочитанные и не востребованные исследователями. Одну из неизвестных ранее страниц в биографии человека, достигшего высокого положения в Российском обществе во времена царствования Петра I, раскрыли документы, обнаруженные в архивах Новгорода, Петербурга и Москвы.
В фонде Вяжищского монастыря государственного архива Новгородской области сохранились материалы, свидетельствующие о покупке монастырем двора протопопа Софийского собора Меркурия Гавриловича. Двор находился в Детинце недалеко от Владимирской проездной башни рядом с подворьем Юрьева монастыря. Во дворе, огороженном тыном, стояла деревянная горница на жилом подклете с сенями и повалушей "о трех жильях" - трехэтажной башнеобразной пристройкой. Рядом располагался погреб с надстроенным над ним амбаром.
Известно, что Меркурий Гаврилович был духовным отцом Петра I и происходил из Устюжны, которая в XVII в. находилась в ведении Новгородского приказа. А вот тот факт, что он некоторое время служил протопопом Софийского собора в Новгороде, был неизвестен исследователям.
В 1684 г. Меркурий Гаврилович был приглашен в Москву для служения протопопом Благовещенского собора, "что у великих государей на сенях", и в качестве духовного наставника юных царей Петра и Иоанна Алексеевичей. Дата его отъезда в Москву устанавливается по одному из актов Валдайского Иверского монастыря, в котором сообщается о торжественных проводах из Новгорода жены Меркурия Гавриловича в сопровождении "боярских домовых людей" Тимофея Жеглова и Якима Шульгина.
После отъезда в Москву Меркурий Гаврилович не порывает связи с Новгородом. В Санкт-Петербургском архиве сохранилась грамота новгородского митрополита Корнилия, адресованная духовному отцу царей. Она написана в 1686 г. в связи с остановкой строительства Знаменского собора, так как деньги были истрачены по указу государей на жалованье "ратным людям".
Знаменский собор был заложен в 1682 г., когда Меркурий Гаврилович жил в Новгороде. Корнилий обратился к нему с просьбой заступиться перед государями, чтобы они пожаловали деньги из государственной казны на достройку храма. И деньги были отпущены. Стараниями и личной заинтересованностью духовного пастыря царей можно объяснить, почему в украшении Знаменского собора принимали участие царские жалованные иконописцы Карп Золотарев, Федор Юрьев, Иван Бахматов.
В Российском государственном архиве древних актов сохранилось судное дело, начатое в 1691 г. по челобитной Меркурия Гавриловича, адресованной царям Петру и Иоанну Алексеевичам. Духовный отец царей обвинял новгородца, бывшего посадского человека Аверкия Красильникова в том, что тот "<...> накинувся напрасно ябедою своею на сродника... на посацкаго человека на Андрюшку Давыдова Воротникова и учинил ему, Андрюшке, убытки великие, волокитою проволочил ево, Андрюшку, многое время и убытка учинил ему... 55 рублев <...>". Из контекста следует, что известная в Новгороде купеческая семья Воротниковых приходилась Меркурию Гавриловичу "сродниками", то есть род¬ственниками по линии жены. Духовник царей добился, чтобы ябедника, который требовал с Андрея Воротникова деньги, данные якобы взаймы его отцу, отправили в Москву для расправы в Новгородский приказ. И он был туда доставлен по приказу воеводы Никиты Прозоровского. Итог судного дела подведен в грамоте царей: освободить ябедника из Новгородского приказа, но в случае, если он "начнет теснить" Андрея Воротникова и его мать, то они, государи, сошлют его на вечное житье в Сибирь.
Род Меркурия Гавриловича записан в нескольких Синодиках новгородских монастырей.
Роль его в духовно-нравственном воспитании русских царей, а также в общественной и религиозной жизни российского государства остается в исторической науке нераскрытой. Составление биографии одного из заметных деятелей петровского времени - дело будущего.
Л.А. Секретарь
Митрополит Иов и братья Лихуды
Имена братьев Лихудов, греков по происхождению, проведших большую часть своей жизни в России и много сделавших для единения двух культур православного мира, давно привлекают внима ние исследователей как русских, так и греческих. Иоанн и Спиридон (так звали их в миру) родились в Кефалии, учились в Венеции и Падуе. Оба приняли монашеский постриг: младший, Спиридон, до окончания Падуанского университета в 1670 г., старший, Иоанн, позднее, после того, как потерял жену. Спиридона нарекли в монашестве Софронием, Иоанна - Иоанникием. В 1685 г. по просьбе царя Федора Алексеевича и по благословению константинопольского патриарха братья Лихуды переехали из Константинополя в Москву, где основали Славяно-греко-латинскую академию. В России они получили известность как образованные преподаватели, переводчики, писатели. В начальный период пребывания в Москве им покровительствовал князь Василий Голицын. Недолгое время в правление сестры Петра I Софии (1682-1689 гг.) он был первым человеком в государстве. Голицын возглавлял Посольский приказ, который определял внешнюю политику России, и ряд других приказов, в том числе так называемую новгородскую четверть. После падения Софии ее фаворит был отправлен с семьей в ссылку в Каргополь. Для своего времени Голицын был весьма образован: владел несколькими языками, был знаком с западной культурой и являлся сторонником реформ в европейском духе.
У Лихудов обучались многие знатные люди, в том числе братья Прозоровские, один из которых Борис Иванович в 1690-е гг. был новгородским воеводой. Меняющаяся в сферах власти ситуация сказывалась на положении Лихудов, которые были заметными фигурами в российском обществе. Судьба то благоволила к ним, то отворачивалась и грозила полной катастрофой. Время было такое, когда легко было возвыситься, но также легко попасть в опалу, а то и лишиться жизни. В 1701 г. Лихуды оказались в ссылке в Костромском Ипатьевском монастыре, откуда их в 1706г. вызволил новгородский митрополит Иов. Петр I относился к Иову благосклонно и разрешил Лихудам переехать в Новгород, где митрополит устраивал греко-славянскую школу по примеру московской. Иов познакомился с Иоанникием и Софронием в Москве, где он до назначения в Новгород был архимандритом Высокопетровского, затем Троице-Сергиева монастырей.
Школа, основанная Иовом, разместилась на территории владычного двора в Детинце - в здании, которое было построено в 1670 г. на фундаментах бывших построек архиепископского дворца XV в. Они вплотную примыкали к кремлевской стене - начинались от Федоровской, а заканчивались у Воскресенской башни, где в XIX в. была устроена проездная арка, ведущая в кремль со стороны Софийской площади. Большей частью [здания] использова лись для хозяйственных целей. При возведении в 1670 г. Судного и Духовного приказов были использованы основания одной из разобранных древних построек, в которой в XVII в. располагалась приказная палата новгородского владыки. Вот как это событие описывает новгородский хронограф XVII в.: "В Великом Новеграде той же Питирим митрополит новгородский сломал старую приказную полату великую о дву житиях (этажах - Л. С.), а на той же подошвы поставиша вновь полату и устроиша в тое полаты владычень судный приказ, а под тою полатою устроиша келию велию". В эти же годы на владычном дворе перестраивался Никитский корпус мастерами, приглашенными из Тихвина. Петербургский реставратор Е. П. Варакин предполагает, что и Судный приказ возводила артель тихвинских каменщиков во главе с Яковом Агапитовым. Это интересный памятник русского зодчества XVII в. Заглубленные в толщу стены богатые профилированные наличники с килевидным подвышением являются главным элементом фасадной декорации. Они были нарядно раскрашены и яркими пятнами выделялись на фоне одноцветных стен.
В 1706 г. в этом здании братья Лихуды начали свою преподавательскую деятельность. В их память корпус стал называться Лихудовым. Софроний пробыл в Новгороде недолго. В 1707г. он уехал в Москву по заданию Иова, но был там удержан и более в Новгород не вернулся. Иоанникий же в течение десяти лет преподавал в школе и оставил глубокий след на стезе духовного просвещения в Новгороде. За этот период при содействии Иова в Новгородской епархии удалось устроить 14 грамматических школ. В школе при архиерейском доме открылись два класса: греко-славянский, в котором преподавали Лихуды, и славянский, в котором учительствовал переводчик Федор Герасимов. Иов был очень доволен постановкой школьного обучения, о чем сообщал архимандриту Троице-Сергиева монастыря Сильвестру: "Словеснейшие учители, честнейшие иеромонахи Иоанникий и Софроний Лихудиевы, обретающиеся по указу монаршескому в доме Софийском, воистину высокоучени суть, добри же и верни, трезви и бодри, и во учении усердии: непрестанно на кииждо день учеников греческим, славянским и латинским письмянам без всякого сокрытия вседушно обучают; при них же и старии их нецыи ученики для учения к переводу книг греко-латинских с радостию у них трудятся".
К 1727 г. в школе прошли обучение 282 ученика. Среди первых выпускников ее был Федор Максимов, иподиакон Софийского собора, который после отъезда престарелого Иоанникия в Москву в 1716г. возглавил это духовное училище и усовершенствовал в нем систему обучения. Указом Синода от 1722г. новгородская школа была признана "за образец для всех епархиальных начальств". Максимов ввел славянскую риторику, составил учебник под названием "Грамматика славянская вкратце собранная в греко-славянской школе, яже в Новгороде при архиерейском доме".
В течение 1712г. в школе преподавал вызванный из Москвы ученик Лихудов Карион Истомин. Ему потомки обязаны сохранением списков трех новгородских летописей. Он привел в систему и летопись, известную под названием "Софийский временник". Преподавание в школе велось по учебникам, написанным или переведенным Лихудами. В славянском классе грамматику изучали по учебнику Мелетия Смотрицкого.
В Новгороде Софроний и Иоанникий написали сочинение в защиту греческого православного исповедания - "Обличение ересей Лютера и Кальвина". По просьбе Иова они исправили службу св. Софии Премудрости Божией и вновь написали пролог, стихиры и канон в ее честь. Иоанникий отредактировал рукописное житие Варлаама Хутынского и сочинил похвальное слово этому почитае мому новгородскому святому. Он перевел с греческого на славянский язык сочинения: "О православии" и "Толкования молитвы господней, еже есть "Отче наш". Новгородский митрополит пытался привлечь Лихудов к переводу Ветхого завета, но это предприятие ему не удалось осуществить, так же, как и организовать при архиерейском доме типографию для печатания богослужебных книг.
Лихуды перевезли в Новгород свою обширную библиотеку, о чем можно судить из письма Иова Петру I, датированного 1715 г. Иоанникию исполнилось 80 лет, он был стар и немощен, и Иова беспокоила судьба этой уникальной библиотеки. Он писал, что Иоанникий "начат быти малодушен: книги, которыя у него богословския, философския и истории древний на разных языках, иные отсылает к Москве, а оныя отдает приезжающим грекам, иные же продает за малую цену". Часть книжного собрания Лихудов осталась в Новгороде и попала затем в библиотеку основанной в Антониеве монастыре в 1740 г. духовной семинарии. В Российской государственной библиотеке в Москве и Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге хранится немало рукописей, на¬писанных Лихудами или содержащих их автографы, в том числе из Новгородской духовной семинарии. Это собственные их сочинения и переводы с греческого, а также книги, переведенные их учениками и исправленные рукой Софрония или Иоанникия: "Логика", "Риторика", "Грамматика и поэтика" и другие произведения.
Влияние, которое оказали Лихуды, особенно Иоанникий, на развитие духовного образования в Новгороде, до конца еще не оценено потомками. Известно, что он посещал новгородские монастыри, беседовал с монахами, давал им наставления, возможно рабо¬тал в монастырских библиотеках. В 1711 г. он посетил Вяжищский монастырь, где его встречали как уважаемого учителя.
Почему митрополит Иов так ценил и поддерживал Лихудов, считая их "всеблаженнейшими отцами и учителями изящнейшими"? Иов был противником киевских школ и влияния, шедшего из Малороссии, а через нее из католического Запада. Он ратовал за учреждение школ, которые представляли бы великорусскую направленность и в основе которых лежала бы греческая литература и образованность. Кстати, и Лихуды в Москве выступали против малороссиянина Феофана Прокоповича, который приобретал все большее влияние в высокопоставленных кругах России. Так сложилась судьба, что впоследствии Феофан Прокопович возглавил новгородскую митрополию и унаследовал дело, начатое его противниками. Феофан Прокопович вышел из этой борьбы победителем.
Иов был человеком незаурядным и весьма образованным. Он много читал, вел обширную переписку. Ему присылали книги из Ростова, Москвы, и сам он имел обширную библиотеку, оставленную потомкам. Большая часть его жизни прошла в Москве и Подмосковье. В Троице-Сергиевой Лавре он принял монашеский постриг. В Новгород прибыл в 1698 г. не по своей воле. В письме к ландрихтеру Якову Римскому-Корсакову он писал: "<...> Послан есмь во двор сей в неволю смотрением Божиим, а не своим хотением или своим исканием".
Новгородский период деятельности Иова отмечен созиданием храмов и монастырей. При его содействии после пожара был восстановлен пострадавший от огня выстроенный в 1680-е гг. Знаменский собор. Его украсили по благословению Иова известные московские изографы Карп Золотарев, Федор Юрьев, Иван Бахматов, а также мастера из Костромы и Ярославля. Жалованный иконописец московской Оружейной палаты Иван Бахматов написал в начале XVII в. иконы для многоярусных иконостасов церквей Иоанна Богослова и Вознесения Христова в Вяжищском монастыре. Приглашение в Новгород ведущих мастеров из Москвы и Поволжья, без сомнения, связано с Иовом, который имел обширные связи в высших кругах России и пользовался покровительством самого царя. Митрополит помог властям Воскресенского Деревяницкого монастыря возвести большой собор на месте рухнувшего, построенного ярославскими и костромскими мастерами в 1695- 1697 гг. По велению Иова на рубеже XVII-XVIII вв. перестраивается Успенская церковь Колмова монастыря, в начале XVIII в. - церковь Луки Евангелиста на Лубянице, а в 1715 г. сооружается храм во имя Тихвинской иконы Божьей Матери на Холопьей улице на основании древней церкви Козьмы и Дамиана.
Иов проявляет заботу о Софийском соборе и его святынях: в золотую паперть переносят мощи первого новгородского епископа Иоакима Корсунянина, священник Марковской церкви Георгий Тихвинец поновляет древние иконы.
Много сил у митрополита отнимала борьба с расколом. В Новгородском и Старорусском уездах было немало сторонников дониконианской веры. В Новгороде, как писал Иов И. А. Мусину-Пушкину, появились рукописные и старопечатные старообрядческие книги и распространялось письмо о рождении антихриста. Один из активных деятелей раскольнического движения на Выге (Олонецкий уезд) Семен Денисов, взятый под стражу, содержался при архиерейском доме в Новгороде. Иов много беседовал с ним, пытаясь вернуть в лоно официальной православной веры.
Много невзгод выпало на время правления Иова в Новгороде. Было несколько больших пожаров и моровых поветрий. О том, каким был этот человек, можно судить по его поступкам в тяжелые минуты испытаний. В 1709 г., когда пожар бушевал на Торговой стороне, митрополит снял с себя омофор и рясу и принялся вместе со всеми "ломать избы", чтобы остановить огонь.
Мудро поступил он в 1710 г., когда страшный мор прокатился по новгородской земле. В Новгороде Иов издал указ ничего съестного не продавать на рынке, 2 раза в неделю поститься и этим предотвратил эпидемию в городе.
Благодарную память потомков митрополит заслужил своей обширной благотворительной деятельностью. В 1706г. в Колмове монастыре он открыл первый в России дом для незаконнорожденных младенцев и учредил больницу для отставных инвалидов. В городе устроил две больницы (близ Софийского собора и на Торговой стороне у моста), а также две странноприимных гостиницы. В 1710г. на пожертвования жены А. Меншикова и ландрихтера Я. Римского-Корсакова при Знаменском соборе стараниями митрополита возводится богадельня для сирот и престарелых людей духовного звания. Учреждение дома для "зазорно" рожденных младенцев в Колмове и богадельни при Знаменском соборе пришлось по нраву Петру I, который в специальных указах повелевал устраивать такие дома по образцу новгородских в других российских городах. А в 1712-1713 гг. царь приказал приписать к архиерейскому дому на содержание богоугодных заведений половину монастырских вотчин в Олонецком уезде.
Иова беспокоили дела архиерейского дома. Он пытался защитить подвластных ему крестьян от непомерных налогов и поборов со стороны государства. В одном из писем к Римскому-Корсакову Иов высказывает обиду на него за постоянные упреки в том, что он якобы защищает не дело, а интересы своих прихожан.
Послания Иова написаны высоким витиеватым слогом, изобилуют церковно-славянекой лексикой, сложными синтаксическими оборотами и выдают его книжную ученость.
Совместные труды Иова и братьев Лихудов на ниве духовного просвещения принесли пользу не только в пределах новгородской земли, но и в масштабах всей России.
Среди выпускников школы был ученый-энциклопедист, первый российский адъюнкт Академии наук Василий Евдокимович Адодуров. Он происходил из древнего новгородского дворянского рода. После окончания славяно-греческой школы обучался в гимназии при Санкт-Петербургской Академии наук. Знания его были обширными и разносторонними. Он владел несколькими иностранными языками. Много переводил с немецкого языка, в том числе сочинения математика Эйлера. На немецкий язык перевел "Уложение царя Алексея Михайловича". В 1733 г. получил звание адъюнкта высшей математики, читаемой Эйлером. Учил в 1736г. М. Ломоносова с группой учеников, которых готовили для дальнейшего обучения за границей, латинскому, немецкому языкам, истории, географии и риторике. В 1744г. обучал русскому языку принцессу Софию - будущую императрицу ЕкатеринуII, которая не забыла своего учителя и после воцарения на русский престол назначила куратором Московского университета. Адодурову принадлежат труды: "Краткая российская грамматика", "Правила российской орфографии", "Рассуждение об интегральной выкладке".
Выпускником школы был и уроженец Новгорода Мартын Ильич Шеин, первый из российских ученых, получивший звание профессора анатомии Академии наук. Начинал он свою деятельность после окончания школы "рисовальным мастером" при кронштадском адмиралтейском госпитале - одном из первых высших медицинских учреждений в России, организованных по инициативе Петра I. В 1737 г. Шеина переводят в Петербургский адмиралтейский госпиталь, где он занимается составлением анатомического атласа, печатание которого было завершено в 1745г. С 1745г. Мартын Ильич преподавал анатомию и оперативную хирургию в Петербургском адмиралтейском госпитале.
Духовное училище при архиерейском доме просуществовало до 1740 г., когда было преобразовано в духовную семинарию и переведено во вновь построенные здания при Антониеве монастыре.
Во второй половине XVIII в. Лихудов корпус стал использоваться для хозяйственных целей, но в начале XIX в. трудами архи епископа Амвросия здесь вновь открывается русское духовное училище. Оно просуществовало в стенах старого здания до возведения в кремле в 1870-х гг. нового духовного училища (в настоящее время оно занято музыкальным училищем). Лихудов корпус оставляют за училищем для больницы, архива и библиотеки. Митрополит Арсений в 1911 г. решил открыть в Лихудовом корпусе школу псаломщиков. До этого с 1893 г. в летнее время здесь устраивались курсы псаломщиков.
В 1920-1930-е гг. в здании размещались экскурсионное бюро и гостиница для туристов. После Великой Отечественной войны в отремонтированном корпусе расположилась созданная в 1945 г. Новгородская специальная научно-производственная реставрационная мастерская. При мастерской жил и работал ее первый директор Сергей Николаевич Давыдов - автор проектов реставрации Софийского собора, церкви Спаса на Нередице. При нем восстанавливались уникальные памятники новгородской архитектуры: Георгиевский собор Юрьева монастыря, церковь Спаса Преображения на Ильине и другие.
Лихудов корпус реставрирован в 1980-1990-е гг. по проекту Г.П. Никольской. Предполагается использовать его для музейных целей.
Л.А. Секретарь
Архиерейские покои и Арсениевский епархиальный дом
От надвратной церкви, поставленной у юго-западного угла Софийского собора, к центру кремля длинной лентой тянется двухэтажное каменное здание. Мезонин, который акцентировал центральную часть здания, утрачен. Постройка имеет Г-образный план и вместе с пристроенным позднее к торцевому фасаду епархиальным домом образует замкнутый двор в северо-западной части кремля. Это бывшие архиерейские (или митрополичьи) покои - резиденция новгородских митрополитов. Как пишет архимандрит Макарий - автор книги "Описание архиерейского дома" - в начале XVIII в. на этом месте стояло одноэтажное здание, в котором размещались учрежденные в 1716г. по указу Петра I сиротский дом и богадельня.
На восточном фасаде дома при ремонтных работах был раскрыт орнаментальный поясок бегунца, которым так любили украшать свои храмы и жилые дома новгородцы вплоть до начала XVIII в. В 1770г. по проекту известного русского архитектора Петра Никитина на средства, пожалованные Екатериной II, здание было реконструировано: надстроен второй этаж, полностью изменена его фасадная декорация. П. Никитин в те годы возглавлял команду архитекторов, которые восстанавливали Тверь после опустошительного пожара 1763 г. Фасады дома хорошо сохранили декоративное оформление, характерное для раннего классицизма с явными отголосками предшествующего стиля барокко. Окна украшены сложными по форме наличниками с ушками. Прямоугольные и П-образные выложенные из кирпича щиты создают четкие линии горизонтальных членений фасадов и подчеркивают протяженность постройки. После реконструкции в этом великолепном особняке разместились архиерейские покои.
Так как в состав тогдашней Новгородской епархии входил и Петербург, а глава епархии именовался митрополитом Новгородским и Петербургским, владыки большую часть времени жили в столице Российского государства. В Новгороде митрополиты бывали наездами. Они принимали активное участие в общественно-политической жизни России.
В списке новгородских митрополитов, которые останавливались, а иногда и жили продолжительное время в архиерейских по¬коях, есть имена видных церковных деятелей.
Первым среди них следует назвать Амвросия II (Подобедова). Он занимал владычную кафедру с 1800 по 1818 гг. Префект и учитель Московской духовной академии, затем ее ректор, почетный доктор богословия, он пользовался особым расположением Екатерины II. В 1795г. из рук императрицы Амвросий получил особую награду: бриллиантовый крест на клобук. А в следующем году он произнес над усопшей прощальную речь. Назначение на должность митрополита Новгородского и Петербургского Амвросий получил при императоре Павле I, который не менее благосклонно, чем Екатерина, относился к нему.
Амвросий II обращал особое внимание на духовное просвещение народа. При нем были открыты духовные училища в ряде городов, в том числе Боровичах и Новгороде. Новгородское училище (оно стало называться русским) возобновило свою деятельность в Лихудовом корпусе после длительного перерыва.
В Новгородской епархии в 1806 г. Амвросий устроил 110 сельских училищ духовного ведомства. За успехи в деле устроения школ митрополит получил орден св. Владимира I степени. Резуль таты деятельности Амвросия верно и со знанием дела обобщил Евгений Болховитинов: "<...> Юношество обязано (ему - Л. С.) размноженными по всей епархии училищами, сироты призрением и попечением о безвозмездном их воспитании, особенно же семинария лучшим устройством наук".
Благодаря стараниям Амвросия, в Юрьеве и Антониеве монастырях были произведены большие ремонтные работы.
Амвросий был похоронен в 1818г. в Предтеченском приделе Софийского собора.
После его смерти на владычную кафедру был назначен Михаил Десницкий - архимандрит Юрьева монастыря с 1799г., а с 1802 г. - викарий Старорусский и Новгородский. В 1814 г. он был избран членом Российской академии. Получил известность как выдающийся проповедник, автор десятитомного собрания сочинений религиозно-нравственного содержания.
Более двадцати лет (с 1821 по 1843 гг.) владычную кафедру занимал Серафим Глаголевский - бывший ректор Московской Духовной Академии. Он был дружен с "ученнейшим мужем" Евгением Болховитиновым - викарием Новгородским, который с 1822 по 1837 гг. являлся киевским митрополитом. Два влиятельнейших митрополита вышли в 1825 г. на Дворцовую площадь в Петербурге, пытаясь увещевать восставших и предотвратить кровопролитие. Оба были противниками распространившегося в России мистицизма и много прилагали усилий для искоренения этого зла и утверждения православия.
Еще один видный церковный деятель митрополит Исидор II возглавлял Новгородскую епархию с 1860 по 1892 гг. Именно ему Синод доверил в 1861 г. совершить торжественный акт открытия мощей святителя Тихона Задонского, канонизированного Русской православной церковью. А в 1862 г. он участвовал в торжествах по случаю открытия памятника Тысячелетию России в Новгороде.
Ему пришлось претворять в жизнь духовно-учебную и церковно-судебную реформы в 1867-1869 гг. Исидор принимал участие в переводе священного писания на русский язык, оконченном в 1875 г. При нем в Антониеве монастыре возводится вместительное здание духовной семинарии на месте старых корпусов, а в кремле - новое духовное училище. Человек веселый, наблюдательный, остроумный, начитанный и очень трудолюбивый - таким он запомнился тем, кто имел честь знать его.
Исидор являлся членом Российской академии и многих научных обществ: Императорского русского географического, Русского археологического, Копенгагенского Северных древностей и дру гих. Исидор прожил долгую жизнь. Он скончался в 1892 г. на 93-м году жизни. Прах его покоится в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры, которая была устроена его иждивением.
Последним из архиепископов, которому довелось жить в архиерейских покоях, был Арсений Стадницкий, который до поставления в сан архиепископа Новгородского и Старорусского в 1910 г. уже работал здесь, хотя и недолгое время (1896-1897 гг.) ректором Духовной семинарии. В первые годы правления Арсений осуществил благое и нужное дело - строительство епархиального дома в кремле - центра духовной жизни Новгорода в начале XX столетия. Мысль о надстройке второго этажа над каменным одноэтажным зданием, построенным в одной связи с архиерейскими покоями, возникла ранее. Одноэтажная невыразительная по архитектурному решению хозяйственная постройка диссонировала с увенчанным мезонином двухэтажным зданием архиерейских покоев. В конце XIX в. архитектор Р. Кржижановский представил на рассмотрение проект реконструкции одноэтажного строения. Он предусматривал надстройку второго этажа и новое пластическое решение фасадов. Другой вариант проекта с надстройкой второго этажа разработал епархиальный архитектор А. Дьяков.
В январе 1911 г. специально созданная Строительная комиссия передала чертежи Дьякова городскому архитектору Н. Рагулину с тем чтобы он составил два варианта проекта: один с надстройкой второго этажа, второй с полной разборкой здания. Но и проекту Рагулина не суждено было стать окончательным. Строительная комиссия командировала Рагулина с чертежами к известному пе¬тербургскому архитектору, академику М. Преображенскому. Маститый архитектор изъявил желание выработать окончательный проект, оставив за Рагулиным составление сметы и наблюдение за ходом строительных работ. По новому проекту прежнее здание, неизвестно когда построенное, но оказавшееся весьма прочным, было полностью разобрано. В нем размещались архив духовной консистории., книжный склад братства Св. Софии, конюшни. За его разборкой и земляными работами по распоряжению Арсения вели наблюдение члены Общества любителей древности. Архиепископ сам входил в состав Общества, а в январе 1911 г. его выбрали почетным членом. При разборке в фундаментах старой постройки были обнаружены древние каменные кресты, судьба которых неизвестна, как неизвестно и то, каким образом они попали в бут этого здания.
Выстроенный за два строительных сезона в 1911-1912 гг. новый епархиальный дом был открыт 2 декабря 3912 г. Фасады Преображенский решил в духе архиерейских покоев, стилизовав декоративные формы в стиле раннего классицизма. Гораздо более смело и интересно оформлены интерьеры. Современников поражал большой колонный зал на первом этаже. Восемь клепанных колонн из коробчатого и углового железа изготовило Акционерное общество Северного механического и котельного завода в Петербурге. Великолепно был оформлен двухсветный зал на втором этаже со сводчатым перекрытием. Он предназначался для религиозно-нравственных чтений, съездов духовенства, духовных концертов. В здании разместились духовная консистория с архивом, епархиальный училищный и миссионерский совет, церковно-археологический музей. Несколько комнат приспособили для приезжающего духовенства. Идея создания в епархиальном доме музея - Древлехранилища- также принадлежала Арсению. В январе 1911 г. на 19-м заседании НОЛД владыка с похвалой отозвался об историческом музее при Статистическом комитете и сказал о своем намерении основать церковно-археологический музей. В книге отзывов исторического музея он написал: "Арсений, архиепископ Новгородский и Старорусский, восхищался собранием ценных, главным образом, церковных древностей. Вечная память основателям и учредителям этого культурного учреждения. Благословение живущим деятелям и желание процветания музея".
Арсений всегда поддерживал исторический музей и НОЛД в их начинаниях. Так, в 1911г. он прислал председателю Общества М.В.Муравьеву 100 рублей для напечатания "шведских актов", которые готовил к изданию А. Полторацкий.
А с 1913 г. Арсений принимал активное участие в работе основанного по его инициативе Церковно-археологического общества, которое просуществовало до апреля 1917 г. Его заседания происходили в епархиальном доме, которому вскоре после строительства было присвоено имя Арсениевского. Общество занималось учетом в церквах и монастырях Новгородской епархии культурных ценностей - икон, книг, утвари, сбором экспонатов для церковно-археологического музея (Древлехранилища), систематизацией архивных дел консистории и архиерейского дома, охраной древних памятников. Председателем Общества избрали протоиерея Софийского собора отца Анатолия Конкордина.
Владыка Арсений умел подбирать достойных людей для решения проблем, которые волновали его как человека думающего и просвещенного, - сохранение культурных ценностей, духовное возрождение религиозного самосознания нации, сохранение православных традиций.
Смотрителем Древлехранилища и библиотеки Арсений назначил дьякона Софийского собора А.В. Никифоровского - человека, благоговейно и преданно относящегося к своему делу. Основу созданного в епархиальном доме музея составила выставка предметов церковной старины, организованная в 1911 г. к XV Археологическому съезду в Новгороде. В ее организации главная заслуга принадлежала членам НОЛД - А.И. Анисимову, И.В. Аничкову, М.В. Муравьеву. Особую благодарность владыка выразил Анисимову за осмотр церквей.
Никифоровский возглавлял Древлехранилище до 1925 г., когда этот музей был переведен в бывший губернаторский дом и вместе с картинной галереей составил музей древнего и нового искусства. Никифоровский составил первый каталог Древлехранилища, изданный в 1916 г.
Посещали Древлехранилище люди разных званий и сословий. Но были среди них и постоянные посетители, для которых музей был родным и близким. Заведующий новгородскими музеями Н. Г. Порфиридов в 1922 г., произнося речь, посвященную памяти члена НОЛД, художника, преподавателя Петербургской гимназии С. К. Матвеевского, который в последние годы являлся сотрудни ком Управления Новгородских губмузеев, нарисовал живую картину подобных посещений: "Помню Сергея Константиновича, гуляющим с Грабарем - товарищ по Академии - в каждый приезд того, по залам Древлехранилища и оживленно толкующим о предметах давно живых и близких для одного и только еще "оживающих" для другого". И. Э. Грабарь, известный художник, историк искусства, организатор реставрационного дела в России, много раз бывал в Новгороде и хорошо знал его архитектуру, монументальную живопись, иконописные традиции.
Но если мы отметим лишь культурно-просветительскую деятельность Арсения и не скажем об основной его работе как архипастыря, заботящегося о благосостоянии храмов и монастырей, о Духовных училищах, семинарии, церковно-приходских школах, мы будем не правы. Большое значение владыка придавал правильному и эстетичному исполнению церковных обрядов. Он много сделал для возрождения певческой культуры. В Лихудовом корпусе Арсений открыл вначале курсы, затем школу псаломщиков.
Много усилий архипастырь прилагал для борьбы с таким злом, как пьянство. Он возглавил епархиальное братство трезвости и вошел в состав Губернского попечительства о народной трезвости, считая, что без решения этой насущной проблемы невозможно духовное возрождение России.
Сохранившаяся в архиве музея летопись Савво-Вишерского окологородного монастыря позволяет проследить на его примере, как Арсений пытался решить конкретные проблемы церковной жизни в епархии. К Савво-Вишерскому монастырю владыка относился с особенным вниманием. Он часто посещал эту небольшую и небогатую заштатную обитель. Монахов в ней было мало, хо¬зяйственные дела налажены плохо. При Арсении в монастырь переводятся монахини из Рижской Свято-Троице-Сергиевой обители с сиротским приютом. В 1916 г. мужской монастырь был преобразован в женский общежительный. К нему приписали небольшой Мало-Кириллов монастырь, обращенный в скит. И это способствовало процветанию монастыря.
Летопись фиксирует даты приезда Арсения в обитель и отмечает факты, связанные с его церковной деятельностью.
В январе 1917г. новгородского владыку избирают членом предcоборного совета. Готовится Поместный Собор Русской Православной Церкви. Он открылся 15 августа 1917г. Одним из трех кандидатов на патриарший престол был Арсений. Жребий выпал на другого кандидата. А в ноябре 1917г. последовал указ о возведении Арсения и второго кандидата на патриарший престол в сан митрополитов.
11 февраля 1918г. из монастыря совершается крестный ход в Новгород во главе с епископом Тихвинским Алексием - единомышленником Арсения - в знак протеста против закрытия церквей и монастырей. 26 апреля 1918 г. митрополит приезжает в обитель св. Саввы Вишерского в связи с самовольным захватом местными властями земли. 30 апреля 1918г. в архиерейском доме Арсений проводит совещание настоятелей и настоятельниц монастырей об изыскании средств на содержание церковных учреждений. 3 мая владыка выезжает в Москву на заседание Всероссийского церковного Собора и Священного Синода. 31 мая Арсений посещает монастырь и организует крестный ход из Мало-Кириллова скита. В церкви Вознесения он произнес обличительную речь, направленную против нового режима. На этой записи летопись обрывается.
Проповеди, крестные ходы - вот главное оружие архипастыря. В руках же большевиков было другое оружие, перед которым оказалась бессильна церковь. Указом Новгородского губисполкома 3 июня 1918г. Арсениевский епархиальный дом с музеем был передан в ведение губернского отдела народного образования. Арсений вынужден был переселиться в каменный дом близ Духова монастыря. В 1920 г. революционный трибунал вынес ему и еще четырем осужденным приговор: пять лет условного заключения. Последние годы своей жизни бывший новгородский митрополит провел в Средней Азии, где и был похоронен в 1936 г.
Советская власть распорядилась Арсениевским епархиальным домом по-своему. 8 июня 1921 г. здесь состоялось торжественное открытие театра Октябрьской революции - ТОРа. Директором и главным режиссером театра стал А.Е. Ларионов-Юренев, который в 1922 г. получил звание заслуженного артиста Российских театров. Наряду с пьесами из классического репертуара, такими, как "Царь Эдип" Софокла, "Ревизор" Гоголя, "Восстание" Верхарна, театр ставил пьесы, рожденные после 1917 г.: "Мандат", "Яд", "Воздушный пирог".
Но уже в 1924 г. встал вопрос о том, что театр невыгоден для местного бюджета. Пришлось даже ликвидировать гостевые ложи для работников губкома РКП и губисполкома. А затем началось целенаправленное наступление на театр. В газете "Звезда" в 1925 г. появилась критическая статья, в которой "образованный" автор задает вопрос: "К чему нужны какие-то "Буридановы ослы" и прочая дребедень?" В 1934 г. театр в Новгороде был закрыт и переведен в Ленинград в связи с его реорганизацией и открытием Ленинградского областного малого драматического театра.
В годы Великой Отечественной войны, бывший епархиальный дом фашисты обратили в конюшни.
А в 1944 г. после освобождения Новгорода театр возвращается из Ленинграда и переименовывается в областной театр драмы.
Л.А. Секретарь
Приказная палата, губернская канцелярия,
Присутственные места
В XVI-XVII вв. в России существовала приказная система управления. Приказы - органы центрального управления в Москве - заведовали отдельными областями в государстве или определенным родом государственных дел. К примеру, при Иване Грозном действовали такие приказы: Челобитный, Пушкарский, Иноземный, Посольский, Разбойный, Аптекарский и другие. На местах существовали дьячие или приказные избы, дворы, палаты
учреждения, которые осуществляли контроль в различных об ластях жизни тогдашнего российского общества.
Известно, что дьячая изба в Новгороде в XVI в. находилась близ церкви Входа в Иерусалим, построенной в XIV в. к юго-востоку от Софийского собора. Существующий ныне одноименный собор, занятый музейным лекторием, сооружен в 1759 г. Учреждение называлось избой, потому что здание было деревянным.
Каменная приказная палата была построена в Новгороде только в 1670-1671 гг. при новгородском воеводе Дмитрии Алексеевиче Долгоруковом по указу царя Алексея Михайловича. Она примыкала к пушечному двору, который представлял собой комплекс построек в форме каре и располагался в южной части Детинца между Пречистенской башней (выходящей на Волховский мост) и следующей за ней Борисоглебской, впоследствии утраченной. Приказная палата и пушечный двор изображены на иконе конца XVII - начала XVIII вв., хранившейся в церкви Михаила Архангела на Прусской улице. Протяженное с востока на запад двухэтажное здание приказной палаты торцом выходило на пушечный двор. В палату вело большое перпендикулярно поставленное крыльцо, крытое шатром.
После отмены Петром I в 1720-е гг. традиционной системы управления приказная палата стала называться "губернаменской", а затем губернской канцелярией.
В 1745 г. московский зодчий А. Рославлев составил подробную опись "ветхостей" губернской канцелярии, которые требовалось исправить. Петербургский архитектор А. Вист в эти же годы выполнил проект реконструкции здания XVII в. Неизвестно, было ли оно перестроено, но в 1766 г. составлялся проект нового корпуса для губернской канцелярии. Автор проекта петербургский архитектор Павел Шпекле предполагал увенчать главный фасад статуями римских богинь Фемиды и Юноны.
Первый генеральный план застройки Новгорода, разработанный в 1778 г., предусматривал разборку пушечного двора, губернской канцелярии и строительство в южной части кремля комплекса новых зданий: протяженной т-образной в плане постройки для размещения губернских Присутственных мест и трех небольших двухэтажных домов для священнослужителей Софийского собора.
Во времена Екатерины II Присутственные места, где располагались все основные органы административного управления, строились во всех губернских центрах и уездных городах. В эти же годы они были возведены в Крестцах, Валдае, Боровичах, Старой Руссе.
В путеводителях по Новгороду послевоенного времени утвер дилось мнение о том, что сохранившееся до настоящего времени здание Присутственных мест, занятое областной библиотекой и музеем, сохраняет в себе остатки постройки XVII в. Это мнение обычно подтверждалось существованием в полуподвальной части Присутственных мест одностолпной палаты со сводчатыми перекрытиями. На самом деле Присутственные места возводились в 1783-1786 гг. южнее от приказной палаты XVII в., которая еще не была разобрана при сооружении нового корпуса. А в полуподвальной части его была не одна, а несколько одностолпных палат, что хорошо видно на сохранившихся поэтажных планах начала XIX в.
Проект здания Присутственных мест разработал губернский архитектор Василий Семенович Поливанов. Он был учеником известного русского архитектора Петра Романовича Никитина, который в 1763 г. "освидетельствовал" своего ученика - отпущенного на волю крепостного графов Головкиных - и признал, что он "как в арифметике и геометрии, так и в рисовании от руки и копировке архитектурных чертежей знание имеет да впредь к произведению оных в совершенство... может". Под руководством Никитина, который тогда возглавлял команду московских архитекторов, Поли ванов некоторое время трудился в Твери, копируя чертежи, а в 1770 г был послан в Тихвин для самостоятельной работы. В 1777-1778гг. его назначают в Новгород губернским архитектором для практического осуществления генерального плана застройки города. До Поливанова в Новгороде не было собственных архитекторов, и проектированием занимались присланные из Москвы и Петербурга зодчие.
Намеченные планом 1778 г. огромные работы по переустройству Новгорода потребовали знающего, профессионально подготовленного архитектора. Более 25 лет Поливанов трудился для Новгорода и губернии. Под его руководством на Торговой стороне Новгорода был возведен комплекс каменных торговых рядов на месте деревянных. Ему принадлежал неосуществленный в полной мере проект застройки Софийской площади близ кремля, предусмотренной планом 1778 г. В кремле, помимо корпуса для Присутственных мест, Поливанов исполнил проект трех домов для священников Софийского собора, составляющих с Присутственными местами единый ансамбль. По его чертежам была перестроена также тюремная Златоустовская башня, близ нее построены два флигеля. В одном из них был открыт впоследствии музей. Нам удалось найти в различных архивах проектные чертежи, подписанные архитектором: каменного дома для коменданта в кремле, двух деревянных домов для служителей архиерейского дома на Митрополичьем островке близ кремля, настоятельского корпуса Антониева монастыря, деревянных домов подворья Вяжищского монастыря и других построек. Из перечисленных зданий, которые были построены, сохранился только настоятельский корпус, причем оказался нетронутым первоначальный фасадный декор в стиле раннего классицизма. Аналогично были украшены и фасады здания Присутственных мест. Выложенные из кирпича обрамляющие наличники "с ушками", выступающие из плоскости стены панно, украшенные капельками и глазками, - характерный набор декоративных средств, который использовал Поливанов и который получил распространение в период раннего классицизма. Первоначальное декоративное решение главного фасада запечатлено на обмерных чертежах, исполненных в 1800 г. губернским архитектором И. Жигаловым в связи с ремонтом здания. В начале XIX в. в этом корпусе размещались уездное казначейство, уголовный и гражданские суды, казенная палата, приказ Общественного призрения, губернская чертежная и другие организации. Подвалы были заняты винными "магазинами" - складами.
Но в 1809 г. случился сильный пожар, который нанес непоправи мый ушерб зданию. В огне сгорел весь архив губернской чертежей и других учреждений. С 1815г. начались работы по восстановлению корпуса. Был объявлен конкурс на лучший проект его реконструкции с изменением фасадной декорации. Архитектор Г. Ткачев предложил устроить три колонных портика для акценти¬рования средней и угловых частей здания. Губернский архитектор Иван Дмитров считал возможным сохранить, а в местах утрат воссоздать первоначальный декор. К исполнению был принят проект Ивана Рогинского - члена Строительного Комитета. Весь прежний кирпичный декор был сбит, и фасады приобрели скучно-казенный вид в духе архитектуры времен Николая I. В таком виде он сохраняется и ныне. Работы по переустройству корпуса завершились в 1822 г. Произошли некоторые изменения в составе учреждений и месте их расположения. На втором этаже вместо военно-сиротского отделения разместилось дворянское собрание (в левом крыле здания). Другие помещения второго этажа предназначались для губернского правления, канцелярии губернского прокурора, казенной палаты, винного и соляного отделений, гражданского и уголовного суда, врачебной управы, совестного суда. В помещениях первого этажа разместились караульни, арестантская земского суда, уездное казначейство, земский суд, архивы учреждений, губернская типография, губернская чертежная.
Тогда же перед Присутственными местами по проекту профессора архитектуры А. Мельникова была устроена площадь, на которой в 1862 г. установили памятник Тысячелетию России. (Илл.9). До 1862 г. на этом месте стоял памятник в честь новгородского ополчения, которое отличилось при взятии Полоцка и Дерпта в Отечественную войну 1812г. После войны знамена ополчения хранили в Софийском соборе. Вскоре был объявлен сбор по¬жертвований на сооружение памятника. В 1840 г. в кремле был торжественно открыт памятник, отлитый из чугуна по рисункам известного петербургского архитектора А. П. Брюллова. Он представлял собой пирамидальный обелиск, украшенный барельефами и увенчанный двуглавым орлом. В 1862 г. памятник перенесли на Софийскую площадь.
Здание Присутственных мест неоднократно ремонтировалось, менялись находившиеся в нем учреждения.
Очередной ремонт был осуществлен в 1846 г. Была разобрана и возведена вновь часть наружных стен в восточной половине корпуса, разобраны старые каменные крыльца перед главным фасадом и на их месте устроены новые.
После ремонта, осуществленного в 1866 г., и касающегося, главным образом, внутренней перепланировки, в здании разместился окружной суд. В подвалах в то время хранилась денежная казна. Продолжала работать и губернская типография. Здесь издавались "Губернские ведомости" - официальная газета, в которой печатались материалы о перемещениях по службе, продаже имений, торгах на подряды по ремонту учреждений. В неофициальной части, особенно в 1840-50-х гг. публиковалось много статей по истории Новгорода.
Разрушенный в годы Великой Отечественной войны корпус бывших Присутственных мест уже в 1945 г. был включен в список построек, намеченных к первоочередному восстановлению. До передачи в 1950-е гг. Новгородскому музею здание использовалось под жилье.
Проект его приспособления для областной библиотеки и музея в 1950-е гг. разрабатывался в мастерской академика А. В. Шусева в Москве архитектором А.Г. Богоровой. В январе 1957 г. в музее открылся отдел советского периода, а в 1958 г. - экспозиция художественного отдела.
Здание Присутственных мест имеет мемориальное значение. В его стенах недолгое время работал Александр Иванович Герцен.
В 1841-1842 гг. он отбывал ссылку в Новгороде, получив назначение на должность советника губернского правления, которое находилось в здании Присутственных мест. Само положение политического ссыльного, казенная служба, к которой Герцен не питал особого интереса, оторванность от друзей, единомышленников - все это наложило отпечаток на его восприятие Новгорода, который он увидел в темных, неприятных красках. И тем не менее, пребывание его в провинциальном небольшом городке, каким был Великий Новгород в XIX в., оказалось для писателя небесполезным. Наблюдения за жизнью новгородского общества и его нравами нашли отражение в публицистических статьях журнала "Колокол", который Герцен впоследствии издавал за границей, книге "Былое и думы", где воспоминаниям о Новгороде отведено три главы. Опосредованно новгородские впечатления воплотились в литературных образах романа "Кто виноват?" В период новгородской ссылки Герцен пишет фельетоны "Москва и Петербург" и "Новгород Великий и Владимир на Клязьме". В последнем фельетоне со злой иронией он описывает достопримечательности кремля, которые символизируют для него ненавистное самодержавие: Софийский собор стоит на том же месте, а против него губернс кое правление с какой-то подьячески осунувшейся фасадой. В соборе хранится, как я сказал, долбня (Ивана III, покорившего Великий Новгород - Л. С), а в губернском правлении в золотом ковчеге - записка Аракчеева к губернатору об убийстве его любовницы".
В губернском правлении военный губернатор Зуров отдает в заведование Герцену вначале IV отделение, где решались откупные и денежные дела, а затем II отделение, где чиновники занимались делами о злоупотреблениях помещиков, раскольниках, фальшивомонетчиках, людях, находившихся под полицейским надзором. Парадокс российской жизни - Герцен как политический ссыльный попал под собственный надзор. Вспоминая эту службу, автор книги "Былое и думы" писал: "С полгода вытянул я лямку в губернском правлении, тяжело было и крайне скучно. Всякий день в одиннадцать часов надевал я мундир, прицеплял статскую шпажонку и являлся в присутствие". Через час приходил военный гу бернатор, чтобы раскланяться с присутствующими чиновниками, которые стояли перед ним в согбенных позах. Герцен позволял себе вопреки установленному порядку сидеть, пока происходила ежедневно повторяющаяся церемония.
После одной тягостной для него сцены в губернском правлении Герцен подал в отставку. Крепостная крестьянка помещика Мусина-Пушкина бросилась к нему в ноги, прося оставить сына и увезти с собой на поселение, куда они отправились с мужем по приказу владельца. Мусин-Пушкин оставлял мальчика при себе. Видевший эту сцену губернатор грубо оттолкнул женщину, с неудовольствием сказав, что таков закон и помочь ничем нельзя.
Подбор фактов в книге "Былое и думы" отвечал душевному настроению и политическим взглядам Герцена. Не случайно включен рассказ о расправе, устроенной по приказу Аракчеева в губернаторском доме после убийства его любовницы Настасьи Минкиной в усадьбе Грузине. Розгами били людей подозреваемых и ни в чем не повинных. Рассказ был записан со слов очевидца этих событий. Скорее всего, о них поведал Герцену его знакомый военный инженер, известный мостостроитель Казимир Рейхель, которого упоминает писатель в своей книге как раз в связи с его воспоминаниями об Аракчееве. Казимир Рейхель был лично знаком с Аракчеевым. Герцен дружил и с братом Казимира Рейхеля Карлом Христианом Яковлевичем - талантливым художником-миниатюристом, который в 1841-1842 гг. жил в Новгороде у брата. Он написал серию портретов: Герцена, его жены, Огарева и других знакомых ему людей. В Новгороде чета Герценов подружилась с супругами Филипповичами. Полковник Владимир Иванович Филиппович в 1860-е гг. занимал пост новгородского губернатора.
Светлое воспоминание оставил у Герцена купец Гибин. В его гостинице на неделю остановился ссыльный писатель по приезде в Новгород. Гостиница Гибина располагалась на Софийской площади, там, где сейчас стоит здание телеграфа. Когда Герцен собрался уезжать в Москву и ему понадобилась приличная сумма денег, Гибин принес деньги сам и не взял никакой расписки, сказав, что верит ему больше, чем гербовой бумаге. А на прощание подарил торт величиной "с колесо".
Известно, что Герцен с семьей поселился на Торговой стороне в доме купца Шебякина. Петр Шебякин вел обширную торговлю железными изделиями. В расходных книгах новгородских монастырей не раз встречается его имя и имена его сыновей, которые поставляли листовое железо, гвозди разных сортов для строитель ства. В конце XVIII в. Петр Шебякин построил на Большой Московской улице каменный дом. В 1833 г. его наследникам - сыну Николаю и дочерям Елизавете Ерофеевой и Марии Соловьевой - принадлежали три рядом стоящих каменных дома, один из которых занимал угловое положение на Буяновской (так называлась тогда Буяна) и Большой Московской улицах. В то время два дома отдавались в оброчное содержание немцу Эрнсту Шмиту, который устроил в одном из них гостиницу. Скорее всего, в угловом доме Николая Шебякина и жили Герцены. Буяна улица выходит на Волхов, а на противоположном берегу напротив возвышается "Веселая" горка - бастион малого земляного города, который запомнился Герцену. Он принял его за урочище Перуна.
Отв. А.Н. Одиноков
Содержание
В. Л. Янин. О книге «Дома, события, люди. (Новгород.ХУШ - начало XX вв.)»..................
От
I. Софийская сторона
Двор Меркурия Гавриловича - духовного отца Петра I. ............................14
Митрополит Иов и братья
Архиерейские покои и Арсениевский епархиальный дом.............................24
Приказная палата, губернская канцелярия, Присутственные места............33
Дома для "жительства" причта Софийского собора........................................42
От крепостного сооружения до музея,
или превратности судьбы Златоустовской башни............................................50
"Софийской первой части
Дом Дворянского
Важня на Сенной 76
Новгород в судьбе С. В.
Новгородские корни Мстислава
Михаила Алексеевич
Земский врач Евгений Иванович
Театр Нила Ивановича
Семья Стальновых и история их
Архитектор Райнольд
Из истории земской 119
Колмовские богоугодные
Колмовская школа огнестойкого строительства.............................................. 136
О Григоровской учительской семинарии
и выдающемся ученом и педагоге А. И. Анисимове...................................141
II. Торговая сторона
Государевы путевые
Губернаторский
Женская гимназия на Большой
Городской голова Григорий
Инспектор народных училищ Иван Павлович Можайский
и история городского 185
"Никольская улица, дом
Усадьба купцов
Реальное
Курсаковы
Народное училище, в котором учился художник В. А. Тропинин.............. 217
ДомВ. С.
Предприниматель, изобретатель,
писатель-публицист Иван 230
Детские приюты и пристанища............................................... .............233
Загадка дома на
Гостиница Соловьевых и ее почетные обитатели.............. .............................244
"Содержатель Вышневолоцких шлюзов и каналов
Михаил
Мужская классическая гимназия имени Александра 1..........................258
Почетный гражданин Новгорода Константин Масловский.................. .....267
Казимир Рейхель и его
Новгородская духовная семинария. Учителя и ученики........................283
Источники и литература.............................................. .295
Указатель
Словарь
Список
В Православной Церкви канонизирована новая святая - преподобная София (Хотокуриду). Она была прославлена в Константинопольской церкви, а на Священном Синоде 7 июня 2012 года ее имя было включено и в месяцеслов Русской Православной Церкви с установлением празднования ее памяти 23 апреля (6 мая), в день ее блаженной кончины.
Понт, Южное Причерноморье, край суровых гор и бурных потоков, родина такого же, как ты сам, сурового и прекрасного древнего народа – понтийских греков…
Сколько святых дал ты миру и небу – от великих и славных на весь христианский мир, вписавших имена свои навечно в историю человечества, до скромных и незаметных, жизнь которых не известна никому, кроме Бога, да еще, может быть, ближайших родственников и друзей.
Словно драгоценные жемчужины, скрывал ты их в своем лоне, чтобы однажды – если Господу будет угодно – явить миру неяркий, но такой светлый и теплый, негасимый огонь их святости, их жизни и любви…
Среди этих последних была и праведница последних лет – , верная жена, искренняя подвижница, истинная дочь Церкви и православного Понта.
…София родилась в 1883 году в небольшой горной деревне Центрального Понта, под городом Ардаса Трапезундской митрополии. Девочка была очень красива: карие глаза, благородный овал лица, светло-каштановые с рыжинкой волосы, такие густые, что вместо одной косы, обычной для незамужней понтийки, София заплетала целых пять длинных кос, спускавшихся почти до земли.
Это был настоящий идеал понтийской красавицы, многократно воспетый народной поэзией, и потому неудивительно, что у Софии не было недостатка в женихах. Родители девушки, Аманат и Мария Саулиди, могли выдать дочь за любого красавца, умницу и богача, какого пожелает их сердце – выбор был велик.
Но, к удивлению и недовольству многочисленных родственников, они не спешили: желая для любимой дочери не просто благоустроенной, сытой жизни, статуса замужней женщины и многочисленного потомства, а настоящего христианского брака, эти искренние христиане приняли решение, исключительное и почти невероятное для традиционного горского общества тех лет – подождать, пока София сама не выберет себе мужа по сердцу.
София же, как настоящая дочь своих родителей, относилась к выбору серьезно – брак был для нее вечным союзом, единением душ, который не построишь с первым попавшимся смазливым пареньком. Она ждала, приглядывалась, молилась Христу, Которого горячо любила и Которому привыкла доверять с раннего детства – и оставалась незамужней даже в 23 года, хотя обычным возрастом для замужества считались на Понте 12-16 девичьих лет.
Наконец, на двадцать четвертом году жизни выбор был сделан. Избранником Софии стал Иорданий Хотокуриди, такой же, как она сама, благочестивый христианин. В 1907 году была сыграна свадьба, и молодые уехали на родину мужа, в деревню Тогрул. В 1910 году у них родился долгожданный ребенок.
Эти годы были затишьем перед бурей, которая должна была вскоре разразиться над многострадальной понтийской землей – и коснуться всех без исключения, в том числе и маленькой, но с такой любовью выстроенной семьи Иордания и Софии…
Еще в 1908 году к власти в Османской империи пришла партия младотурок, провозгласившая лозунг «Турция – для турок!» А уже в сентябре 1911 года на младотурецкой конференции открыто обсуждался вопрос об уничтожении этнических (особенно христианских) меньшинств страны, к которым в первую очередь относились греки и армяне.
Конечно, Иорданий и София, простые сельские жители, не знали об этих политических дебатах; их занимало личное горе – в 1912 году из-за несчастного случая погиб их малыш. Страшной бедой была для родителей гибель единственного ребенка – но, как стало ясно всего через два года, даже эта ранняя смерть была много лучше тех ужасов, через которые вскоре предстояло пройти понтийцам от мала до велика.
В 1914 году началась Первая Мировая война; Османская империя вступила в нее на стороне Германии. Сразу же после этого начались репрессии: под предлогом «неблагонадежности» множество мужчин-понтийцев от 18 до 50 лет под конвоем отправили в так называемые «рабочие батальоны» («амеле табуру») вглубь Малой Азии.
На деле это были концентрационные лагеря, где людей заставляли трудиться в нечеловеческих условиях, практически без пищи, воды и медицинской помощи. Наказанием за малейшую провинность был немедленный расстрел.
В «амеле табуру» погибли тысячи понтийцев, а также представителей других христианских народов. Среди сгинувших без вести в этих лагерях смерти был и муж Софии, Иорданий, которого забрали на работы одним из первых.
Казалось бы, после такого двойного горя – потери мужа и ребенка – София должна была либо сломаться, отчаяться, либо, наоборот, постараться поскорее забыть прошлое, начать новую жизнь: она была все еще очень красива, и многие завидные женихи были бы не прочь повести под венец молодую вдову. У нее могла бы быть новая семья, дети…
Но София приняла другое решение. Мрачные волны отчаяния она отражала молитвой и верой в то, что Иорданий – на небесах, вместе с их ребенком, и когда-нибудь все они вновь встретятся, чтобы никогда уже не разлучаться. А раз так – разве можно было изменить супругу, с которым по доброй воле соединилась навсегда, разве можно было предать их любовь?
Понтийские мужчины уходили в горы, в партизанские отряды, чтобы защищать родную землю. Оставив все, ушла в горы и София – в монашеской рясе, чтобы молиться об Иордании, об их ребенке, о себе и обо всем своем страдающем народе.
Как она жила в этих диких горах, совершенно одна, в то время, когда вокруг шла война? Этого никто не знает. Но молитва ее благоуханием возносилась к небесам, и силу этой молитвы ощутили на себе жители окрестных деревень.
Как-то раз во время молитвы Софии явился святой Георгий Победоносец – один из наиболее почитаемых святых в этом краю воинов. Георгий сказал Софии, что к деревне Лечух, расположенной у подножия той горы, где она подвизалась, приближается шайка «четов» (вооруженных бандитов, неофициально поощряемых турецким правительством и нещадно вырезавших христианское население).
София бросилась в деревню, предупредить людей – и они успели вовремя уйти в горы, чудом спасшись от страшной гибели.
София во всем разделила судьбу своего народа – в том числе и его изгнание. В 1919 году, вместе с теми, кому удалось спастись от резни, она покинула родину и на переполненном беженцами корабле «Святой Николай» отправилась в братскую, но все же неродную и неласково встречавшую беженцев страну – в Грецию.
По дороге корабль попал в страшную бурю, так что даже сам капитан уже потерял надежду спастись. Но каким-то чудом судно благополучно добралось до берега; и капитан, перекрестившись, громко объявил перепуганным пассажирам: «Видно, среди вас есть праведник, ради него Господь нас и помиловал!»
И тут кто-то указал в самый дальний угол палубы: там сидела, скорчившись, София, не перестававшая молиться о спасении своих спутников в течение всего нелегкого пути…
Несколько лет после этого София жила со своими юными племянниками, оставшимися без родителей, заботясь о них, как о своих собственных детях. В 1927 году, когда мальчики уже выросли и стали самостоятельными, Софии во сне явилась чудная Жена, сказавшая ей: «Твой дом не здесь, а у Меня – приходи ко Мне!» «Кто Ты, и где Твой дом?» – спросила удивленная подвижница. «Я живу в Клисуре» – был ответ, и видение пропало.
Оказалось, что в Клисуре – горном селе в Северной Греции, на границе областей Кастории, Флорины и Козани – был женский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы. И именно Она, Хозяйка и Игуменья обители, звала к Себе Софию…
С этих пор София поселилась в Клисуре. Она вела строгую подвижническую жизнь в непрестанной молитве и трудах, думая о Боге, заботясь о ближних и, казалось, совершенно забывая о себе: у Софии не было даже собственной кельи, она спала на полу у каменного очага в монастырской трапезной, где по ночам, особенно зимой, бывало очень сыро и холодно.
Одежда подвижницы была крайне скудной и бедной, София носила ее до тех пор, пока вещи окончательно не расползались от старости, и в любую погоду, зимой и летом ходила босиком. Если же кто-нибудь, пожалев ее за нищенский вид, дарил Софии хорошую, новую, теплую одежду, подвижница немедленно передаривала ее какому-нибудь бедняку.
Свои некогда прекрасные и по-прежнему густые волосы София не мыла и не расчесывала с тех самых пор, как овдовела, так что они свалялись в настоящий войлок – но, несмотря на это, от волос Софии и от всего ее тела и нищенской, грязной одежды исходило тонкое благоухание, как от цветка.
Ибо София уже при жизни стала цветком райского сада; суровые же условия жизни и выпавшие на ее долю страдания отнюдь не сделали ее мрачной и замкнутой – напротив, знавшие Софию вспоминают, что подвижница была всегда радостной, благодарной Богу за все, и обычной ее присказкой было «Сердце мое радуется!»
Эту радость и искреннюю любовь к Богу и Его творениям чувствовали не только люди, но и бессловесные животные. Вокруг монастыря простирались тогда дикие леса, где жило множество зверей – в том числе таких больших и опасных, как медведи и волки. И все они были друзьями подвижницы, тянулись к ней так же, как, вероятно, тянулись звери к Адаму и Еве еще до грехопадения.
Вряд ли София, выросшая в глухой горной деревне, слышала о ; но так же, как и к преподобному Серафиму, к ней приходила из леса дикая медведица, которую София кормила хлебом, а та в знак благодарности и любви лизала ей руки и ноги.
Часто можно было слышать, как подвижница зовет свою дикую любимицу: «Руся, Руся (Рыженькая), на-ка, покушай хлебца!» На подушке Софии ночевали змеи, и не было случая, чтобы они укусили саму подвижницу или кого-либо из сестер и паломников. А когда София молилась, вокруг нее с веселым щебетом кружились стайки птиц.
Любовью Христовой дышала вся вообще жизнь Софии. Никогда и никого она не обидела и не огорчила, хотя и была строга в вопросах веры и жизни по вере, не делая уступок «миру сему».
Для каждого приходившего к ней находились у нее особые, нужные именно этому человеку в этот момент слова – и часто бывало, что люди, пришедшие в Клисуру с мрачным лицом и мрачной душой, отягощенной грехами, покидали обитель просветленными, чувствуя, что за спиной у них словно вырастают крылья надежды и чистоты.
А приходили к Софии многие: окрестные жители глубоко уважали ее за духовную мудрость и почитали святой, хотя сама подвижница этого очень не любила и всегда называла себя обыкновенной грешницей. Тем не менее, она никогда не отказывала приходившим в помощи – ибо была уверена, что любая помощь исходит не от нее самой, а от Бога, и она – лишь орудие в Его отцовских руках.
Особое участие принимала София в судьбе девушек, согрешивших блудом; она утешала их, говорила, что после искреннего покаяния они не должны больше упоминать о своем прошлом грехе – ведь Сам Господь простил их в Таинстве Исповеди – наставляла их в чистой жизни и подыскивала для них хороших женихов, с которыми бывшие грешницы могли бы построить настоящую христианскую семью.
Часто бывало, что через несколько лет эти девушки – теперь счастливые супруги – вместе со своими мужьями приходили в монастырь, чтобы просить подвижницу стать крестной матерью их новорожденных дочерей.
Того же хотели и многие жители окрестных деревень, так что и сейчас самое распространенное женское имя в этих краях – София, по имени преподобной крестной. А когда однажды Софию попросили выбрать имя для новорожденного мальчика, она назвала его так, как еще никогда никого не называли здесь: Иорданием…
Преподобной Софии не чужд был и подвиг юродства. Так, например, когда в 1922 году в Греческой Православной Церкви , и на этой почве произошел раскол, подвижница начала поститься сразу по двум календарям: новому и старому. Таким образом она хотела показать, что календарь не имеет значения для веры: главное – хранить верность Богу и Церкви, любить ближних и не вводить их в соблазн.
На этом фоне особенно смешно и возмутительно выглядят попытки греческих раскольников-старостильников выставить праведную старицу сторонницей раскола. Известно, что еще при жизни Софии не стесняющиеся в средствах раскольники пытались похитить ее, дабы прикрывать свою раскольничью деятельность ее именем.
Похищение не удалось, зато после кончины старицы старостильники начали распространять лживые слухи, будто София отвергала каноническую Церковь, не посещала ее храмы и никогда не причащалась.
К счастью, имеется множество свидетелей, подтверждающих, что старица, напротив, была верной дочерью канонической Церкви и, как когда-то на родном Понте, старалась как можно чаще бывать за богослужением и приобщаться Святых Христовых Таин. Почаще причащаться советовала она и приходившим к ней.
Иногда люди записывали то, что говорила им подвижница – и потому у нас теперь есть возможность услышать ее собственный голос. Сделаем же это!
НАСТАВЛЕНИЯ
«Страх Божий делает человека мудрым. А что такое страх Божий? Это не значит, что Бог тебе страшен, а значит, что ты боишься огорчить другого, навредить ему, обойтись с ним несправедливо, осудить его. Это и есть мудрость. Стяжи сперва ее, а уж дальше Бог просветит тебя, что делать».
«Сделали мы доброе дело – и тут же говорим, что это мы сделали. А чьей силой мы его сделали? Силой Божьей. Благословил тебя Бог, и ты сделал доброе дело».
«Когда оставляешь все на волю Божью, дела устраиваются сами собой».
«Много не болтайте; пусть будет мало слов, зато каждое – благодатное. Любите Бога, и сердце ваше будет сиять как солнце».
«Будьте терпеливы, будьте терпеливы, великое терпение нам нужно!»
«Родители, учите своих детей – и девочек, и мальчиков – блюсти честь, хранить чистоту до брака, идти по Христовому пути. Когда священник во время венчания раскрывает Евангелие, Христос посылает ангела увенчать девство».
«Горе, горе, время грядет, когда на всей земле не найдешь девства. Молит Богородица за нас Своего Сына. А мальчики все не каются в своих грехах…»
«Прибегайте все, большие и маленькие, к Богородице, если любите Бога, прибегайте к Богородице!»
«Во-первых, почитайте Бога, во-вторых, Богородицу, в-третьих, ангелов, в-четвертых, апостолов, затем – святых. Все апостолы Христу сораспялись».
«Слова уст ваших пусть благоухают, как розы и базилик. Свекрови, покрывайте любовью грехи невесток, старики, покрывайте любовью грехи молодых! Молодежь, соблюдайте Слово Божие, храните его в сердце; пусть на устах ваших будут розы, а в устах – святое вино Причастия, чтобы вам всегда пребывать с Богом!»
«Кто терпелив, тот благословен. Кто терпелив, как солнце просияет. Великое терпение нам нужно!»
Все это были не просто правильные слова: старица София действительно жила так, как учила других. Ее любовь к Богу и доверие Ему как Отцу были по-детски искренни и безграничны – и Он действительно не оставлял Свою верную дочь. Наиболее ярким свидетельством этого стал следующий чудесный случай.
В 1967 году, когда Софии было уже 84 года, она тяжело заболела. На животе у нее образовалась опухоль, из которой сочилась гнилостная жидкость, подвижница испытывала страшные боли. Впоследствии врачи говорили, что это, вероятнее всего, был аппендикулярный абсцесс.
Священник и сестры обители хотели немедленно позвать врача, но старица неожиданно отказалась. «Мне поможет Богородица, Она обещала» – с детской непосредственностью отвечала София на все уговоры.
Восьмого сентября, на Рождество Пресвятой Богородицы –престольный праздник Клисурской обители, Софии стало совсем плохо. Она лежала без сознания, стонала и все шептала запекшимися губами: «Богородица… Богородица…»
Сестры, несмотря на ее отказ, все же вызвали врачей, и те, осмотрев больную, сказали, что ей необходимо срочное хирургическое вмешательство. Но был уже поздний вечер, отправиться в город прямо сейчас по диким горным дорогам было невозможно, а делать операцию прямо в монастыре, без инструментов и соответствующих условий, врачи не решались – среди них не было профессионального хирурга. Пришлось ждать утра.
Утром же монастырь облетела весть – произошло чудо! София, совершенно здоровая, умывалась у источника. Подошедшим сестрам она показала шов на животе, как от хирургической операции – но вела она себя при этом как совершенно здоровый и бодрый, а не только что прооперированный человек!
Прибывшие, наконец, из города врачи-хирурги подтвердили, что София действительно здорова. А от всего ее тела исходило благоухание, будто от ладана.
Впоследствии старица сама рассказала, что с ней произошло, и ее рассказ был записан на магнитофон. Той ночью ей явилась Богородица в сопровождении Архангела Гавриила и святого Георгия Победоносца. «Готовься, сейчас мы тебя разрежем», сказал ей Архангел. «Я грешница», ответила София, «позвольте мне сначала исповедаться, причаститься, а потом уж и режьте!» «Не бойся, ты не умрешь», был ответ, «мы сделаем тебе операцию».
Обо всем этом старица говорила, как о чем-то совершенно обычном, само собой разумеющемся. Ведь Богородица обещала ей помочь – вот и помогла!
После этой чудесной операции София прожила еще около семи лет. Скончалась старица 6 мая 1974 года, и кончина ее была мирной. Праведницу отпевали четырнадцать священников и архимандритов, съехавшихся со всей области; попрощаться со своей духовной матерью пришло и множество мирян и монахов.
Когда же спустя восемь лет могилу Софии, по греческому обычаю, открыли, чтобы перенести останки в костницу, сухие кости преподобной источали благоухание.
Почитание Софии как местночтимой святой началось сразу после ее кончины – ведь и при жизни ее считали истинной праведницей. Официально же причислена к лику святых она была 8 декабря 2011 года. И в следующем году, в день ее блаженной кончины – ставший отныне днем ее памяти – в Клисуре было торжественно совершено первое богослужение в ее честь.
…Рассказывают, что после похорон Софии стайки птиц еще долго прилетали в монастырскую трапезную, где она когда-то жила. Но они искали не крошек на подоконнике, которые раньше сыпала им подвижница: птицы садились на фотографию Софии, которую сестры повесили на стене, и ласково постукивали клювиками в стекло, будто понимали, чьи глаза улыбались им с портрета…
