Три года - с 28 июня 1941 года по 3 июля 1944 года .
Уже через три дня, 1 июля 1941 года, оккупационная власть наложила на евреев Минска «контрибуцию», заставив сдать определённое количество денег и драгоценностей. Вскоре было приказано создать юденрат (еврейский комитет) и избрать его председателя. Председателем юденрата немцы поставили Илью Мушкина (до войны - начальник одного из минских трестов) из-за его знания немецкого языка.
Юденрат, не имеющий никаких административных прав, первое время отвечал за сбор контрибуции с евреев Минска, за скрупулёзную регистрацию всех домов в гетто и каждого узника, и за соблюдение санитарии в гетто - так как немцы очень боялись эпидемий.
На перемещение евреев в гетто по плану было отведено 5 дней, однако практически осуществить переселение десятков тысяч людей за такое время оказалось невозможно, и срок был продлён до конца июля . К 1 августа 1941 года переселение евреев в гетто было завершено, туда оказались загнаны 80 000 человек. В сентябре-октябре 1941 года узников в гетто было уже около 100 000 .
Структура минского гетто
Согласно архивным данным и показаниям свидетелей, в годы войны в Минске было три гетто:
1. «Большое» гетто - существовало с августа 1941 по - 23 октября 1943 года . Территория гетто охватывала 39 улиц и переулков вокруг Юбилейной площади - в районе еврейского кладбища и Нижнего рынка. Обшая площадь 2 кмкв. Улица Республиканская (во время оккупации - Миттельштрассе, сейчас - Романовская Слобода) прорезала гетто насквозь, с обеих сторон была отгорожена от гетто колючей проволокой, и использовалась как проезжая часть для обычного транспорта . В это гетто нацисты согнали более 80 000 евреев.
Вход и выход из гетто был возможен только через две специальные проходные - на улице Опанского (нынешняя Кальварийская) и Островского (Раковская) .
2. «Малое» гетто - находилось в районе радиозавода им. Молотова (теперь завода им. Ленина) с октября 1943 года до 30 июня 1944 года (по данным архива КГБ РБ).
3. «Зондергетто» (часть гетто по ул. Сухой и Обувной) - гетто для 20 000 евреев, депортированных нацистами из семи стран Западной, Центральной и Восточной Европы. Существовало с ноября 1941-го по сентябрь 1943 года.
Условия в гетто
Гетто было огорожено по периметру забором из колючей проволоки . Оно круглосуточно охранялось силами СС совместно с белорусскими и литовскими полицаями.
Всем узникам гетто под страхом смерти было приказано постоянно носить специальные опознавательные знаки - матерчатые «латы» жёлтого цвета диаметром 10 см и белые нашивки с номерами домов на груди и спине .
Немцы и полицаи безнаказанно грабили и убивали обитателей гетто, насиловали девушек .
Жизнь евреев была обложена множеством запретов, за любое нарушение которых для евреев была только одна мера наказания - расстрел. Например, запрещалось покидать гетто без разрешения, появляться без опознавательных знаков, иметь и носить меховые вещи, менять вещи на продукты у неевреев. Евреям запрещалось ходить по центральным улицам и по тротуарам - но только по мостовой, а при встрече с немцем еврей был обязан ещё за 15 метров снять головной убор. Запрещалось здороваться со знакомыми неевреями. Запрещалось заходить в сады и другие общественные места. Зимой, даже в сильные морозы, в гетто запрещалось проносить хотя бы даже щепку для отопления .
Оккупационная власть накладывала на гетто несколько «контрибуций». Первый раз - 2 миллиона рублей, 200 килограммов серебра и 10 килограммов золота. Второй раз у евреев потребовали 50 килограммов золота и серебра, а в третий ещё больше. Грабёж в виде контрибуции проводился лично Городецким при вынужденном участии под страхом смерти еврейского комитета и еврейской полиции .
Все имевшиеся хоть сколько-нибудь ценные вещи были в короткое время обменены на продукты - вначале неевреям разрешалось привозить в гетто муку для обмена, но вскоре это запретили, и менять вещи на еду удавалось только тайком через ограждение из колючей проволоки . Рассол из селедочных бочек считался деликатесом, обычной едой были оладьи из картофельной кожуры, в пищу употреблялось сало, которое удавалось соскоблить на кожзаводе со старых шкур. Евреям из гетто, используемых на принудительных работах, один раз в день давали миску пустой баланды .
Никаких легальных путей поступления продуктов в гетто не было, и главным источником существования для евреев стали нелегальные, смертельно опасные обмены с нееврейским населением через рабочие колонны и через проволоку на границе с русским районом. Также «черный рынок» действовал и внутри гетто, причём участие в нём принимали и некоторые из немцев, имевших туда доступ. Примером обменной ценности вещей на продукты может служить такой - за буханку хлеба и 3 луковицы узники отдавали золотые часы.
На протяжении всего времени существования гетто, от момента его создания и до уничтожения, нацисты поддерживали чрезвычайно высокую плотность заселения - в одноэтажный дом на 2-3 квартиры втискивали до 100 человек, в аналогичный двухэтажный - до 300 человек, из расчёта 1,2-1,5 м² на человека без учёта детей . В одной комнате обычно ютилось минимум несколько семей .
Невыносимая скученность, голод и абсолютная антисанитария вызывали в гетто повальные болезни и эпидемии. Опасность распространения инфекций была настолько серьёзной, что в 1941 году немцы разрешили открыть на территории гетто две больницы и даже детский сиротский приют (уничтоженный в апреле 1943 года) . Больница в гетто при почти полном отсутствии медикаментов и оборудования была укомплектована блистательным врачебным персоналом. Возглавил её и наладил функционирование доктор Чарно.
Уничтожение гетто
Наиболее массовые убийства (немцы использовали эвфемизм «акция») евреев произошли 7-8 ноября 1941 года (убиты 18 000 евреев), 20 ноября 1941 года (15 000), 2 марта 1942 года (8 000), 28 июля 1942 года (25 000), 21-23 октября 1943 года (22 000 евреев, привезённых на смерть из Европы).
 |
Вначале нацисты уничтожали тех, кто не мог работать, затем начались крупномасштабные погромы .
С весны 1942 года многих детей в гетто умерщвляли в душегубках , хватая их прямо на улицах и запихивая в машины. В некоторые дни такие автомобили делали по несколько рейсов.
В истории Минского гетто было множество погромов - дневных и ночных. Обычной практикой были массовые убийства оставшихся в своих жилищах обитателей гетто в то время, когда трудоспособных уводили на работу.
- август 1941 года - первый крупный погром. Были убиты около 5 000 евреев .
- 7 ноября 1941 года после того, как рабочие колонны были уведены, немцы и литовские полицаи оцепили район с улиц Замковая, Подзамковая и Немига, и начали погром. Дойдя до улицы Опанского и оставляя за собой множество тел убитых евреев, немцы собрали толпу из женщин и детей, погнали их в Тучинку и расстреляли. По разным оценкам, в этот день были убиты от 5 000 до 10 000 или даже до 12 000 узников. После этого погрома площадь гетто была сокращена за счёт района улицы Островской, а оставшиеся евреи стали сооружать в гетто разнообразной конструкции тайные убежища - так называемые «малины».
- 20 ноября 1941 года были убиты от 6 000 до 15 000 евреев в районе улицы Обойной и рядом с ней.
- 21 января 1942 года - были расстреляны более 12 000 евреев .
- 2-3 марта 1942 года:
- 28-31 июля 1942 года - погром длился 4 дня, трудоспособных узников всё это время держали на работе. Были убиты около 30 000 человек.
- 29 декабря 1942 года трудоспособных узников задержали на работе, а в гетто уничтожали всех подряд. Во время этого погрома убили и всех больных в больнице гетто (кроме тифозных - побоялись заходить), включая детей:
В детском отделении было семеро детей. Рибе, начальник полиции, надел белые перчатки и зарезал всех детей ножом. Вышел оттуда, скинул белые перчатки, закурил и съел шоколадку.
На начало апреля 1942 года, по официальным данным оккупационного генерального комиссариата, в Минске были зарегистрированы 20 000 работоспособных евреев. Уже к концу сентября 1942 года это число сократилось наполовину. К октябрю 1942 года территория гетто была разделена на пять частей, на территории которых было 273 дома .
Всего к концу 1942 года в гетто были убиты более 90 000 евреев, и к началу 1943 года в живых осталось от 6 000 до 8 000 узников .
21 июня 1943 года нацистская верхушка приняла решение о полном уничтожении всех гетто на оккупированных землях . Последним днём существования минского гетто считается 21 октября 1943 года - день начала последнего погрома. В течение 21-23 октября 1943 года нацисты убили всех ещё живых к тому времени узников, кроме 500 квалифицированных мастеров, вывезенных в Германию. На территории Минского гетто, как потом выяснилось, в живых осталось только 13 человек, которые прятались на протяжении нескольких месяцев в подвале дома около еврейского кладбища на улице Сухой, и смогли выйти из убежища только в день освобождения Минска в июле 1944 года.
Часть узников минского гетто была убита в районе Тучинки, находящемся в конце улицы Опанского (сейчас Кальварийская). Там были выкопаны три огромные ямы, в которых только 20 ноября 1941 года были расстреляны из пулемётов 12 000 евреев.
Часть евреев из гетто убили в концлагере СС на улице Широкой (впоследствии - улица Варвашени, сейчас Машерова). С августа 1943 года и почти до самого освобождения Минска в июле 1944 года заключённых лагеря в 4 душегубках постоянно вывозили в лагерь уничтожения « Малый Тростенец ». По дороге до лагеря люди погибали от выхлопных газов, а их тела сжигали в Тростенце. Только таким способом было умерщвлено примерно 20 000 человек, почти все они были евреями из Минского гетто .
Около 2 000 евреев из Минского гетто 11 июня 1943 года были вывезены одним эшелоном в Польшу, в концлагерь Майданек , и, после использования на принудительных работах, практически все уничтожены.
Из более 100 000 евреев, попавших в Минское гетто, выжить смогли только 2-3 % узников .
Иностранные евреи в Минском гетто
Депортация евреев из Германии в Белоруссию началась в сентябре 1941 года. 10 ноября 1941 года 992 немецких еврея вывезли на поезде из Дюссельдорфа в Минское гетто. Только пятеро из них пережили Холокост .
К ноябрю 1941 года немцы уже отделили колючей проволокой часть минского гетто по улицам Республиканской (сейчас Романовская слобода), Опанского и Шорной, назвав эту территорию «зондергетто № 1». Зондергетто № 2 было создано между улицами Кустарной (не сохранилась), Димитрова, Шпалерной, Островского и Немига. Всех евреев из Западной Европы селили только в эти два места .
Общение с другими узниками гетто им было строжайше запрещено, привезённые вещи очень быстро были обменены на еду, и немецкие евреи голодали намного сильнее местных. Несмотря на крайнее истощение, они поддерживали на своей территории идеальный порядок и демонстративно праздновали субботу .
По официальным данным, с ноября 1941 года по октябрь 1942 года, из Западной Европы в Минск были перемещены 23 904 еврея . Немецкий историк Моника Кингреен приводит другие сведения - что за 11 месяцев 1941-1942 годов из 250 европейских населённых пунктов в Минск было депортировано 15 500 евреев, из которых выжило только 500. Эти данные дали основание белорусскому историку Кузьме Козаку утверждать, что в этот период Минск был «главным местом уничтожения» .
В зондергетто содержались евреи из Германии, Австрии, Чехии и других стран. Первыми из них в Минское гетто были привезены немецкие евреи из Гамбурга, и по этой причине всех иностранных евреев стали называть «гамбургскими».
Несколько тысяч из этих евреев были вывезены в Койданово в марте 1942 года и убиты там, остальных уничтожили в Тростенце. Часть евреев из Западной Европы даже не завозили в гетто, а прямиком везли в Тростенец на расстрел.
Сопротивление в гетто
В Минском гетто под руководством Исая Казинца , Михаила Гебелева , Гирша Смоляра и Матвея Пруслина уже с первых месяцев существования гетто активно действовали 22 подпольные группы, объединявшие более 300 человек. На их боевом счету диверсионные акты и саботаж на немецких предприятиях и железнодорожном узле, около 5000 людей, выведенных из гетто в партизанские отряды, сбор оружия и медикаментов для партизан, распространение подпольной печати . Уже к концу 1941 года в гетто был организован единый подпольный центр. Гирш Смоляр, один из руководителей подпольной боевой организации гетто, был еврейским писателем и журналистом, оставившим впоследствии воспоминания о годах борьбы с нацизмом .
Подполье организовывало вывод евреев из гетто в леса, а проводниками чаще всего были дети. Остались известны имена некоторых из них: Катя Кеслер, Сима Фитерсон (11 лет), Давид Клионский, Рахиля Гольдина, ее младший брат Лазарь Гольдин, Моня, Беня (12 лет), Фаня Гимпель, Броня Звало, Вилик Рубежин, Броня Гамер, Катя Перегонок, Леня Модхилевич, Миша Лонгин, Леня Меламуд, Альберт Майзель .
В ноябре 1941 года из гетто выбралась первая вооружённая группа евреев во главе с Б. Хаймовичем. Не найдя партизан, почти все они погибли в феврале-марте 1942 года. 10 апреля 1942 года из Минска вышла вооружённая группа с И. Лапидусом, Оппенгеймом и В. Лосиком, из которой впоследствии образовался партизанский отряд им. Кутузова 2-й Минской бригады .
Всего из узников Минского гетто были созданы, по разным данным, от 7 до 10 партизанских отрядов: 5-й отряд им. Кутузова, отряды им. Лазо, Буденного, Фрунзе, Пархоменко, Щорса, 25-летия БССР, отряд 406 и отряд 106 , и 1-й батальон 208-го отдельного партизанского полка .
Подпольная деятельность юденрата
Подпольной группой юденрата руководил первый его председатель Илья Мушкин. Его усилиями в гетто были созданы и функционировали 2 больницы - общая и инфекционная, 2 детских дома и приют для стариков. Под руководством Мушкина, в частности, собирались тёплые вещи для партизан. В эту же подпольную группу входил и Зяма Серебрянский - начальник еврейской полиции Минского гетто.
Инфекционная больница стала центром подпольной организации гетто, а главврач больницы Лев Кулик был одним из руководителей подполья.
После ареста и убийства Ильи Мушкина его преемник на посту председателя юденрата Иоффе также продолжил подпольную борьбу.
Палачи и организаторы убийств
Начальником полиции безопасности и СД в Минске был оберштурмбанфюрер СС Эдуард Штраух .
Заметную роль в раскрытии немецкими спецслужбами сети Минского антифашистского подполья и, в частности, Военного совета партизанского движения (ВСПД), Минского подпольного горкома КП(б)Б и других органов также сыграли служащие латышской добровольческой роты .
Полицейские формирования, созданные на территории Прибалтики, начали прибывать на территорию Белоруссии с осени 1941 года. Первым в начале октября из Каунаса в Минск прибыл 2-й литовский охранный батальон (с ноября 1941 г. он получил название 12-го литовского полицейского батальона) под командованием майора Антанаса Импулявичюса . Батальон нёс охранную и караульную службу, а также принимал участие в карательных акциях против партизан и в уничтожении еврейского населения .
Специальное подразделение («латышская рота при СД») высшего начальника СС и полиции (Höhere SS und Polizeiführer - HSSPF) Остланда, дислоцированное при минском СД, было преимущественно укомплектовано латышами. Его главной задачей было оказание помощи в борьбе против антифашистского подполья и партизан, а также участие в акциях уничтожения еврейского населения Беларуси. К лету 1942 года в Минске также дислоцировался 266-й «Е» латышский полицейский батальон, который в строевом отношении подчинялся HSSPF Остланда, а в оперативном - командующему полицией порядка Белоруссии наградил за мужество и героизм 21 участника антифашистского сопротивления Минского гетто медалями «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» .
Мемуары и публицистика
- Смоляр Г.
- Спасенная жизнь: жизнь и выживание в Минском гетто. сост.: В. Ф. Балакирев и др. Минск: Линариум, 2010
- Рубинштейн Л. М. Нельзя забыть , Минск, Медисонт, 2011 ISBN 978-985-6982-40-1
- Жива… Да, я жива! Минское гетто в воспоминаниях Майи Крапиной и Фриды Рейзман. Сост. М. И. Крапина, Ф. В. Рейзман . Минск: Историческая мастерская, 2005
- Софья Садовская. «Искры в ночи» // в книге «Сквозь огонь и смерть», составитель В. Карпов, Минск, «Беларусь», 1970
Архивные документы
- (НАРБ). - ф. 861, оп. 1, д. 8, л. 24-29;
- (ГАРФ). - ф. 7021, оп. 87, д. 123, л. 13;
- Государственный архив Минской области, ф. 623, оп. 1, д. 68;
Майя Крапина - узница Минского гетто. Сегодня ей 78 лет, позади карьера акробатки, артистки Белгосфилармонии и богатая на острые сюжеты судьба. Мы встречаемся около еврейской общины и на такси едем к мемориалу "Яма", посвященному жертвам Холокоста. Водитель не знает, где это. "50 лет живу в Минске и не знал, что здесь закопаны евреи! И люди на костях живут?" - удивляется он, подъезжая к нужному месту.
Голод, холод и полная антисанитария, а в это время гетто окутывает запах хлеба
Майя Крапина - не историк. Она очевидец событий больше чем 70-летней давности. В 1941 году по приказу немецкого коменданта полевой комендатуры от 19 июля ее семье пришлось покинуть дом во 2-м Северном переулке и поселиться в гетто, в доме по улице Сухой, на месте теперешней городской поликлиники № 1. В четырех-пяти комнатах жили шесть или семь семей. Среди них была семья Левиных (девичья фамилия героини материала. - TUT.BY) - бабушка, дедушка, отец, мать, три сестры, брат Майи и сама шестилетняя девочка.
Минское гетто, по воспоминаниям собеседницы, занимало территорию "километр на километр" и состояло из 40 улиц и переулков. Все евреи в гетто по приказу немецких властей носили желтую лату на груди и спине.
Электричества и магазинов в гетто не было, за водой бегали к колонкам. Родители Майи, дедушка и старший брат ходили на работу. Там получали баланду и кусочек хлеба, который приносили домой и делили между всеми. Порой брат приносил картофельные очистки, из которых делали оладьи. Летом варили суп из крапивы и лебеды. Иногда Майя с другими детьми на свой риск бегала из гетто попрошайничать в "русский район". Так называли район за хлебозаводом № 1. Во время таких рейдов голодным детям удавалось выпросить картошку, свеклу, капусту… Домой дети возвращались вместе с рабочими или, пока охранники не видели, пролазили под колючей проволокой. Еще одно из воспоминаний Майи связано именно с хлебозаводом:
- Представляете, сидишь голодный, а на весь район пахнет хлебом!
В первые дни существования гетто по улице Сухой была толкучка - место, где можно было обменять вещи на еду и даже разжиться пончиками и мукой.
- Толкучка была тут недолго. Затем немцы увидели, что это приносит доход и евреи могут чем-то питаться, и ее ликвидировали, - говорит Майя.
В доме, где жила семья Левиных, дедушка построил "малину" - убежище. Во время одного из погромов в "малине" задохнулась младшая сестра Майи.
- Все влезли в "малину". Мы там сидели на коленях, потому что было тесно и невозможно стоять. Мы слышали, как немцы ходили по полу дома и стучали сапогами, мама сильно прижала к груди девятимесячную сестру, которая заплакала. Когда мы вышли, сестра была мертва, - вспоминает героиня.
Напротив поликлиники № 1, если немного спуститься по улице, находится музыкальная школа.
Во время существования гетто здесь располагалась инфекционная больница, "заразная", как ее называли узники. Здесь в том числе лежали люди, больные тифом. При этом в здании больницы находилось подполье.
После первого погрома в Минском гетто, 7 ноября 1941 года, сюда привезли евреев из Германии, Чехии, Австрии... Их разместили в двухэтажном здании по улице Сухой, где сегодня находится одно из отделений Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка.
- Гамбургских евреев (евреев из Западной Европы называли гамбургскими, потому что первый эшелон был из Гамбурга. - TUT.BY) оградили от нас колючей проволокой. Это было гетто в гетто. Они все говорили на немецком, идиш не знали, поэтому мы не могли с ними общаться. Только подходили и смотрели: мы на них, они на нас. Им сложно было очень, наверное. Мы знали язык, могли попрошайничать, а они нет,
- рассказывает Майя.
- Только тогда они поняли, что их ждет такая же участь, как и нас, - рассказывает она.
Мать провисела на виселице три дня. Черные длинные волосы развевались на ветру
Майя говорит, что первое время в гетто у нее был страх, но потом она настолько привыкла видеть трупы и кровь, что и он притупился.
- Когда в 1942 году появились душегубки, трупы привозили на еврейское кладбище и сбрасывали в четыре громадных рва … Я с другими детьми из любопытства бегала посмотреть, как это делают. У нас уже страха не было никакого. В гетто можно было погибнуть в любой день, в любую минуту. Умереть от холода, голода… Кроме крупных погромов в гетто приходили полицаи, эсэсовцы и расстреливали людей прямо около дома, - говорит она.
- Печник Пинкус Добин для своей семьи сделал уже не "малину", а схрон. В него вела труба под фундаментом дома. В схроне был запас воды. Во время одного из погромов там спрятались не 13 человек, а 26. За девять месяцев 13 человек умерли. Их захоронили прямо в укрытии, - рассказывает она.
Майя по сей день общается с Борисом и Семеном Добиными, сыновьями Пинкуса, которые прятались от фашистов в схроне. Сегодня они живут в Чикаго.
Главные ворота в гетто находились приблизительно на сегодняшнем перекрестке около станции метро "Фрунзенская".
Гетто было огорожено колючей проволокой. По словам Майи, немцы хотели вокруг него возвести бетонную стену.
- Слава богу, что не сделали. Мы (бывшие узники. - TUT.BY) еще ходим и рассказываем... Если бы была стена, никто бы из гетто не вышел, - говорит она.
Мы подходим к кинотеатру "Беларусь". В сквере возле него во время гетто стояли десять виселиц. На одной из них повесили мать Майи - Симу Левину. Женщина провисела три дня. Майя хорошо помнит длинные черные волосы матери, которые все это время развевались на ветру. На груди у женщины была дощечка - "За связь с партизанами".
- К нам в дом пришел немец и сказал маме собираться. Она хотела взять с собой меня. Но брат сказал, что не хочет возиться с четырехлетней сестрой Сарой. Поэтому мама взяла с собой ее. Маму повесили. Где сестра, мы до сих пор не знаем. Может, в "Яму" сбросили или в Тростенец увезли, - полагает она.
На месте Национальной школы красоты была площадь расстрела
- Сюда приводили красивых девушек и тут же расстреливали разрывными пулями. На это было жутко смотреть: голова летела в одну сторону, кишки - в другую. А еврейских музыкантов и певцов заставляли играть и петь во время расстрела, - вспоминает она.
Напротив сегодняшней школы красоты через дорогу в здании был юденрат - еврейский комитет, который выполнял административные функции.
Спускаемся к мемориалу "Яма" на улице Мельникайте. По дороге Майя рассказывает, что на месте многоэтажек были деревянные одноэтажные дома, в которых ютилось по несколько еврейских семей.
С одной из сторон около "Ямы" - аллея праведников в честь людей, которые спасали евреев, бежавших из гетто. Здесь растут 14 каштанов, посаженных в 1993 году, и стоят 14 табличек с именами праведников. По словам Майи Крапиной, всего в Беларуси 718 праведников. Правда, многих из них уже нет в живых.
По ее словам, детей в детском доме на улице Заславской уничтожили без единой пули:
- Шомполами (деревянный или металлический стержень для выталкивания застрявших в стволе гильз и патронов) убили. Когда вошли в детский дом после погрома, люди были в ужасе - подушки разобраны, перья летают, все в крови. Моя подруга Майя Радашковская была в этом детском доме, и ей удалось спастись, спрятавшись под печкой. Сейчас она живет в Израиле.
В основном в "Яму" сбрасывали мертвых людей.
Спускаемся в "Яму". Сбоку от лестницы - скульптура, символизирующая людей, идущих на смерть. В самом карьере - памятник, который установили в 1946 году.
- Памятник сразу не разрешали ставить, а людей, которые его установили, арестовывали. Собираться людям возле "Ямы" тоже не разрешали. Мы здесь собирались 9 мая и 2 марта (в память об одном из погромов). Но людей разгоняли, включали музыку, чтобы ничего не было слышно. Жители многоэтажек, которые находятся рядом, тоже были против того, чтобы мы собирались. В 90-х годах уже стало свободнее. Хотя первый посол Израиля в Беларуси Эли Валк рассказывал, как он, будучи еще студентом минского университета, приходил с другими ребятами сюда убирать снег, и их тоже разгоняли.
Побег из гетто: три дня сидели в трубе около вокзала, три дня шли к партизанам
- Брат выводил людей из гетто к партизанам. Однажды ушел, оставив меня на соседку и пообещав, что вернется и выведет ее вместе со мной. Дора, так звали соседку, в один из дней пошла на работу и не вернулась. Я осталась одна голодная. Лежала и думала, что умираю. Но потом вернулся брат, его поместили в инфекционную больницу. Меня немного подкормили. Как сейчас помню, 21 октября вышла из дома и увидела большое количество немцев, душегубок около центральных ворот. Мы сразу догадались, что это погром. Я подбежала к больнице и стала звать брата через окно. Он спустился со второго этажа больницы по водосточной трубе. Мы знали, что все "малины" уже переполнены и решили бежать через еврейское кладбище. Там никого не было. Перелезли под проволокой, сорвали желтые латы и увидели, что за нами бегут человек 15 детей, - рассказывает узница.
Сбежавшие укрылись на вокзале, затем три дня сидели в трубе около вокзала. Каждый день кто-то из детей бегал проверять, существует ли гетто. Но в гетто не было ни души.
- Брат сказал, что знает дорогу к партизанам, и пообещал других ребят туда отвести при условии, что они по очереди будут меня, обессилевшую, нести на плечах. Он нас построил по два человека, и мы шли, рассредоточившись на протяжении метров 600 по Могилевскому шоссе. Мимо нас передвигались немецкие машины, колонны, но никто не обращал на нас внимания. Когда темнело, мы уходили в лес. Ели траву. Три дня шли из Минска в деревню Поречье Пуховичского района, где были партизаны, - восстанавливает события прошлого Майя. - С нами в деревне было порядка 40 еврейских детей. Партизаны не знали, что делать, и решили поселить детей в одном доме. Там постелили солому, на которой мы спали в одежде. Кормили нас всех из одного корыта. В него наливали воды, добавляли муки и делали что-то, напоминающее затирку. Когда партизаны поняли, что общий дом для детей не выход из положения, нас раздали "по хатам". Меня взяла Настя, - говорит Майя.
- Представьте, 40 еврейских детей в деревне! Сюда постоянно наведывались немцы, и никто не выдал. Когда немцы устраивали очередной "марафон", крестьяне брали еду, детей и прятались на болоте. Иногда по два-три дня там могли сидеть, - продолжает Майя.
Бывшее еврейское кладбище - последний пункт нашей прогулки. Майя Крапина говорит, что сегодня она спокойно вспоминает прошлое, но обычно плачет.
- До войны и после нее здесь было огромное еврейское кладбище. Сегодня здесь парк, собак выгуливают. Вот памятные камни. Их поставили австрийцы, немцы… А здесь надгробные камни, которые удалось собрать. Даже на идиш написано, - фиксирует словами то, что видит собеседница.
- А вот там, где памятник в виде стола и стула, - были четыре огромных - шириной восемь метров и четыре метра глубиной - рва. Сюда привозили трупы и складировали, - вспоминает она.
На прощание Майя рассказывает, что, на ее взгляд, во время войны над евреями издевались фашисты, а не немцы.
- Когда я бываю в Германии, у нас все просят прощения за зверства дедушек и бабушек, - говорит она. И кажется, что в эту секунду в Майе Крапиной говорят два человека. Взрослая женщина, способная переосмыслить прошлое. И шестилетняя девочка, видевшая кровь, голод, холод и смерть родных.
В выходные в Минске прошёл «Фэст экскурсаводаў ». В рамках акции ежегодно проводятся десятки экскурсий по городу. На одну из них - по территории, где во время Второй мировой было Минское гетто - решил сходить и я.
Примерная территория Минского гетто. Смотрите план с привязкой к карте 40-х годов
19 июля 1941 года комендант полевой полиции Минска подписал распоряжение о создании гетто. Оно было одним из самых крупных в Европе, а на территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского. На нескольких улицах, обтянутых колючей проволокой, находилось более 100 тысяч узников. Вход и выход из гетто был возможен только через две специальные проходные - на улице Опанского (нынешняя Кальварийская) и Островского (Раковская). Всем узникам гетто под страхом смерти было приказано постоянно носить специальные опознавательные знаки - матерчатые «латы» жёлтого цвета и белые нашивки с номерами домов на груди и спине.
Экскурсия началась у мемориала «Яма» на улице Мельникайте. Чёрный обелиск появился в 1947 году на месте, где 2 марта 1942 года нацистами было расстреляно около пяти тысяч узников Минского гетто. В 2000 году здесь была установлена бронзовая скульптурная композиция «Последний путь», расположенная вдоль ступенек, ведущих к центру мемориала.
Обелиск был установлен в 1947 году. Текст на нём написал поэт Хаим Мальтинский: «Светлая память на вечные времена пяти тысячам евреев, погибших от рук лютых врагов человечества - фашистско-немецких злодеев 2 марта 1942 года». Это был первый памятник жертвам Холокоста в СССР, на котором было разрешено сделать надпись на идиш.
Мемориал «Яма» на улице Мельникайте. Архитектор - Леонид Левин
Экскурсию проводил кандидат исторических наук, директор Исторической мастерской Кузьма Иванович Козак
Скученность, голод, тяжёлый труд и антисанитария вызывали в гетто повальные болезни и эпидемии. Вскоре начались и массовые убийства. 7 ноября 1941 года полицаи оцепили район улиц Замковой, Подзамковой и Немиги и начали погром. Дойдя до улицы Опанского и оставляя за собой множество тел убитых евреев, немцы собрали толпу из женщин и детей, погнали их в Тучинку и расстреляли. По разным оценкам, в этот день были убиты от 5 до 12 тысяч узников.
С весны 1942 года людей начали умерщвлять в душегубках. В некоторые дни такие автомобили делали по несколько рейсов. Они забирали людей с Юбилейной площади, которая была центром гетто, и отвозили в Малый Тростенец, который считается четвёртым по числу жертв лагерем смерти после Аушвица (Освенцим), Майданека и Треблинки. На Юбилейной площади был расположен и юденрат - еврейский комитет, который выполнял административные функции.
Сейчас на Юбилейной площади, недалеко от кинотеатра «Беларусь», установлен памятный знак жертвам нацизма
В Минском гетто убивали не только местных евреев, но и евреев из Германии, Австрии, Чехии. Их начали привозить сюда ещё в 1941 году. Часть Минского гетто по улицам Республиканской (сейчас Романовская слобода), Опанского и Шорной отделили колючей проволокой, назвав эту территорию «Зондергетто №1». «Зондергетто №2» было создано между улицами Кустарной (не сохранилась), Димитрова, Обойной, Островского и Немига.
Общение с другими узниками гетто евреям из Западной Европы было строжайше запрещено, немецкие евреи голодали намного сильнее местных. Несмотря на крайнее истощение, они поддерживали на своей территории порядок и демонстративно праздновали субботу.
По официальным данным, с ноября 1941 года по октябрь 1942 года, из Западной Европы в Минск были перемещены 23 904 еврея. Из них выжили единицы…
В квартале между улицами Сухая и Короля сохранилось пару зданий, где жили евреи из Западной Европы. Сейчас в одном из них находится Национальный институт образования
К концу 1942 года в гетто были убиты более 90 тысяч евреев. 21 июня 1943 года нацистская верхушка приняла решение о полном уничтожении всех гетто на оккупированных территориях. Последним днём существования минского гетто считается 22 октября 1943 года, когда нацисты убили всех ещё живых к тому времени узников.
В пределах нынешних улиц Коллекторной, Гебелева и Иерусалимской раньше было еврейское кладбище. В 70-ых годах оно было ликвидировано, а его территория превратилась в сквер. Здесь находятся четыре братские могилы с более чем пятью тысячами убитых евреев. От старого кладбища сохранились лишь некоторые надгробия.
22 октября 2008 года, в 65-ю годовщину уничтожения Минского гетто, был установлен мемориальный памятник. Авторы - архитектор Леонид Левин и скульптор Максим Петруль.
«Левин так определяет образ, вополощённый в скульптуре: все и всё разрушено, уничтожено. Стол - место сбора семьи, но он с глубокой трещиной, стул тоже сломан. Воплощённое в этом памятнике - попытка философских размышлений о сущности бытия»
В сквере вдоль улицы Коллекторной находятся и памятники жертвам Минского гетто, установленные жителями немецких и австрийских городов. Первыми из Западной Европы в Минское гетто были привезены немецкие евреи из Гамбурга, и по этой причине всех иностранных евреев стали называть «гамбургскими». И именно жители Гамбурга в 1993 году установили первый «Камень памяти»…
«Камни памяти» от жителей Бремена, Гамбурга, Дюссельдорфа, Кёльна, Бонна, Берлина, Франкфурта и Вены
Сегодня на углу улиц Сухой и Коллекторной, рядом с бывшим кладбищем, в небольшом старом доме расположена Историческая мастерская - экспозиция по истории Минского гетто и лагеря смерти Малый Тростенец, конференц-зал, библиотека, архив. Сюда может прийти любой, кому интересна история Минского гетто и Второй мировой войны. Здесь и завершилась экскурсия по территории, где раньше было Минское гетто.
Историческая мастерская
Экспозиция Исторической мастерской. В таких чемоданах евреи из Западной Европы везли в Минск свои вещи
Проект Мемориального комплекса на территории лагеря смерти «Малый Тростенец». Архитектор - Леонид Левин.
Сейчас в Благовщине, на территории, где был лагерь смерти «Малый Тростенец», установлен лишь памятный камень. По замыслу Леонида Левина местом памяти здесь должна стать «Дорога смерти», символизирующая последний путь обречённых на смерть людей. Вдоль аллеи от трассы на Могилёв к месту расстрелов планируют установить железнодорожные вагоны, на которых будут выгравированы имена всех убитых.
Стоимость только первой очереди строительства мемориала (территория лагеря смерти, без «Благовщины» и Храма памяти) составляет около 4 миллионов евро. Немецкая сторона взяла на себя обязательство собрать 1 миллион евро. Помочь в строительстве мемориала может каждый желающий .
Ужасы геноцида, гетто и лагерей смерти для евреев невозможно описать словами.
Минское гетто было одним из самых крупных в Европе, а на оккупированной территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского, которое насчитывало 136 тысяч человек. На нескольких улицах, обтянутых колючей проволокой, находилось вначале 80 тысяч, а потом более 100 тысяч узников.
Есть основания считать, что в годы войны в Минске было три гетто. Первое («большое») гетто существовало с августа 1941 по 21 — 23 октября 1943 года (39 улиц и переулков в районе Юбилейной площади). Второе («малое») гетто находилось в районе завода им. Молотова (теперь завода им. Ленина) с 1941-го до конца июня 1944 года. Третье — это «зондергетто» (часть гетто по ул. Сухой и Обувной). Здесь были помещены тысячи евреев, депортированных нацистами из семи стран Западной, Центральной и Восточной Европы. «Зондергетто» существовало с ноября 1941-го по сентябрь 1943 года.
Многие люди были обескуражены огромными людскими потерями в первые дни войны. Они высказывали гнев в адрес партийного руководства страны. Вот слова очевидца и участника событий тех дней. «Они предали нас!... Как последние трусы, как дезертиры, они сбежали от нас. Они даже не предупредили нас. Они приказали нам копать траншеи, противотанковые рвы, и мы послушно исполняли их указания. Сами же они сбежали. Их грузовики были загружены не людьми, а их же добром...» — .
Люди хорошо помнили совсем недавние идеалистические соглашения между Советским Союзом и гитлеровской Германией после подписания пакта Молотова-Рибентропа 23 августа 1939 г. В памяти выразительно отложились издевательские замечания Молотова на счет антифашистских борцов, которых он называл «наивными антифашистами». И именно Молотов расценил немецкий национал-социализм как «дело вкуса». Евреи в гетто не могли не удивляться: как это случилось, что за неделю до нападения Гитлера, 14 июня 1941 г, в официальном коммюнике Телеграфного Агенства Советского Союза (ТАСС) категорически отрицалось, что Германия имеет какие-нибудь намерения напасть на СССР.
«На одном собрании на вопрос о возможно скором начале войны П.К. Пономаренко, в то время Первый секретарь компартии Белоруссии, с раздражением отвечал: „Нам нужно только 24 часа, чтобы поднять на ноги весь Советский Союз“. Однако, не только через 24 часа, но и через 3 дня и три ночи толпы вооруженных и безоружных мужчин и женщин убегали на своих двоих, со всех сил стараясь догнать и обойти немцев, войска и авиация которых уже давно опередили их» — .
Решение о создании концлагеря смерти было принято 19 июля 1941 года — через три недели после захвата Минска вермахтом. В этот день в Минске состоялось совещание командующего тылом группы армий «Центр» генерала Шенкендорфа и высшего начальника СС и полиции генерального округа «Белоруссия» бригаденфюрера СС Ценнера, на котором рассматривались вопросы взаимодействия и уничтожения евреев. Именно 19 июля 1941 года комендант полевой полиции Минска подписал распоряжение полевой комендатуры о создании гетто, которое было обнародовано на следующий день — 20 июля 1941 года.
Вот выдержка из приказа оккупационных властей:
Приказ
По созданию жидовского (от автора: так в оригинале, однако, далее я заменил это слово) жилого района в г. Менске.
1. Начиная с даты издания этого приказа, в городе Минске будет выделена особая часть города исключительно для проживания евреев.
2. Все еврейское население города Минска обязано после оглашения этого приказа на протяжении 5 дней перебраться в еврейский район. Если кто-то из евреев после окончания этого срока буден найден не в еврейском районе, он будет арестован и строго наказан. Нееврейское население, которое живет в границах еврейского жилого района, должно безотлагательно покинуть еврейский район.
...
4. Еврейский район ограничивается следующими улицами: Колхозный переулок с прилегающей Колхозной улицей, далее через реку вдоль Немигской улицы, исключая православную церковь, вдоль по Республиканской ул., Шорной ул., Коллекторной ул., Мебельному пер., Перекопской ул., Нижней ул., включая Еврейское кладбище, по Обувной ул., Второму Опанскому пер., Заславской ул. и по Колхозному пер.
...
7. Евреям разрешено входить и выходить из еврейского района только по двум улицам: Опанского и Островского. Перелазить через стену запрещается. Немецкой охране и охране службы порядка приказано стрелять в нарушителей.
...
Полевой комендант
Евреи жили во всех районах Минска и его пригородах. Расклеенные везде объявления говорили про то, что «сотня жидов-большевиков была расстреляна». Очередной же указ комендатуры постановлял, что все мужчины в возрасте от 15 до 40 лет должны срочно зарегистрироваться. В случае неподчинения — смерть.
Карта гетто — .
На каждой улице солдаты с металлическими «полумесяцами» на воротничках выискали и хватали мужчин и молодых парней. Они не очень-то обращали внимание на их национальное происхождение. Как правило, немцы не могли определить на вскидку, кто еврей, а кто нет. В итоге согнанные люди были самых разных национальностей. Их отправляли в Дрозды — в лагерь, который находился за городом. Пленных с коротко подстриженными волосами направляли в специальный лагерь для военнопленных в Масюковщине.
В жаркие июльские дни в лагере в Дроздах гитлеровцы собрали около 140.000 людей. Всем было приказано сидеть на земле, тех, кто пробовал подняться, расстреливали на месте. Люди умирали от жажды, но даже еле заметные попытки подойти до ручья, который струился рядом, вызывали автоматные и пулеметные очереди.
Через несколько дней было приказано отделить евреев от остальных пленных. Большинство евреев сразу не поняло для чего это делалось. Только некоторые почувствовав опасность, намеревались оставаться на месте. На пятый день всех гражданских, кроме евреев, отпустили в город. Военнопленные были отправлены в Масюковщину, и только евреев оставили в Дроздах. Им было приказано разделиться на «дипломированных специалистов» и всех остальных. Люди думали, что еврейских инженеров, техников, архитекторов, врачей, художников немцы направят на работу. Около 3.000 зачислили себя в эту категорию, в том числе и те, кто только на словах выдавал себя за таких. Однако, немцы, первым делом, хотели избавиться от людей, которые могли бы организовать движение сопротивления. Следующий приказ нацистов был направлен на выявление врачей и медицинских работников. Их направляли обратно за колючую проволоку. Немцы как огня, боялись вспышек и распространения эпидемий. Поэтому они до поры щадили докторов-евреев.
Уже по дороге из Дроздов многие поняли, что их ведут не в Минск, а в противоположном направлении.... Но еще не догадывались зачем. Через несколько месяцев уже все знали страшное слово «Тростенец». Там, в лагере смерти тысячами убивали людей, нередко доставляли туда в душегубках, отравляя по дороге газами. Трупы сваливали в кучи и сжигали.
Среди жертв Тростенецкого лагеря смерти — тысячи мирных граждан Минска и окрестностей, многие подпольщики и партизаны, советские военнопленные. Как выяснили исследователи, большинство жертв этого лагеря смерти — узники Минского и других гетто Беларуси, а также иностранные евреи из многих стран Западной, Центральной и Восточной Европы. Еврейская интеллигенция из Минска стала одной из первых жертв нацистской машины массового уничтожения в Тростенце. Оставшимся же в Минске евреям, нацисты сообщали, что из Дроздов людей направляют в разные трудовые лагеря и они скоро дадут о себе знать...
Через несколько дней всех евреев из Дроздов пригнали в минскую тюрьму, где их «зарегистрировали», при этом власти демонстративно проявляли особый интерес к их профессии и образованию. Из тюрьмы их всех перевели в гетто.
Всем жителям, не евреям, проживающим в районе, предназначенном для гетто, предоставлялось жилье за территорией гетто. А на их место заселяли евреев. Причем евреям приходилось продавать большую часть своей мебели и вещей, так как в тесном еврейском гетто было очень мало места.
С самых первых дней в гетто сложилась тяжелая ситуация с жильем, царила неимоверная скученность и антисанитария. Бывало, что в одной комнате проживали по нескольку семей. На одного жителя приходилось по 1,2-1,5 кв. метра, не считая детей.
Каждый еврей должен был носить на своей одежде нашивку желтого цвета. Как правило, это были просто куски желтой материи, чаще всего неровно вырезанные кружки. В Минске немцы не требовали, чтобы «желтые звезды» были действительно заездами. Как правило, вопрос отличительного знака для евреев был прерогативой местного начальства и на различных частях оккупационной территории решался по-своему. В Западной Европе это были действительно нашивки в форме шестиконечной звезды желтого цвета. Иногда, например, в Амстердаме, с надписью " Jude " по центру, иногда лишь с буквой " J «. В Центральной Европе — Венгрии, Югославии, — такие же звезды. Но уже без надписи. А в Восточной Европе — каждый местный комендант изгалялся по своему. В Варшавском гетто вообще не было нашивок. Евреи обязывались носить белые нарукавные повязки с синей шестиконечной звездой. В Лодзинском — необходимы были две нашивки — на груди и на спине. В Минском гетто узники обязаны были носить «латы» и на груди и на спине.
Этот знак, повторяющий «магендавид» или «щит Давида», был традиционной эмблемой иудаизма. Впервые его предложил использовать в 1941 году Ганс франк, генерал-губернатор "протектората«Богемия и Моравия, как простое и дешевое средство идентификации евреев на своей территории. С одобрения Гитлера был издан декрет от 5 сентября 1941 года, предписывающий чтобы Schandband (по-немецки «повязка позора») надевалась каждым евреем в этом районе, а потом и повсеместно (с. 218 «Энциклопедия знаков и символов». Москва. «Вече». 1997).
Тысячи евреев, с латками самых разных оттенков желтого, толпились возле здания на Московской улице (за территорией гетто), где временно разместился юденрат (орган управления на территории гетто). Здесь проходила регистрация, всем выдавались паспорта, без которых невозможно было получить еду, жилью и др. В первые дни регистрации в юденрате отметилось более 50.000 евреев. Затем только за один день эта цифра увеличилась до 80.000. А через три месяца оказалось, что и она была значительно уменьшена.
Колонна евреев, направляющихся на работу.
Чтобы поесть, выжить люди продавали свои вещи. Так как денег не было, основной «валютой» в торговле между гетто и «той стороной» служил отрез — своеобразный обменный купон, в первичном своем назначении — материал на мужской костюм или женское платье. Отрезы имелись у многих из жителей гетто, так как в советских условиях их собирание было, пожалуй, самым надежным вкладыванием и сохранением своих сбережений. В гетто отрезы сразу же обрели большой спрос, который не уменьшался до последних дней его существования.
Минское гетто не стали окружать каменной стеной, как было приказано полевым комендантом. В планы немцев совсем не входило обнесение стеной надежно организованное гетто, которое бы существовало долгое время. Власти посчитали достаточным огородить гетто колючей проволокой. Главные ворота, размещенные в конце Шорной улицы, охраняли немцы из ШуПо (Schutz Polizei) и милиционеры еврейской Ordnungsdienst. Со временем сделали еще несколько выходов специально для рабочих колонн, где в качестве охраны дежурила преимущественно еврейская служба охраны порядка. Именно эти, позже оборудованные выходы стали играть главную роль в жизни и сопротивлении минских евреев. Вокруг гетто вскоре обосновались айнзацкоманды (einsatzkommandos), готовые в любой момент хватать евреев, как это делалось в Киеве.
Район Минского гетто, 1941 г.
Как и на всей оккупированной ими территории, нацисты и в Минске применили свою излюбленную тактику: прежде чем приступить к поголовному уничтожению еврейского населения, необходимо ликвидировать его самую активную, боеспособную, способную к сопротивлению часть — мужчин, причем самых здоровых и молодых. Это стало целью облав 14, 26 и 31 августа 1941 года в Минском гетто.
После событий августа 1941 г. большинство евреев все-таки поняло, что каждому из них без исключения, угрожает смерть, что даже «честная работа» или «надежные документы» не могли гарантировать защиту от смерти. Только в августе 1941 -го гетто трижды (14, 26 и 31) узнало массовые облавы, учиненные айнзацкомандами и отрядами литовских фашистов со специально обученными собаками. С побоями и криками тысячи евреев сгоняли на Юбилейную площадь, и оттуда их вывозили.... на Тучинку и на Широкую. До войны на Тучинке размещался штаб шестой дивизии НКВД. Теперь немцы переоборудовали энкавэдэшные строения в тюрьму для евреев, захваченных во время августовских акций — мужчин, женщин, детей. Первым делом всем приказывали выворачивать карманы и раздеваться, затем людей гнали к свежевырытому рву, где пулеметы заканчивали свое омерзительное дело. «Широкой» называли концетрационный лагерь в самом Минске — по одноименной улице, где он размещался.
Люди, схваченные во время облав 14, 26 и 31 августа 1941 года, были вывезены в тюрьмы и расстреляны (всего около 5.000 человек).
Жизнь в гетто с каждым днем становилась все более невыносимой. Гитлеровцы не только уничтожали людей, но и стремились страхом, голодом, издевательствами, тонко продуманным психологическим шоком задушить попытки сопротивления у тех, кого еще не успели убить.
7 ноября 1941 г. немцы осуществили давно задуманную провокацию. Подпольщики узнали, что немцы собираются «урезать» территорию гетто за счет Немиги, ул. Островского и др. густо населенных улиц. По предварительным подсчетам, там жило почти 20.000 евреев. Была развернута работа по предупреждению населения о готовящемся кошмаре, подпольщики старались убедить людей в необходимости найти новое место жительства раньше, чем их придут выселять немцы. Однако, многие относились к этому с покорностью — будь, что будет...
Утром 7 ноября отряды СС и полиции вместе с большим количеством местных и литовских помощников-фашистов вошли в гетто. Остановившись ненадолго на Юбилейной площади, они затем рассыпались по улицам Немига и Островского. Там фашисты начали искать и хватать всех, кто попадался на глаза: мужчин, женщин и детей. Под град ударов и ругань их сгоняли на Юбилейную площадь. Старых и немощных расстреливали на месте — в квартирах, в кроватях. Вся площадь и прилегающие улицы заполнились людьми, на лицах которых был написан неизмеримый отчаянный страх.
Затем поступил приказ построиться в шеренги по 8 человек, людям раздали красные флаги с советской символикой. Мужчинам в первой шеренге дали в руки огромный плакат с лозунгом: «Пускай живет 24-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции!» Из юденрата вышли люди в гражданском с кинокамерами. С разных сторон они стали снимать «демонстрацию»: евреям было приказано улыбаться и выглядеть счастливыми, взять на плечи детей и двигаться маршем. Колонна вышла на ул. Опанского, где уже стояла колонна больших черных машин. Через некоторое время эти черные машины, груженные евреями, стали двигаться на Тучинку...
Уцелели единицы. Они и рассказали, что произошло. Немцы выгрузили людей и согнали всех в бывшие складские помещения, которые раньше принадлежали 6-й дивизии НКВД. Теснота там была невыносимая. Люди млели, но не падали — так и продолжали стоять, стиснутые со всех сторон телами. Дети задыхались на руках у матерей. Все страдали от невыносимой жажды. Так их там продержали два или три дня. Затем склады были открыты и, выпустив живых, нацисты отвезли их к свежевырытым рвам, где приказали раздеться и затем расстреляли. Могилы оставили незасыпанными, и из них были слышны тяжелые стоны раненных людей. Из ближайших сел согнали крестьян, которые засыпали эти рвы — могилы. Даже после того, как рвы были засыпаны, земля в них все еще шевелилась...
Согласно информации из юденрата, 7 ноября было уничтожено 12.000 евреев. Ничуть не утешало то, что благодаря действиям еврейского подполья, почти половине жителей «урезанного» района удалось спастись.
Минск. Война. Гетто.
Две судьбы из тысяч
Сегодня минчанка Фрида Вульфовна Рейзман будет представлять широкой общественности, европейским дипломатам, работающим в Беларуси,
Фрида Рейзман.
ФОТО АЛЕКСЕЯ ВЯЗМИТИНОВА.
Майя Крапина.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
На различных общественных акциях постоянно встречала этих замечательных женщин рука об руку. Вместе они запечатлены и на некоторых фотографиях, публиковавшихся в нашей газете. Майя Исааковна Крапина ушла из жизни минувшим летом. Еще одним израненным сердцем, хранившим не только неизбывную боль прошлого, но и его историю, стало меньше. Майя Исааковна, Фрида Вульфовна, десятки других спасшихся узников гетто в мирное время делали и делают все возможное, чтобы память о муках безвинных жертв нацистской ксенофобии - варварства ХХ века - не осталась за горизонтом нашей памяти.
Исторический экскурс
В предвоенный период на территории Беларуси проживало около 7,9 миллиона белорусов, 940 тысяч евреев, 930 тысяч поляков, 590 тысяч русских, 160 тысяч украинцев, 90 тысяч литовцев, 6,5 тысячи немцев. Кроме этого, на территории БССР оставались спасавшиеся от нацистского преследования многочисленные группы евреев из Польши (110 тысяч беженцев). Только 150 - 160 тысяч евреев в июне–августе 1941 года смогли выехать в тыл СССР. (Сборник материалов «Спасенная жизнь», Минск, 2010 г.)Перевернутый мир
Уже к 20 июля 1941 года появилось распоряжение нацистов о создании в Минске гетто - одного из наиболее крупных в Европе. Под резервацию отводились район Юбилейной площади и несколько десятков прилегающих улиц: Сухая, Димитрова, Республиканская, Раковская, Немига, Коллекторная, Обувная... Первоначально предполагалось окружить гетто высокой каменной стеной. Но потом от намерений отказались - видимо, решили не тратиться.Так маленькие девочки Майя, Фрида, тысячи других еврейских детей стали узниками. С приходом нацистов их простой, добрый детский мир в одночасье рухнул. Вместо уютного теплого дома теперь появились «малины» - специальные схроны, где несчастные люди прятались от озверевших палачей во время облав. Вместо школы - залитые кровью улицы гетто. Вместо родительской ласки - мертвый холод повешенной на Юбилейной площади матери Майи Крапиной... Все сломалось. В наши дни эта трагическая тема нашла свое эмоциональное художественное отражение в мемориальной композиции в виде расколовшегося круглого семейного стола и сломанного стула, установленной на территории бывшего еврейского кладбища, что на улице Сухой, рядом с пантеоном Камней памяти. Автор идеи - известный общественный деятель, архитектор Леонид Левин, скульптор - Максим Петруль.
Леонид Левин.
ФОТО АРТУРА ПРУПАСА.
Композиция «Стол и стул».
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Свидетельствуют документы
Из протокола допроса бывшей заключенной лагеря Тростенец М.М.Зарецкой 23 декабря 1945 г.
«В период немецкой оккупации города Минска я проживала все время в гетто, где находились все евреи за проволочным заграждением.
...Первый массовый погром в гетто происходил 7 ноября 1941 года. Примерно в 7 часов утра в гетто было окружено несколько кварталов полицией и СД. После этого чиновники СД и полиция в пьяном виде с резиновыми дубинками выгоняли всех евреев из квартир на улицу и выстроили их в колонны, в которых были мужчины, женщины, старики и дети. Когда немецкие фотографы засняли эти колонны, евреев вывезли в закрытых автомашинах на окраину города, наименование Тучинка. Я тоже была в этих колоннах, но сумела скрыться.
...Евреи были раздеты наголо, после чего их загнали в яму, облили хлорной известью, заживо закопали землей. Земля, под которой были засыпаны живые люди, долго шевелилась.
С целью скрыть это массовое истребление еврейского населения немцы в своей газете писали, что этот погром был вызван якобы тем, что евреи, как большевики, хотели устроить демонстрацию в честь праздника Октябрьской революции.
...Второй массовый погром в гетто был 20 ноября 1941 года.
...Третий массовый погром был 3 марта
(2 - 3 марта. - Г.У.) 1942 года. Утром немцы объявили, что на Юбилейной площади состоится собрание. Когда собралась масса народа, то эту толпу окружили и стали расстреливать. Это я видела сама лично. Трупы расстрелянных валялись несколько дней на Юбилейной площади, на других прилегающих улицах к площади, а потом их похоронили на бывшей мусорной свалке по улице Заславская. В этот день было расстреляно около 5.000 человек советских граждан.
...Четвертый массовый и самый страшный погром был 28 июля 1942 года, который длился в течение 4 дней.
...Пятый погром в конце октября 1943 года».
Скорбный путь узников гетто.
ФОТО HC.EAST-SITE.RU
8 мая 1945 года газета «Советская Белоруссия» опубликовала большую подборку материалов под общей шапкой «Не забудем, не простим», посвященную открывшейся в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны выставке, экспозиция которой рассказывала о зверствах, совершенных нацистами в оккупированной Беларуси. Там была помещена заметка «Ужасы гетто» научного сотрудника музея С.Левиной. Автор писала:
«...Гетто было обнесено колючей проволокой
в 5 рядов. Евреи имели право входить и выходить из гетто только на работу и с работы.
Все евреи восточных областей носили на левой стороне груди и на спине желтые круги - латы, а евреи западных областей носили на рукавах белые повязки с вышитой желтой шестиконечной звездой. Потом эти повязки немцы заменили желтой шестиконечной звездой, которую носили на груди и на спине.
...Несмотря на угрозы и приказы немецкого командования, белорусское население помогало своим братьям: очень часто крестьяне подвозили под самую проволоку спрятанные в возах продукты и передавали в гетто.
Для прекращения связи между гетто и остальным населением немецкая городская управа 3 августа 1941 года своим приказом категорически запрещала доставлять продукты в гетто под угрозой конфискации их и наказания виновных.
...27 июля 1942 года в Минском гетто был расклеен приказ гестапо. Всем работающим евреям было приказано, кроме имеющихся знаков рабства, надеть красные латы с особой печатью, иждивенцы и неработающие должны получить зеленые латы. Это была немецкая ловушка. 28 июля утром, когда колонны отправились на работу, в гетто прибыли гестапо и полиция. Всех выгнали на площадь. Но вместо зеленых лат людей грузили в «душегубки» и отвозили в Тростенец. В этом погроме погибли десятки тысяч людей.
Художник Лейтман в своем этюде отобразил дорогу на кладбище. Осень. Сухая улица. По дороге идет женщина с желтой латой на спине. Идет, видно, на могилу мужа, ребенка, отца... И кажется, что дорога, деревня и все кругом плачет вместе с этой женщиной, хотя лица женщины не видно...».
(Опубликовано на сайте Исторической мастерской имени Л.Левина.)
Нацисты рассчитывали получить в Беларуси, как это происходило в некоторых других местах, антиеврейские проявления со стороны местного населения - погромы, - подчеркивает заместитель председателя Союза белорусских еврейских общественных объединений и общин журналист Борис Герстен. - Однако ничего подобного не случилось. Наоборот, окружающие сострадали евреям, помогали им и спасали их, не глядя на смертельный риск для себя. Спустя годы таких людей благодарно назвали Праведниками народов мира.
Камни в память о депортированных из европейских государств евреях.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Дорога в один конец
С конца 1941 года в Минск стали прибывать эшелоны из Европы с необычными пассажирами. Первый поезд, 11 ноября, пришел из Германии. Он привез гамбургских евреев. В Минске депортированных разместили в отдельном районе Минского гетто - «зондергетто». Потом по аналогии с первыми узниками–переселенцами всех вывезенных из Европы евреев стали называть «гамбургскими», хотя эшелоны отправлялись уже не только из Германии. По данным минского историка Кузьмы Козака, в 1941 - 1942 годах прибыло 27 транспортов, доставивших в Минск 26,5 тысячи человек из Германии, Австрии и Чехии (по другим подсчетам, 25 транспортов и 23,9 тысячи человек). Есть сведения, что среди «гамбургских» евреев встречались уроженцы Польши, Венгрии и Франции. Конечной точкой их скорбного пути стал Тростенецкий лагерь смерти в нескольких километрах от Минска. Выжили единицы.Свидетельствуют документы
«На минском еврейском кладбище 4 ямы. В этих ямах похоронено 5.075 человек (это еврейское население, которое было в гетто).
В Большом Тростенце 34 ямы. Здесь похоронено исключительно еврейское население, привезенное из Германии. Там похоронены гамбургские евреи».
Последние дни
Свидетельствуют документыИз донесения командира партизанского отряда С.Н.Зорина уполномоченному ЦК КП(б)Б по Ивенецкому межрайпартцентру Г.А.Сидорку «О положении евреев в Минском гетто с 1.IX по 25.X.1943 г.»
«...В конце сентября гитлеровцы окружили колонны рабочих евреев по местам работы, захватили и вывезли в лагерь СС на Широкую около 3.000 человек. Оттуда их грузили в вагоны. 3 суток все они находились без пищи и без воды, без воздуха и оправлялись внутри вагонов. После этого эшелон отправили. Судьба ясная.
21.Х.1943 г. гитлеровцы окружили все колонны рабочих по местам работы, и одновременно СС и полиция окружили гетто. Так из гетто, как с мест работы, вывозили всех евреев машинами–«душегубками» на уничтожение. Погром продолжался от 21 по 24.Х. Но только 21–го из гетто вывезли машинами, в следующие дни немцы уничтожили всех находившихся в гетто евреев, расстреливая их на месте. В этой акции немцы употребляли даже помощь собак, чтобы найти спрятанных в гетто людей, бросали гранаты в целях уничтожения всех до одного находящихся в гетто евреев.
В этой акции погибло 3.500 евреев.
Надо считать, что после этой «акции» гетто в Минске больше не существует.
Командир отряда Зорин».
Война и Холокост не имеют границ
- Война не имеет границ. Холокост не имеет границ, - говорит белорусский архитектор Галина Левина. - И сейчас для общества, для сохранения памяти 
Галина Левина.
ФОТО ВИТАЛИЯ ПИВОВАРЧИКА.
Что можно и нужно сделать? На мой взгляд, прежде всего интегрировать необходимые знания в общество, облекая их в современные формы. И здесь у нас есть большой потенциал, поскольку именно в некрупных городах, в поселках и деревнях люди хотят рассказать свою историю и увековечить ее. Это отличительная черта Беларуси в современной системе культуры памяти. Очень важно поддерживать такие инициативы. Сейчас наша архитектурная мастерская совместно со скульптором Александром Шаппо работает над реконструкцией мемориала узникам Дзержинского гетто, расстрелянным 21 октября 1941 года. Значительная часть финансирования проекта идет за счет безвозмездной благотворительной помощи.
Каждая страна, каждый народ ищет свои особые слова, чтобы поведать собственную историю. У нас сегодня по тем памятникам, что уже есть, трагедию и сопротивление Минского гетто можно изучать даже без гида. Я считаю, в Беларуси сформирован высокий художественный уровень памятников и мемориалов, заложена серьезная база для дальнейшего развития этого направления в мемориализации. Большую работу по сохранению памяти о жертвах Холокоста выполняет Историческая мастерская имени Л.Левина при Минском международном образовательном центре имени Й.Рау.
Сегодня невозможно в полной мере представить, что чувствовали люди, переживавшие весь тот ужас. Люди, которых убивали. Им было страшно, им было больно. А как же страшно и больно было их детям...
Здание Исторической мастерской при ММОЦ им. Й.Рау сохранилось со времен гетто.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Свидетельствуют документы
Из справки начальника разведотдела БШПД полковника Н.А.Скрынника о преступлениях гитлеровцев на территории Беларуси:«...В Тростенецкий гражданский лагерь в ноябре м–це 1941 г. из города Минска была доставлена женщина вместе с 5–летним своим сыном. Комендант лагеря приказал поместить в лагерь женщину, оставив ребенка на произвол судьбы. Мальчик, ухватившись за руки матери, плакал и говорил, что «я от мамы никуда не уйду». Когда коменданту перевели слова мальчика, он подошел, молча взял ребенка, бросил в яму и приказал матери засыпать землей своего ребенка живьем. И после того, как она отказалась выполнить это требование, женщина была расстреляна и вместе с живым сыном засыпана землей...».
Если такое забывать, следующей жертвой окажется еще чей–то сын.
