[нем. Herder] ИоганнГотфрид (25.08.1744, Морунген, Вост. Пруссия (совр. Моронг, Польша) - 18.12.1803, Веймар), нем. писатель, философ и богослов.
Жизнь
Род. в благочестивой протестант. семье. Мать происходила из семьи сапожника, отец был церковным кантором, звонарем, школьным учителем. Стесненность материальных условий усугублялась для Г. проявившимся в 5-летнем возрасте хроническим заболеванием глаза, к-рым он страдал в течение всей жизни. По окончании школы Г. служил в доме диак. Себастиана Трешо в качестве переписчика. Юношеским лит. дебютом Г. стала анонимно опубликованная в 1761 г. ода «Gesanges an Cyrus» (Песнь Киру) на восшествие на престол российского имп. Петра III (в ходе Семилетней войны 1756-1763 территория Вост. Пруссии была занята рус. войсками). В 1762 г. благодаря совету и покровительству рус. военного медика Г. отправился в Кёнигсбергский ун-т с намерением изучать медицину, однако медицинскому фак-ту он вскоре предпочел теологический. В Кёнигсберге слушал лекции И. Канта по логике, метафизике, моральной философии и физической географии, брал уроки англ. и итал. языков у И. Г. Гамана ; оба учителя приняли участие в судьбе юноши и оказали определяющее влияние на формирование его философских взглядов.
Окончив в 1764 г. ун-т, Г. при посредничестве Гамана получил должность учителя школы при кафедральном соборе в Риге; после успешной сдачи в 1765 г. богословского экзамена одновременно служил проповедником. В Риге Г. изучал сочинения Ж. Ж. Руссо , Ш. Л. Монтескьё, А. Г. Баумгартена, Г. Э. Лессинга , И. И. Винкельмана , Д. Юма , А. Э. Купера, гр. Шефтсбери . В первых литературно-критических опытах «Fragmente über die neuere deutsche Literatur» (Фрагменты о новой немецкой литературе, 1766-1768) и «Kritischen Wäldern» (Критические леса, 1769) он заявил себя противником слепого подражания античным лит. образцам и поборником национального своеобразия. Публичные выступления принесли Г. признание городской общественности, однако его увлеченность просветительскими идеалами привела к напряженным отношениям с рижским духовенством. Подав в 1769 г. в отставку, он предпринял морское путешествие во Францию, описанное им в автобиографическом соч. «Journal meiner Reise im Jahre 1769» (Дневник моего путешествия 1769 г.). В Париже Г. встречался с Д. Дидро, Ж. Л. Д"Аламбером и Ш. Дюкло; через Брюссель и Антверпен он переехал в Гамбург, где посетил Лессинга и поэта М. Клаудиуса. В 1770 г. Г. путешествовал по нем. городам в качестве воспитателя голштинского наследного принца. Возлагая надежды на хирургическое лечение глаза, в авг. 1770 г. он приехал в Страсбург, где состоялась его первая встреча с И. В. Гёте . Г. оказал огромное влияние на молодого Гёте, познакомив его с эпосом Гомера, «Поэмами Оссиана» и драматургией У. Шекспира; общение с Гёте способствовало приобщению Г. к кругу идей лит. движения «Буря и натиск».
В 1771 г. Г. принял приглашение занять должность придворного проповедника и консисториального советника при дворе графа Шаумбург-Липпе в Бюккебурге. В марте 1773 г. он женился на Каролине Флахсланд. Обретение прочного социального положения и счастливый брак способствовали творческому подъему Г.: в 1772-1776 гг. им создан ряд эстетических, философских и богословских сочинений. Научные достижения принесли Г. офиц. признание: трактаты «Исследование о происхождении языка» и «О влиянии правительства на науки и наук на правительство» были отмечены премиями Берлинской АН. Под влиянием близкой к гернгутерам гр. Марии Шаумбург-Липпе, а также Клаудиуса и И. К. Лафатера Г. отошел от просветительского рационализма. Особенно ярко это проявилось в изменении его отношения к Свящ. Писанию: от подчеркивания преимущественно лишь художественной ценности Библии как памятника древней поэзии к утверждению исторической достоверности библейского свидетельства об Откровении.
В 1776 г. по рекомендации К. М. Виланда и Гёте Г. был приглашен на должность придворного проповедника герц-ства Саксен-Веймар-Айзенах, генерал-суперинтенданта и пастора в Веймар, где оставался до конца жизни. Первая половина веймарского периода стала для Г. эпохой наивысшего творческого расцвета. Его научный кругозор приобрел поистине энциклопедический характер (география, климатология, антропология и психология, лингвистика, всемирная история, история лит-ры, фольклористика, эстетика и история искусства, философия, библеистика, педагогика и т. д.), а стремление к органическому синтезу различных отраслей знания стимулировало поиски новой мировоззренческой модели, позволяющей соединить научное осмысление реальности с художественным. На этой почве возник интенсивный творческий обмен между Г. и Гёте, плодами к-рого стали предпринятые Г. попытка создания универсальной историософской концепции и переосмысление философии Б. Спинозы . В осуществленных в этот период нем. переводах из поэзии разных народов в наибольшей мере раскрылся поэтический талант Г. Одновременно он управлял делами вверенного ему прихода и принимал активное участие в общественной жизни Веймара: в 1785 г. выступил идейным вдохновителем и руководителем школьной реформы, в 1789 г. стал вице-президентом, а в 1801 г.- президентом верховной консистории герц-ства Саксен-Веймар-Айзенах. Росту авторитета Г. способствовали его публицистические выступления, в частности написанные как отклик на события Французской революции «Письма в поддержку гуманности». Однако в поздний веймарский период стремление занять независимую позицию в философских, эстетических и политических дискуссиях привело Г. к отчуждению от прежних единомышленников. Начавшееся в 1779 г. под влиянием придворных интриг охлаждение в личных отношениях с Гёте повлекло за собой обострение разногласий в эстетических и политических вопросах, особенно после предпринятой Г. в 1788-1789 гг. поездки в Италию. Разногласия переросли в последовательное противостояние Г. т. н. веймарскому классицизму в издаваемом им в 1801-1803 гг. ж. «Adrastea» (Адрастея). Не встретила понимания у современников и развернутая им в 1799-1800 гг. резкая критика трансцендентальной философии Канта. Пожалованное Г. в 1801 г. баварским курфюрстом личное дворянство стало поводом к насмешкам со стороны веймарских обывателей и ухудшило его отношения с герцогом. Идейную изоляцию Г. в последние годы жизни лишь отчасти скрасили состоявшееся в 1789 г. в Риме знакомство с художницей А. Кауфман и дружба с писателем Жаном Полем (Ж. П. Рихтером).
Сочинения
Разнообразное по тематике, огромное творческое наследие Г. отмечено постоянным стремлением соединить строгий научный анализ с поэтической экспрессией, поэтому разделение его сочинений на лит. и научные весьма условно. Большинство поэтических опытов Г. ориентировано также и на научно-исследовательские задачи, а лит. форма философских и богословских сочинений имеет самостоятельную эстетическую ценность.
Богословские
1. Историко-критические исследования, посвященные ВЗ: обширный трактат «Älteste Urkunde des Menschengeschlechts» (Древнейшее свидетельство человеческого рода, 1774-1776), рассматривающий ВЗ в контексте научных, исторических и археологических исследований культур Др. Востока, и 2-томное соч. «Vom Geist der ebräischen Poesie» (О духе еврейской поэзии, 1782-1783), представляющее собой одну из первых попыток литературоведческого анализа библейских текстов.
2. Экзегетические опыты по НЗ: «Erläuterungen zum Neuen Testament aus einer neueröfneten morgenländischen Quelle» (Пояснения к Новому Завету из одного вновь открытого восточного источника, 1775), «Maran Atha: Das Buch von der Zukunft des Herrn, des Neuen Testaments Siegel» (Маранафа: Книга грядущего Господа, печать Нового Завета, 1779), цикл работ о синоптических Евангелиях под общим названием «Christliche Schriften» (Христианские писания. 5 т., 1794-1798), среди к-рых выделяются «Vom Erlöser der Menschen. Nach unsern drei ersten Evangelien» (О Спасителе людей. Согласно нашим первым трем Евангелиям, 1796) и «Von Gottes Sohn, der Welt Heiland» (О Сыне Божием, Спасителе мира, 1797), и др.
3. Сочинения по нравственному богословию, в к-рых Г. размышляет об основах христ. жизни, о смысле и задачах пасторского служения: «An Prediger: Fünfzehn Provinzialblätter» (К проповедникам: Пятнадцать провинциальных писем, 1774), «Briefe, das Studium der Theologie betreffend» (Письма, касающиеся изучения теологии, 1780) и др.
Соч.: Sämmtliche Werke / Hrsg. B. Suphan. B., 1877-1913. 33 Bde. Hildesheim, 1967-1968r; Избр. произв. М.; Л., 1959; Stimmen der Völker in Liedern / Hrsg. H. Rölleke. Stuttg., 1975; Journal meiner Reise im Jahre 1769: Hist.-krit. Ausg. / Hrsg. K. Mommsen. Stuttg., 1976; Briefe, 1763-1803 / Hrsg. K.-H. Hahn e. a. Weimar, 1977-1984. 8 Bde; Werke / Hrsg. G. Arnold, M. Bollacher. Fr./M., 1985-2000. 10 Bde; Italienische Reise: Briefe und Tagebuch-Aufzeichnungen, 1788-1789 / Hrsg. A. Meier, H. Hollmer. Münch., 1988.
Лит.: Haym R . Herder nach seinem Leben und seinen Werken dargestellt. B., 1877-1885. 2 Bde. B., 1954 (рус. пер.: Гайм Р . Гердер, его жизнь и сочинения. М., 1888. 2 т.); Гулыга А . В . Гердер как критик эстетической теории Канта // ВФ. 1958. № 9. С. 48-57; он же . Гердер (1744-1803). М., 1963, 19752; Dobbek W . J. G. Herders Weltbild: Versuch einer Deutung. Köln; W., 1969; Nisbet H . Herder and the Philosophy and History of Science. Camb., 1970; Faust U . Mythologien und Religionen des Ostens bei J. G. Herder. Münster, 1977; Rathmann J . Zur Geschichtsphilosophie J. G. Herders. Bdpst, 1978; Heizmann B . Ursprünglichkeit und Reflexion: Die poetische Ästhetik d. jungen Herder in Zusammenhang d. Geschichtsphilosophie und Anthropologie d. 18 Jh. Fr./M., 1981; J. G. Herder - Innovator through the Ages / Hrsg. W. Koepke. Bonn, 1982; Verri A . Vico e Herder nella Francia d. Restaurazione. Ravenna, 1984; Owren H . Herders Bildungsprogramm u. seine Auswirkungen im 18. u. 19. Jh. Hdlb., 1985; Wisbert R . Das Bildungsdenken d. jungen Herder. Fr./M., 1987; J. G. Herder (1744-1803) / Hrsg. G. Sauder. Hamburg, 1987; Becker B . Herder-Rezeption in Deutschland. St. Ingbert, 1987; Gaier U . Herders Sprachphilosophie und Erkenntniskritik. Stuttg., 1988; Kim Dae Kweon . Sprachtheorie im 18. Jh.: Herder, Condillac und Süßmilch. St. Ingbert, 2002; Zammito J . Kant, Herder, and the Birth of Anthropology. Chicago, 20022; Zaremba M . J. G. Herder: Prediger d. Humanität. Köln, 2002; Herder et les Lumières: l"Europe de la pluralité culturelle et linguistique / Éd. P. Pénisson. P., 2003; Löchte A . J. G. Herder: Kulturtheorie und Humanismusidee der «Ideen», «Humanitätsbriefe» und «Adrastea». Würzburg, 2005; J. G. Herder: Aspekte seines Lebenswerkes / Hrsg. M. Keßler. B., 2005; Markworth T . Unsterblichkeit und Identität beim frühen Herder. Paderborn; Münch., 2005.
П. В. Резвых
Крупнейшим теоретиком «бури и натиска» был Иоганн Готфрид Гердер. Его значение в истории философско-эстетической мысли определяется прежде всего тем, что он первый начал рассматривать развитие природы и общества, литературы и искусства с исторической точки зрения. Ему принадлежит также важная заслуга в «открытии» народно-поэтического творчества Шекспира. Гердер оказал большое воздействие на современных ему писателей. Под его непосредственным влиянием начинается литературная деятельность Гёте. Гердеровские идеи подхватили и развили в новых исторических условиях романтики.
Гердер был выходцем из народных низов. Родился он в небольшом прусском городе Морун-гене. Отец его занимался ткацким ремеслом, а Затем стал учителем, исполняя одновременно обязанности звонаря и певчего в местной церкви. Мать Гердера была дочерью кузнеца. Не без унизительной помощи меценатов Гердер заканчивает школу и в 1762 году поступает учиться на богословский факультет Кенигсбергского университета. Он выделяется среди студенческой молодежи широтой своих интересов.
В 1764—1769 годах Гердер живет в Риге, занимая должность проповедника. Здесь он знакомится с фольклором прибалтийских и славянских народов, создает, первые свои крупные сочинения: «О новейшей немецкой литературе. Фрагменты» (1768) и «Критические леса» (1769).
В 1769 году Гердер совершает путешествие во Францию. Результатом его явился путевой дневник, в котором уже намечен исторический взгляд на развитие литературы. Возвращаясь в Германию, Гердер встречается в Страсбурге с Гёте и другими будущими штюр-мерами. Эта встреча сыграла большую роль в определении литературно-эстетических позиций ряда молодых немецких портов.
В 1771—1776 годах Гердер, гонимый нуждой, вынужден был служить придворным проповедником в Бюккебурге, карликовом немецком княжестве. С 1776 года до самой смерти он живет в Веймаре, исполняя должность придворного советника консистории. В Веймарский период Гердером изданы два выпуска народных песен, написаны наиболее известные работы: «Идеи о философии истории человечества» (1784—1791), «Письма для поощрения гуманности» (1793—1797) и ряд других сочинений.
Философские и эстетические взгляды Гердера
Гердер был мыслителем-новатором. Он решительно выступил против абстрактно-рационалистического подхода к оценке литературных явлений, который господствовал в XVII— XVIII веках. Теоретики классицизма и даже Дидро и Лессинг оценивали то или иное художественное произведение, руководствуясь эстетическими требованиями своего времени. Если оно не удовлетворяло требованиям «просвещенного разума» и «вкуса», то подвергалось суровому осуждению. В связи с этим целые литературные эпохи (например, литературы стран Востока и средних веков) выпадали из поля Зрения просветителей. Они объявлялись ими варварскими и предавались забвению.
Гердер предложил рассматривать литературу и искусство в связи с развитием человечества. Его важнейшие работы пронизаны духом диалектики. История, как доказывает Гердер, не стоит на месте, она непрерывно движется, представляя собой поступательный процесс, постепенное восхождение от низших форм к высшим. Вместе с природой и обществом развивается и художественное творчество. Оно отражает в своем развитии изменения народного сознания, определяемого конкретно-историческими обстоятельствами (природно-климатическими условиями, религиозными верованиями, общественным строем жизни народа и т. д.).
Историзм Гердера
Гердер обосновал конкретно-исторический принцип исследования произведений литературы и искусства. Правильно оценить писателя, по его мнению, это значит определить его место в историко-литературном процессе, уяснить то новое, что он внес в человеческую культуру в сравнении со своими предшественниками. Тем самым Гердер вводил в науку новый метод изучения литературных явлений, который позволил давать более гибкую и исторически более правильную оценку отдельным фактам литературной жизни. Гердер первый отдал должное художественным достижениям народов Востока, по-новому взглянул на средневековье, на народную поэзию. Для него они — исторически необходимые звенья в общей цепи культурного развития человечества.
Каждый писатель, согласно историко-литературной концепции Гердера, есть сын своего века, его творчество всегда определено особенностями породившей его эпохи. Поэтому достоинство того или иного гения нельзя возводить в абсолютный эталон для подражания. То, что было нормой для древних греков, утрачивает свою обязательность в новое время. С изменением общества меняются эстетические вкусы и даже способы изображения действительности. Было бы странно, если бы Шекспир писал так же, как Эсхил или Софокл. В Англии XVI—XVII веков сложились иные общественные условия, чем в древней Греции, жизнь приобрела более динамичный характер, усложнился человек, поэтому и шекспировская драма стала более сложной и психологичной, чем античная трагедия.
Метод исторической критики позволил Гердеру обосновать положение о самобытном художественном творчестве. В самом деле, если каждый народ в силу особых обстоятельств своего исторического развития духовно неповторим, то, естественно, он имеет право на свое самобытное искусство, неповторимое как по содержанию, так и по форме.
Гердер решительно выступает против подражания классикам античности. Он стремится сблизить немецкую поэзию с народной жизнью, хочет видеть в ней средство выражения интересов нации, характерных черт современной эпохи. Подражательность им рассматривается как следствие отрыва искусства от народа. Она, по его мнению, появляется там, где писатель, отрываясь от народной почвы, начинает отражать не действительность, а лишь вкусы придворноаристократических кругов общества. Чтобы удовлетворить эстетические запросы дворянской публики, он или идеализирует природу, или подражает «изящным образцам», в обоих случаях переставая быть правдивым.
Отношение Гердера к Шекспиру
Подражателям-классицистам Гердер противопоставляет Шекспира, который творил свободно, по вдохновению, не стесняемый никакими догмами и правилами. Его творчество для Гердера — это сама природа, безыскусственная, красочная, неповторимая в своем многообразии.
Шекспир импонирует Гердеру тем, что изображает жизнь во всей ее сложности и противоречивости, исторически конкретно, такой, какова она есть на самом деле. Гердер восхищается умением автора «Гамлета» и «Короля Лира» создавать целостную картину общества, вовлекать в драматическое действие все сословия от шутов до королей, проникать в гражданские и человеческие страсти.
Гердер делает Шекспира знаменем немецкой литературы. Его художественный метод он предпочитает творческим принципам античных драматургов. «Я,— признается-Гердер,— ближе к Шекспиру, чем к греку. Если у последнего преобладает в действии что-нибудь одно, то первый берет событие целиком. Если у греков господствует один тон в характерах, то у Шекспира все характеры, сословия, виды жизни... образуют основное звучание его концерта».
Если Лессинг еще во многом смотрел на Шекспира как на писа-теля-моралиста, то Гердер видит в нем прежде всего гениального художника, сумевшего в своих произведениях создать правдивый образ своей эпохи. Гердера привлекает в Шекспире широта охвата действительности, глубокое проникновение во внутренний мир людей, красочность языка.
Гердер призывает к конкретному изображению человека, к раскрытию его в разнообразных исторических связях. Для него, в отличие от многих просветителей, человеческая личность не порождение природы, а плод исторического развития. Но Гердер против того, чтобы выделять в герое только одну общественную, политическую сущность. В своей ранней работе «О сочинениях Томаса Аббта» (1768) он полемизирует с Дидро, который предлагал изображать на сцене «сословия». Подобная мера, по мысли Гердера, приведет к созданию однолинейных характеров. Сам он сторонник всестороннего показа человека, воспроизведения его как в гражданских, так и человеческих проявлениях. Гердер в целом выводил немецких писателей на дорогу реалистического искусства, свободного от морализаторства, от противопоставления в герое гражданских и человеческих начал, в принципе более высокого, чем просветительский реализм XVIII века.
Гердер и народная поэзия
Гердер приобрел огромную известность как собиратель и пропагандист произведений народно-поэтического творчества. Он выпустил в свет сборник «Голоса народов в песнях» (1778—1779), в который вошли образцы народной поэзии немцев, англичан, поляков, латышей, эстонцев и других народов. Гердер рассматривал фольклор как выражение народного сознания, народных идеалов и эстетических вкусов и за искренность, простоту в передаче мыслей и чувств ставил его выше «искусственного» творчества писателей, оторвавшихся от народной почвы. Только творения Шекспира, Гёте и других гениев могут, по его мысли, соперничать с народными произведениями, и он включил отрывки из них в свою антологию.
Подчеркивая зависимость литературы и искусства от человеческой истории, Гердер сам процесс исторического развития рассматривал с идеалистической точки зрения. Причем, источник исторического прогресса он видел не только в идеях, в распространении гуманности, но и в божественной предопределенности. Просветитель уживался в Гердере рядом с теологом, который высказывал иногда даже мысли о божественном происхождении власти.
Тем, не менее Гердер относился критически к феодально-монархическому строю, считал его явлением исторически преходящим. Он встретил сочувственно французскую революцию и провозглашение республики в Майнце. Но Гердер, как и многие другие немецкие писатели, не понял необходимости якобинской диктатуры. Будущее Германии он связывал с просвещением общества, с перевоспитанием его в гуманистическом духе.
Иоганн Готфрид Гердер - немецкий писатель, поэт, мыслитель, философ, переводчик, историк культуры - появился на свет в Восточной Пруссии, городе Морунгене 25 августа 1744 г. Его отцом был учитель начальных классов и по совместительству звонарь; семья жила бедно, и юному Гердеру довелось испытать массу лишений. Он хотел поступать врача, но обморок, случившийся в анатомическом театре, куда его привез знакомый хирург, заставил отказаться от этого намерения. В итоге в 1760 г. Гердер стал студентом богословского факультета Кенигсбергского университета. Его в шутку называли ходячей книжной лавкой - таким впечатляющим был багаж знаний 18-летнего юноши. В студенческие годы на него обратил внимание И. Кант и немало посодействовал его интеллектуальному развитию. В свою очередь, в молодом человеке очень рано пробудили огромный к себе интерес философские взгляды Ж.-Ж. Руссо .
После окончания университета в 1764 г. Гердера могли забрать в рекруты, поэтому он стараниями друзей переезжает в Ригу, где его ожидала преподавательская должность в церковной школе, а затем он стал пасторским помощником. В качестве и преподавателя, и проповедника красноречивый Гердер, умело владевший словом, стал довольно известной личностью. Кроме того, именно в Риге началась его деятельность на поприще литературы.
В 1769 г. он уезжает путешествовать, посещает Германию, Голландию, Францию. Гердер был наставником принца Гольштейн-Эйтенского и в качестве его спутника оказался в 1770 г. в Гамбурге, где состоялось знакомство с Лессингом . Зимой этого же года судьба свела его еще с одной яркой личностью - молодым Гете , который тогда был еще студентом. Гердер сказал огромное влияние на его формирование как поэта.
В период с 1771 по 1776 г. Иоганн Готфрид Гердер живет в Бюкебурге, является членом консистории, главный пастором. Гете помог ему получить должность проповедника при веймарском дворе в 1776 г., и с этим городом связана вся дальнейшая биография Гердера. Он покидал Веймар только в 1788-1789 гг., когда путешествовал по Италии.
Написанные еще в рижский период работы «Фрагменты по немецкой литературе» (1766-1768) и «Критические рощи» (1769) оказали значительное влияние на немецкую литературу периода, когда громко заявило о себе движение под названием «Буря и натиск». В этих сочинениях Гердер говорил о влиянии, которое оказывают на национальный литературный процесс духовное и историческое развитие народа. В 1773 г. увидел свет труд, над которым он работал вместе с Гете - «О немецком характере и искусстве», сборник, ставший программным документом «Бури и натиска».
Самые известные произведения Иоганна Готфрида Гердера были написаны уже в Веймаре. Так, сборник «Народные песни», создававшийся на протяжении 1778-1779 гг., вобрал в себя и стихи, принадлежащие перу Гердера, Гете, Клаудиса, и песни самых разных народов мира. В Веймаре Гердер начал самый масштабный труд жизни - «Идеи к философии истории человечества», в котором освещал вопрос взаимосвязей между культурным развитием человечества, традициями и природными условиями, общечеловеческими принципами и особенностями пути отдельного народа.
Эта работа осталась незавершенной, тем не менее, и без нее оставленного Гердером наследия было достаточно для того, чтобы поставить его в ряд крупнейших деятелей периода «Бури и натиска», который противостоял философским и литературным взглядам эпохи Просвещения, выдвигая в качестве носителей истинного искусства близких к природе, «естественных» людей. Благодаря переводам Гердера немецкие читатели узнали об известных произведениях других национальных культур, внес он и огромный вклад в историю литературы.
В 1801 г. Гердер стал главой консистории, курфюрст Баварский выдал ему патент на дворянство, но уже через два года, 18 декабря 1803 г., он скончался.
Третьей крупной фигурой европейского Просвещения, оказавшей существенное влияние на развитие культурологической мысли, был Иоганн Готфрид Гердер ( 1744-1803).
Гердер вошел в историю европейской социально-философской мысли как основоположник историософии , предложивший оригинальную трактовку исторического процесса. Его считают также одним из создателей оригинальной исторической теории языка, основные положения которой были в дальнейшем использованы Гум-больтом, Штейнталем и Потебней при разработке «философии языка». Многие исследователи (прежде всего отечественные) видят в нем отца-основателя современной культурологии, утверждая, что именно он сформулировал проблему культуры как проблему теоретического знания. С этими суждениями в принципе можно согласиться, ибо действительно Гердер первым дал определение культурного прогресса и раскрыл его содержание. Ему же принадлежит идея об особой эвристичности культурологического подхода, который, с его точки зрения, дает более весомые результаты, чем все остальные. Наконец, Гердер выдвинул и обосновал тезис о цели человеческой истории, состоящей в том, чтобы «шире распространять гуманный дух и культуру человеческого рода» 12 .
Иоганн Готфрид Гердер родился в маленьком городке в Восточной Пруссии в семье учителя местной школы. Ее же он и закончил в шестнадцатилетнем возрасте. Год спустя, благодаря протекции одного русского офицера, принявшего участие в его судьбе, Гердер поступает на медицинское отделение известного Кенигсбергского университета, однако вскоре переводится на теологический факультет, который и заканчивает в 1764 г. В университете кумирами Гердера были Кант и антипод Канта по образу мыслей Иоганн Георг Гаман, который был известен в научных кругах Германии не только как блестящий знаток античной литературы, но и как глубоко религиозный человек, увлеченно занимающийся вопросами теологии. Влияние этих двух людей на Гердера было определяющим и во многом обусловило выбор им своего жизненного пути.
После университета Гердер получает приглашение занять пост помощника ректора церковной школы в Риге. Для юноши из бедной семьи это был неплохой шанс подняться на более высокую ступень на сословной лестнице, и Гердер принимает приглашение. В Риге на протяжении нескольких лет он ведет насыщенную заботами и хлопотами административно-преподавательскую деятельность, об успехах которой можно судить хотя бы тому факту, что его приглашают занять преподавательское место в Петербурге, что по тем временам считалось публичным признанием заслуг. Однако Гердер отклоняет это предложение. Но судьба не благоволит к нему, и вскоре под давлением ортодоксально настроенных священников и преподавателей, весьма негативно относившихся к увлеченности Гердера идеями пантеизма, он вынужден покинуть Ригу и переехать в Париж - центр европейского свободомыслия. Здесь он близко сходится с издателями «Энциклопедии» Дидро и д"Аламбером, идеи которых были во многом созвучны тем мыслям, которые Гердер вынашивал еще в Риге. Но парижский период жизни Гердера был весьма краток. Пробыв во французской столице менее года, он возвращается в Германию, где поступает на службу к одному известному немецкому аристократу. Однако роль наперсника принца и воспитателя его наследника тяготила Гердера, и как только ему предложили место советника консистории в Брюкебурге, он тотчас же оставляет службу. Пять лет, которые Гердер провел в этом городе, были весьма насыщенными с точки зрения интеллектуальной жизни. В этот период Гердер пишет ряд своих сочинений, завязывает плодотворные контакты со многими немецкими знаменитостями того времени, в том числе с Гёте, с которым он издает сборник «О немецком характере и искусстве». Но вскоре следует новое приглашение, в этот раз на должность суперинтенданта кафедрального собора в Веймаре, и в 1776 г. Гердер переезжает в Веймар, который в те годы был духовной столицей Германии. Министром Веймарского герцогства был Гете. В нем проживали Шиллер, братья Шлегели и многие другие деятели движения «Буря и натиск». Вокруг этих фигур сложился кружок талантливой молодежи, весьма плодотворно работавшей в области философии, языкознания, литературоведения, истории. Их труды во многом определяли интеллектуальный климат в Германии тех лет, задавая весьма высокую планку размышлений о Боге и человеке, природе и истории, путях развития искусства и музыки. В Веймаре Гердер провел все последующие годы своей жизни, сочетая проповедническую деятельность с интенсивными занятиями наукой. Именно в этот период Гердер создает главный труд своей жизни - знаменитую книгу «Идеи к философии истории человечества », пишет ряд богословских работ, в частности трактат «Бог. Несколько диалогов», а также «Метакритику критики чистого разума» и «Каллигону», где подвергает скрупулезному критическому разбору философию Канта.
Умер Гердер в 1804 г.. Он был похоронен у стены Веймарского кафедрального собора. На его могиле был поставлен памятник, у подножия которого постоянно лежат белые розы как дань памяти выдающемуся мыслителю немецкого Просвещения, внесшему существенный вклад в развитие европейской философской мысли.
Судьба сурово обошлась с Гердером после его смерти. Случилось так, что его работы были забыты на долгие годы. К ним не обращался практически никто, даже те, кто был по своим теоретическим воззрениям весьма близок немецкому мыслителю. Гегель в своей знаменитой «Истории философии», которая писалась буквально через несколько лет после смерти Гердера, не упоминает о нем ни одной строчкой. В широко известном исследовании Куно Фишера «История новой философии» воззрениям Гердера посвящено 4 страницы, тогда как его духовному наставнику и, впоследствии, оппоненту Иммануилу Канту - целый том. Причем эти страницы написаны в уничижительном тоне, из-за чего у читателя создается совершенно превратное впечатление о Гердере и его месте в пантеоне европейских мыслителей. Более справедливыми по отношению к одному из основоположников «философии истории» были русские читатели, для которых идеи Гердера не пропали втуне. Точная характеристика гердеровского учения о природе и обществе содержится в «Арабесках» Гоголя. Оказал Гердер влияние и на мировоззрение Льва Толстого, который устами Пера Безухова в «Войне и мире» излагает его теорию исторического процесса. По достоинству он был оценен и советскими исследователями (В.Ф. Асмусом, А.В. Гулыгой и др.), которые посвятили свои книги исследованию его творчества. В библиотеке «Памятники исторической мысли» в последние годы был издан с подробными комментариям основной труд Гердера. Сегодня никто из зарубежных и отечественных исследователей не сомневается, что Гердер был оригинальным мыслителем, чьи идеи не потускнели со временем, и что его с полным основанием можно причислить к числу патриархов культурологической науки.
Культурологические воззрения Гердера наиболее полно изложены в его уже упоминавшемся труде «Идеи к философии истории человечества». Именно здесь содержится определение культуры, раскрывается генезис культуры, выясняется ее роль в жизни человеческого общества.
«Культура народа, - пишет Гердер, - это цвет его бытия, изящное, но бренное и хрупкое откровение его сущности» 13 . В этом определении содержится квинтэссенция гердеровского подхода к культуре, понимаемой как результат деятельности человеческого рода на протяжении всей истории его существования.
Справедливости ради необходимо сказать, что у Гердера есть и другое определение культуры, где он совершенно однозначно говорит о соотношении культуры с понятием «воспитание», предлагает вспомнить образ света и называет культуру результатом просвещения 14 .
Однако первому определению Гердер отдает явное предпочтение, ибо, отталкиваясь именно от него, он выстраивает свою теоретическую конструкцию.
Культура, по Гердеру, не дается божественным откровением, а создается в процессе человеческой практики, преобразования природного и социального мира.
В дальнейшем идея о связи культуры с человеческой деятельностью будет развита отечественными культурологами, в частности Э.С. Маркаряном, А. Баллером, Л.Н. Коганом и другими, создавшими «деятельностную» концепцию культуры.
Гердер считал, что, создавая культуру, человек одновременно создает самого себя. В этом смысле генезис человека есть генезис культуры, и наоборот.
Таким образом, процесс развития человека как рода, процесс человеческой деятельности и процесс человеческой истории тесно связаны. Эта мысль Гердера получила свое дальнейшее развитие в так называемой «персоналистической» концепции культуры, у истоков которой стояли такие отечественные культурологи, как М.Б. Туровский и Н.С. Злобин , которые рассматривают культуру как субъектный аспект истории, а также в работах В.М. Межуева , для которого мир культуры есть не что иное, как мир опредмеченных человеческих сущностей.
Но, рассматривая культуру прежде всего как результат человеческой деятельности , Гердер обращает внимание на то, что она одновременно является и процессом .
По его мнению, не существует культуры, которая оставалась бы неизменной на протяжении всех тысячелетий существования человеческого рода. По мере того как человечество продвигается по пути исторического развития, по мере того как растет «масштаб исторического действия» и расширяется поле приложения человеческих сил, изменяется и культура, которая становится более многогранной и сложной.
Таким образом, можно говорить о культурном прогрессе , хотя этот прогресс скорее количественный, чем качественный.
Гердер пишет: «Культура движется вперед, но совершеннее от этого не становится; на новом месте развиваются новые способности; прежние, развившиеся на старом месте, безвозвратно уходят. Были ли римляне мудрее и счастливее греков? Мудрее ли мы и счастливее ли римлян и греков?» 15 На эти вопросы он отвечает отрицательно, ибо «природа человека остается неизменной; и на десятитысячном году от сотворения мира человек родится все с теми же страстями, что и на втором году, и он проходит весь круг своих благоглупостей и достигает поздней, несовершенной и бесполезной мудрости. Мы бродим по лабиринту, в котором наша жизнь занимает одну пядь, и поэтому нам все равно, есть у лабиринта выход или нет» 16 . Тем не менее культура развивается, однако следствием трансформаций, постоянно происходящих в ней изменений не является появление новых культур на каждом новом этапе движения на пути прогресса. Культура, по Гердеру, сохраняет свои базовые характеристики, что позволяет говорить о существовании целостных культур тех или иных наций и народов . На последней мысли Гердер особо акцентирует внимание, настойчиво подчеркивая, что в реальности существует не культура вообще, а культуры различных этносов, которые вступают друг с другом в сложное взаимодействие, рождая в конечном счете тот сложный континиум, который при теоретическом анализе может быть назван культурой человеческого общества. Причем эти культуры ценностно равнозначны. С точки зрения Гердера, представления о европейской культуре как культуре высшего типа совершенно безосновательны, точно так же, как безосновательны все рассуждения о культурах других народов как культурах низших, не способных конкурировать с европейской ни по одному из параметров. Обращаясь к многочисленным примерам из истории, Гердер показывает, что истоки европейской культуры следует искать в культуре народов, населяющих Азиатский континент , где по его мнению, и зародилась человеческая цивилизация. Именно из Азии, считает Гердер, пришла на Европейский континент письменность, наука, изобразительное искусство, летоисчисление и навыки предсказания различных событий (от разливов рек до войн) по звездам. Именно здесь впервые человек приручил диких животных, которые стали давать ему необходимые продукты питания. Именно здесь был накоплен первый опыт обработки земли и культивирования полезных злаков. Именно здесь возникли первые религиозные учения и мифы. Наконец, именно в Азии была изобретена наука управления государством, которую только начинают постигать народы, населяющие другие континенты. «Где, - вопрошает Гердер, - впервые появились самые обширные монархии? Где прочнее всего царства земные?» И отвечает - в Азии. «Китай, - пишет он, - тысячелетиями придерживается одного и того же строя, и хотя этот мирный народ не раз наводняли татарские орды, побежденные всякий раз укрощали победителей и приковывали их к цепям своего древнего государственного строя. Какая европейская форма правления может похвастаться этим?» 18
Из Азии, по представлениям Гердера, культура распространилась на другие континенты, где народы, населяющие их, модифицировали ее в соответствии со своими особенностями мировосприятия, психического склада и образа жизни. Так появились национальные культуры, которые существенно отличаются одна от другой, хотя и возникли из одного корня. Гердер дает описание ряда национальных культур, в том числе китайской, индийской, корейской, японской, стран Двуречья, хотя справедливости ради необходимо сказать, что портреты национальных культур, нарисованные им, страдают фрагментарностью и рядом неточностей. Это объясняется тем, что во времена Гердера еще не были расшифрованы ни древнеегипетские иероглифы, ни ассирийско-вавилонская клинопись; не были сделаны еще открытия Шлимана; весьма скудными были сведения о культурах стран Дальнего Востока, куда только начали проникать миссионеры. Подлинное открытие Китая и Японии состоялось только в XIX в., когда возникли регулярные торговые контакты и установились дипломатические отношения между этими странами и рядом государств Европы.
Итак, культура, по Гердеру, изменяется, но, изменясь, она сохраняет свои конституирующие характеристики, и ведущую роль в этом играет феномен преемственности .
«Новая» культура, согласно мысли Гердера, отнюдь не отрицает «старой». Из последней она сохраняет все самое ценное, дополняя и развивая его. Закон преемственности, по Гердеру, действует не только внутри национальной культуры, но ему подчиняется и бытование культуры человеческого рода. Культурная традиция передается от одной нации к другой, и так возводится совместными усилиями различных этносов величественное здание культуры мирового сообщества.
Показывая генезис культуры, раскрывая взаимосвязь между культурами различных стран и народов,
Гердер касается такого сложного вопроса, как причина ее возникновения . С его точки зрения, мир культуры возникает потому, что существуют объективные человеческие потребности, которые не могут удовлетворяться только тем, что людям предоставляет природа. Нужда - вот что лежит, по Гердеру, в основе культурно-творческой деятельности человека, вот что является конечной причиной, вызывающей к жизни культуру и детерминирующей процесс ее развития.
Вместе с тем он считает, что по дороге культурного прогресса человечество двигают также обстоятельства и случай, которые обусловливают появление тех или иных новшеств, объективно способствуют тем или иным открытиям.
Исследуя причины, обусловливающие возникновение и развитие культуры, Гердер касается роли географического фактора в формировании культуры. Он считает, что «все уходит в почву».
Тип религии, форма государственного устройства и тип экономических отношений определяются прежде всего тем, где расположена та или иная страна, каков ее ландшафт и климат. В этом он идет по пути Монтескье, который также выводил «дух законов» из географического положения страны. Однако Гердер идет дальше Монтескье. Он обращает внимание на то, что народы, расположенные в одной климатической зоне, обладают весьма разной культурой. В доказательство он приводит различия между образом жизни и духовным обликом абиссинцев и египтян, персов и арабов. Из этого он делает вывод, что не только местоположение страны, но и какие-то другие факторы детерминируют тип культуры. В качестве одного из таких факторов Гердер называет разделенность территории естественными рубежами (морями, горами), тонко подметив, что именно по этим рубежам проходят линии раздела между культурами. Гердер особо подчеркивает роль морей, которые, по его мнению, являются не только разъединителями, но и объединителями народов. Он приводит пример Средиземного моря, которое стало подлинным мостом, по которому, как он пишет, «переходила в Европу культура древности и Средневековья» 19 .
Выясняя истоки культуры, Гердер вводит понятия «культура ученых » и «культура народа », которые, по его представлениям, существенно отличаются друг от друга не только количественно, но и качественно. Если первая сложна, и овладеть ею могут только посвященные, то вторая проста и доступна всем. Культура ученых представляет собой сложную культуру особого сословия, на которую прежде всего возлагается задача воспитания и просвещения масс, а также вменяется в обязанность сохранение и передача от поколения к поколению знаний," накопленных человечеством за многие столетия существования цивилизации. Лица, приобщенные к культуре ученых, владеют тайнами медицины, математических исчислений, приемами управления людьми. Именно благодаря их усилиям сохраняются в памяти многих поколений верные представления о тех событиях, которые совершались много веков назад. Роль таких хранителей знания выполняют брахманы в Индии, мандарины в Китае, ламы в Тибете, священники и монахи в Европе. Этот род людей, как пишет Гердер, возник и существует для того, чтобы «распространять семена искусной и сложной культуры» по всем странам и континентам. Без них существование культуры как таковой в принципе невозможно.
Культура народа - это культура масс, которые вовсе не обязательно должны знать высшую математику, законы музыкальной гармонии или принципы построения перспективы в изобразительном искусстве. Культура народа состоит в овладении добронравием и полезными ремеслами, а также в знании основных религиозных догматов и исполнении тех предписаний, которые определены церковью. Тот, кто неустанно трудится на благо своей семьи и государства, соблюдает религиозные обряды и живет в соответствии с установками Священного писания, тот может с полным основанием называться культурным человеком. Гердер считает, что «народ не создан для обширных теорий в философии и религии», он уверен, что «они не пойдут ему на пользу» 20 . В силу этого обстоятельства любые попытки сблизить две культуры как в теории, так и на практике Гердер считает не только неприемлемыми, но и абсурдными. Он весьма критически высказывается относительно опыта деятелей французского Просвещения, видя в попытках внесения новых идей в массовое народное сознание, предпринимаемых ими, не столько добро, сколько зло. «Мы теперь во многом смешали круг культуры ученой и культуры народной, - пишет Гердер, - и эту последнюю довели почти до объема первой, а это, нужно сказать, и бесполезно, и вредно 21 . В этой постановке проблемы отчетливо просматриваются рудиментарные остатки обскурантизма, чем грешили многие деятели европейского Просвещения, в частности Вольтер, который при всем его критицизме считал, что религия играет исключительно большую роль в жизни человеческого общества и резко негативно высказывался по отношению к своим современникам, стоящим на позициях материализма и атеизма. Приблизительно так же мыслит себе роль религии и церкви как социального института и Гердер.
С его точки зрения, религия сыграла определяющую роль в становлении и развитии культуры . Она является главным и самым древним элементом последней, подчиняющим себе все другие составляющие культуры. Немецкий просветитель пишет:
Нельзя отрицать, что только религия принесла народам науку и культуру и что культура и наука были в первое время просто особой религиозной традицией.
У всех диких народов незначительные их знания и культура до сих пор связаны с религией. Язык религии у этих диких народов - торжественный, более высокий, на этом языке говорят, когда совершают священные ритуалы, с песнями и плясками; язык этот идет от сказаний глубокой древности, это то единственное, что осталось от древней истории, память о первобытных временах, мерцающий свет знания. Число и счет дней - основа исчисления времени - это знание всегда было священным, священным осталось и поныне; знания о природе и о небе, каковы бы они ни были, эти знания с давних пор присвоили себе маги всех частей света. В руках жрецов - и все темное царство вопросов и решений, которые бередят душу человека, знание тайн истолкования снов, медицина и искусство предсказания, знание букв и способов примирения человека с Богом... 22 .
В дальнейшем идея о религии как первоэлементе культуры была развита многими зарубежными и отечественными культурологами, в частности Н.А. Бердяевым, который провозгласил, что культура сакральна по своей природе, ибо «у храма зачалась она». Однако в своем понимании природы религии Гердер отходит от религиозных догматов. С его точки зрения, возникновение религии объясняется естественными причинами. Он считает, что воображение человека оживляет все, что он видит, наполняет воздух, землю, воду незримыми существами, которых он боится и почитает. Путь религии, по Гердеру, - это путь от анимализма и первобытных верований к язычеству и многобожию, а от него к монотеизму с его детально разработанной догматикой, этикой, гносеологией и онтологией. Роль религии в жизни человеческого общества настолько велика, что без нее ни один народ не вступил бы на путь культуры, и горе тем, кто, поддавшись соблазну атеистической ереси, не способен понять столь простой истины и закрывает свою душу и сердце для веры.
Составной частью культурологической концепции Гердера является его учение о языке . Рассмотрению вербальных способов передачи информации посвящен трактат Гердера «О происхождении языка», однако и в книге «Идеи к философии истории человечества» данной проблеме уделяется немало места. Гердер считает, что язык сыграл не менее важную роль в становлении человеческой культуры, чем религия.
Значение языка, по Гердеру, состоит в том, что он является формой, в которую отливается культура той или иной нации.
«Всякий язык, - пишет Гердер, - это сосуд, в котором отливаются, сохраняются и передаются идеи и представления народа. Особенно, если народ привязан к своему языку и всю свою культуру выводит из языка» 23 . Язык, по мысли Гердера, возник не в результате вмешательства Божественного промысла, и не потому, что у человека появилась необходимость устанавливать коммуникативные связи с себе подобными. Отрицает он и идею Лейбница о том, что язык произошел от подражания человека звукам природы. Не согласен он и с Руссо, который считал, что первые звуки были вызваны к жизни эмоциональным напряжением и сопровождали проявление разнообразных человеческих страстей. По Гердеру, язык возник тогда, когда, появились «звучащие действия» - глаголы, то есть, логика развития языка тесно связана с логикой развития человеческой деятельности. Из глаголов, по его мнению, постепенно возникли первые существительные, которые фиксировали определенные свойства вещей. Затем вокруг них произошло наращивание пласта причастий, местоимений, прилагательных. Праязык был отлит в поэтическую форму, потому что он был тесно связан с магической практикой и религиозными обрядами, и только потом человек стал говорить прозой и употреблять общие понятия. Язык символов, на котором говорят математики и представители естественных наук, является результатом длительного исторического развития. Его появление свидетельствует о весьма высокой ступени, на которой находится культура того или иного общества. Гердер считает, что язык - универсальная форма выражения человеческих ощущений. С его помощью можно выразить различные состояния человеческой души, тончайшие нюансы психических переживаний. Вот почему в языках различных народов так много синонимов, антонимов, причастий и деепричастий, которые передают различные оттенки чувственных восприятии. Богатство языка определяется богатством родственных слов, отражающих одно и то же действие или отношение, но с различными вариациями. В этом смысле особенно богатым может считаться арабский язык, где существует пятьдесят синонимов для обозначения льва, двести - для змеи, тысяча - для меча.
Исчезновение языка для Гердера - предпосылка утраты культуры. Поэтому в сохранении и развитии языка нации он видит важнейшую государственную задачу.
Гердер формулирует четыре закона , которые с полным основанием могут считаться базовьми для языкознания. Первый из них звучит так: человек - свободное мыслящее существо, силы которого непрерывно растут, поэтому он говорящее создание. Алогичное, на первый взгляд, соединение посылки и вывода в этой формулировке закона имеет глубокий смысл. Гердер исходит из того, что человек является далеко не самым сильным существом в животном мире; выжить ему в процессе естественного отбора позволила «смышленость», под которой Гердер понимает интеллект в потенции.
Второй закон формулируется Гердером следующим образом: «Человек по своему назначению есть создание стада, общества; поэтому развитие языка для него естественно, существенно, необходимо». В этом законе подчеркивается социальная сущность человека, который становится homo sapiens только в процессе совместной деятельности и общения с другими людьми.
Третий закон , сформулированный Гердером, звучит так: «Так как весь человеческий род не мог оставаться одним стадом, он не мог сохранить один язык; поэтому стало необходимостью образование различных национальных языков». Как уникален и неповторим каждый человек, точно так же уникален и неповторим каждый язык. Вместе с тем между различными языками есть нечто общее, ибо на них говорит один исторический субъект - человеческий род. Языки, как и народы, считает Гердер, вступают в контакты, взаимообогащая друг друга путем заимствований отдельных слов, выражений и целых лексических оборотов. Язык, которым пользуются, постоянно развивается, становится все более совершенным, сложным, способным отражать все более значительную гамму человеческих переживаний и оттенков мысли. Понимание этого обстоятельства приводит Гердера к формулировке четвертого закона , который звучит так: «Подобно тому, как... человеческое общество с момента возникновения... представляет прогрессирующее целое, то же самое можно сказать о всех языках и о всей цепи культурного развития».
Место Гердера в истории культурологической мысли прежде всего определяется тем, что он мыслит не как экономист, не как политический деятель, не как естествоиспытатель, а как философ. Не будет преувеличением сказать, что именно в трудах Гердера следует искать корни философии культуры, которая начала интенсивно разрабатываться его восприемниками на философском поприще.) Работы Гердера были последними в европейской культурологической мысли, написанными с позиций натуралистического подхода. После них практически не публиковалось трудов, где доказывалось бы, что бог природы и бог истории - один и тот же, что внутренний порядок, который человек открывает в природе, царит и в истории, что счастье и благополучие человека полностью зависят от природы, которая выступает единственным гарантом достижения человеком конечной цели.
Смена исследовательских парадигм была связана с кризисом просветительского сознания, доверие к которому было подорвано практическими результатами Великой французской буржуазной революции, развенчанием идеологии якобинцев, ставших в глазах европейского обывателя выразителями взглядов народных низов, кровожадного и необразованного плебса.
Первым, кто понял невозможность обоснования просветительского идеала «разумного человека», исходя из его «естественных» устремлений, был Иммануил Кант, которого по праву называют одним из величайших мыслителей конца XVIII -начала XIX вв.
Завершая рассмотрение культурологических идей, содержащихся в работах ряда крупных представителей европейского Просвещения, прежде всего следует сказать, что именно в данную историческую эпоху вопрос о том, что такое культура был поставлен как научная проблема. Культура начала осмысливаться как онтологическая реальность, развивающаяся по своим собственным законам, далеко не совпадающим с законами развития общества и природы. Именно в это время было осознано, что культурный прогресс отнюдь не напоминает прямую линию, соединяющую две точки в историческом времени и пространстве, что он представляет более сложный процесс, где есть не только движение вперед, но и откаты назад. Именно в эти годы понятие «культура» из семантической единицы, обладающей весьма расплывчатым содержанием, превратилось в научную категорию, наполненную достаточно определенным смыслом, тогда же был проведен водораздел между культурой и цивилизацией, которую начали рассматриваться как результат мутационных изменений культуры. Наконец, именно в эпоху Просвещения проблема культуры была навсегда связана с проблемой человека и его свободы, и история стала рассматривать не как собрание неких событий, а как процесс Человекотворчества с большой буквы. И самое последнее. Просветители заложили традицию сравнительно-исторического изучения культуры, которая была развита европейскими романтиками и классиками немецкой идеалистической философии, о культурологических взглядах которых речь пойдет в следующей главе.
ГЕРДЕР (Herder) Иоганн Готфрид (1744-1803) - немецкий философ-просветитель. Основные сочинения: "Исследование о происхождении языка" (1772), "Еще один опыт философии истории для воспитания человечества" (1774), "Идеи к философии истории человечества" (1784-1791), "Письма для поощрения гуманности" (1793-1797) и др. На формирование философских взглядов Г. большое влияние оказал Кант, у которого Г. учился, будучи студентом теологического факультета Кенигсбергского университета, а также немецкий философ-иррационалист И.Г.Гаман.
Воздействие двух таких противоположных по духу наставников навсегда запечатлелось в противоречивости гердеровской натуры, сочетавшей в себе качества ученого-вольнодумца, одного из духовных вождей движения "Бури и натиска", с одной стороны, и правоверного протестантского пастора, - с другой. Деятельность f. знаменует собой новый этап просветительства в Германии, характеризующийся пробуждением первых ростков недоверия к рационалистическим принципам раннего Просвещения, повышенным интересом к проблемам личности
и внутреннему миру ее чувств. Основные идеи этой новой философско-просветительской программы были изложены Г. в "Дневнике моего путешествия" в 1769. После ряда лет скитаний - Рига, Париж, Гамбург, Страсбург - Г. навсегда поселяется в Веймаре, где в 1776, не без участия Гете, он получает высокую должность генерала-суперинтенданта. Здесь же у него пробуждается интерес к естественным наукам; вместе с Гете он много занимается биологией, увлекается философией Спинозы. В работах этих лет Г. удается синтезировать и обобщить ряд передовых идей современного ему естествознания, что особенно отчетливо проявило себя в сформулированной им идее органического развития мира, прослеживаемого на разных уровнях единого мирового организма, начиная от неживой и живой природы и заканчивая человеческой историей.
Главные исследовательские интересы мыслителя были сосредоточены в сфере социальной философии: проблемы истории общества, морали, эстетики и т.д. Г. создает главный труд своей жизни - "Идеи к философии истории человечества", в котором основной акцент сделан на преодоление теологической картины истории, безраздельно царившей в социальной мысли Германии до конца 18 в. Г. осуществил значительный вклад в развитие идей социального историзма; он четко, как никто до него, сформулировал идею общественного прогресса, показав на конкретном материале всемирной истории закономерный характер общественного развития. Руководствуясь принципом, согласно которому обширность рассматриваемого периода наиболее явственно демонстрирует признаки все большего совершенствования материи, Г. начинает изложение своей истории с возникновения солнечной системы и постепенного формирования Земли.
В этом смысле история общества предстала как бы непосредственно примыкающей к развитию природы, а ее законы как носящие столь же естественный характер, как и законы последней. Несмотря на свою принадлежность к высшим чинам тогдашней церковной иерархии, Г. смело выступил против телеологизма и провиденциализма в вопросе о движущих силах развития общества, выделив в качестве таковых целую совокупность естественных факторов. Особенно плодотворными оказались его идеи о закономерном поступательном развитии человеческого общества, которые долгое время оставались непревзойденным образцом общесоциологической и историко-культурной мысли, оказав влияние на ряд последующих философов, в том числе и Гегеля, который хотя и сделал крупный шаг вперед в понимании хода всемирной истории, опустил, тем не менее, ряд продуктивных идей Гердера (имеется в виду вынесение Гегелем за пределы истории эпохи первобытного общества, а также его подчеркнутый ев-
ропоцентризм). Своеобразным продолжением и логическим развитием "Идей к философии истории человечества" явились "Письма для поощрения гуманности", в которых Г. изложил по существу всю историю гуманизма от Конфуция и Марка Аврелия до Лессинга. Здесь же, в одной из глав работы, Г. независимо от Канта развивает свое учение о вечном мире, в котором, в отличие от своего великого старшего современника, акцентирует не политически-правовой, а нравственный аспект, связанный с идеей воспитания людей в духе идей гуманизма. Г. навсегда остался в истории философии и благодаря той острой полемике, которую он в последние годы своей жизни вел с Кантом и его философией, посвятив ей такие работы, как "Метакритика критики чистого разума" (1799) и "Каллигону" (1800).
Несмотря на ряд действительно справедливых упреков и замечаний (особенно в адрес кантовского априоризма), за отрыв явления от "вещи в себе" и отсутствие историзма в подходе к познанию и мышлению, Г. не сумел удержаться в границах академического спора, чем на всю жизнь скомпрометировал себя в среде профессиональных философов, большинство которых выбрало сторону Канта. Идеи Г. о становлении и развитии мира как органического целого, а также его социально-исторические взгляды оказали большое влияние на все последующее развитие немецкой философии, но особенно теплый прием они нашли у русских просветителей и писателей - Державина, Карамзина, Жуковского, Гоголя и др.
