(из конспекта проповеди, ряд мыслей взят из книги Тимура Расулова "Поклонение во тьме")
Из последней главы книги Иова мы знаем, что Бог разгневался на друзей Иова за то, что они говорили о Нем «не так верно», как Иов (Иов.42:7). Так как речи друзей Иова занимает так много места и в этой книге, и вообще в Ветхом Завете, а также в связи с такой оценкой Бога для нас важно поразмышлять об этом.
1. Источники знаний друзей Иова
Перед тем, как говорить об ошибках друзей Иова, давайте обратим внимание на то, откуда они знали то, что знали. На чем основывались их взгляды.
Елифаз – мистик. Он придает особое значение личному духовному опыту и особым откровениям: «Он стал, - но я не распознал вида его, - только облик был пред глазами моими; тихое веяние, - и я слышу голос» (Иов.4:16).
Вилдад – традиционалист. Он уважает предания и опыт отцов: «спроси у прежних родов и вникни в наблюдения отцов их» (Иов.8:8).
Софар – интеллектуал и рационалист. Для него важны самостоятельные размышления и выводы, к которым он пришел сам в результате рассуждений: «Размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их. …дух разумения моего ответит за меня» (Иов.20:2-3).
Нельзя сказать, что какой-то из этих способов познания ущербный. Записанного Слова Божьего тогда еще не было. И я думаю, что Иов использовал все три способа познания. У него было личное, непосредственное общение с Богом: «я не отвергся изречений Святаго» (Иов.6:10), «когда светильник Его светил над головою моею, и я при свете Его ходил среди тьмы» (Иов.29:3). Безусловно он уважал опыт прошлых поколений. И конечно же, он размышлял, почти вся эта книга описывает мучительный поиск им ответов.
В чем же отличие Иова от друзей в этом вопросе? Думаю, основное отличие в том, что взгляды Иова не были зацементированными. Когда он столкнулся с вопросом, который его прошлое богословие не позволяло объяснить, он не сделал умный вид, не пошел на искусственное соединение нескольких прошлых известных ему мыслей, он начал задавать вопросы. Ближним и Богу.
Его друзья Богу вопросов не задавали. Им было все понятно. Как оказалось в конце книги, понимания их были неверны. И теперь я предлагаю поразмышлять о том, что именно они понимали неправильно.
2. Неправильные представления друзей Иова
А. Неправильное представление о Боге
Прежде всего, у них было неправильное представление о самом Боге. Именно за то, как они говорили о Нем, Он и разгневался на них. Ложные представления о мире и человеке берут начало в ложных представлениях о Боге.
Друзья Иова представляли Бога неэмоциональным и равнодушным к Своему творению: «Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен?» (Иов.22:3).
Разве Богу все равно, как мы себя ведем, праведны мы или грешны? Вот ветхозаветные тексты (мы ведь говорим о людях, живших в очень древние времена), говорящие о том, что Богу прискорбно, когда человек отпадает от Него, и Ему приятно, когда человек ведет себя правильно:
«И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт.6:5-6)
«И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание» (Быт.8:20-21)
Бог, в Которого мы верим, страстно любит человека, до ревности.
Б. Неправильное представление о мире
Теперь посмотрим на то, как друзья Иова представляли себе мир и законы, которыми мир управляется. И мы увидим, что они представляли себе мир очень упрощенно и схематично. По их мнению, во всех событиях действуют жесткие причинно-следственные связи: все грешники еще при жизни получают заслуженное наказание, а все праведники при жизни наслаждаются заслуженными благословениями:
«Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его» (Иов.4:8)
«Еще он в свежести своей и не срезан, а прежде всякой травы засыхает. Таковы пути всех забывающих Бога, и надежда лицемера погибнет» (Иов.8:12-13)
«Он пошлет на него ярость гнева Своего и одождит на него болезни в плоти его» (Иов.20:23)
«Исчезнет стяжание дома его; все расплывется в день гнева Его. Вот удел человеку беззаконному от Бога и наследие, определенное ему Вседержителем!» (Иов.20:28-29)
Понятное дело, говоря о нечестивце и беззаконнике, который пожинает то, что посеял, они подразумевали Иова.
Создается впечатление, что эти люди пришли из какого-то другого мира, где злу нет места. Или где зло наказывается и искореняется мгновенно. Они описывают несуществующий порядок. Мы с вами знаем реальность, и она не такова. Наш мир устроен не так, как это представлялось трем друзьям:
«Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло» (Ек. 8:11)
«Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (Ек. 7:15)
«Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников...» (Ек. 8:14)
Вот в таком несправедливом мире жил, например, Соломон. В таком мире живем и мы с вами, таким его видел и Иов. Поэтому он обличил их, когда послушал их советы. И рассказал им о другом мире - мире, в котором живет он сам. Причем, говоря об этом, Иов верно указал на то, что за таким положением вещей стоит Бог.
«Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает» (9:24)
«Покойны шатры у грабителей и безопасны у раздражающих Бога, которые как бы Бога носят в руках своих. ... Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?» (12:6-9)
«Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицом их, и внуки их перед глазами их. Дома их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них» (21:7-9).
«Как стадо, выпускают они малюток своих, и дети их прыгают. Восклицают под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели; проводят дни свои в счастъи и мгновенно нисходят в преисподнюю. А между тем они говорят Богу: «Отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих! Что Вседержитель, чтобы, нам служить Ему? И что пользы прибегать к Нему?» (21:11-15).
«Разве вы не спрашивали у путешественников и незнакомы с их наблюдениями, что в день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева отводится в сторону? Кто представит ему пред лицо путь его, и кто воздаст ему за то, что он делал? ... Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается одна ложь» (21:29-34).
Друзья Иова упростили и идеализировали мир и порядки в нем. Их богословие было лубочным и наивным. Наверняка каждый день рядом с ними происходили события, которые не вписывались в их шаблонную богословскую схему, но они закрывали на это глаза либо объясняли происходящее казуистически. Фактически они жили в придуманном мире (Иов.6:25-27, об этом еще дальше).
В этом причина провала их душепопечения, поэтому они не могли дать Иову нужного ему утешения или советов. Ограниченное или искаженное богословие ограничивает возможности душепопечения.
В. Неправильное представление об Иове
Третья ошибка друзей Иова вытекает из первых двух. Если в мире действует непреложный закон сеяния и жатвы, и проблемы всегда являются следствием грехов, то вот мы видим, что у Иова огромные проблемы, а это значит, что он сделал тяжелые грехи. И его дети тоже. Бог назвал Иова праведником, а вот как называли его друзья-утешители:
«Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых» (15:5)
«Верно, злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца. Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе; а человеку сильному ты давал землю, и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками. За то вокруг тебя петли, и возмутил тебя неожиданный ужас» (22:4-10)
«Если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их» (8:4)
«Тебе вдвое больше следовало бы понести! Итак, знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению» (Иов.11:5-6)
3. Одна из причин ошибок друзей Иова – страх
Что подтолкнуло друзей Иова размышлять таким образом? Как ни странно, страх. Об этом говорит Иов: «Увидели страшное и испугались» (6:21). Что страшное они увидели? Иова – праведника, с которым случилось невообразимое. А чего они испугались? Того, что они праведники и такое может случиться и с ними.
Им стало страшно жить в мире, в котором с праведником может случиться страшное. Они испугались встречи с непредсказуемым и неуправляемым Богом. И они возвратились в придуманный их отцами мир, в котором им было хорошо и уютно.
В трагедии Иова они увидели угрозу своей вере. Если признать, что Иов ничего достойного наказания не сделал, то им придется пересматривать свои взгляды и признавать, что мир устроен совсем не так, как они ожидали, и что Бог не таков, как они Его себе представляли.
На это они не были готовы и не были согласны.
4. У друзей Иова было одностороннее, неуравновешенное, ограниченное богословие
Здесь важно отметить, что далеко не все взгляды друзей Иова были неверными. Наоборот, они сказали много верного и точного.
То что Бог свят и справедлив – это истина. Но это не вся истина, Бог еще милостив.
То, что в мире действует закон сеяния и жатвы – это истина, но это тоже не вся истина, и мы не всегда жнем то, что сеяли. Все ли благословения, полученные нами – это строго пропорциональные результаты сделанных нами же посевов? Конечно нет.
Из истории друзей Иова мы можем взять для себя урок о том, как опасно понимать истину ограниченно, перекошенно, делая акцент на одном учении и пренебрегая или закрывая глаза на другие библейские учения.
Поэтому Иов отвечал своим оппонентам: «Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши? Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши. Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему» (Иов.6:25-27).
Как опасно «придумывать» объяснения, не основанные на Писании и на истине! Бог на них за это разгневался. Когда мы чего-то не знаем, то лучше будет сказать «я не знаю», а не придумывать что-то, пусть и внешне логичное. Вот несколько текстов о том, как учил апостол Павел:
«не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину» (2Кор.4:2)
«мы не повреждаем слова Божия, как многие» (2Кор.2:17)
«я не упускал возвещать вам всю волю Божию» (Дн.20:27)
Мне нравится такой образ: подушка состоит из многих перьев. И она подушка тогда, когда перьев в ней много. Если положить себе под щеку одно или два или даже пять перьев и лечь спать, то эти отдельные перья будут нас колоть, а мягко нам на них не будет.
Отдельные заповеди Божьи очень важны, но Бог дал нам Свое Слово, Свою истину в совокупности, в сочетании множества важных истин. И нам надо изучать и применять эти истины именно в совокупности, размышляя о каждой из них и соотнося их друг с другом.
Проповедовал 08.10.2017
Рецензии
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Сегодня, в день памяти святого , портал публикует главу из недавно вышедшей в издательстве Сретенского монастыря книги Петра Малкова .
И было после того, как Господь сказал слова те Иову, сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне (Иов 42, 7).
Древние толкователи отмечают, что в отличие от Иова, которого Господь обличал и наставлял прикровенно, как бы «один на один», Творец отнюдь «не церемонится» подобным же образом с друзьями страдальца: обличает их открыто и в присутствии Иова. Так, святитель Иоанн Златоуст призывает нас: «Но обрати особенное внимание на то, что своего друга [Господь] исправляет наедине, друзей же Иова обличает открыто». В то же время Златоуст здесь как бы пытается угадать и то, что могли бы попытаться возразить Богу друзья Иова на это Его грозное их осуждение: «Но, о Правосудный! Речь наша была о Тебе, Твою правду мы проповедовали, человека мы осудили, а Твое правосудие объявили безошибочным». Однако Бог не желает выслушивать их ложного оправдания. Ведь разве Господь может «принять… говорящих против праведника вопреки правде» Божией? Мы видим: Бог не нуждается в тех Своих защитниках, в чьих словах правда оказывается смешана с ложью.
Итак, по мысли святителя Григория Великого, именно здесь «становится очевидно, сколь велика была правда его [Иова] в отстаивании своей невиновности в делах перед друзьями, ибо он судом Бога предпочтен даже самим защитникам Бога». Друзьям Иова казалось, что они «превзошли заслуги блаженного Иова, когда говорили в… защиту» Господа; однако они в этом жестоко ошибались и потому, по Божественному «суду, были осуждены» .
Обратим внимание и на то, что здесь, по Олимпиодору, Господь видит правоту Иова именно в том, что он — перед лицом друзей — настойчиво защищал собственную праведность, решительно отказывался признать себя грешником. Истинность подобной автоапологии страдальца, в соответствии с этим свидетельством о нем Бога (см.: Иов 42, 7; Септуагинта), может быть подтверждена как раз тем, что Иов, настаивая на собственной праведности, говорил о себе ровно то же, что свидетельствовал о нем (в связи с его добродетельностью и личной безгрешностью) и Сам Господь в Своем споре с сатаной: ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (Иов 1, 8). Друзья винили Иова во грехе, страдалец же решительно настаивал на своей нравственной чистоте — именно в полном согласии с мнением о нем Самого Бога. Вот за эти-то ложные обвинения страдальца в греховности и осуждает Господь Елифаза, Вилдада и Софара; и как раз за эту убежденность страдальца в собственной непорочности и оправдывает Он Иова.
Здесь следует отметить и то, что в синодальном переводе данного 7-го стиха присутствует несколько иной смысловой оттенок, чем в версии Септуагинты. В соответствии с синодальным переводом, Господь обличает друзей Иова именно за то, что они говорили о Мне — то есть о Самом Боге — не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 7). Здесь постулируется как раз ошибочное богословие Елифаза, Вилдада и Софара, а совсем не их ложные обвинения Иова в неправедности. В соответствии же с Септуагинтой, Господь, напротив, осуждает друзей Иова отнюдь не за их еретические взгляды, но только за их несправедливые обвинения самого страдальца. Некоторое основание этой мысли присутствует уже в 7-м стихе, где о причине вины друзей перед Богом говорится гораздо неопределенней, чем в синодальной версии текста: вы не сказали предо Мной ничего истинного, как раб мой Иов (Иов 42, 7; Септуагинта). Как видим, сказали предо Мной Септуагинты здесь гораздо более расплывчато по смыслу, чем синодальное говорили о Мне . Заранее отмечу, что в следующем — 8-м стихе — 42-й главы в версии Септуагинты эта мысль о том, что друзья Иова виноваты именно и только в несправедливом обвинении страдальца во грехе, выражена весьма ясно; Господь здесь прямо говорит друзьям страдальца: (Иов 42, 8; Септуагинта).
Если же вести речь о Вульгате, то здесь, так же как и в Септуагинте, в 7-м стихе 42-й главы присутствует тот же неопределенный по смыслу оборот говорили предо Мной (Иов 42, 7; Вульгата). Однако в 8-м стихе в Вульгате, в отличие от Септуагинты, вместо вы не говорили истины о рабе Моем Иове (Иов 42, 8; Септуагинта), Господь произносит совершенно иное: чтобы ваши слова не вменились вам в глупость (Иов 42, 8; Вульгата). В тексте Вульгаты нет определенной формулировки в отношении того, за что же обличает друзей Иова Господь: то ли за их ложное учение о Боге, то ли за их несправедливые обвинения Иова во грехе. Итак, ложность суждений друзей Иова здесь, в соответствии с текстом Вульгаты, может быть соотнесена равно и с тем и с другим. Вероятно, именно все это и позволяет древним западным толкователям гораздо более активно, чем восточным экзегетам, развивать в своих комментариях на книгу Иова мысль о том, что Елифаз, Вилдад и Софар неверно учат о Самом Боге и потому являются прообразами современных еретиков.
Древние экзегеты, истолковывающие обращенные Богом к друзьям Иова Его слова, постоянно подчеркивают, что Господь, свидетельствуя о добродетелях Иова, не перестает с любовью именовать праведника Своим Собственным рабом, слугой: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 7); пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас… вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8). Так, Олимпиодор пишет: «заметь, что Он [Господь] называет Иова Своим рабом, почитая праведника таким именованием, причем не один раз, но многократно» . То же самое подтверждает и святитель Григорий Великий, полагающий, что тем самым Господь подчеркивает приобретенное ныне Иовом подлинное и святое смирение, а также его верное служение своему Творцу: «И легко заметить, что не было сказано, что ”вы не говорили предо Мной так верно, как Иов“, но как раб Мой Иов (Иов 42, 8), а именно с тем, чтобы в разговоре отметить его характерную черту, введя упоминание о его рабском служении Богу; тем самым Он подчеркивает, что все сказанное Иовом в собственную защиту он произнес не с высокомерной гордостью, но со смирением истины» .
Господь продолжает говорить к Елифазу, Вилдаду и Софару:
Итак возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8).
Отмечу, что если в соответствии с синодальным текстом друзья должны принести умилостивительную жертву за себя сами (и принесите за себя жертву — Иов 42, 8), то, по Септуагинте, жертву за них должен совершить именно Иов: идите к рабу Моему, Иову, и он принесет о вас жертву (Иов 42, 8; Септуагинта). В связи с этим святитель Иоанн Златоуст вновь прямо называет Иова «священником» истинного Бога, однако священником, никак не связанным с Законом Моисеевым, которого тогда еще попросту не существовало. Вместе с тем Златоуст подчеркивает и то, что величина, мера этой жертвы, необходимой для прощения Богом друзей Иова, очень велика; тем самым Бог «показывает величину их грехов [требованием] преизбыточного приношения. Ибо не потребовалось бы столько жертвенных животных, если грехи, которые следовало искупить, не были бы велики» .
Кстати говоря, и некоторые западные толкователи, среди которых и святитель Григорий Великий, считают, что Иов сам принес жертву за своих друзей, а не только за них помолился. Святитель Григорий пишет: «Поэтому справедливо после стольких сражений блаженный Иов приносит жертву за своих друзей. Ибо тех, кого [он] долготерпел как врагов из-за искушений, Иов, благодаря жертвоприношению, сделал опять согражданами [Небесного отечества]» . Впрочем, в других фрагментах своих «Моралий» святитель Григорий порой все же утверждает, что эту жертву принесли за себя сами друзья, в то время как Иов за них молитвенно заступился пред Богом, ради того чтобы эта жертва оказалась принята .
Исходя из утверждения Септуагинты о том, что страдающий Иов сам, лично приносит жертву Богу за своих друзей, можно сказать, что ветхозаветный праведник вновь прообразует и приносящего Жертву в Новом Завете за человеческий род Христа. Иов — Божий священник, живший еще до дарования Моисеева закона, предуказывает на «священство» Господа, Который, будучи Первосвященником по чину Мелхиседека (Евр 5, 10), некогда принесет Себя Сам в Жертву за человеческий род на Голгофе. Здесь как бы двойное прообразование: Иов одновременно и жертва (ибо он невинно мучился и страдал), и вместе с тем — священник, ибо умилостивляет Бога своей жертвой за других. Тем самым он зримо являет нам собой два образа, две стороны великой Жертвы Христовой: Того, Кто приносится в Жертву за человеческий род, и, одновременно, Того, Кто Сам приносит Себя в эту Жертву за мир...
Иов не держит зла на своих друзей, с радостью готов совершить необходимое жертвоприношение за Елифаза, Вилдада и Софара. Тем самым Бог, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, являя согрешившим «незлопамятство Иова, делает друзей… свидетелями добродетели этого мужа…»
Господь, милосердно выражая Свою готовность даровать прощение Елифазу, Вилдаду и Софару, через принятие приносимой Иовом ради них жертвы, по выражению того же Златоуста, их «вместе и обличает, и спасает» .
Ранее кратко отмечалось, что в 8-м стихе 42-й главы, в соответствии с Септуагинтой, делается акцент на том, что грех трех друзей Иова заключался именно в их ложной оценке личности страдальца, в отрицании ими его праведности (вы не говорили истины о рабе Моем Иове — Иов 42, 8; выделено нами. — П.М. ), а не в их неверном учении о Боге, как это следует из синодального текста: вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42, 8; выделено нами. — П.М. ). Так, пользующийся греческим библейским текстом святитель Иоанн Златоуст решительно утверждает, что друзья Иова «ничего дурного против Бога… не говорили» . Однако помимо этого Златоуст все же отмечает и то, что друзья Иова прежде «не говорили с рвением по Богу» . То есть, хотя, быть может, они и свидетельствовали о Боге истинные вещи, но не явили здесь самого важного — подлинной любви к Господу, рассуждая о Нем отстраненно, равнодушно и предельно рационально.
С подобной точкой зрения восточных Отцов, в соответствии с которой друзья Иова в своих прежних речах ни в чем не исказили верного учения о Боге, никак не могут согласиться западные древние толкователи. Ведь из текста Вульгаты здесь (Иов 42, 7-8), в отличие от Септуагинты (об этом говорилось ранее), отнюдь не следует, что друзья Иова ничем не погрешали в своих словах против истин богословия.
Так, святитель Григорий Великий, который на протяжении своих «Моралий» непрестанно и настойчиво повторяет, что Елифаз, Вилдад и Софар прообразуют многими своими делами и словами именно борющихся против Церкви Христовой и исповедующих ложное учение о Боге еретиков, рассуждает в подобном же ключе и здесь. Как раз в согласии с таким типологическим истолкованием библейских образов друзей Иова, Святитель и рассуждает о прообразовательном значении той жертвы, которую, по повелению Божию, приносят за себя друзья ветхозаветного праведника и которая в обязательном порядке должна сопровождаться молитвой за них и самого Иова, как являющего собой тип Новозаветной Церкви. Подчеркну: святитель Григорий, размышляя о подобном прообразовательном значении личности друзей Иова как типа новозаветных еретиков, вместе с тем с большим оптимизмом смотрит на возможность примирения со Христом для всякого впадшего в заблуждение и отпавшего от Церкви еретика — в том случае, если он раскается. Впрочем, такое покаянное примирение с Господом оказывается возможным лишь при условии, что и сама Церковь силой своей молитвы заступится перед Христом за виновного в ереси и тем самым воссоединит бывшего еретика со своим Небесным Главой. Ведь, как пишет о силе подобной церковной молитвы святитель Григорий, «она [Церковь] — единственная, через которую Бог охотно приемлет жертву; она — единственная, кто непоколебимо ходатайствует за тех, кто впал в заблуждение» .
Итак, святитель Григорий уподобляет повеление Бога, обращенное к Елифазу, Вилдаду и Софару, принести за себя жертву всесожжения необходимости покаяния со стороны еретиков; молитву же за них Иова к Творцу он сравнивает с ходатайством Церкви ко Христу за кающихся отпавших. Ведь только Церковь является носительницей здесь, на земле, подлинной истины; Бог же слышит только истинное слово и лишь одно его принимает. Кроме того, Бог любит Свою Церковь и не может не прислушаться к мольбе Своей возлюбленной за кающихся согрешивших. Наконец, именно через посредство Церкви в нашем мире и стало возможно исправление для всякого грешника — по дару действующей в ней благодати Таинства покаяния, через которое и может быть прощено всякое преступление против Бога. Вот что об этом пишет святитель Григорий: «Но должно быть особым образом отмечено, что им [друзьям] повелено принести жертву в знак их обращения не самостоятельно, но посредством Иова. Несомненно, еретики, когда они возвращаются к истине после своих заблуждений, не могут умилостивить Божественный гнев, принося жертвы сами по себе, пока они не обратятся ко Вселенской Церкви, которую и означает собой блаженный Иов; так что они могут обрести Спасение по ее молитвам — той, чью веру они прежде подвергали сомнению своими лживыми утверждениями. Он [Господь] говорит: И раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, чтобы ваши слова не вменились вам в глупость (Иов 42, 8; Вульгата). Поскольку Он [как бы] открыто говорит еретикам: ”Я не приемлю жертв ваших, Я не слышу слов ваших ходатайств, кроме как через ее [Церкви] заступничество, слова исповедания которой обо Мне Я признаю истинными. И вы должны Мне действительно принести в жертву тельцов и овнов, чтобы явить ваше обращение; но испросить у Меня вашего Спасения надлежит через посредство Вселенской Церкви, которую Я возлюбил. Поскольку Я хочу посредством ее отпустить грех, который вы совершили в ней против Меня, с тем чтобы она смогла обрести ваше возрождение — та, что испытала страдания из-за ваших духовных болезней“» .
Итак, Елифаз, Вилдад и Софар исполняют Божественное повеление и приносят за себя жертву всесожжения, и Господь прощает их — отчасти ради этой их жертвы, но прежде всего и в первую очередь — ради той умилостивительной молитвы, что возносит ныне за своих друзей Иов. Вместе с тем Господь наконец прекращает и продолжавшиеся до этого самого момента телесные муки самого Иова, воздавая ему теперь в земной жизни дарами вдвое большими, чем то имение, которым он обладал раньше — до начала своих страданий:
И пошли Елифаз Феманитянин и Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сделали так, как Господь повелел им, — и Господь принял лице Иова. И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде (Иов 42, 9-10).
Итак, по свидетельству святителя Иоанна Златоуста, прежде, при начале страданий Иова, «Бог попустил диаволу показать всю его силу; и когда он выпустил все стрелы и не осталось никакого [нового] способа для нападения, тогда [Господь] вывел борца с места состязания, чтобы победа была ясной и несомненной» — освободил Иова от страданий и наградил земными благами.
Семь долгих лет Иов претерпевал несчастья и болезни . Однако что такое семь земных лет в сравнении с вечной славой богопричастности? Как говорит святитель Иоанн Златоуст, «гноение ран [Иова] продолжалось недолго, а благословения, которые породила борьба» Иова против искушений сатаны, «не оскудеют во все веки» .
И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние: у него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери. И нарек он имя первой Емима, имя второй — Кассия, а имя третьей — Керенгаппух. И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их (Иов 42, 12-15).
Мы видим: Господь не только восстанавливает прежнее имение Иова, но и умножает Его: как говорилось в библейском тексте несколько ранее — вдвое больше того, что он имел прежде (Иов 42, 10). По поводу такого удвоения — по Божией милости — былого имения Иова, утраченного им во время страданий, святитель Григорий Великий говорит так: «Он получил вдвое больше того, чем потерял, ибо по снисхождению милосердного Судии, Его [Божественная] помощь через утешение [всегда] намного превосходит наши потери в искушениях» .
Вместе с тем святитель Григорий Великий видит здесь — в этих библейских свидетельствах о судьбе Иова после его страданий и победы над диаволом — еще и важный прообраз грядущей эсхатологической перспективы, венчающей собой будущую Новозаветную эпоху. Двоеслов, являясь епископом, предстоятелем одной из древних Поместных Церквей, оказывается и сам живым свидетелем постепенного исполнения этого прообраза. В ходе земной истории, вместе с неумолимым приближением конца времен, представители все большего числа народов узнают истину о Христе и соединяются друг с другом в Его Церкви. Вот это-то умножение чад Церкви, среди которых в финале земной истории окажутся даже иудеи, и предызображает, по мнению святителя Григория, умножение имущества Иова. Ереси — прежняя «боль» Церкви — успешно побеждаются ею, подобно тому как одолены в споре с Иовом и прообразующие еретиков его друзья. И теперь, по слову святителя Григория, «Господь благословляет новое состояние [прообразующего собой Церковь] Иова более, чем прежнее, потому что — с учетом принятия в веру [даже] народа Израиля — по мере стремительного приближения века сего к своему концу Господь утешает [прежнюю] боль Святой Церкви», ранее испытывавшей нападения различных еретиков, «собиранием многочисленных душ. Чем яснее такое приближение, тем больше Церковь будет обогащаться душами» представителей различных народов .
Мы видим из библейского текста и то, что вместе с дарованием Иову земного богатства Господь благословляет его и рождением новых сыновей и дочерей. В библейском тексте приводятся имена новых прекрасных дочерей Иова: Емима, Кассия и Керенгаппух (см.: Иов 42, 14). В Септуагинте здесь присутствуют другие варианты имен: День (Ἡμέραν), Корица (Κασίαν) и Амалфеев рог (Ἀμαλθείας κέρας) (см.: Иов 42, 14; Септуагинта).
В связи с этими библейскими свидетельствами древние церковные толкователи обращают внимание и еще на одну значимую тему: если имущество Иова в качестве Божией награды удваивается, то число вновь родившихся у него детей оказывается точно таким же, как и количество тех его сыновей и дочерей, что погибли при начале страданий праведника. Вот как формулирует вопрос об этом святитель Иоанн Златоуст: «Сделаем еще одно замечание, чтобы покончить с наградой праведника. Он получил овец вдвойне, быков, верблюдов, ослов вдвойне, а детей, потеряв десять, не получил двадцати. Здесь возникает вопрос: почему скота он получил вдвое больше, а детей только столько же?» Святые Отцы, задавшись вопросом о причине этого, дают на него согласный ответ. При этом их мысль оказывается здесь теснейшим образом связана с евангельским речением о том, что у Бога все живы (Лк 20, 38) — вне зависимости от того, пребывают ли те или иные люди сейчас на земле или же почили смертным сном. Ведь наш Бог не есть [Бог] мертвых, но живых (Лк 20, 38), ибо предназначил всякого человека к Вечной Жизни и дал каждому обетование воскресения. Вот что пишет об этом тот же святитель Иоанн: «Так как скот и имущество, потерянные им, погибли для него окончательно, а человек, умирая, сохраняется для жизни и восстает в воскресении, то [Бог] и не дает ему детей вдвое, чтобы не лишить его надежды относительно отшедших, но чтобы показать ему, что и они, хотя и похищены смертью, живы. И все они остаются у него, и вновь не дает ему Бог более десяти, чтобы Иов [впоследствии умирая,] нашел [бы десять других], перейдя не от жизни к смерти, но [как бы] из дома в дом» . Подобным же образом рассуждает и святитель Василий Великий: «Но почему же и коней, и лошаков, и верблюдов, и овец, и возделанных полей, и всех утех изобилия получил он сугубую меру, а число детей произвел равное умершим? Потому что бессловесные животные и все тленное богатство погибли совершенно; а дети и по смерти были живы превосходнейшею частию своего естества (то есть душой. — П.М. ). Поэтому, украшенный опять от Творца другими сынами и дщерями, и это стяжал он в сугубой мере. Ибо одни дети были при родителях, доставляя им веселие в сей жизни, а другие, предварив отца, ожидали [за гробом], чтобы всем им окружить Иова тогда, когда Судия человеческой жизни соберет всенародную Церковь [во всеобщем воскресении], когда труба, знаменующая пришествие Царя, громко отозвавшись во гробах, потребует от них залога тел. Тогда и почитаемые ныне мертвыми скорее живых предстанут пред Зиждителем всяческих. Поэтому, думаю, в сугубой мере Наделивший Иова прочим богатством определил, чтобы он довольствовался числом детей, равным прежнему. Видишь ли, сколько благ приобрел себе праведный Иов терпением?»
Книга Иова завершается свидетельством о его долгих годах жизни, о многочисленном потомстве — внуках и правнуках, радовавших праведника в его старости. Сюда же присоединяется и известный отрывок — о котором подробно уже говорилось ранее — фрагмент из так называемой Сирской книги, включенный в текст Септуагинты (равно как и в синодальный перевод), но отсутствующий в Вульгате:
После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями. Написано, что он опять восстанет с теми, коих воскресит Господь. О нем толкуется в Сирской книге, что жил он в земле Авситидийской на пределах Идумеи и Аравии: прежде же было имя ему Иовав. Взяв жену Аравитянку, родил сына, которому имя Еннон. Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама. И сии цари, царствовавшие в Едоме, какою страною и он обладал: первый Валак, сын Веора, и имя городу его Деннава; после же Валака Иовав, называемый Иовом; после сего Ассом, игемон из Феманитской страны; после него Адад, сын Варада, поразивший Мадиама на поле Моава, — и имя городу его Гефем. Пришедшие же к нему друзья, Елифаз (сын Софана) от сынов Исавовых, царь Феманский, Валдад (сын Амнона Ховарского), савхейский властитель, Софар Минейский царь. (Феман сын Елифаза, игемон Идумеи. О нем говорится в книге Сирской, что жил в земле Авситидийской, около берегов Евфрата; прежде имя его было Иовав, отец же его был Зареф, от востока солнца) (Иов 42, 16-18).
Тем самым, как следует из этих слов преподобного Ефрема, прообразущий Христа своими безвинными страданиями Иов уподобляется Господу поистине в огромной мере. Ведь все годы его лишений и болезней оказываются не только типом мук Спасителя, но даже и прообразом Его пребывания во гробе: во власти смерти, как в мертвенном состоянии человеческого естества Господа.
Свящ. Александр Мень
§ 22. Книга Иова
1. Композиция и сюжет Кн. Иова . Кн. Иова построена как произведение двупланное. Она делится на прозаическую и поэтико-драматическую части. Прозой написаны пролог и эпилог. В прологе (Иов 1:1-2:13) повествуется о том, как Сатана поставил под сомнение бескорыстность Иова-праведника и получил от Бога право испытать его. Лишившись всех своих богатств, потеряв детей, пораженный тяжким недугом, Иов не ропщет на Бога. Его терпение посрамляет Сатану. Эпилог (Иов 42:7-17) рисует торжество мужественного страдальца. Господь вознаграждает его восстановлением богатства и рождением новых сыновей, и он умирает «в старости, насыщенный днями».
Поэтико-драматическая, основная часть книги (Иов 3:1-42:6) содержит три цикла бесед Иова с его тремя друзьями, которые пришли выразить ему свое сочувствие. Друзья Иова — Елифаз, Вилдад и Софар — пытаются объяснить ему причину его страданий. Но Иову их утешения кажутся пустым звуком. Он уверен, что невиновен перед Богом. В душе его поднимается «буря сомнений» (свт. И. Златоуст. Письма к Олимпиаде, 2,8). В конце концов Иову является Сам Господь и возвещает о сокровенности Своих путей, непостижимых для смертного.
В этой поэтической части книги трем речам друзей (в каждом цикле бесед) соответствуют три речи Иова. К этому добавлен гимн о Премудрости, написанный, по-видимому, самим автором книги (гл. 28), а также речи Елиуя (Иов 32:1-37:24), которые были составлены последним редактором книги.
2. Предистория, дата написания книги . Тема невинного страдальца впервые появляется в писаниях мудрецов Двуречья. Известны шумерский и вавилонский варианты поэм (см. приложение). В них человек, которого постигли тяжкие невзгоды, размышляет над волей Божества и склоняется перед ней. Конец этих поэм светлый, как и в Кн. Иова. Небеса вознаграждают страдальцев за их веру и терпение.
Эти поэмы могли быть известны боговдохновенному автору книги и использованы им в качестве сюжетной канвы. Кроме того, в Израиле знали легенды о мудром Иове, который был, видимо, историческим лицом. В египетских документах ХIV века до Р.Х. он фигурирует под именем Йава, палестинского царя. Пророк Иезекииль называет его наряду с двумя другими неизраильскими мудрецами-праведниками Иез 14:14 . Даниил, упомянутый у пророка, — легендарный финикийский царь-мудрец. . В самой Кн. Иова он — житель земли Уц, одной из областей Едома.
Мнения о времени написания книги высказывали самые разнообразные. Ориген, следуя иудейской традиции, относил ее ко временам моисеевым (Против Цельса, VI). Свт. Иоанн Златоуст писал: «Говорят, что эту книгу составил Соломон, если только она не есть произведение Моисея» (Твор., т. VI, с.664). Этот же взгляд поддерживали и свт. Григорий Богослов и другие древние экзегеты. Однако дальнейшее изучение языка книги привело к иной датировке. Так, еп. Филарет (Филаретов) рассматривал ее как самое позднее произведение ветхозаветной письменности. В любом случае, имя автора книги остается неизвестным.
То, что в ней воздаяние ограничено земной жизнью, показывает, что она едва ли появилась позже IV века до Р.Х., когда впервые прозвучало благовестие о воскресении мертвых. Большинство экзегетов относят теперь книгу к концу V века до Р.Х.
В это время еще господствовало представление, что зло всегда наказуется, а добро вознаграждается, но многие чувствовали упрощенность этой схемы. В Кн. Иова Господь отвергает старые богословские теории теодицеи (богооправдания). Прав оказывается Иов, а не его друзья, «защищавшие» Бога, ибо Иов, несмотря на «бурю сомнений», глубже их верил в Правду Божию. Тайна посмертного воздаяния еще не была открыта, и Кн. Иова готовила Церковь Ветхого Завета к восприятию этой тайны.
Кн. Иова издавна пользовалась высоким авторитетом (Иак 5:11). Паремии из нее читаются Великим Постом. Толкователи относят ее к числу наиболее философских произведений Ветхого Завета, затрагивающих самые жгучие проблемы бытия человека.
В Кн. Иова черпали вдохновение Ломоносов, Гете, Байрон. Она послужила отправной точкой для философских размышлений С. Кьеркегора, Л. Шестова, К.Г. Юнга. Новый перевод книги осуществлен С.С. Аверинцевым (1973).
3. Терпение Иова (Пролог) . Автор книги не желал полемизировать с учителями Закона и поэтому избрал героем иноплеменника (едомитянина). Иов ничего не знает о Законе и Обетовании. Он исповедник единого Бога, Которого чтит в первобытной простоте. Он праведен по отношению к себе (евр. «там» — непорочен, прост, целен), к людям (евр. «яшар» — справедлив, прям) и по отношению к Богу («богобоязнен и далек от зла»).
Но вот некое духовное существо, именуемое Противником (евр. Шатан, русск. Сатана), являясь перед небесным престолом вместе с другими «сынами Божиими» (ангелами), выражает сомнение в бескорыстии Иова. Не есть ли его праведность только плата за те блага, которые дал ему Бог? Бог видит в нем Своего «раба», а он на самом деле ищет лишь своего. «Но простри руку Твою, — говорит Богу Сатана, — и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя?» (Иов 1:11).
Сатана книги — это еще не дьявол, как его понимают теперь (в ту эпоху символами дьявола были Дракон и Змей). «Противник» — исполнитель суровых предначертаний Ягве, подобный грозным ангелам-губителям. Его задача — испытывать человека.
В речах Противника содержится обличение популярной трактовки Завета как сделки. Он как бы предвосхищает те упреки, которые не раз выдвигались против религиозной этики, якобы всецело построенной на «награде и каре».
Отвечая Противнику, Господь не просто отвергает его подозрения, но дает ему возможность самому убедиться в бескорыстии веры Иова. Он отдает судьбу праведника в полное распоряжение Сатане, чтобы показать ему безусловную верность Иова.
Но как может Бог делать человека «ставкой в споре»? Чтобы понять это, нужно учитывать приточный, условный характер пролога. Он не претендует на точное изображение реальности. Цель автора — с помощью этого диалога раскрыть главную и очень важную истину.
В том же условном ключе изображены, по существу, и беды, которые Противник навлек на Иова. В один день он лишается всего и мгновенно низвергнут с высоты могущества и счастья. Но он переносит катастрофу твердо, как подобает истинному «служителю» Господню:
Наг я вышел из чрева матери моей,
наг и возвращусь,
Господь дал, Господь и взял...
да будет имя Господне благословенно!
Однако Сатана не удовлетворяется этим. Иов, говорит он, держится стойко только
потому, что сам жив и здоров. Вот если его самого поразит болезнь — неизвестно,
останется ли он столь же бескорыстным и неколебимым в вере. Но и тут Противнику
дана полная свобода действий. Сохраненной должна остаться лишь «душа»,
то есть жизнь Иова.
Иов 1:21
Так человек, еще вчера считавший себя счастливым, оказывается на гноище. Все
отшатнулись от него, пораженного недугом, в котором издавна видели Божие проклятие.
Жена уговаривает Иова произнести хулу на Творца и умереть от Его руки, чтобы
избавиться от позора и мучений. Но Иов отвечает: «Неужели доброе мы будем
принимать от Бога, а злого не принимать?» (Иов 2:10).
Цель сказания, как поясняет свт. Иоанн Златоуст, «состоит в том, что научить терпению тех, которые впадают в искушения, хотя их благочестие всем известно; чтобы они не соблазнялись» (Твор., т. VI, с.664).
4. Беседа Иова с друзьями . Узнав о бедственном положении Иова, к нему приходят три его друга, тоже едомитяне. Они едва узнали его и в слезах молча сидят рядом с ним «семь дней и семь ночей», не в силах вымолвить ни слова. Наконец Иов нарушает молчание и с горечью говорит о своей судьбе. Его беседы с друзьями и составляют основное содержание книги. Она ставит мучительный вопрос: почему страдает невинный?
В ту же эпоху, когда писалась Кн. Иова, греческие трагики (Эсхил, Софокл) давали свой ответ на этот вопрос: над ним властвует слепая и всесильная Судьба. Рок неумолим, и в его предначертаниях нет нравственного смысла. Иов же не может с этим согласиться. Он верит в благость Божию, и именно поэтому его страдания так велики.
Первая беседа . Иов начинает с того, что проклинает день своего рождения в мир:
Для чего не умер я, выходя из утробы,
и не скончался, когда вышел из чрева?..
Теперь бы лежал я и почивал,
спал бы, и мне было бы покойно...
Там беззаконные перестают наводить страх,
и там отдыхают истощившиеся в силах...
Малый и великий там равны,
и раб свободен от господина своего.
В этих словах уже есть первый намек на то, что Иова терзает не только его бедствие,
но и зло, царящее в мире.
Иов 3 , Иов 11 ,
Иов 13 , Иов 17 ,
Иов 19
Возражая ему, Иов говорит, что не ждет больше поддержки друзей, а станет теперь взывать только к Богу, требуя Его суда (Иов 16-17).
Вилдад снова настаивает на том, что закон справедливого воздаяния ненарушим (Иов 18).
Иов взывает к друзьям о милосердии. Он находится в бездне отчаяния, но искра надежды в нем еще не погасла:
А я знаю, Искупитель мой жив,
и Он в последний день восставит из праха
распадающуюся кожу мою сию;
И я во плоти моей узрю Бога.
Я узрю Его сам;
Мои глаза, не глаза другого, увидят Его,
истаевает сердце мое в груди моей!
Эти провидческие слова об Искупителе (евр. Гоэл — Защитник, Заступник, Спаситель)
не имеют абсолютно точного перевода. Наиболее близким к смыслу подлинника считается
следующий перевод: «И я знаю: Заступник мой жив и в конце над пепелищем
встанет; и после распадения кожи моей, я во плоти моей увижу Бога».
Иов 19:25-27
Нет оснований считать, что речь здесь идет о воскресении из мертвых. Иов лишь высказывает веру в то, что Бог откроется ему, пока он еще жив. Но, если не по букве, то по духу, эти слова прообразуют чаяния грядущего искупления и воскресения. Иов жаждет услышать Самого Господа, узреть Его лицом к лицу. Ему нужны не благочестивые теории при «молчании Неба», и живое Откровение.
Софар же опять упорно возвращается к старой концепции. Он говорит, что Иов не может быть невинным. Бедствуют только нечестивцы ().
Иову не трудно его опровергнуть. Жизнь не вмещается в теорию Софара. Иов спрашивает:
Почему беззаконные живут, Софар утверждает, что рано или поздно грех будет отмщен (Иов 27:13-23 ;
Иов 24:18-24). По существу к этому сводится весь монолог Ягве. Но для понимания
книги гораздо важнее — реакция и ответ самого Иова на Богоявление. Он склоняется
перед Господом в смирении и благоговении. Почему? Объяснение дается в последних
словах Иова, обращенных к Богу: Я слышал о Тебе слухом уха, В Кн. Иова изображен человек, пребывающий во тьме, далекий от
Завета и Обетования. Но и в этой тьме он не утрачивает веры и надежды. Правду
он ищет не у людей, а у Бога. Не все, однако, в убеждениях друзей было ложным. Воздаяние — не
автоматический закон, осуществляемый на земле, но вера в него — не заблуждение.
Книга лишь показывает, что не все исчерпывается земной жизнью. В этом ее огромное
значение в духовной истории. Вопросы для повторения
достигают старости, да и силами крепки?..
Проводят дни свои в счастье
и мгновенно нисходят в преисподнюю.
).
Теперь же мои глаза видят Тебя.
Поэтому я отрекаюсь
и раскаиваюсь в прахе и пепле.
Боговдохновенным автором не предлагается очередная гипотеза о Боге. Новое знание
о Промысле родилось у Иова из мистической встречи с Сущим. Она положила конец
богооставленности; Иов обрел вновь близость к Господу-Заступнику. Он спорил
и роптал, но до последней минуты не покидала его надежда, что Бог явит ему Свой
Лик. И надежда его сбылась. В присутствии Бога все вопросы отпали сами собой.
Выразить словами эту тайну не смог даже такой великий учитель веры, как автор
Кн. Иова. Книга остается как бы недосказанной. Окончательный ответ будет дан
в Откровении о победе над смертью, воскресении мертвых, приходе в мир Искупителя.
Иов 42:5-6
4 ВТОРОЙ ОТВЕТ ИОВА БОГУ (42:1-6)
Иов. 42:1-2 . В своем первом ответе Богу (39:33-35) Иов признал - перед лицом чудных деяний Божиих на земле, под землей и над нею - крайнюю ограниченность собственных возможностей. Во втором своем ответе он, в тоне смирения, признает всемогущество Божие (стих 2) и вместе с тем, вполне допустимо, осознает, что вся наша праведность перед Богом подобна "запачканной одежде", и, что, следовательно, нет среди нас "невиновных" перед Ним. Душа Иова смирилась и в смирении должна была принять и целесообразность страдания, коль скоро Бог, так чудно управляющий миром, допускает его. (Люди, истинно веровавшие в Господа, на протяжении веков и тысячелетий познавали - в процессе своего духовного опыта, т. е. слыша голос Бога, как услышал его Иов, - что страданию дано переплавлять дух человеческий, загрязненный в результате падения прародителей наших, но для того, чтобы процесс этот протекал успешно, необходимо смирение).
Иов. 42:3 . Иов цитирует здесь вопрос, с которого Бог начал Свое обращение к нему (38:2): Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? - с целью подтвердить правоту Бога, он, Иов, говорил и судил о вещах, в которых не разбирается.
Иов. 42:4-6 . Не вполне ясен стих 4. Скорее всего Иов снова цитирует здесь (точнее, подразумевает) слова Бога, потребовавшего от него ответа (38:2). В стихе 5 и 6 страдалец отвечает Ему. Однако не на многочисленные (риторические по отношению к Иову) вопросы, касающиеся творения и управления миром: на них ему нечего сказать. Ответ Иова, исполненный духовной глубины, касается тайны отношений человека и Творца.
Иов признает, что все, сказанное им прежде, - следствие его поверхностного жизненного опыта, ибо до того, как Бог заговорил к нему, он знал о Нем лишь понаслышке: Я слышал о Тебе слухом уха. Полученное же теперь откровение свыше Иов отождествляет с "лицезрением собственными глазами": мои глаза видят Тебя. Это и есть опыт духовный, и, вполне доверяя ему, Иов раскаивается в прежних своих суждениях и отрекается от них - в прахе и пепле (в знак смирения и уничижения своего).
Заметим, что не о воображаемых своих прегрешениях, покаяться в которых призывали его Елифаз, Софар и Вилдад, сокрушается Иов. Он и теперь не считает, что совершал их, за что и был наказан (27:2-6). Но внутренне вынужден, видимо, согласиться с мыслью Елиуя о том, что после того, как он потерял все, что имел, горечь, обида и гордыня овладели им (к примеру, 32:2).
Осознав теперь во всей полноте, что Бог ничем не обязан человеку (не обязан и отвечать ему!), и что человек не вправе обвинять Творца, путей Которого не разумеет, Иов освободился от горечи, разъедавшей ему душу. Более того: он испытал глубокое удовлетворение от того, что Творец снизошел до разговора с ним, до откровения ему! Он исполнился желанием довериться Тому, Чьи пути - совершенны (Пс. 17:31), хотя и не всегда доступны человеческому пониманию. И Бог простил Иову грех заблуждения и гордыни.
III. Эпилог (42:7-17)
Этот раздел, как и первые две главы, написан прозой. В нем Господь - прежде чем возместить Иову все потерянное им - обращается к трем его "критикам".
А. Бог осуждает друзей Иова (42:7-9)
Иов. 42:7 . Елифазу, старшему из троих, задавшему тон всем последующим критическим речам в адрес Иова, Господь сказал: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов. Так обличители попали в положение обвиняемых. Как и предостерегал их Иов (13:7-9), дела их оборачивались неважно. Между тем как Иов был восстановлен Богом в положении верного и послушного Его слуги (четырежды, подчеркнуто, называет он Иова "рабом Своим" в стихах 7-8).
Три "оратора" судили о Боге не так верно, сводя роль страдания к воздаянию за преступления. Виновны они были и в том, что, лицемерно осуждая Иова, "защищали" на этом ложном основании Божественное правосудие и ограничивали проявление Божией справедливости рамками все того же воздаяния. (Надо, однако, заметить, что не все в их мыслях было ошибочным, как не все ложно в идее "воздаяния". Ибо как нравственно-духовный принцип Оно действует в мире (и подтверждением тому служит возвращение Иову всего, что он потерял), воздаяние, однако, не действует автоматически).
В чем же "более верно" говорил о Боге Иов? Ведь он обвинял Его в несправедливости, в неоправданном молчании, он подошел к черте бунта… Да, подошел, но не переступил через нее, как предсказывал сатана, и как советовала Иову его жена (1:11; 2:5,9). И в самые горькие минуты он от Бога не отрекся. А когда Господь заговорил к нему, то Иов от всего сердца покаялся (42:6).
В 42:8 Господь повелевает Иову помолиться за его друзей - после того, как те принесут за себя жертву. Здесь усматривают и такой аспект: принятие страдания "без рассуждений" и без какого бы то ни было протеста (что в сущности проповедовали трое!) Богу тоже неугодно. Протест Иова возникает ведь (с другой стороны) из присущего ему чувства справедливости и желания отстоять ее, из нежелания мириться со злом, из святой жажды добра и совершенства. Человек, который подавляет в себе эти чувства (пусть даже из благочестивых соображений) оказывается, подобно обличителям Иова, дальше от Бога чем он, они судят о Творце и Его взаимоотношениях с человеком "не так верно", как он.
Иов. 42:8-9 . Несомненно, с изумлением и досадой восприняли три друга как повеление им Бога принести за себя жертву… семь тельцов и семь овнов (жертву всесожжения во умилостивление), так и поставленное свыше условие: пусть Иов помолится за них, иначе жертва их не будет принята. Ведь это означало, что Иову, который на протяжении многих часов (или дней) оставался жертвой их лицемерных безжалостных обвинений (и за которого никто из них не помолился!), предстояло выступить теперь в роли священника (сравните 1:5), человека, следовательно, настолько угодного Богу, что он Сам назначил его выступить ходатаем перед Собою за троих его критиков.
Покаяние, которое они "рекомендовали" Иову, предстояло теперь совершить им самим. Голос Бога, услышанный и ими, заставил их умолкнуть и, надо думать, в конечном счете, подействовал на них благотворно, побудив их осознать свое заблуждение. Заметим, что Елиуй не был назван Богом как нуждающийся в покаянии - потому, вероятно, что он, хотя и не вполне верно оценил "ситуацию" Иова, подошел к истине ближе чем остальные.
Б. Бог вновь делает Иова богатым человеком и счастливым семьянином (42:10-17)
Иов. 42:10-11 . Правильно начало стих 10 читается так: "Господь положил конец рабству Иова" (имеется в виду: "избавил его из рабства болезни"). Ибо в отвратительной болезни его не только "трое", но и все окружение Иова (включая его жену) видело доказательство его виновности. Очистив страдальца, Бог и в их глазах засвидетельствовал таким образом о его невиновности.
Духовная эволюция Иова определяется в это время признанием им беспредельного величия Бога как носителя творящей, а не разрушающей силы, Его любви к Своему творению… Отсюда искренность покаяния Иова, оно, в свою очередь, делает его способным простить тех, кто так долго мучил его, и выступить за них ходатаем перед Господом. Простив же других, он и сам получает прощение и благословение свыше.
Если в дни мучительной болезни Иова, им брезговали даже люди, отверженные обществом (30:1-10), то теперь родственники и друзья Иова, все знавшие его (стих 11), пришли к нему, услышав о его "оправдании". Они ели с ним хлеб, и, вместо слов осуждения, он слышал теперь слова сострадания и утешения. И принимал дары от приходивших: "кеситы" и золотые кольца. (Ценность кеситы, которая, видимо, представляла собой слиток серебра, не известна, но полагают, что она была большей чем "сикля").
Иов. 42:12 . Стада, угнанные у Иова, Господь возместил ему вдвое (стих 10; сравните 1:3). Сказано, что последние дни (в значении "годы") Иова… Бог… благословил… более, нежели прежние. (Вероятно, на серебро и золото, принесенные ему родственниками и соплеменниками, он приобрел новых верблюдов… волов… ослиц и мелкий скот, и со временем число их достигло названного в стихе 12. Можно ли на этом основании сказать, что излияние на Иова всех этих материальных благословений в конечном счете свидетельствует о правоте трех его "критиков", которые утверждали, что процветание непременно следует за покаянием (5:8,17-26; 8:5-7,21; 11:13-19)? Нет, конечно.
Но восстановление благосостояния в этом случае явилось знаком Божией милости, а не исполнением Им некоей Его "обязанности" во осуществление "правосудия". Поскольку Иов, не отрекшись от Бога, тем самым нанес поражение сатане (хотя сам он не знал об этом), и покаялся в своем неразумии, в продолжении его страданий не было нужды.
Повторим, что в книге Иова не отрицается действие общего библейского принципа благословения праведных, в ней, однако, показано, что принцип этот не действует автоматически. Бог, управляющий миром, благословляет - или отнимает благословения - в соответствии со Своими целями. Заметим еще, что благословение материальными благами органически вписывается в контекст книги Иова, ибо людям эпохи патриархов ничего еще не было известно о воздаянии посмертном.
Иов. 42:13-15 . И утешение в новых детях, которые родились у него после гибели прежних, получил Иов. Их снова было семь сыновей и три дочери. Современному читателю естественно задаться вопросом, возможно ли полное утешение отца, потерявшего 10 детей? До известной степени на это может быть отвечено ссылкой на тип мышления, на психологию, которые были присущи людям патриархальной древности. Смысл жизни и ее назначение, главную ее радость, они видели в продолжении рода; это было так называемое родовое сознание, которое стояло выше личного.
Три дочери Иова, родившиеся у него после всех его испытаний, названы по имени. Имена эти, которые, соответственно, означают: "голубица", "благоухание корицы" и "рог для косметических притираний" - свидетельствуют как о душевных, так и о внешних замечательных их достоинствах (стих 15). Примечательно, что Иов дал им наследство между братьями их. Известно, что в Израиле, по принятии закона Моисеева, дочь получала право на наследование только при отсутствии у нее братьев или по смерти всех их (Чис. 27:8).
Иов. 42:16-17 . После всего, что с ним произошло, Иов прожил еще сто сорок лет. Полагают, что в начале повествования ему примерно 70, и, значит, всего лет его жизни было 210. Это соответствует и еврейскому преданию (после испытания, попущенного ему, Иов жил вдвое дольше, чем до этого). Фраза, что он видел потомков своих до четвертого рода, означает, что и правнуки его родились при его жизни. И умер Иов… насыщенный днями.
Итак, книга Иова, возможно, старейшая из включенных в Библию книг, ставит и самые животрепещущие для человечества вопросы: вопрос о смысле страдания и вопрос о взаимоотношениях человека с Богом. Духовный опыт Иова свидетельствует: богопоклонение не может быть основано на некоем "деловом контракте", предусматривающем для людей непременное материальное вознаграждение. Господь не несет обязательства "поощрять" человека за каждое его доброе дело.
В основе богопоклонения, которое не может и не должно зависеть от обстоятельств, - доверие людей Богу, Его совершенству; доверие, несмотря на то, что пути Его далеко не всегда понятны людям. Несчастье в жизни верующего не означает, что Бог оставил дитя свое. Оно означает лишь то, что Отец имеет в отношении него какие-то планы, тому неизвестные. Так что пусть он продолжает уповать на то, что судьба его - в надежных руках, что Создатель любит его и заботится о нем. Это-то и постиг из своего духовного опыта Иов.
Три оппонента его считали, что страдание не имеет никакой другой цели, кроме наказания за злые дела. Сам Иов полагал, что в отношении него у Бога была лишь одна цель - "разрушить" жизнь его. Елиуй, напротив, подчеркивал, что намерением Господа было уберечь Иова от пути, ведущего к погибели. На самом же деле Бог преследовал в этой ситуации две цели: посрамить сатану, доказав несостоятельность его утверждений относительно Иова, и углубить духовное видение Своего праведника.
Вот почему неприемлемы любые попытки обвинять Творца, пытаться "сразиться" с Ним, понуждая Его к ответу, другими словами - бросать Ему вызов (все то, чем поначалу согрешил Иов). Верующим в Бога необходимо всегда помнить о несоразмеримости Божьего величия, с одной стороны, и ограниченных познаний и возможностей человека (с другой), в условиях которых протекает его земная жизнь. Помнить об этом значит сохранить себя от искушения гордыней и чувством самодостаточности.
Бог не дал Иову объяснений, которых тот от Него ожидал, но, вместо этого, он обрел гораздо более глубокое (чем было ему присуще прежде) сознание величия Бога и веру в то, что Он любит его и заботится о Нем. И в этом урок на все времена для тех, кто уповают на Бога: планы Его, нередко необъяснимые и таинственные (для людей!) направлены на благо человечества и вселенной.
Услышав о несчастии Иова, к нему приходят трое друзей – Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, по-видимому, тоже богатые и знатные, как и он сам. Видя его в таком положении, в течение нескольких дней сидят рядом с ним и ничего произносят: у них не находится ни одного слова, чтобы сказать Иову. Что они при этом думают, можно заключить из того собеседования, которое между ними происходит в дальнейшем. И вот тогда Иов начинает говорить первым и проклинает тот день, в который он родился:
«Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя! Ночь та, – да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев! Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб? [На что дан свет] человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?» (Иов. 3:3-6, 11, 20-23).
Мы знаем и других ветхозаветных праведников, которые тоже так сетовали и стенали относительно своих страданий. Моисей молился и говорил: «для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего » (Чис. 11:11, 15). Упомянем и пророка Иеремию, который говорил: «Проклят день, в который я родился! день, в который родила меня мать моя, да не будет благословен! » (Иер. 20:14). Скорби этих ветхозаветных праведников велики, смерть кажется им избавлением. Здесь неслучайно много раз повторено слово « ветхозаветные» , потому что они до благодати. После пришествия благодати апостол Павел хвалится скорбями, и хвалится страданиями, говорит: «в чем похвалюсь? Только в скорбях моих похвалюсь » («собою же не похвалюсь, разве только немощами моими» (2 Кор. 12:5), – потому что благодать Божия позволяет это переживать совсем по-другому.
Когда заговорил Иов, друзья вынуждены отвечать. Они пытаются его утешить, но делают это довольно своеобразно.
Следующие главы, с четвертой по двадцать шестую, построены по четкой схеме. Это три цикла бесед – по очереди речь каждого из друзей Иова: Елифаза, Вилдада и Софара, – правда, в третьем собеседовании речи Софара нет, – и ответ Иова на каждую из них. Потом следуют две речи Иова в защиту своей праведности и речь некоего Елиуя, который на протяжении всех предыдущих глав нигде не упоминается.
Что же говорят Иову его друзья? Друзья начинают ему говорить, что он неразумно ропщет на Бога, потому что Бог справедлив, Бог наказывает нечестивого, Бог благословляет праведника, и поэтому Иов может не беспокоиться о своей судьбе, если Иов праведен, как он думает, Бог его вознаградит и помилует. По умолчанию выходит так, что если Иов грешник, то поделом ему, только это явным образом не озвучивается. Но Иов должен смиренно молить Бога о помиловании, потому что у Бога просто так ничего не бывает.
Здесь еще нужно вспомнить о том, что если Иов действительно пятый от Авраама и живет на земле Уц, то это еще до Закона происходит. Но даже если принять во внимание Закон, то ситуация будет немногим проще. Ведь, на первый взгляд, все Пятикнижие построено, – по крайней мере, если не вникать в какие-то глубины, – на идее наказания и воздаяния земного. Кто будет соблюдать закон Божий, тот будет благословен, у того все будет хорошо, нечестивый будет наказан, истреблен и так далее. Никакой четко выраженной мысли о загробном воздаянии там нет, поэтому ход мыслей друзей Иова выглядит вполне закономерным.
Действительно, давайте спросим себя, что бы мы сказали человеку, оказавшемуся в ситуации Иова? Примерно то же, что говорили тому друзья. Но в случае Иова все это оказывается неверно. Иов страдает безвинно, и это ему, в отличие от друзей, хорошо известно. Иов упрекает своих друзей, как ни странно, в малодушии. Он говорит: «вы... увидели страшное и испугались» (Иов. 6:21). Впоследствии мы еще вернемся к этим словам. Действительно, трудно иначе объяснить ту энергию, с которой они полемизируют с Иовом.
После того как Елифаз порассуждал о том, что Бог благословляет праведников и наказывает грешников, Иов требует, чтобы ему доказали, что он действительно грешник, тогда он согласен продолжать этот разговор. Вилдад начинает ему доказывать, что Бог не может быть неправедным судьей, что если погибли сыновья Иова, значит они согрешили. И Иов в ответ соглашается, что никто не может быть чист перед Богом и никто не может быть праведным перед Богом, и просит, и молится Богу, чтобы был какой-то ходатай, который бы смягчил бы гнев Божий на него.
Затем Софар, третий друг, уже прямо обвиняет Иова в том, что он, по-видимому, грешник и поэтому вполне заслуженно несет свое наказание. На что Иов ему отвечает, что они, конечно люди весьма мудрые, но если вся их мудрость заключается в том, что они не смогли найти ни одного слова сострадания его положению, а только убеждают его, что так ему и надо, что он должен осознать свой грех и покаяться в нем, кроме того, что он такой страдалец, он еще и тайный грешник, и лжец, то лучше бы они, конечно, не считались мудрецами. И Иов начинает требовать суда Божия, обращается уже к лицу Божиему с требованием суда, чтобы Господь открыл ему, почему так происходит.
Дальше два цикла идут примерно по той же схеме. Характер друзей в их речах проявляется достаточно отчетливо. Во второй раз, поскольку Иов с друзьями не согласился, они ему начинают доказывать, что, по-видимому, он действительно грешен. Одним из его грехов является высокомерие, с которым он говорит о себе; самонадеянность, с которой он рассуждает о своей праведности; дерзость, с которой он берется судить о делах Божиих на земле. Друзья указывают ему: неужели он думает, что вот если он сейчас умрет на этой куче пепла и навоза, то земля без него опустеет, и случится какая-то мировая катастрофа? С какой стати он устраивает трагедию из того, что он так пострадал? У Бога и без него дел много. Пути промысла Божьего непостижимы, но все-таки они твердо убеждены, что суд Божий совершается здесь, на земле, всегда, в любых условиях и поэтому, если с Иовом такое произошло, значит он грешен. «[О ты], раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего? » (Иов. 18:4).
В конце третьего цикла бесед друзья уже начинают ему конкретно перечислять, в каких грехах он, наверное, виноват: что он притеснял вдовиц, что он обижал сирот, отказывал в хлебе голодным. При этом Елифаз высказывает следующую мысль: «Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности? Неужели Он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою? » (Иов. 22:2-4).
В ответ Иов подтверждает, что пути Божии неисповедимы, что никто не чист перед Богом, что даже в ангелах Своих Бог усматривает недостатки, но все-таки ему кажется, что мера возможного греха его не соответствует той мере страданий, той мере наказаний, которую он понес. И, более того, Иов вопиет к Богу и молит о помиловании и ослаблении страдания, даже если он и грешен. Потому что завтра его не будет и никто не вспомнит, кто он и каков был. Но при этом решительно не соглашается признаваться в тех грехах, в которых его обвиняют друзья: «не укорит меня сердце мое во все дни мои» (Иов. 27:6).
Судя по тому, что во время этого третьего цикла бесед Софар уже ничего не говорит, становится очевидно, что собеседование зашло в тупик, каждый остался при своем, аргументы исчерпаны, несмотря на накал спора.
Святитель Иоанн Златоуст считал, что Иов победил в споре, доказав свою правоту, после чего сделал поучение на пользу друзьям . Он обратил к ним пространную речь, в которой снова вспомнил все произошедшее: о том благословении, в котором он пребывал, об уничижении, позоре и страдании, в которые он впал. Он снова убеждает друзей в своей невиновности, причем, перечисляет достаточно подробно свои добродетели.
Нужно сказать, что 31-ю главу книги Иова полезно почитать, чтобы посмотреть, каковы были ветхозаветные праведники – праведники до благодати, и себя сравнить: таковы ли мы, христиане?
И, наконец, он вновь высказывает желание, чтобы не из уст своих друзей слушать обвинения, но чтобы Бог Сам рассмотрел его дело. И в качестве доказательства искренности он выражает готовность понести проклятие, если ему действительно будут предъявлены какие-то серьезные обвинения.
Для того, чтобы сделать последующие рассуждения более наглядными, приведу ряд выдержек из речей Иова и его утешителей.
1-й цикл :
Елифаз : «Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?» (Иов. 4:7).
«Вот, что мы дознали; так оно и есть: выслушай это и заметь для себя» (Иов. 5:27).
Иов : «К страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю» (Иов. 6:14).
«Так и вы теперь ничто: увидели страшное и испугались. Говорил ли я: дайте мне, или от достатка вашего заплатите за меня; и избавьте меня от руки врага, и от руки мучителей выкупите меня? Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил. Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши? Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши. Вы нападаете на сироту и роете яму другу вашему» (Иов. 6:21-27).
«Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет» (Иов. 7:20, 21).
Вилдад : «долго ли ты будешь говорить так? – слова уст твоих бурный ветер! Неужели Бог извращает суд, и Вседержитель превращает правду?» (Иов. 8:2, 3).
Иов – Вилдаду : «правда! знаю, что так; но как оправдается человек пред Богом?» (Иов. 9:2).
«Если [действовать] силою, то Он могуществен; если судом, кто сведет меня с Ним? Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; [если] я невинен, то Он признает меня виновным» (Иов. 9:19, 20).
«Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника , который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов. 9:32-33).
Иов – Софару : «подлинно, [только] вы люди, и с вами умрет мудрость! И у меня [есть] сердце, как у вас; не ниже я вас; и кто не знает того же? Посмешищем стал я для друга своего, я, который взывал к Богу, и которому Он отвечал, посмешищем - [человек] праведный, непорочный. Так презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами » (Иов. 12:2-5).
«Вот, все [это] видело око мое, слышало ухо мое и заметило для себя. Сколько знаете вы, знаю и я: не ниже я вас. Но я к Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом. А вы сплетчики лжи; все вы бесполезные врачи. О, если бы вы только молчали! это было бы [вменено] вам в мудрость. Выслушайте же рассуждения мои и вникните в возражение уст моих. Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для Него говорить ложь? Надлежало ли вам быть лицеприятными к Нему и за Бога так препираться? Хорошо ли будет, когда Он испытает вас? Обманете ли Его, как обманывают человека? Строго накажет Он вас, хотя вы и скрытно лицемерите» (Иов 13:1-10).
2-й цикл :
Елифаз : «Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя» (Иов.15:6).
Иов : «слышал я много такого; жалкие утешители все вы!» (Иов.16:2).
«И ныне вот на небесах Свидетель мой, и Заступник мой в вышних! Многоречивые друзья мои! К Богу слезит око мое» (Иов. 16:19-20).
«Заступись, поручись [Сам] за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня?» (Иов. 17:3).
Вилдад : «когда же положите вы конец таким речам? обдумайте, и потом будем говорить. Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших? [О ты], раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего?» (Иов. 18:2-4) (слав.: «Что бо аще ты умреши, не населенна ли будет поднебесная?»).
Иов : «доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами? Вот, уже раз десять вы срамили меня и не стыдитесь теснить меня» (Иов. 19:2, 3).
«Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня» (Иов. 19:13) (слав.: «Братия моя отступиша от мене, познаша чуждых паче мене, и друзи мои не милостивы быша»).
«Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моею не можете насытиться? О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге резцом железным с оловом, – на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его . Истаевает сердце мое в груди моей! Вам надлежало бы сказать: зачем мы преследуем его? Как будто корень зла найден во мне. Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды, и знайте, что есть суд» (Иов. 19:21-29).
Софар : «размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их» (Иов. 20:2).
«Когда надеется утвердиться нечестивый как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: где он?» (Иов. 20:7).
Иов: «выслушайте внимательно речь мою, и это будет мне утешением от вас» (Иов. 21:2).
«Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и Он дает им в удел страдания во гневе Своем? Они должны быть, как соломинка пред ветром и как плева, уносимая вихрем. [Скажешь]: Бог бережет для детей его несчастье его. – Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал. Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева. Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится? Но Бога ли учить мудрости, когда Он судит и горних?» (Иов. 21:17-22).
3-й цикл :
Елифаз : «разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности? Неужели Он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою?» (Иов. 22:2-4).
«Верно, злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца. Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе; а человеку сильному ты [давал] землю, и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками» (Иов. 22:4-9).
«Помолишься Ему, и Он услышит тебя, и ты исполнишь обеты твои» (Иов. 22:27)
Иов – Вилдаду : «как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного!» (Иов. 26:2) (слав: «Кому хощеши помогати, не Сему ли, Егоже многа крепость?»).
«Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем» (Иов. 26:7).
