ГОУ ВПО «Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н.Г. Чернышевского»
Факультет Художественного образования.
1.2 Русские школы иконописи, стилевые особенности, традиции
1.3 Почитание икон на Руси
2. Образы Матери в иконах
2.1 Заступница земли русской
2.2 Варианты иконографических схем в русских иконах Божьей Матери, изводы, отступления от канонов
Заключение
Список литературы
Введение
В данной работе нам предстоит рассмотреть образ Матери в русских иконах. Огромен сейчас интерес к древнерусской живописи в нашей стране, и не менее огромны трудности ее восприятия у тех, кто обращается к ней сегодня. Основная сложность при изучении иконописи заключается в том, что она построена на церковных догматах, о которых в наше время почти не знают. Нам плохо известно Священное Писание, неведомы жития святых, церковные песнопения, закрыто и то "слово", которое лежит в основе древнерусской живописи. Открытия археологов и искусствоведов XX века привело к возрождению интереса к древнерусскому искусству и иконе, в частности. Расчищены многие древние иконы, которые еще в XIX веке не имели художественной ценности вследствие их потемнения и «закрытости». Сейчас, когда в России провозглашена свобода вероисповедания, возрождается, получает распространение и православие и, соответственно, иконопись.
Интерес к древнерусскому искусству начинает появляться еще в начале XIX века. Через сто лет после петровских реформ к нему обратилась новая, созданная как раз в результате реформ русская культура, русская интеллигенция. Интерес к древнерусской культуре вызвал обращение и к ее живописи. Уже в "Истории государства российского" Карамзин упоминает о древнерусских художниках, приводит сведения об их произведениях. На исходе XIX века в России складываются многочисленные коллекции. Самые знаменитые из них - коллекции А. В. Морозов а, И. С. Остроухова, в которых иконы были собраны уже не как памятники старины, а как произведения искусства. Открытие древнерусской живописи в начале XX века, признание ее художественного значения возрождало и понимание ее подлинного духовного смысла. С послевоенных лет, когда начал возрождаться интерес к национальной культуре, икона как явление этой культуры начала возвращаться в музейные экспозиции: сначала очень робко, а в 60 - 80-е годы уже достаточно широко и открыто. Таинственная загадочная красота иконы восхищала и увлекала, ее художественный язык, столь отличный от языка европейского искусства становиться предметом изучения и исследования специалистов. К теме иконописи обращаются Алпатов М. В. Барская Н. А. Лазарев В.Н, Любимов Л. Д. и многие другие искусствоведы. Об иконе пишут и церковные авторы, такие как О. Б. Ионайтис, архиепископ Анатолий (Мартыновский), Тарабукин Н.М. К теме иконы обращаются и Н. Рерих, и Соловьев В. С. и Федотов Г. П. и Булгаков С. Н. Фундаментальные исследования в иконографии проведены Н.П.Кондаковым и В.Д.Лихачевой, Ю.Г.Бобровым.
В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайно ярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Главный, центральный образ всего древнерусского искусства образ Иисуса Христа, Спаса, как его называли на Руси. Рядом с образами Спаса в древнерусском искусстве по своему смыслу и значению, по тому месту, которое они занимают в сознании и в духовной жизни людей, стоят образы Богоматери - Девы Марии, от которой воплотился, вочеловечился Спаситель, образы его земной матери. Для изучения образа Богоматери нам необходимо рассмотреть историю появления иконы на Руси, развитие основных русских иконописных школ. Так же необходимо рассмотреть причины столь всеохватывающего и преданного служения иконам Богородицы. Для этого мы рассмотрим тему поклонения иконам, выросшего в Византии из богословских догматов и органично вошедшего в русскую христианскую культуру. Во второй части работы мы расследуем отношение русского народа к Богоматери как к заступнице и покровительнице русской земли, так как именно это обуславливает появление на Руси такого количества икон Божьей Матери. В заключение мы рассмотрим иконографию Богоматери, основные иконографические схемы и варианты их исполнения в русских иконах. Так же мы рассмотрим наиболее распространенные изводы и отдельные иконы с живописной точки зрения.
1. Икона на Руси
1.1 Происхождение иконы
Искусство иконописи возникает в Византии задолго до зарождения дохристианской культуры на Руси и получает широкое распространение в православном мире. Корни изобразительных приемов иконописи с одной стороны – в книжной миниатюре, от которой заимствовано тонкое письмо, воздушность, утонченность палитры. С другой – в фаюмском портрете, от которого иконописные образы унаследовали огромные глаза, печать скорбной отрешенности на лицах, золотой фон. Задача иконописи – воплощение божества в телесном образе. Икона должна была напоминать молящемуся о том образе, который вспыхивает в сознании молящегося. Поэтому для иконописных изображений характерна предельная дематериализация фигур, сведенных к «двумерным теням на гладкой поверхности доски,» (5, стр. 18), золотой фон, «мистическая среда, не плоскость и не пространство, а нечто зыбкое, мерцающее в свете лампад» (5, стр. 19). Вырастая из античных образов и аллегоричных изображений, в IV – VI вв. постепенно складывается иллюстративно-символическая иконография, ставшая структурной основой всего восточно-христианского искусства.
На Русь икона приходит с принятием христианства. В это время Византия переживала расцвет духовной жизни. Церковное искусство развито здесь как нигде в Европе. Нужно отметить то, что для быстрого освоения византийского наследия на Руси имелись благоприятные предпосылки и уже подготовленная почва. Последние исследования позволяют утверждать, что языческая Русь имела высокоразвитую художественную культуру. Все это способствовало тому, что сотрудничество русских мастеров с византийскими было исключительно плодотворным. Новообращенный народ оказался способным воспринять византийское наследие, которое нигде не нашло столь благоприятной почвы и нигде не дало такого результата, как на Руси. Русь создает свою иконописную школу, могучую не только со стороны содержания и художественного мастерства, но значительную по своим размерам. Ни одна страна не имела такой иконописи, как Древняя Русь. Икона получила такое широкое распространение на Руси потому, что «ее форма отвечала складу русско-православного сознания»(6 стр.27). Своей декоративностью, удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок иконы, написанные на досках, как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей. Таинственная загадочная красота иконы восхищает и увлекает, ее художественный язык, столь отличный от языка европейского искусства становиться предметом изучения и исследования специалистов.
Икона не может восприниматься только лишь как произведение искусства или культа. Она являет нам синтез веры и творчества, таланта человека и его мировоззрения. «Великие культуры всегда религиозны, безрелигиозные культуры – упадочны» писал Н. Трубецкой, и сама история подтверждает эту мысль (Трубецкой Н. С.Религии Индии и христианство// Литературная учеба. 1991. № 6. С.144). Такова и древнерусская иконопись: «Иконопись есть боговидение и боговедение… Она требует для своего осуществления соединения в одном лице художника и религиозного созерцателя-богослова» (Булгаков С. Н. Православие: очерки учения православной церкви. М. 1991. С.304). Способность соединять в себе различные пласты бытия человека сделала икону близкой душе русского человека, и как результат - в иконе отразилось видение России, ее истории, ее идеи. Икона стала неотъемлемой частью самой Руси. «Самое характерное, что отличает русско-православную иконопись от византийской, - это внутреннее средоточие и софийность. Икона, в отличие от стенописи, интимна, самоуглубленна и требует сосредоточенной связи между ней и молящимся. Эти черты православного сознания и послужили стимулом развития на Руси иконы и ее необычайного распространения, как в храмах, так и домашнем быту»(6, стр. 31).
В XIII веке Русь попадает под татарское иго, и творчество, особенно строительство храмов, замирает. «Но чем тягостнее переживалось иноземное иго, тем могучее созревало сознание национального единства, тем глубже внедрялась религиозная стихия в сознание порабощенного народа.XIV век застает Русь на подъеме. Частично раскрепощенная от монголов, страна растет и крепнет в своей духовной мощи. Куликовская битва, возвышение Москвы, основание Троицкой обители, размах храмового строительства и расцвет иконописи – все симптомы национального подъема. Русь осознала свою самобытность. Византийские влияния переработаны, и на их основе расцветает национальное искусство.»(6, стр. 18) В этот период самой значительной частью храма становится чисто русское создание – иконостас. Он представляет собой не просто перегородку между алтарем и остальной частью храма, но является как бы раскрытой книгой, содержание которой представлено в зрительных образах. Вся история церкви в ее главных моментах представлена в иконостасе и раскрыта взорам молящихся. Если прибавить к этому распространенность икон в домашнем быту, когда «красный» угол полностью заставлялся иконами, то можно объяснить распространенность икон на Руси.
Русская икона отличается, помимо указанных выше моментов, и рядом других качеств. Так, если в царственной Византии распространен был суровый образ Богоматери Одигитрии, то на Руси излюбленным стал образ Умиления.
Если Византия создает и распространяет образ Спаса Пантократора, недоступного царя и Вседержителя, то Русь прибегает к простому и близкому образу Спаса Нерукотворного. Распространены образы Николая Чудотворца, особо чтимого на Руси святого.
В колористическом отношении русская икона более красочна, композиция сложна и ритмична. К XIII – XIV вв. уже складываются основные школы иконописи, каждая из которых имеет свои особенности композиции, колорита и техники.
1.2 Русские школы иконописи
К сожалению, до нас не дошли иконы домонгольского периода, написанные в южных городах Руси. Поэтому о древнейшем периоде иконописания на Руси можно судить на основе новгородских образцов ввиду географической отдаленности Новгорода. Первые русские иконы следовали византийским образцам, для которых характерно сочетание изысканности и аскетизма. Печать византийской школы прослеживается до 14-15 веков, когда в иконописи всё больше появляются национальные черты. Возможно, это связано с прекращением связей с Византией, духовно питавших местных иконописцев. Кроме того, в это время феодальная раздробленность Российского государства приводит к возникновению ряда локальных школ. Взаимовлияние этих школ если и имело место, то замедленное ввиду громадной территории Российского государства и слабо развитых путей сообщения.
В настоящее время искусствоведы выделяют такие основные школы иконописи, как Новгородская, Псковская и Московская. Что касается таких культурных центров, как Ростов, Суздаль, или Нижний Новгород, то про них можно сказать, что в них были собственные кадры иконописцев, имеющих собственный диалект работы; тем не менее, они не смогли подняться на такую высоту художественного творчества, чтобы можно было говорить о выделении собственной школы.
Новгородская школа.
Произведения киевских мастеров вплоть до монголо-татарского нашествия (1237-1240) служили образцами для местных школ, которые возникают в период феодальной раздробленности во многих княжествах. Урон, причиненный древнерусскому искусству монголо-татарским нашествием, произведенные им разрушения, угон в плен ремесленников, приведший к утрате многих навыков и секретов мастерства, не сломил творческое начало в землях Древней Руси. Наиболее полно сохранились древние памятники новгородской живописи.
Иконописная школа Великого Новгорода имеет ряд отличительных особенностей. Это связано и с географической удалённостью Новгорода, его особым политическим устройством и своеобразием хозяйственной деятельности новгородцев. В отдельных произведениях прослеживается влияние византийского искусства, что говорит о широких художественных связях Новгорода. Для новгородских икон характерно противопоставление красного и белого, а также некоторые черты реальной жизни. Вместе с тем икона представляет собой символ, лишь намекающий, но не показывающий. Зачастую на иконах изображены сюжеты апокрифического характера, т. е. представляющие легенды, не признанные официальной церковью, но имеющие широкое хождение в народе. В качестве примера можно привести житийную икону св. Георгия Победоносца, а также св. Николы Угодника.
Композиции новгородских икон, какой бы сложности они не были – одно-, двух - или трехфигурные или многосюжетные, повествовательного характера – все они просты, прекрасно вписаны в плоскости и согласованы с формой. Все элементы распределены равномерно, нет ни перегруженных, ни пустых мест. Фигуры, горы, деревья располагаются симметрично, но эта симметрия разбивается поворотами фигур, наклонами их голов, разнообразными формами гор, построек, деревьев и других изображений.
В это время получают широкое распространение так называемые житийные иконы. На таких иконах в среднем поле помещено изображение святого крупным планом в полный рост, или в пояс; а в боковых клеймах изображены миниатюрные эпизоды из его жития. Композиция всегда строится в одной плоскости, декоративно. Сложные композиции делаются иногда в несколько ярусов, но всегда в одном плане, причем строго соблюдается принцип мягких темных и светлых силуэтов. Для них характерна монументальность, величавое спокойствие образа, стремление к лаконизму, даже в повествовательных сюжетах.
Новгородская живопись небогата изображениями растительности. Все типы деревьев декоративны, решены условно, порой напоминают орнамент. Горы обычно имеют красивые мягкие силуэты нежно-желтоватых, зеленоватых, синих и фиолетово-розовых тонов. Травы и деревья – темно-зеленых тонов.
Иконы в новгородском стиле писались в большинстве случаев на светло-желтых тонах.
В изображении человека характерен графический рисунок рук, ног, тела. Фигуры несколько удлиненных против натуры пропорций, что придает им строгую стройность и величие. Тона фигур мягкие, звучные, но очень глубокие. Цветовая гамма всегда спокойная и вместе с тем сильная. В фигурах, в их одежде содержатся яркие и темные детали, которые оживляют покойные тона. Золото применяется очень мало, только в особо торжественных сюжетах (например, «Христос во славе», «Христос в воскресении»). Здесь одежду расписывали золотой инокопью, украшали ангельские крылья, обстановку.
Головы фигур характерны своим темно-желтоватым мягким силуэтом, простотой и четкостью описи глаз, бровей, носа, рта и волос.
В 30-х годах 15 века зарождается новое течение, связанное с проникновением палеологовского искусства. Для него характерны более уплощённые и вытянутые фигуры, больше движений, развевающиеся одеяния.
Убедительная передача догматических моментов станет типичнейшим признаком новгородской иконописи последующих икон. Самому живописному строю иконы, в котором сочетаются красно-коричневые, темно-желтые, зеленоватые и синие тона в соединении с крупным золотым ассистом, свойственно удивительное благородство и сдержанность. Рисунок и пластика форм отмечены почти эллинистическим совершенством.
«Икона «Успение» из новгородского Десятинного монастыря (первая треть XIII в.) тускло поблескивающий золотой фон, в сочетании с нежно-сиреневыми и серовато-голубыми одеждами ангелов и апостолов воспроизводит излюбленный колорит киевских мозаик. Тончайшее письмо иконы напоминает миниатюру. Интересна сложная иконография «Успения» с психологической остротой ликов. Непривычна для Византии монументальность замысла. В иконе нет экспрессии. Все сдержано. Жесты, позы величавы и торжественны. Апостолы, окружающие ложе с усопшей Богоматерью, предстоят в скорбном молчании и глубоком почтении. В них [иконах] присутствуют сугубо местные, новгородские черты: внушительность, суровость, обобщенность и упрощенность линий, укрупнение всех форм и деталей»(6, стр.35-37).
Псковская школа.
Псковская иконографическая живопись имеет своё оригинальное лицо: это и ассиметричный малоустойчивый, неточный рисунок, однако всегда выразительный; и густой колорит тёмных, тёмно-зелёных, вишнёвых с оранжевым, либо розовым оттенком, а также синих тонов. Манера письма размашиста и экспрессивна. По формам выражения, псковская школа была самой непосредственной и импульсивной из всех русских иконописных школ, ей свойственны повышенная экспрессия образов, резкость световых бликов, пастозность мазка (иконы «Собор Богоматери» и «Параскева, Варвара и Ульяна» - вторая половина XIV в.). Очевидно, это связано как с демократической и самостоятельной политической системой Пскова, так и с проникновением плебейского элемента в псковское духовенство.
Самые ранние из сохранившихся псковских икон датируются 13 веком: «Успение» из одноименной церкви на Пароменье и «Богоматерь Одигитрия» из церкви Николы от Кож. Эти иконы отличаются тяжелостью и грузностью форм, неприкрытой примитивностью композиции; лица однотипные с широким разрезом глаз и большими крючковатыми носами ещё не приобрели никаких специфически псковских черт.
Наиболее значительной из ранних икон Пскова, где псковские черты всё настойчивей пробиваются наружу, является житийная икона пророка Илии, ныне хранящаяся в Третьяковской галерее. Она представляет собой образец зарождающегося псковского стиля со всеми характерными для него чертами. Изображение максимально уплощено; в пределах одной доски мы видим слепое сочетание никак не связанных друг с другом тем. С другой стороны мы здесь не видим другого характерного псковского элемента - сочетания интенсивного зелёного и оранжевого цветов.
С 1378 года в Новгороде работает известный иконописец Феофан Грек; и это обстоятельство не могло не сказаться на художественной школе соседнего Пскова. Надо сказать, что развитие псковской школы происходило замедленными темпами, нежели в соседнем Новгороде. Возможно, псковские ваятели приезжали в Новгород подивиться мастерству Феофана и впоследствии стали использовать в своём творчестве художественные приёмы, с которыми они смогли познакомиться во время поездки. К числу икон, написанных в новом для Пскова стиле можно отнести «Деисус» в новгородском музее, «Параскева, Варвара и Ульяна», а также «Собор Богоматери» в Третьяковской галерее. В этих произведениях наблюдается особая живость и страстность.
XV век в псковском искусстве отличается остановкой творческого развития. Мастера держались за дедовское наследие и уже не создавали новых шедевров.
Московская школа.
Во Владимиро-Суздальской Руси, судя по сохранившимся остаткам фресок Переславля-Залесского, Владимира и Суздаля, а также по единичным иконам и лицевым рукописям, местные художники домонгольского периода опирались на творческое наследие Киева. Иконы Владимиро-Суздальской школы отличаются мягкостью письма и тонкой гармонией красок. Наследие Владимиро-Суздальской школы в XIV – XV веках послужило одним из главных источников для возникновения и развития Московской школы иконописи. Московская школа является самой молодой, так как Москва долгое время была незначительным и заурядным населённым пунктом. Очевидно, начало московской школы можно отсчитывать с XIV века, когда в Москве обосновались митрополиты всея Руси. Поскольку митрополиты в то время зачастую были выходцами из Византии, то они предпочитали приглашать греческих мастеров для работы в Москве. Если учесть, что в 14 веке в Византии набирал силу новый палеологовский стиль, становится понятно, что первые иконы московской школы носят значительный отпечаток художественной техники греческих мастеров. Таким образом, живопись московской школы XIV века представляла собой синтез местных традиций и передовых течений византийского и южнорусского искусства. В качестве образцов можно назвать иконы «Борис и Глеб», Спас Ярое Око» «Спас оплечный», 1340 г. или «Троицу».
Вторая половина 14 века ознаменована творчеством Феофана Грека и его последователей. Однако этому стилю не суждено было надолго закрепиться, так как Андрей Рублёв, очень скоро отошедший от Феофана, не разделял методов работы Феофана, а зачастую использовал прямо противоположные.
В творчестве Андрея Рублёва центральное место, без сомнения, занимает «Троица».
Творчество Рублёва знаменует высшую точку в развитии московской иконописной школы. Именно Рублёв первым отходит от византийской строгости и аскетизма, вдыхая в древние каноны новую жизнь. Традиции искусства Рублева, Феофана Грека и Даниила Черного получили развитие в иконах и росписях Дионисия, привлекающих изысканностью пропорций, декоративной праздничностью колорита, уравновешенностью композиций.
Другие художественные центры.
Помимо Новгорода, Пскова или Москвы во многих древнерусских городах, таких, как Ярославль, Углич, Ростов и др. действовали отдельные иконописные мастерские. Однако их малочисленность не позволяла создать им отдельную иконописную школу. Хотя местные мастера в основном пользовались старыми дедовскими приёмами и меняли технику, лишь получая импульс из Москвы, или Новгорода, тем не менее, они также нередко создавали оригинальные работы, имеющие высокую художественную ценность.
Для икон и миниатюр тверской школы характерны суровая выразительность образов, напряженность и экспрессия цветовых решений, подчеркнутая линейность письма. В XV веке усилилась свойственная ей и ранее ориентация на художественные традиции стран Балканского полуострова.
Ярославская иконописная школа возникает в начале XVI века в период быстрого роста населения города. До нас дошли произведения ярославских мастеров начала XIII века, известны работы XIV века, а по количеству сохранившихся памятников живописи XVI века ярославская школа не уступает другим древнерусским школам. В творчестве ярославских мастеров бережно хранились традиции искусства Древней Руси. Ярославские иконники писали композиции, в которых сильно ощутима любовь к большим массам, к строгим и лаконичным сюжетам, к четкому и ясному строю сцен.
Мы описали наиболее древние иконописные школы. На их основе в XVI –XVII века создаются новые школы. На традициях новгородской школы возникает строгановская, отличающаяся миниатюрностью письма, небольшим размером, сочной цветовой гаммой, изнеженностью поз и жестов, сложными пейзажными фонами. С внедрением в темперную живопись масляной живописи появляется «фряжская манера» иконописи, более объемно передающая форму. Таким образом, каждая из иконописных школ сформировала оригинальную технику живописи и внесла свой вклад, как в российскую, так и в мировую художественную культуру.
1.3 Почитание икон
В Православной церкви очень долгое время стоял вопрос об изобразимости Бога и о почитании иконы. Седьмой Вселенский Собор (787 г.) твердо определяет природу почитания икон. «Почитание икон Православной Церковью покоится и неизменно утверждено на догмате воплощения Сына Божьего» (12, стр. 342). То есть, во-первых, человек, являясь подобием Бога, уже есть «некая первообразная икона, богоданный образ, неиссякаемый источник святости» (12, стр.357). А во-вторых, православие чтит Христа как «вочеловечившегося» Бога. Таким образом, изображение Христа есть подтверждение его земного воплощения, подкрепление веры молящегося. Определение образа переносится на Первообраз. Почитание иконы становится почитанием образа, запечатленном на ней. «Свет Преображения Христова наполняет иконы собою, освещает их, является для них тем созидательным началом, которое определяет саму природу иконы» (12, стр. 354). Отсюда – вера в чудотворность икон, вера в заступничество святого, изображенного на ней.
История русских чудотворных икон восходит к первым векам после крещения Руси. Первый храм, воздвигнутый в Киеве Владимиром Красным Солнышком, Десятинная церковь – был посвящен Пресвятой Богородице – Ее Успению. Ярослав Мудрый воздвиг Нерушимую стену – знаменитый мозаичный образ Богородицы Оранты в алтаре киевского Софийского собора. Этот образ – творение греческих мастеров, призванных князем на Русь, на греческом языке выполнена и пояснительная надпись мозаики: «Бог посреди Нее – и не поколеблется».
Несмотря на высочайшую степень религиозного почитания Матери Божией в Византийской церкви, не было там такого явления, как превращении одной из икон – Владимирской – в главную святыню не только одного храма или города, но всей Российской державы.
«Христианский мир в буквальном смысле слова полон святынями – в том числе святынями православными, относящимися к эпохе Неразделенной Церкви. Есть там и чудотворная икона Божией Матери, именуемая «Спасение народа римского», но это лишь местная икона одного храма, одна из десятков чтимых икон…
Не было подобной иконы и в Риме втором – в Константинополе. Особенности Византийского государственного устройства, с его имперским и церковным централизмом, привели к огромной концентрации в столице империи православных святынь. Есть указания хроник о том, что существовали в императорском дворце особо чтимые иконы, почитавшиеся покровительницами Царьграда и империи против внешних и внутренних врагов (одной из таких чудотворных икон Константинополя была «Никопея» - «Победотворная», вывезенная в 1204 г. Из разграбленного крестоносцами города и находящаяся ныне в соборе Сан-Марко в Венеции). Но в Константинополе главная хранительница империи тайно содержится в императорском дворце, является лишь личной святыней и личной защитой императора»(9,стр. 31).
Икона отразила в себе черты русской религиозности, народного характера, философские и богословские искания, историю государства. С другой стороны, икона непосредственно принимала участие во всех событиях России: ею благословляли на великие ратные подвиги, ее брали в бой, ее увозили как символ покорения, ее дарили как знак подчинения. Например, Смоленская икона Божьей Матери была передана князю Всеволоду при его женитьбе на дочери Константина IX Анне. Потом икона переходит к их сыну Владимиру Мономаху. Вообще, на Руси складывается обычай передавать икону из поколения в поколение как главную ценность семьи. Как уже было сказано выше, в честь икон строятся церкви и монастыри: Десятинная церковь, Толгский монастырь, Успенский собор в Москве, Сретенский монастырь, Софийский собор в Киеве – лишь малая часть того, что было построено для прославления чудотворных икон одной лишь Богоматери.
Существует и много легенд о том, как иконы помогали русским князьям в боях, как защищали города от разрушений, как отводили врага и т.д. В целом можно сказать, что на Руси складывается особое отношение к иконе не просто как к изображению Бога или святого, но как к «благословенному образу, могущего вершить чудеса для утверждения Славы Божией на земле и укрепления веры православной в веках» (15, стр. 216).
2. Образы Матери в иконах
2.1 Заступница земли русской
О браз Богородицы в русском искусстве занимает совершенно особое место. С самых первых веков принятия христианства на Руси любовь и почитание Богоматери глубоко вошли в душу народа. Одна из первых церквей в Киеве - Десятинная, построенная еще при князе Владимире, была посвящена Богородице. В XII веке князь Андрей Боголюбский ввел в русский церковный календарь новый праздник - Покров Пресвятой Богородицы, ознаменовав тем самым идею покровительства Божьей Матери русской земле. Затем в XIV веке миссию града Богородицы возьмет на себя Москва, и Успенский собор в Кремле будут именовать Домом Богородицы. Фактически с этого времени Русь осознает себя посвященной Деве Марии.
Сколько молитв было вознесено на этой земле Пресвятой Деве, сколько икон посвящено Ей. Многие из этих икон прославились как чудотворные, многие были свидетелями и участниками русской истории. Яркий тому пример - Владимирская икона Божьей Матери, которая сопровождала Россию на всех этапах ее истории. Торжественная встреча иконы описана в летописях, в память о ней введен праздник Сретения Владимирской иконы Божьей Матери, на месте, где москвичи во главе с митрополитом Киприаном встречали чудотворную икону, основан Сретенский монастырь, а улица, по которой двигалась процессия со святыней, получила название Сретенка. В 1395 г. вся Москва молилась перед Владимирской иконой о спасении Москвы от страшного нашествия Тамерлана, и Божья Матерь отвела 6еду. В 1480 г. Заступница поворачивает войска хана Ахмата от границ Руси. Река Угра, где стояли войска Ахмата, получила в народе название Пояса Богородицы, именно здесь, по преданию, явилась хану Сияющая Дева и повелела покинуть русские пределы. В 1591 г. вновь россияне прибегают к заступничеству Пречистой, в этот год подступает к Москве Казы-Гирей. Тогда москвичи молились перед иконами Владимирской и Донской. И вновь Бог даровал победу. В дни смуты и интервенции начала XVII века войска народного ополчения борются не просто за Москву и Кремль, но за свою национальную святыню - "яко уно есть нам умерети, нежели предати на поругание пречистыя Богородицы образ Владимирския". В ранних летописных источниках победа над интервентами приписывается Владимирской иконе Божьей Матери.
В XVII веке царский иконописец Симон Ушаков пишет икону "Богоматерь - древо Государства Российского". В центре иконы образ Владимирской как прекрасный цветок на древе, которое поливают митрополит Петр и князь Иван Калита, заложившие основы московской государственности. На ветвях этого чудесного дерева, подобно плодам, изображены святые подвижники. Внизу, за кремлевской стеной, возле Успенского собора, из которого и вырастает древо, стоят тогда здравствовавшие государь Алексей Михайлович и царица Ирина "со чады". Таким образом, Симон Ушаков увековечил и прославил палладиум русской земли - Владимирскую икону Богоматери. Ни одна другая икона такой чести не удостаивалась.
«Богородичная догматика основана на тайне Боговоплощения, и через образ Богородицы раскрывается нам глубина богочеловеческих отношений. Мария, давшая жизнь Богу в Его человеческой природе, становится матерью Бога (Богородицей). И поскольку это материнство надприродно, то в нем таинственным образом сохраняется и Ее Девство. Тайна Богоматери в том и состоит, что через Девство и Материнство Она является новой тварью. И почитание Ее связано именно с этим» (15, стр. 35).
Из богородичной догматики,
Жилище православного человека немыслимо без красного угла – места, где находятся иконы. Откуда же появилась традиция их почитания, какой была первая икона?
Седьмой Вселенский собор, состоявшийся в 787 году, завершил эпоху иконоборчества. Почитание святых икон стало одним из догматов христианства, общим как для православия, так и для католицизма. Сегодня существует множество самых разнообразных священных изображений: написанные красками по дереву или металлу, иконы из камня, мерные иконы, но как же выглядели первоисточники?
Нерукотворный Образ Спасителя
Первой христианской иконой был Нерукотворный Образ Спасителя. Царь Эдесский, больной проказой, прослышав о чудесах, творимых Христом, захотел исцелиться. Он написал Спасителю письмо с просьбой прийти к нему и передал его с живописцем Ананием. На случай отказа тот должен был хотя бы нарисовать лик, чтобы царь имел в болезни утешение.
Придя в Иерусалим, Анания увидел Христа, поучающего народ, и стал украдкой рисовать с него портрет. Но у него ничего не получалось: лик Спасителя постоянно менялся, его черты было невозможно запечатлеть. Господь Сердцеведец видя напрасный труд пришельца и его огорчение, подозвал его для беседы. Во время разговора Христос попросил воды. Умывшись, он вытерся полотенцем – и о чудо, на нем запечатлелось изображение его лица! Так появился Нерукотворный Образ. Вручив его Анании, Господь сказал: «Иди и вручи сие тому, кто послал тебя». Помолившись перед Образом, принесенным верным слугой, царь Авгарь очистился от проказы. В благодарность за исцеление он приказал повесить Образ над городскими воротами, чтобы каждый проходящий через них воздавал ему поклонение.
Как появились иконы Богородицы
Первые иконы Божией Матери были написаны евангелистом Лукой по просьбам верующих. Сначала он сделал на доске живописное изображение Царицы Небесной с Младенцем на руках. Потом, написав еще две похожие иконы, принес их Пресвятой Богородице. Та, увидев свое изображение на иконах, вспомнила прежнее пророчество: «Отныне ублажат Мя все роды» и добавила: «Благодать Рождшагося от Меня и Моя с сими иконами да будет!» Вскоре от этих икон начало происходить множество чудес. Одну из написанных икон в качестве апостольского благословения Лука отправил в Антиохию, где она была весьма почитаема. Позже она была перенесена в Иерусалим, а потом во Влахернский храм Константинополя. Жители Византийской столицы, видя множество чудес, происходящих от этой иконы, назвали ее Одигитрией или Путеводительницей. В дальнейшем Одигитриями стал называться целый ряд икон, где Богородица, держа на руке Младенца, указывает на Него.
Следует также добавить, что Лукой были сделаны изображения апостолов Петра и Павла, послужившие основой для всех более поздних икон. Можно сказать, что каждый образ – это портрет Спасителя, Пресвятой Богородицы или какого-либо святого. Причем их черты были запечатлены прижизненно, что сообщает иконам огромную историческую достоверность. Однако как на хорошем портрете легко прочесть характер изображенного человека, так и с каждой иконы на нас смотрит Господь, Царица Небесная или какой-либо человек, угодивший своей жизнью Богу. Помнить об этом следует, чтобы с должным уважением относиться к святым образам.
P.S. Меня зовут Александр. Это мой личный, независимый проект. Я очень рад, если Вам понравилась статья. Хотите помочь сайту? Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.
Самые ранние моленные иконы, дошедшие до наших дней, относятся к периоду не ранее VI века. Они изготовлялись в технике энкаустики (гр. ἐγκαυστική – выжигание), когда краска замешивалась на разогретом воске. Нужно отметить, что все краски состоят из красочного порошка (пигмента) и связующего материала – масла, яичной эмульсии либо, как в данном случае, воска.
Энкаустика была самой распространенной живописной техникой античного мира. Именно из античной эллинистической культуры эта живопись пришла в христианство.
Для энкаустических икон характерен определенный «реализм» в трактовке образа. Стремление к документальному отражению реальности. Это не просто культовый предмет, это, своего рода, «фотография» - живое свидетельство реального существования Христа, Богородицы, святых и ангелов. Ведь оправданием и смыслом иконы святые отцы считали сам факт истинного вочеловечивания Христа. Невидимый Бог, не имеющий образа, изображен быть не может.
Но если Христос был действительно воплощен, если Его плоть была реальна, значит она была изобразима. Как позднее писал прп. Иоанн Дамаскин: «В древности Бог, бестелесный и не имеющий вида, никогда не изображался. Теперь же, когда Бог явился во плоти и жил среди людей, мы изображаем видимого Бога». Именно этим свидетельством, своего рода «документалистикой», пронизаны первые иконы. Если Евангелие, в буквальном смысле, благая весть – своего рода репортаж о воплотившемся Господе, распятом за наши грехи, то икона – иллюстрация этого репортажа. Здесь нет ничего удивительного, ведь само слово икона – εἰκών – означает «образ, изображение, портрет».
Но икона передает не только и не столько телесный облик изображаемого. Как пишет тот же прп. Иоанн: «Всякий образ - есть обнаружение и показание скрытого». И на первых иконах, несмотря на «реализм», на иллюзорную передачу света и объема, мы видим также знаки мира невидимого. Прежде всего, это нимб – окружающий голову световой диск, символизирующий благодать и сияние Божества (свт. Симеон Солунский). Точно так же на иконах изображаются и символические образы бестелесных духов – ангелов.
Самой известной энкаустической иконой сейчас, наверное, можно назвать образ Христа Вседержителя, хранящийся в монастыре святой Екатерины на Синае (стоит отметить, что коллекция икон Синайского монастыря совершенно уникальна, там сохранились древнейшие иконы, поскольку монастырь, находясь с VII века вне Византийской империи, не пострадал от иконоборчества).
Синайский Христос написан в свободной живописной манере, присущей эллинистическому портрету. Для эллинизма характерна и определенная асимметрия лика, которая уже в наше время вызвала много споров и подвигла некоторых на поиск скрытых смыслов. Эта икона, скорее всего, была написана в одной из мастерских Константинополя, о чем свидетельствует высокий уровень ее исполнения.
Христос Вседержитель. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай
К этому же кругу, скорее всего, относятся также иконы апостола Петра и Богоматери на троне, в сопровождении святых и ангелов.
Апостол Петр. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай
Богородица с предстоящими святыми Феодором и Георгием. VI век. Монастырь св. Екатерины. Синай
Богородица изображена как Царица Небесная, восседающая на троне, в сопровождении святых, облаченных в придворные одеяния, и ангелов. Интересно продемонстрированы одновременно царственность и смирение Марии: на первый взгляд она облачена в простой темный хитон и мафорий, но его темно-фиолетовый цвет говорит нам, что это – пурпур, а пурпурные одеяния в византийской традиции могли носить только Император и Императрица.
Подобный образ, но писаный позднее в Риме, представляет Богоматерь – уже без всяких намеков – в полном императорском облачении и венце.
Богоматерь - Царица Небесная. Ранний VIII век. Рим. Базилика Санта Мария ин Траставере
Икона имеет парадный характер. Она следует стилю церемониальных императорских изображений. При этом лики изображенных персонажей наполнены мягкостью и лиричностью.
Богоматерь - Царица Небесная. Ангел. Фрагмент
Изображение святых в придворных одеждах должно было символизировать их славу в Царстве Небесном, а для передачи этой высоты византийские мастера прибегали к привычным, понятным для своего времени формам. В таком же стиле исполнен образ святых Сергия и Вакха, ныне хранящийся в Киеве в музее искусств имени Богдана и Варвары Ханенко.
Свв. Сергий и Вакх. VI век. Киев. Музей искусств им. Богдана и Варвары Ханенко
Но, помимо утонченного искусства культурных центров Империи, ранняя иконопись представлена и более аскетичным стилем, который отличается большей резкостью, нарушением пропорций изображенных персонажей, подчеркнутым размером голов, глаз, рук.
Христос и св.Мина. VI век. Париж. Лувр
Такие иконы характерны для монашеской среды Востока Империи - Египта, Палестины и Сирии. Суровая, резкая выразительность этих образов объясняется не только уровнем провинциальных мастеров, несомненно отличным о столичного, но и местными этническими традициями и общей аскетической направленностью данного стиля.
Епископ авраам. VI век. Гос.музеи Далема. Берлин.
Без всякого сомнения, можно убедиться, что еще задолго до иконоборческой эпохи и 7-го Вселенского Собора, осудившего иконоборчество, существовала богатая и разнообразная традиция иконной живописи. И энкаустическая икона – только часть этой традиции.
Дмитрий Марченко
После крещения Спасителя согласно Евангелию Он уединился в пустыне: “Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему” (Мф. 4. 1–11).
По преданию событие, о котором свидетельствует евангелист, происходило на горе близ города Иерихона, ныне именуемой горой Искушения. В память об этом событии там воздвигнут замечательный монастырь, который обычно посещают паломники, путешествующие по Святой земле. Другой монастырь был заложен нашими соотечественниками на самой вершине горы, представляющей собою плато. Уже был готов фундамент, сохранившийся доныне, однако революция в России помешала довести начатое строительство до конца. С Сорокадневной горы открывается удивительный вид на Иудейскую пустыню. Воображение легко вписывает в этот ландшафт сцену искушения Спасителя диаволом.
Ответы Иисуса очень важны, ибо дают возможность проникнуть в смысл служения Господа и понять, какую систему ценностей принес Он миру.
Итак, первое искушение - хлебом. Ты взалкал, ты хочешь есть? Сотвори же чудо, дабы камни сделались хлебами. Но Господь отвергает этот соблазн, ибо Его миссия не в том, чтобы освободить человека от заботы о пропитании. Это вовсе не означает, что Христос отвергает ценность материального начала жизни. Ведь в другом месте Священного Писания Он научает нас словами Своей молитвы: “Хлеб наш насущный даждь нам днесь” (Мф. 6. 11). Не ценность хлеба отрицает Господь, но отвергает убеждение, согласно которому материальное начало является высшим и абсолютным благом в жизни человека.
Между тем жизнь большинства людей как раз и управляется стремлением к обладанию материальными ценностями. При этом многие убеждены: чем легче достигается максимальный уровень материального благоденствия, тем больше оснований говорить, что жизнь удалась. Таким образом, обладание сокровищами земными приравнивается к истинному счастью. Этому искушению уступил некогда и наш народ, соблазнившись видением общества всеобщего благоденствия, где каждому будет дано по его потребностям. Поверив в эту утопию, люди ради своей соблазнительной мечты отказались от отеческой веры, от Бога, от истории… Сколько жизней было принесено на алтарь ненасытного и безжалостного кумира! Но счастья человек не обрел. Позже необходимость претерпевать тяготы радикальных экономических реформ также мотивировалась грядущим материальным благополучием. Вновь искушающая иллюзия преуспеяния требовала взамен великих и страшных жертв - целостности государства, нравственного и физического здоровья народа, генофонда нации, человеческого достоинства. Цена обещанных хлебов - нерожденные дети и не дожившие своего века старики.
Отвергая ложную цель, которой соблазняет Его диавол - отец лжи, Господь говорит: “Не хлебом одним будет жить человек…” (Мф. 4. 4). Да, хлеб нужен, и надобно молиться Богу о том, чтобы на каждый день была у нас пища. Но при этом твердо знать, что достижение материального достатка не есть ни абсолютная цель человеческого существования, ни выражение полноты нашего бытия, ни символ счастья.
Другое искушение, с которым приступил диавол к Иисусу, - “если Ты Сын Божий, бросься вниз” , и тогда все уверуют, что ты воистину Христос. То есть убеждай посредством силы, согласись на трюк ради того, чтобы поразить воображение людей и овладеть их волей. Но Господь отвергает это искушение. Он отказывается прибегать к силе, делая выбор в пользу могущества слова, обращенного к сердцу и разуму человека. Ибо использование силы означало бы нарушение свободы воли человека, в результате чего люди перестали бы быть добровольными соработниками Бога в деле своего спасения, обратившись в пассивный объект воздействия таковой силы. В чем тогда состоял бы наш выбор? И можно было бы в таком случае говорить о личном участии? А что сталось бы с такими категориями духовной жизни, как подвиг веры, преодоление греха, жертвенность, любовь к Богу? Все это оказалось бы упраздненным или подмененным; и Господь отводит соблазн использовать силу в проповеди спасения.
И, наконец, искушение третье, и последнее. Возведя Господа на высокую гору, князь мира сего предлагает поклониться ему, а взамен получить власть над всеми царствами земными. Это искушение безграничной властью, возможностью повелевать другим человеком и подчинять его своей воле. В этом случае все возможности государственного, политического, экономического воздействия, а также незримая власть над умами и сила прямого принуждения могли бы быть употреблены для достижения цели пришествия Христова. Ибо не только политическая власть манипулирует массами и подчиняет большинство воле меньшинства. Известно, что подобные результаты достигаются также и властью денег. А разве не являются могущественным источником власти средства массовой информации, владеющие умами и формирующие стереотипы восприятия и поведения людей, побуждающие телезрителей и читателей газет действовать так, как это выгодно владельцам телевизионных каналов и печатных изданий? Существует немало форм власти над человеком и способов воздействия на его сознание, волю, чувства и поведение.
Похоть власти в человеке неизбывна. Сколько крови было пролито, сколько преступлений перед Богом и человеком было совершено во имя обладания властью! И как много зла творится в нашем мире доныне ради достижения и удержания власти! Но Господь Иисус Христос отказывается принять такую власть. Тем самым Он утверждает, что власть сама по себе не является ценностью, что спасение и полнота жизни не могут быть обретены силою власти. Ибо невозможно насильно одарить счастьем, как нельзя загнать человека вилами в рай . А ведь спасение - это и есть рай, то есть полнота бытия.
Господь отвергает искушения в пустыне, потому что каждое из них радикально изменяет ту систему ценностных координат, которая составляет суть Благой вести. Каждое из них разрушает целостность Евангельского послания. Принять искушение означало исполнить волю диавола, отказавшись от следования воле Божией.
Господь снабжает нас в путешествии по морю житейскому совершенно иной системой нравственных ценностей. И Евангелие открывает нам истины, которые одни способны сделать человека счастливым по-настоящему, ввести его в полноту бытия. Эти истины и есть суть учения Христа Спасителя.
О. А. Тярк
«Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему.(Мар.1:12,13)
После крещения Спасителя последовало Его искушение в пустыне. По сравнению с другими евангелистами Марк описывает это очень кратко. Как уже было отмечено, Евангелие от Марка является Евангелием дел Иисуса Христа. Дела Его говорят здесь громче слов. То же самое можно сказать и о Его искушении. Марк повествует о победе Иисуса Христа над силами зла. Таинственную силу зла Христос называет царством сатаны Мр. 3, 24. Марк рассказывает, каким образом Иисус Христос до Своего открытого выхода на служение одержал победу над всеми искушениями лукавого. После победы в пустыне Христос был совершенно подготовлен к Своему мессианскому служению.
Мы читаем: «Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню» Мр. 1, 12. Слово «ведет» означает, что Христос оказался в пустыне помимо Своей воли; оно свидетельствует также о том факте, что Спаситель всегда находился под руководством Небесного Отца. Зависимость от воли Божией видна во всей Его жизни. На той духовной высоте, на которой пребывал Иисус Христос, осуществлялась воля Божия: на земле, как и на небе, где она не только неоспорима, но и исполняется с любовью.
Духовный рост каждого христианина можно сравнить с подъемом на высокую гору. Чем выше мы поднимаемся в достижении святости, тем меньше становится круг свободы нашей собственной воли. На вершине горы Голгофы, куда взошел Спаситель, можно написать слова: «Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце» Пс. 39, 9.
И вот Дух Святой послал Иисуса Христа в пустыню. Если другие после крещения возвращались к своим обязанностям, где они должны были приносить плоды покаяния, то для Христа у Отца Небесного был другой путь: Дух Святой повел Христа в пустыню. Невольно нам вспоминается человек, который хотел стать последователем Христа, но пожелал сначала зайти домой, чтобы попрощаться с родными. Как мы знаем, Спаситель не разрешил ему этого, а сказал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» Лк. 9, 62.
Нельзя служить Богу с раздвоенным сердцем. Как отрадно, что великую основательность мы находим в жизни Иисуса Христа!
Часто верующие бывают неправильного мнения о водительстве Духа Святого. Есть такие, которые полагают, что Дух Святой направляет людей только «на злачные пажити» и «к водам тихим», в то время как этот же самый Дух может направить их также и в «долину смертной тени» Пс. 22.
Дух Святой посылает нас не только на легкую жизнь, но и на труд, к тяжелым обязанностям. Иисуса Христа Он направил в пустыню. Это было место, где невозможно было проповедовать Евангелие, но там была великолепная возможность работать над Самим Собой. Такое руководство Господь проявлял в жизни многих Своих служителей. Моисея Он повел на сорок лет в пустыню. Пророку Илии Он дал три с половиной года тишины. Иоанна Крестителя Он также приготовил в пустыне для выполнения великих заданий. Апостол Павел после своего обращения также провел три года в Аравийской пустыне. Не будем удивляться, если Дух Святой направляет кого-либо из нас в уединенные места для нашего самоиспытания и совершенствования.
«И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною». Искушение означает такое состояние, когда человек имеет возможность выбора между высшим и низшим. Там, где нет такой возможности, там нет ни искушения, ни моральной свободы. Бог создал человека с возможностью выбора, то есть он может делать выбор между добром и злом. Таков смысл и «дерева познания добра и зла» Быт. 2, 17. Неодушевленная машина, например, такой возможности не имеет. Если человека лишить права делать выбор, он становится машиной. Вслед за этим он теряет также и ответственность.
Бог создал человека с большими возможностями. Он может подняться к нравственным высотам или опуститься в самые глубины нечистой жизни. Святая жизнь это результат правильного выбора. Говорят, что человеческую судьбу определяют три фактора: наследственность, воспитание и свободный выбор. Последний самый важный. Свободным выбором человек показывает, как он использует свою наследственность и воспитание. Всякий раз, когда человек избирает добро, он достигает духовной победы. А всякая такая победа приготавливает нас к новым и большим победам.
Дух Святой направил Иисуса Христа в пустыню для искушения от лукавого. В чем состояло это искушение? В пустыне Христос имел достаточно времени, когда Он мог избрать тот или другой вид Своего мессианского служения. Он ясно знал Свое назначение. Оставалось только спросить: «Каким Мессией хочет Он быть?» Что касается других, то Иисус Христос всегда советовал людям всякое новое начинание основательно обдумать: «Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержки, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?» Лк. 14, 28 31. Для Христа часы такого взвешивания настали в пустыне после крещения. Тогда, когда другие возвращались с Иордана в деревни и селения, Он пошел один в пустыню. Каждый шаг Его уносил дальше от людей. Он не обдумывал, где достать хлеба и воды. Когда прошло сорок дней при великом внутреннем напряжении, Иисус Христос почувствовал голод. И здесь к Нему приступил искуситель и предложил Ему свои советы. Евангелия от Матфея и Луки говорят о трех искушениях.
Встретившись с первым искушением, Иисус Христос должен был решить, как использовать Свое божественное могущество. Он обладал сверхъестественной силой. Видя страдания голодных и обездоленных мира, Он чувствовал в Себе силу помочь им. Тогда, когда Он Сам испытывал чувство голода, к Нему пришел искуситель и посоветовал превратить камни в хлебы. Почему бы не использовать Свою сверхъестественную силу для получения хлеба? Но что это означало бы? Христос этим чудом удалил бы страдание из Своей жизни, другие же остались бы в прежнем положении. Кроме того, Иисус Христос хорошо знал, что «не одним хлебом живет человек» Втор. 8, 3.
С подобным искушением искуситель нередко подходит к верующему так искусно, что последний и не замечает этого искушения. Узнаем ли мы искусителя, когда он говорит: «У тебя есть способности. Теперь самый подходящий момент показать свое превосходство. У тебя имеется возможность улучшить свое благосостояние. Вот сейчас подходящий момент для этого». Всегда ли мы понимаем, что в подобной обстановке должны мы сделать выбор между интересами Царствия Божия и нашими эгоистическими интересами? Используем ли мы свободное время для своего удовольствия или для славы Божией и служения ближним?
При втором искушении Христос должен был решить, как заставить людей поверить, что Он Мессия. Искуситель советовал использовать метод сенсации. Смысл его предложения был таков: «Вижу, что Ты руководствуешься Словом Божиим. Так следуй ему до конца. Поэтому бросься с крыла храма в гущу народа, ибо Бог обещал в слове Своем ангелам Своим заповедать «о Тебе, да не преткнешься о камень ногою Твоею» Пс. 90, 12. После этого народ примет Тебя. Таким образом Ты приобретешь расположение людей».
Другими словами, искуситель советовал оставить в стороне голос рассудка и естественный разум. Это искушение Иисус Христос отверг следующими словами: «Написано также: не искушай Господа Бога твоего». Таким образом, Христос отклонил метод руководства одним текстом и показал пример углубления в содержание всей Библии. Господь действительно обещал охрану ангелов такому человеку, который в этом нуждался «на всех путях своих» Пс. 90,11. Но путь Христа не проходил через крыло храма, и это обещание в данном случае не относилось к Нему.
Нужно сказать, что всякое требование или настойчивое ожидание чуда можно рассматривать как искушение от врага душ человеческих. Правда, чудеса призваны были служить в помощь людям. Они должны были быть средством, которым Бог являет Свою любовь. Но когда саддукеи и фарисеи просили Христа показать им знамение с неба, Он не удовлетворил их желания Мф. 16, 1. Когда Ирод надеялся увидеть от Иисуса Христа какое-нибудь чудо, Он молчал Лк. 23, 8. Для пробуждения веры в сердцах людей Спаситель избрал долгий и трудный путь.
Относительно третьего искушения Иисуса Христа нужно заметить, что сущность его трудно понять. Но смысл данного искушения будет более понятным, если его содержание мы выразим следующими словами: «Ты не желаешь употребить метод сенсации. Очень хорошо. Тогда почему бы не использовать Тебе реальную силу? Ведь Ты можешь во всякое время основать могущественное государство. Мир нельзя победить добром или жертвенной любовью. Люди не заинтересованы в прощении грехов, так как они более ищут различных благ и удовольствий. Создай Себе могучее государство и тогда, исходя из такой реальной силы, Ты сможешь помочь людям. Прими мое предложение, и Ты в короткий срок будешь властелином всего мира».
Так понимали это искушение толкователи Библии многих поколений. Искуситель постоянно предлагал это Церкви Христа. Апостол Павел неоднократно напоминал: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, сила Божия» 1 Кор. 1, 18.
Искуситель и теперь говорит: «Дай людям пышные богослужения, выступления талантливых людей и добейся особых привилегий для церкви. С призывом к покаянию, к святости ты отпугнешь самых способных людей мира». Но, к счастью, христианская вера всегда имела таких последователей, которые доверяли Слову Божьему. Они проповедовали Христа распятого и сами носили крест Христа. Они поклонялись только Одному Богу и исполняли только Его святую, благую и угодную волю.
Описывая пребывание Иисуса Христа в пустыне, евангелист Марк кратко говорит, что «Он был со зверями; и ангелы служили Ему» Мр. 1, 13. Это означало наличие сильных контрастов между добром и злом. Спаситель мира находился между зверями и ангелами. В Иудейской пустыне, особенно в полосе Вади, бродили львы, шакалы, гиены, волки и ползали змеи. Голоса диких зверей постоянно доносились до ушей Иисуса Христа. Тени их скользили при наступлении ночи. Иногда они приближались очень близко, но тогда и ангелы были еще ближе.
Подобный мир контрастов иногда окружает и верующих. Просыпаясь однажды утром, псалмопевец Давид воскликнул: «Душа моя среди львов, я лежу среди дышущих пламенем» Пс. 56, 5. Но он также чувствовал, что находится в окружении ангелов, и потому восклицал: «Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их» Пс. 33, 8. И Даниил, находясь во рве львином, убедился, что ангел Господень сильнее львов.
Искушения укрепили Иисуса Христа, и Он вышел из них с победой, ибо Он имел общение с божественными силами. Слово Божие было для Него путевым столбом, Дух Святой был светом, освещающим Его путь, и охрана ангелов сопровождала Его.
Искушение Иисуса Христа показывает нам, что Он является нашим Братом. Он переносил искушения для того, чтобы «искушаемым помочь» Евр. 2, 18. Он не пришел посмотреть на человеческое горе с высоты Олимпа, но он взял на Себя тяжесть нашей жизни во всей ее полноте. Он переносил голод и жажду, холод и зной. Он знает, что значит быть искушаемым, измученным. Он знает, что такое смертельная тоска. Но Он также знает, как из всего этого можно выйти победителем. После искушения Иисус Христос отправился в Галилею «в силе Духа» Лук. 4, 14. Христос боролся до победы. Он победил искушения врага душ человеческих. Он проник «в дом сильного» и связал последнего. После искушения снова настал покой, причем, это был покой Победителя.
О. А. Тярк, Евангелие от Марка
