Минск. Война. Гетто.
Две судьбы из тысяч
Сегодня минчанка Фрида Вульфовна Рейзман будет представлять широкой общественности, европейским дипломатам, работающим в Беларуси,
Фрида Рейзман.
ФОТО АЛЕКСЕЯ ВЯЗМИТИНОВА.
Майя Крапина.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
На различных общественных акциях постоянно встречала этих замечательных женщин рука об руку. Вместе они запечатлены и на некоторых фотографиях, публиковавшихся в нашей газете. Майя Исааковна Крапина ушла из жизни минувшим летом. Еще одним израненным сердцем, хранившим не только неизбывную боль прошлого, но и его историю, стало меньше. Майя Исааковна, Фрида Вульфовна, десятки других спасшихся узников гетто в мирное время делали и делают все возможное, чтобы память о муках безвинных жертв нацистской ксенофобии - варварства ХХ века - не осталась за горизонтом нашей памяти.
Исторический экскурс
В предвоенный период на территории Беларуси проживало около 7,9 миллиона белорусов, 940 тысяч евреев, 930 тысяч поляков, 590 тысяч русских, 160 тысяч украинцев, 90 тысяч литовцев, 6,5 тысячи немцев. Кроме этого, на территории БССР оставались спасавшиеся от нацистского преследования многочисленные группы евреев из Польши (110 тысяч беженцев). Только 150 - 160 тысяч евреев в июне–августе 1941 года смогли выехать в тыл СССР. (Сборник материалов «Спасенная жизнь», Минск, 2010 г.)Перевернутый мир
Уже к 20 июля 1941 года появилось распоряжение нацистов о создании в Минске гетто - одного из наиболее крупных в Европе. Под резервацию отводились район Юбилейной площади и несколько десятков прилегающих улиц: Сухая, Димитрова, Республиканская, Раковская, Немига, Коллекторная, Обувная... Первоначально предполагалось окружить гетто высокой каменной стеной. Но потом от намерений отказались - видимо, решили не тратиться.Так маленькие девочки Майя, Фрида, тысячи других еврейских детей стали узниками. С приходом нацистов их простой, добрый детский мир в одночасье рухнул. Вместо уютного теплого дома теперь появились «малины» - специальные схроны, где несчастные люди прятались от озверевших палачей во время облав. Вместо школы - залитые кровью улицы гетто. Вместо родительской ласки - мертвый холод повешенной на Юбилейной площади матери Майи Крапиной... Все сломалось. В наши дни эта трагическая тема нашла свое эмоциональное художественное отражение в мемориальной композиции в виде расколовшегося круглого семейного стола и сломанного стула, установленной на территории бывшего еврейского кладбища, что на улице Сухой, рядом с пантеоном Камней памяти. Автор идеи - известный общественный деятель, архитектор Леонид Левин, скульптор - Максим Петруль.
Леонид Левин.
ФОТО АРТУРА ПРУПАСА.
Композиция «Стол и стул».
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Свидетельствуют документы
Из протокола допроса бывшей заключенной лагеря Тростенец М.М.Зарецкой 23 декабря 1945 г.
«В период немецкой оккупации города Минска я проживала все время в гетто, где находились все евреи за проволочным заграждением.
...Первый массовый погром в гетто происходил 7 ноября 1941 года. Примерно в 7 часов утра в гетто было окружено несколько кварталов полицией и СД. После этого чиновники СД и полиция в пьяном виде с резиновыми дубинками выгоняли всех евреев из квартир на улицу и выстроили их в колонны, в которых были мужчины, женщины, старики и дети. Когда немецкие фотографы засняли эти колонны, евреев вывезли в закрытых автомашинах на окраину города, наименование Тучинка. Я тоже была в этих колоннах, но сумела скрыться.
...Евреи были раздеты наголо, после чего их загнали в яму, облили хлорной известью, заживо закопали землей. Земля, под которой были засыпаны живые люди, долго шевелилась.
С целью скрыть это массовое истребление еврейского населения немцы в своей газете писали, что этот погром был вызван якобы тем, что евреи, как большевики, хотели устроить демонстрацию в честь праздника Октябрьской революции.
...Второй массовый погром в гетто был 20 ноября 1941 года.
...Третий массовый погром был 3 марта
(2 - 3 марта. - Г.У.) 1942 года. Утром немцы объявили, что на Юбилейной площади состоится собрание. Когда собралась масса народа, то эту толпу окружили и стали расстреливать. Это я видела сама лично. Трупы расстрелянных валялись несколько дней на Юбилейной площади, на других прилегающих улицах к площади, а потом их похоронили на бывшей мусорной свалке по улице Заславская. В этот день было расстреляно около 5.000 человек советских граждан.
...Четвертый массовый и самый страшный погром был 28 июля 1942 года, который длился в течение 4 дней.
...Пятый погром в конце октября 1943 года».
Скорбный путь узников гетто.
ФОТО HC.EAST-SITE.RU
8 мая 1945 года газета «Советская Белоруссия» опубликовала большую подборку материалов под общей шапкой «Не забудем, не простим», посвященную открывшейся в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны выставке, экспозиция которой рассказывала о зверствах, совершенных нацистами в оккупированной Беларуси. Там была помещена заметка «Ужасы гетто» научного сотрудника музея С.Левиной. Автор писала:
«...Гетто было обнесено колючей проволокой
в 5 рядов. Евреи имели право входить и выходить из гетто только на работу и с работы.
Все евреи восточных областей носили на левой стороне груди и на спине желтые круги - латы, а евреи западных областей носили на рукавах белые повязки с вышитой желтой шестиконечной звездой. Потом эти повязки немцы заменили желтой шестиконечной звездой, которую носили на груди и на спине.
...Несмотря на угрозы и приказы немецкого командования, белорусское население помогало своим братьям: очень часто крестьяне подвозили под самую проволоку спрятанные в возах продукты и передавали в гетто.
Для прекращения связи между гетто и остальным населением немецкая городская управа 3 августа 1941 года своим приказом категорически запрещала доставлять продукты в гетто под угрозой конфискации их и наказания виновных.
...27 июля 1942 года в Минском гетто был расклеен приказ гестапо. Всем работающим евреям было приказано, кроме имеющихся знаков рабства, надеть красные латы с особой печатью, иждивенцы и неработающие должны получить зеленые латы. Это была немецкая ловушка. 28 июля утром, когда колонны отправились на работу, в гетто прибыли гестапо и полиция. Всех выгнали на площадь. Но вместо зеленых лат людей грузили в «душегубки» и отвозили в Тростенец. В этом погроме погибли десятки тысяч людей.
Художник Лейтман в своем этюде отобразил дорогу на кладбище. Осень. Сухая улица. По дороге идет женщина с желтой латой на спине. Идет, видно, на могилу мужа, ребенка, отца... И кажется, что дорога, деревня и все кругом плачет вместе с этой женщиной, хотя лица женщины не видно...».
(Опубликовано на сайте Исторической мастерской имени Л.Левина.)
Нацисты рассчитывали получить в Беларуси, как это происходило в некоторых других местах, антиеврейские проявления со стороны местного населения - погромы, - подчеркивает заместитель председателя Союза белорусских еврейских общественных объединений и общин журналист Борис Герстен. - Однако ничего подобного не случилось. Наоборот, окружающие сострадали евреям, помогали им и спасали их, не глядя на смертельный риск для себя. Спустя годы таких людей благодарно назвали Праведниками народов мира.
Камни в память о депортированных из европейских государств евреях.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Дорога в один конец
С конца 1941 года в Минск стали прибывать эшелоны из Европы с необычными пассажирами. Первый поезд, 11 ноября, пришел из Германии. Он привез гамбургских евреев. В Минске депортированных разместили в отдельном районе Минского гетто - «зондергетто». Потом по аналогии с первыми узниками–переселенцами всех вывезенных из Европы евреев стали называть «гамбургскими», хотя эшелоны отправлялись уже не только из Германии. По данным минского историка Кузьмы Козака, в 1941 - 1942 годах прибыло 27 транспортов, доставивших в Минск 26,5 тысячи человек из Германии, Австрии и Чехии (по другим подсчетам, 25 транспортов и 23,9 тысячи человек). Есть сведения, что среди «гамбургских» евреев встречались уроженцы Польши, Венгрии и Франции. Конечной точкой их скорбного пути стал Тростенецкий лагерь смерти в нескольких километрах от Минска. Выжили единицы.Свидетельствуют документы
«На минском еврейском кладбище 4 ямы. В этих ямах похоронено 5.075 человек (это еврейское население, которое было в гетто).
В Большом Тростенце 34 ямы. Здесь похоронено исключительно еврейское население, привезенное из Германии. Там похоронены гамбургские евреи».
Последние дни
Свидетельствуют документыИз донесения командира партизанского отряда С.Н.Зорина уполномоченному ЦК КП(б)Б по Ивенецкому межрайпартцентру Г.А.Сидорку «О положении евреев в Минском гетто с 1.IX по 25.X.1943 г.»
«...В конце сентября гитлеровцы окружили колонны рабочих евреев по местам работы, захватили и вывезли в лагерь СС на Широкую около 3.000 человек. Оттуда их грузили в вагоны. 3 суток все они находились без пищи и без воды, без воздуха и оправлялись внутри вагонов. После этого эшелон отправили. Судьба ясная.
21.Х.1943 г. гитлеровцы окружили все колонны рабочих по местам работы, и одновременно СС и полиция окружили гетто. Так из гетто, как с мест работы, вывозили всех евреев машинами–«душегубками» на уничтожение. Погром продолжался от 21 по 24.Х. Но только 21–го из гетто вывезли машинами, в следующие дни немцы уничтожили всех находившихся в гетто евреев, расстреливая их на месте. В этой акции немцы употребляли даже помощь собак, чтобы найти спрятанных в гетто людей, бросали гранаты в целях уничтожения всех до одного находящихся в гетто евреев.
В этой акции погибло 3.500 евреев.
Надо считать, что после этой «акции» гетто в Минске больше не существует.
Командир отряда Зорин».
Война и Холокост не имеют границ
- Война не имеет границ. Холокост не имеет границ, - говорит белорусский архитектор Галина Левина. - И сейчас для общества, для сохранения памяти 
Галина Левина.
ФОТО ВИТАЛИЯ ПИВОВАРЧИКА.
Что можно и нужно сделать? На мой взгляд, прежде всего интегрировать необходимые знания в общество, облекая их в современные формы. И здесь у нас есть большой потенциал, поскольку именно в некрупных городах, в поселках и деревнях люди хотят рассказать свою историю и увековечить ее. Это отличительная черта Беларуси в современной системе культуры памяти. Очень важно поддерживать такие инициативы. Сейчас наша архитектурная мастерская совместно со скульптором Александром Шаппо работает над реконструкцией мемориала узникам Дзержинского гетто, расстрелянным 21 октября 1941 года. Значительная часть финансирования проекта идет за счет безвозмездной благотворительной помощи.
Каждая страна, каждый народ ищет свои особые слова, чтобы поведать собственную историю. У нас сегодня по тем памятникам, что уже есть, трагедию и сопротивление Минского гетто можно изучать даже без гида. Я считаю, в Беларуси сформирован высокий художественный уровень памятников и мемориалов, заложена серьезная база для дальнейшего развития этого направления в мемориализации. Большую работу по сохранению памяти о жертвах Холокоста выполняет Историческая мастерская имени Л.Левина при Минском международном образовательном центре имени Й.Рау.
Сегодня невозможно в полной мере представить, что чувствовали люди, переживавшие весь тот ужас. Люди, которых убивали. Им было страшно, им было больно. А как же страшно и больно было их детям...
Здание Исторической мастерской при ММОЦ им. Й.Рау сохранилось со времен гетто.
ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА.
Свидетельствуют документы
Из справки начальника разведотдела БШПД полковника Н.А.Скрынника о преступлениях гитлеровцев на территории Беларуси:«...В Тростенецкий гражданский лагерь в ноябре м–це 1941 г. из города Минска была доставлена женщина вместе с 5–летним своим сыном. Комендант лагеря приказал поместить в лагерь женщину, оставив ребенка на произвол судьбы. Мальчик, ухватившись за руки матери, плакал и говорил, что «я от мамы никуда не уйду». Когда коменданту перевели слова мальчика, он подошел, молча взял ребенка, бросил в яму и приказал матери засыпать землей своего ребенка живьем. И после того, как она отказалась выполнить это требование, женщина была расстреляна и вместе с живым сыном засыпана землей...».
Если такое забывать, следующей жертвой окажется еще чей–то сын.
Дорога в преисподнюю длиной 800 дней. Ровно столько просуществовало Минское гетто, одно из крупнейших на территории Европы. 100 тысяч евреев прошли эту дорогу - ад на земле - и в конце встретили свою смерть.
Минск был оккупирован 28 июня 1941 года. А уже 1 июля оккупационные власти объявили о проведении контрибуции. В Минске в то время около 40% населения, примерно 57 тысяч человек, были евреями. Есть где разгуляться фашистскому сапогу.
Дань, которую должны были уплатить в первый же день белорусские евреи, была огромной: 2 миллиона советских рублей, 10 килограммов золота, 200 килограммов серебра. И это было только начало. Потом немцы еще дважды накладывали контрибуции, правда, "урожай" был уже пустой.
Но ободрав людей до нитки, немцы не успокоились. Во исполнение "решения еврейского вопроса" они решили отгородить часть территории на восточной окраине Минска и сделать там гетто. Правда, в приказе, который был издан тогда оккупантами, слово гетто не употреблялось. "О создании жидовского района в городе Минске" - так он назывался. Но слово "гетто" сразу же вошло в местный обиход.
Его использовали в 16 веке в Венеции для обозначения местности, где изолированно селили евреев. Гитлер решил возродить забытое понятие в самом страшном его выражении.
Минское гетто представляло собой территорию площадью два квадратных километра. Оно было разделено на 3 части. Большое гетто, охватывающее 39 улиц и переулков, примыкающих к Юбилейной площади, неподалеку от еврейского кладбища. Туда фашисты согнали 80 тысяч человек - евреев из Минска и близлежащих сел и небольших городов. Малое гетто - возле радиозавода. Третий участок - Зондергетто, специальная зона для евреев, прибывающих из западных стран, главным образом Германии, Австрии.
Жителям не еврейской национальности приказали немедленно покинуть территории "жидовского квартала". А для того, чтобы согнать всех евреев в резервацию, создали специальный орган, юденрат. Он отвечал за сбор контрибуции и строгий учет всех евреев в городе.
Первоначально немцы ставили задачу согнать всех евреев в гетто за 5 дней. Но на деле оказалось, переместить такое количество людей за такие сжатые сроки невозможно. И процесс переселения затянулся до конца июля. В первых числах августа в Минском гетто было сосредоточено 80 тысяч человек, а к началу сентября число узников достигло 100 тысяч человек, за счет прибывающих в эшелонах из Дюссельдорфа.
Евреев селили по нескольку семей в одну комнату. Дом, в котором до войны жили 70 человек, заполнялся 250-ю. Примерная площадь на одного человека составляла всего 1,2-1,5 метра, не считая детей. На детей нетрудоспособного возраста площадь вообще не полагалась.
Вся резервация была огорожена колючей проволокой. По периметру стояли вышки с автоматчиками. Существовало только два пропускных пункта для входа на территорию гетто.
Администрация резервации, которую возглавил белорус по фамилии Городецкий, человек с садистскими наклонностями, разработала свод правил. За их нарушение следовал расстрел. Евреям запрещалось покидать территорию гетто самовольно. Им запрещалось ходить без опознавательных желтых меток (в Минске не требовали обязательно носить желтые звезды), запрещалось обменивать вещи на еду с лицами нееврейской национальности, запрещалось носить меховые вещи или обменивать мех на еду. Запрещалось ходить по тротуарам, заходить в общественные места. Нельзя было здороваться со знакомыми нееврейской национальности. Если еврей на улице встречал немца, он за 15 метров должен был снять головной убор и склонить голову. Этих "запрещается" было десятки. Бесчеловечные правила, направленные лишь на одно - на уничтожение людей, сначала моральное, а потом и физическое.
Что до физического уничтожения, то оно началось фактически с первых дней существования Минского гетто. Первая облава на жилища людей прошла уже в августе 1941 года. Конечная цель немцев была понятна - полное уничтожение евреев и "окончательное решение еврейского вопроса", как говорилось в их циркулярах. А вот целью первых погромов было пока что уничтожение нетрудоспособного населения гетто. Всех, кто мог держать лопату или кайло в руках, мыть туалеты и разгребать завалы, каждый день уводили за колючую проволоку на принудительные работы. В бараках, комнатушках оставались немощные, старики, больные люди, дети. Вот они и попадали в первую очередь под облавы. Их убивали на месте, а потом вывозили и сбрасывали в яму бывшего карьера (сейчас там мемориал "Яма"), либо вывозили в Тучинку и там расстреливали, на Благовщину (один километр по Могилевской дороге), расстреливали в Шашкове, на опушке леса, увозили в концлагерь в Тростенце, где там сжигали в газовых камерах.
Во время первой облавы было уничтожено 5000 человек. Вторая облава повторилась через три месяца. В ноябре фашисты шли "свиньей" и убивали всех, кого только встречали на территории гетто. Они шли, а за их спинами оставались тела убитых детей, стариков, женщин. 10 тысяч человек были убиты и сброшены в яму. После чего немцы получили возможность сократить территорию гетто. Еще три облавы - повторная в ноябре, в январе и марте 1942 года унесли жизни еще 40 тысяч человек. Людей становилось все меньше.
Расправы немцев довершали болезни. В резервации запрещалось отапливать помещения, пользоваться канализацией. И там стали распространяться болезни и эпидемии. К 1942 году ситуация стала столь серьезной, что немцы, панически боявшиеся распространения инфекционных заболеваний, даже разрешили открыть больницу в гетто. Эта больница стала центром подпольной работы и партизанской войны.
Сейчас многие говорят, что, мол, как же так, евреев убивали, а они шли на смерть, как на заклание, и не оказывали сопротивление. На самом деле это было не так. Они боролись. Возможно, в тех условиях и теми силами эта борьба была незаметной и малоэффективной. Но она велась.
В больнице гетто работал подпольный штаб, который помогал выводить людей за пределы резервации и доставлять их в партизанские отряды в лесу. Часто взрослых выводили дети. Их имена известны сегодня. И все они - праведники мира.
С помощью подпольщиков на территории гетто стали строиться подземные тоннели, укрытия, чтобы дети и женщины могли прятаться там во время облав. В одном из таких укрытий несколько человек спасались вплоть до освобождения Минска в 1944 году.
Однако спастись удалось единицам. Один из самых страшных погромов произошел в июле 1942 года. Немцы держали на работе трудоспособное население гетто 4 дня, не давая возможности им вернуться в свои бараки. За это время каратели уничтожили 30 тысяч человек, остававшихся в гетто, не способных к работе. Спаслись буквально единицы.
К концу 1942 года на территории гетто оставалось не более 10 тысяч человек, а к тому времени, когда германское правительство приняло решение о полном уничтожении гетто на оккупированной территории, там находилось не более 6 тысяч евреев.
21 октября 1943 года стал последним днем существования Минского гетто. Немцы вывезли 500 человек, специалистов в разных сферах, на принудительные работы в Германию, все остальные были уничтожены.
В современном Минске сохранена память о Катастрофе, которая прокатилась по этим местам. Однако удивительно, что большая часть из установленных памятников появилась уже после распада СССР. На месте мемориала "Яма" десятилетиями стояла одинокая черная небольшая стела. И все! Советские власти вообще хотели яму закопать. И только в 90-х это место стало настоящим мемориалом, а в 2000-м году здесь появилась скульптурная композиция, символизирующая евреев, спускающихся вниз, к месту своей гибели.
На месте массовых расстрелов в Шашкове скромный обелиск был установлен лишь в 1963 году, а реконструировали его уже в 1995-м. Примерно в то же время там появился и памятник на месте печи, где заживо сжигали людей.
На улице Сухой памятный камень и две стелы на месте расстрела 7 тысяч евреев из Зондергетто были установлены лишь в 1998-м и 2002 годах. Советская власть не спешила сохранить память о невинно убиенных евреях. Некоторые надписи на обелисках затирались и корректировались.
Ситуация изменилась лишь после распада Советского Союза. В 2008 году президент Лукашенко наградил 21 участника белорусского сопротивления, работавшего в Минском гетто, медалями к 60-летию Победы над фашизмом.
В Минске есть аллея Праведников мира, которая была заложена в 90-е годы и находится неподалеку от места расположения Большого гетто.
В выходные в Минске прошёл «Фэст экскурсаводаў ». В рамках акции ежегодно проводятся десятки экскурсий по городу. На одну из них - по территории, где во время Второй мировой было Минское гетто - решил сходить и я.
Примерная территория Минского гетто. Смотрите план с привязкой к карте 40-х годов
19 июля 1941 года комендант полевой полиции Минска подписал распоряжение о создании гетто. Оно было одним из самых крупных в Европе, а на территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского. На нескольких улицах, обтянутых колючей проволокой, находилось более 100 тысяч узников. Вход и выход из гетто был возможен только через две специальные проходные - на улице Опанского (нынешняя Кальварийская) и Островского (Раковская). Всем узникам гетто под страхом смерти было приказано постоянно носить специальные опознавательные знаки - матерчатые «латы» жёлтого цвета и белые нашивки с номерами домов на груди и спине.
Экскурсия началась у мемориала «Яма» на улице Мельникайте. Чёрный обелиск появился в 1947 году на месте, где 2 марта 1942 года нацистами было расстреляно около пяти тысяч узников Минского гетто. В 2000 году здесь была установлена бронзовая скульптурная композиция «Последний путь», расположенная вдоль ступенек, ведущих к центру мемориала.
Обелиск был установлен в 1947 году. Текст на нём написал поэт Хаим Мальтинский: «Светлая память на вечные времена пяти тысячам евреев, погибших от рук лютых врагов человечества - фашистско-немецких злодеев 2 марта 1942 года». Это был первый памятник жертвам Холокоста в СССР, на котором было разрешено сделать надпись на идиш.
Мемориал «Яма» на улице Мельникайте. Архитектор - Леонид Левин
Экскурсию проводил кандидат исторических наук, директор Исторической мастерской Кузьма Иванович Козак
Скученность, голод, тяжёлый труд и антисанитария вызывали в гетто повальные болезни и эпидемии. Вскоре начались и массовые убийства. 7 ноября 1941 года полицаи оцепили район улиц Замковой, Подзамковой и Немиги и начали погром. Дойдя до улицы Опанского и оставляя за собой множество тел убитых евреев, немцы собрали толпу из женщин и детей, погнали их в Тучинку и расстреляли. По разным оценкам, в этот день были убиты от 5 до 12 тысяч узников.
С весны 1942 года людей начали умерщвлять в душегубках. В некоторые дни такие автомобили делали по несколько рейсов. Они забирали людей с Юбилейной площади, которая была центром гетто, и отвозили в Малый Тростенец, который считается четвёртым по числу жертв лагерем смерти после Аушвица (Освенцим), Майданека и Треблинки. На Юбилейной площади был расположен и юденрат - еврейский комитет, который выполнял административные функции.
Сейчас на Юбилейной площади, недалеко от кинотеатра «Беларусь», установлен памятный знак жертвам нацизма
В Минском гетто убивали не только местных евреев, но и евреев из Германии, Австрии, Чехии. Их начали привозить сюда ещё в 1941 году. Часть Минского гетто по улицам Республиканской (сейчас Романовская слобода), Опанского и Шорной отделили колючей проволокой, назвав эту территорию «Зондергетто №1». «Зондергетто №2» было создано между улицами Кустарной (не сохранилась), Димитрова, Обойной, Островского и Немига.
Общение с другими узниками гетто евреям из Западной Европы было строжайше запрещено, немецкие евреи голодали намного сильнее местных. Несмотря на крайнее истощение, они поддерживали на своей территории порядок и демонстративно праздновали субботу.
По официальным данным, с ноября 1941 года по октябрь 1942 года, из Западной Европы в Минск были перемещены 23 904 еврея. Из них выжили единицы…
В квартале между улицами Сухая и Короля сохранилось пару зданий, где жили евреи из Западной Европы. Сейчас в одном из них находится Национальный институт образования
К концу 1942 года в гетто были убиты более 90 тысяч евреев. 21 июня 1943 года нацистская верхушка приняла решение о полном уничтожении всех гетто на оккупированных территориях. Последним днём существования минского гетто считается 22 октября 1943 года, когда нацисты убили всех ещё живых к тому времени узников.
В пределах нынешних улиц Коллекторной, Гебелева и Иерусалимской раньше было еврейское кладбище. В 70-ых годах оно было ликвидировано, а его территория превратилась в сквер. Здесь находятся четыре братские могилы с более чем пятью тысячами убитых евреев. От старого кладбища сохранились лишь некоторые надгробия.
22 октября 2008 года, в 65-ю годовщину уничтожения Минского гетто, был установлен мемориальный памятник. Авторы - архитектор Леонид Левин и скульптор Максим Петруль.
«Левин так определяет образ, вополощённый в скульптуре: все и всё разрушено, уничтожено. Стол - место сбора семьи, но он с глубокой трещиной, стул тоже сломан. Воплощённое в этом памятнике - попытка философских размышлений о сущности бытия»
В сквере вдоль улицы Коллекторной находятся и памятники жертвам Минского гетто, установленные жителями немецких и австрийских городов. Первыми из Западной Европы в Минское гетто были привезены немецкие евреи из Гамбурга, и по этой причине всех иностранных евреев стали называть «гамбургскими». И именно жители Гамбурга в 1993 году установили первый «Камень памяти»…
«Камни памяти» от жителей Бремена, Гамбурга, Дюссельдорфа, Кёльна, Бонна, Берлина, Франкфурта и Вены
Сегодня на углу улиц Сухой и Коллекторной, рядом с бывшим кладбищем, в небольшом старом доме расположена Историческая мастерская - экспозиция по истории Минского гетто и лагеря смерти Малый Тростенец, конференц-зал, библиотека, архив. Сюда может прийти любой, кому интересна история Минского гетто и Второй мировой войны. Здесь и завершилась экскурсия по территории, где раньше было Минское гетто.
Историческая мастерская
Экспозиция Исторической мастерской. В таких чемоданах евреи из Западной Европы везли в Минск свои вещи
Проект Мемориального комплекса на территории лагеря смерти «Малый Тростенец». Архитектор - Леонид Левин.
Сейчас в Благовщине, на территории, где был лагерь смерти «Малый Тростенец», установлен лишь памятный камень. По замыслу Леонида Левина местом памяти здесь должна стать «Дорога смерти», символизирующая последний путь обречённых на смерть людей. Вдоль аллеи от трассы на Могилёв к месту расстрелов планируют установить железнодорожные вагоны, на которых будут выгравированы имена всех убитых.
Стоимость только первой очереди строительства мемориала (территория лагеря смерти, без «Благовщины» и Храма памяти) составляет около 4 миллионов евро. Немецкая сторона взяла на себя обязательство собрать 1 миллион евро. Помочь в строительстве мемориала может каждый желающий .
Майя Крапина - узница Минского гетто. Сегодня ей 78 лет, позади карьера акробатки, артистки Белгосфилармонии и богатая на острые сюжеты судьба. Мы встречаемся около еврейской общины и на такси едем к мемориалу "Яма", посвященному жертвам Холокоста. Водитель не знает, где это. "50 лет живу в Минске и не знал, что здесь закопаны евреи! И люди на костях живут?" - удивляется он, подъезжая к нужному месту.
Голод, холод и полная антисанитария, а в это время гетто окутывает запах хлеба
Майя Крапина - не историк. Она очевидец событий больше чем 70-летней давности. В 1941 году по приказу немецкого коменданта полевой комендатуры от 19 июля ее семье пришлось покинуть дом во 2-м Северном переулке и поселиться в гетто, в доме по улице Сухой, на месте теперешней городской поликлиники № 1. В четырех-пяти комнатах жили шесть или семь семей. Среди них была семья Левиных (девичья фамилия героини материала. - TUT.BY) - бабушка, дедушка, отец, мать, три сестры, брат Майи и сама шестилетняя девочка.
Минское гетто, по воспоминаниям собеседницы, занимало территорию "километр на километр" и состояло из 40 улиц и переулков. Все евреи в гетто по приказу немецких властей носили желтую лату на груди и спине.
Электричества и магазинов в гетто не было, за водой бегали к колонкам. Родители Майи, дедушка и старший брат ходили на работу. Там получали баланду и кусочек хлеба, который приносили домой и делили между всеми. Порой брат приносил картофельные очистки, из которых делали оладьи. Летом варили суп из крапивы и лебеды. Иногда Майя с другими детьми на свой риск бегала из гетто попрошайничать в "русский район". Так называли район за хлебозаводом № 1. Во время таких рейдов голодным детям удавалось выпросить картошку, свеклу, капусту… Домой дети возвращались вместе с рабочими или, пока охранники не видели, пролазили под колючей проволокой. Еще одно из воспоминаний Майи связано именно с хлебозаводом:
- Представляете, сидишь голодный, а на весь район пахнет хлебом!
В первые дни существования гетто по улице Сухой была толкучка - место, где можно было обменять вещи на еду и даже разжиться пончиками и мукой.
- Толкучка была тут недолго. Затем немцы увидели, что это приносит доход и евреи могут чем-то питаться, и ее ликвидировали, - говорит Майя.
В доме, где жила семья Левиных, дедушка построил "малину" - убежище. Во время одного из погромов в "малине" задохнулась младшая сестра Майи.
- Все влезли в "малину". Мы там сидели на коленях, потому что было тесно и невозможно стоять. Мы слышали, как немцы ходили по полу дома и стучали сапогами, мама сильно прижала к груди девятимесячную сестру, которая заплакала. Когда мы вышли, сестра была мертва, - вспоминает героиня.
Напротив поликлиники № 1, если немного спуститься по улице, находится музыкальная школа.
Во время существования гетто здесь располагалась инфекционная больница, "заразная", как ее называли узники. Здесь в том числе лежали люди, больные тифом. При этом в здании больницы находилось подполье.
После первого погрома в Минском гетто, 7 ноября 1941 года, сюда привезли евреев из Германии, Чехии, Австрии... Их разместили в двухэтажном здании по улице Сухой, где сегодня находится одно из отделений Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка.
- Гамбургских евреев (евреев из Западной Европы называли гамбургскими, потому что первый эшелон был из Гамбурга. - TUT.BY) оградили от нас колючей проволокой. Это было гетто в гетто. Они все говорили на немецком, идиш не знали, поэтому мы не могли с ними общаться. Только подходили и смотрели: мы на них, они на нас. Им сложно было очень, наверное. Мы знали язык, могли попрошайничать, а они нет,
- рассказывает Майя.
- Только тогда они поняли, что их ждет такая же участь, как и нас, - рассказывает она.
Мать провисела на виселице три дня. Черные длинные волосы развевались на ветру
Майя говорит, что первое время в гетто у нее был страх, но потом она настолько привыкла видеть трупы и кровь, что и он притупился.
- Когда в 1942 году появились душегубки, трупы привозили на еврейское кладбище и сбрасывали в четыре громадных рва … Я с другими детьми из любопытства бегала посмотреть, как это делают. У нас уже страха не было никакого. В гетто можно было погибнуть в любой день, в любую минуту. Умереть от холода, голода… Кроме крупных погромов в гетто приходили полицаи, эсэсовцы и расстреливали людей прямо около дома, - говорит она.
- Печник Пинкус Добин для своей семьи сделал уже не "малину", а схрон. В него вела труба под фундаментом дома. В схроне был запас воды. Во время одного из погромов там спрятались не 13 человек, а 26. За девять месяцев 13 человек умерли. Их захоронили прямо в укрытии, - рассказывает она.
Майя по сей день общается с Борисом и Семеном Добиными, сыновьями Пинкуса, которые прятались от фашистов в схроне. Сегодня они живут в Чикаго.
Главные ворота в гетто находились приблизительно на сегодняшнем перекрестке около станции метро "Фрунзенская".
Гетто было огорожено колючей проволокой. По словам Майи, немцы хотели вокруг него возвести бетонную стену.
- Слава богу, что не сделали. Мы (бывшие узники. - TUT.BY) еще ходим и рассказываем... Если бы была стена, никто бы из гетто не вышел, - говорит она.
Мы подходим к кинотеатру "Беларусь". В сквере возле него во время гетто стояли десять виселиц. На одной из них повесили мать Майи - Симу Левину. Женщина провисела три дня. Майя хорошо помнит длинные черные волосы матери, которые все это время развевались на ветру. На груди у женщины была дощечка - "За связь с партизанами".
- К нам в дом пришел немец и сказал маме собираться. Она хотела взять с собой меня. Но брат сказал, что не хочет возиться с четырехлетней сестрой Сарой. Поэтому мама взяла с собой ее. Маму повесили. Где сестра, мы до сих пор не знаем. Может, в "Яму" сбросили или в Тростенец увезли, - полагает она.
На месте Национальной школы красоты была площадь расстрела
- Сюда приводили красивых девушек и тут же расстреливали разрывными пулями. На это было жутко смотреть: голова летела в одну сторону, кишки - в другую. А еврейских музыкантов и певцов заставляли играть и петь во время расстрела, - вспоминает она.
Напротив сегодняшней школы красоты через дорогу в здании был юденрат - еврейский комитет, который выполнял административные функции.
Спускаемся к мемориалу "Яма" на улице Мельникайте. По дороге Майя рассказывает, что на месте многоэтажек были деревянные одноэтажные дома, в которых ютилось по несколько еврейских семей.
С одной из сторон около "Ямы" - аллея праведников в честь людей, которые спасали евреев, бежавших из гетто. Здесь растут 14 каштанов, посаженных в 1993 году, и стоят 14 табличек с именами праведников. По словам Майи Крапиной, всего в Беларуси 718 праведников. Правда, многих из них уже нет в живых.
По ее словам, детей в детском доме на улице Заславской уничтожили без единой пули:
- Шомполами (деревянный или металлический стержень для выталкивания застрявших в стволе гильз и патронов) убили. Когда вошли в детский дом после погрома, люди были в ужасе - подушки разобраны, перья летают, все в крови. Моя подруга Майя Радашковская была в этом детском доме, и ей удалось спастись, спрятавшись под печкой. Сейчас она живет в Израиле.
В основном в "Яму" сбрасывали мертвых людей.
Спускаемся в "Яму". Сбоку от лестницы - скульптура, символизирующая людей, идущих на смерть. В самом карьере - памятник, который установили в 1946 году.
- Памятник сразу не разрешали ставить, а людей, которые его установили, арестовывали. Собираться людям возле "Ямы" тоже не разрешали. Мы здесь собирались 9 мая и 2 марта (в память об одном из погромов). Но людей разгоняли, включали музыку, чтобы ничего не было слышно. Жители многоэтажек, которые находятся рядом, тоже были против того, чтобы мы собирались. В 90-х годах уже стало свободнее. Хотя первый посол Израиля в Беларуси Эли Валк рассказывал, как он, будучи еще студентом минского университета, приходил с другими ребятами сюда убирать снег, и их тоже разгоняли.
Побег из гетто: три дня сидели в трубе около вокзала, три дня шли к партизанам
- Брат выводил людей из гетто к партизанам. Однажды ушел, оставив меня на соседку и пообещав, что вернется и выведет ее вместе со мной. Дора, так звали соседку, в один из дней пошла на работу и не вернулась. Я осталась одна голодная. Лежала и думала, что умираю. Но потом вернулся брат, его поместили в инфекционную больницу. Меня немного подкормили. Как сейчас помню, 21 октября вышла из дома и увидела большое количество немцев, душегубок около центральных ворот. Мы сразу догадались, что это погром. Я подбежала к больнице и стала звать брата через окно. Он спустился со второго этажа больницы по водосточной трубе. Мы знали, что все "малины" уже переполнены и решили бежать через еврейское кладбище. Там никого не было. Перелезли под проволокой, сорвали желтые латы и увидели, что за нами бегут человек 15 детей, - рассказывает узница.
Сбежавшие укрылись на вокзале, затем три дня сидели в трубе около вокзала. Каждый день кто-то из детей бегал проверять, существует ли гетто. Но в гетто не было ни души.
- Брат сказал, что знает дорогу к партизанам, и пообещал других ребят туда отвести при условии, что они по очереди будут меня, обессилевшую, нести на плечах. Он нас построил по два человека, и мы шли, рассредоточившись на протяжении метров 600 по Могилевскому шоссе. Мимо нас передвигались немецкие машины, колонны, но никто не обращал на нас внимания. Когда темнело, мы уходили в лес. Ели траву. Три дня шли из Минска в деревню Поречье Пуховичского района, где были партизаны, - восстанавливает события прошлого Майя. - С нами в деревне было порядка 40 еврейских детей. Партизаны не знали, что делать, и решили поселить детей в одном доме. Там постелили солому, на которой мы спали в одежде. Кормили нас всех из одного корыта. В него наливали воды, добавляли муки и делали что-то, напоминающее затирку. Когда партизаны поняли, что общий дом для детей не выход из положения, нас раздали "по хатам". Меня взяла Настя, - говорит Майя.
- Представьте, 40 еврейских детей в деревне! Сюда постоянно наведывались немцы, и никто не выдал. Когда немцы устраивали очередной "марафон", крестьяне брали еду, детей и прятались на болоте. Иногда по два-три дня там могли сидеть, - продолжает Майя.
Бывшее еврейское кладбище - последний пункт нашей прогулки. Майя Крапина говорит, что сегодня она спокойно вспоминает прошлое, но обычно плачет.
- До войны и после нее здесь было огромное еврейское кладбище. Сегодня здесь парк, собак выгуливают. Вот памятные камни. Их поставили австрийцы, немцы… А здесь надгробные камни, которые удалось собрать. Даже на идиш написано, - фиксирует словами то, что видит собеседница.
- А вот там, где памятник в виде стола и стула, - были четыре огромных - шириной восемь метров и четыре метра глубиной - рва. Сюда привозили трупы и складировали, - вспоминает она.
На прощание Майя рассказывает, что, на ее взгляд, во время войны над евреями издевались фашисты, а не немцы.
- Когда я бываю в Германии, у нас все просят прощения за зверства дедушек и бабушек, - говорит она. И кажется, что в эту секунду в Майе Крапиной говорят два человека. Взрослая женщина, способная переосмыслить прошлое. И шестилетняя девочка, видевшая кровь, голод, холод и смерть родных.
За два года и три месяца в облавах, погромах и налетах, в муках от голода и болезней здесь погибло как минимум 97 тысяч евреев. «Комсомолка» вспоминает страшные события с историком, старшим преподавателем кафедры философии и политологии Белгосмедуниверситета Сергеем Тукало
Еврейские гетто по сути - лагеря смерти. Они стали частью нацистской политики геноцида, направленного на уничтожение людей по расовым, национальным и религиозным мотивам, ведь третий рейх осудил всех без исключения евреев Европы и СССР на уничтожение, - говорит Сергей Николаевич. - Белорусские земли в годы Великой Отечественной войны стали своеобразным «научным центром» нацистов, где отрабатывали методы быстрой ликвидации большого числа негодных, согласно фашистской идеологии, в расовом отношении людей.
Минское гетто было одним из крупнейших не только в Беларуси , но и на всей оккупированной фашистами территории СССР. Создали его уже 19 июля 1941-го - не прошло и месяца со дня вторжения фашистов в столицу БССР . Для гетто выделили отдельный район – порядка 40 улиц и переулков на юго-западе Минска . Теперь это центр: Немига, Раковская , Коллекторная, Сухая, Юбилейная площадь...
В 2-3-КВАРТИРНОМ ДОМЕ В ГЕТТО ЖИЛО ПО СТО ЧЕЛОЕК
За лето 41-го евреев согнали туда со всего города, разрешив взять с собой имущество и предложив работать в созданных немцами трудовых колоннах. Работа была очень тяжелой: перевозка песка и глины, копание земли без лопат, разборка разрушенных зданий, чистка туалетов.
Нередко евреи выполняли ненужный труд – скажем, вырывали ямы и засыпали их снова, - приводит факты историк. - Работающим раз в день выдавали 200 г хлеба и мутную водичку - суп. На фабрике «Октябрь» причиталась кружка горячего питья - фашисты называли его кофе. Работавшие на предприятиях оккупантов могли рассчитывать на отбросы немецких кухонь – и тогда в гетто готовили оладьи и запеканки из добытых там картофельных очистков.
Попасть в гетто через два входа на улицах Островского и Опанского могли узники-рабочие, немецкие военные и сотрудники оккупационной городской управы. Попытка выйти для евреев без направления к месту работы грозила расстрелом. А по нарушителям, перелазящим через ограду, стреляли без раздумий. Кстати, жителей гетто было просто узнать среди горожан – их обязали носить на одежде полукруглые желтые латки (работавшие носили еще и красные, а иждивенцы – зеленые).
Переселением евреев в гетто, обеспечением их работой, продуктами и другими товарами занимался еврейский комитет – юденрат. Его работники поясняли позицию немцев по еврейскому вопросу, а еще выплачивали наложенные оккупантами контрибуции. Так, в 30 тысяч червонцев они оценили компенсацию затрат на переселение. Кроме того, отдельно конфисковывали одежду, свечи, мыло, тарелки, мясорубки, тазы.
Постепенно фашисты все туже зажимали петлю вокруг гетто. По приказу гауляйтера Кубе евреи не могли пользоваться электроэнергией и радиоточками. А комиссар Минска Кайзер с 17 октября 1941-го запретил еврейским детям – они составляли четверть населения гетто - посещать школы. Узникам гетто отказали в соцстраховании по болезни. На территории не было магазинов, бани, а воду для питья брали из уличных водозаборных колонок и колодцев.
В гетто была дикая скученность: в одноэтажном 2-3-квартирном доме жило до сотни человек, а в небольшом 2-этажном – по 200 – 300, - говорит Сергей Тукало. - Голода и антисанитарии в такой ситуации не избежать: были вспышки фурункулеза, цинги, сыпного и брюшного тифа – последний лютовал с 1942-го. Немцы панически боялись эпидемий, которые могли перекинуться на остальную часть города, поэтому медики гетто специально занижали статистику по инфекциям - они опасались, что реальная картина приведет к массовому уничтожению узников…
Родители пытались любыми способами тайно вывести из гетто своих детей – тут помогали и жители белорусской части города (более 790 белорусов признаны праведниками народов мира за спасение евреев – в том числе узников Минского гетто. – Ред.). Но мало кто из узников знал, что с появлением гетто в Минске начала работать комиссия при детских учреждениях, которая определяла национальность по внешним признакам. Потому дети-евреи часто снова оказывались среди узников…
Уже в 1941-м зародилось подполье Минского гетто во главе с Гиршем Смоляром из 22 ячеек – десяток. Они действовали в гетто и вне его – там, где работали еврейские трудовые колонны. Каждая группировка имела задачу: 16-я десятка держала связь с районом вне гетто, 22-я – устанавливала связь с партизанами. Выводили узников в отряды проверенными маршрутами 13-я и 14-я десятки.
С подпольщиками Минского гетто и его беглыми узниками связано 10 соединений. Скажем, был отряд, где состояло более 600 евреев из гетто. А узники с улицы Широкой создали свой отряд в тогдашней Барановичской области. Бежавший из гетто подрывник Лейзер Лосик пустил под откос 17 эшелонов, - приводит факты Сергей Тукало. – Но геттовские подпольщики и прямо в Минске проводили диверсии на предприятиях – например, на фабрике «Октябрь» портили ткань и кожу, а на спиртзаводе единственный работавший там еврей отравил транспорт водки для немцев.
Были и те, кто собирал теплую одежду, медикаменты, продукты, даже оружие с боеприпасами - и отправлял все это партизанам.
До лета 1943-го Роза Липская держала в гетто конспиративные квартиры, добывала медикаменты через врачей местного госпиталя, которые специально завышали в них потребность. Что-то выкупалось в аптеках вне гетто, что-то крали у немцев, а на улице Обувной даже создали тайную аптеку.
Поддерживал подпольщиков гетто и юденрат. Его второй глава Моше Иоффе (бывший директор радиозавода в Вильнюсе ) не выдал гестапо геттовского подпольщика Гирша Смоляра – он сделал фальшивый пропуск на его имя, а потом вымазал бумагу кровью одной из жертв погрома 31 марта 1942 года. Показав этот документ фашистам, он убедил их, что Смоляр убит, чем спас ему жизнь.
ВО ВРЕМЯ ПОГРОМА ФАШИСТЫ ЗАМОРОЗИЛИ МЛАДЕНЦЕВ В ГЕТОВСКОМ ДЕТДОМЕ
Группа Розы Липской продержалась едва ли не дольше всех подпольщиков – ячейки распадались, когда их члены становились жертвами актов нацистского террора.
Уже в августе 1941-го нацисты вплотную занялись еврейским вопросом, - восстанавливает хронологию событий Сергей Тукало. - Комендант гетто Ридер с помощниками Готтенбахом и Бенецке издевались над узниками, травили их собаками, кололи штыками и кинжалами. Причем Готтенбах под музыку провозглашал тосты за уничтожение евреев и лично расстреливал заключенных.
Почти каждую неделю в гетто были облавы. Первая прошла 7 августа 1941-го - немцы убили разом 800 мужчин. К каждой акции выкапывали рвы, куда загоняли узников - там их хладнокровно убивали. Порой людей хватали на улицах и вывозили в неизвестном направлении. Часто в гетто случалось по несколько ночных разбойных налетов на квартиры, где жителей убивали семьями.
Судя по архивам, именно во время погромов немцы проявляли нечеловеческую безжалостность и садизм. Родители пытались забирать детей с собой на работу или прятать в квартирах за пределами гетто, но чаще всего малыши были обречены. Известны случаи, когда нацисты отбирали у женщин грудничков и малолетних детей, хватали их за ножки и на глазах матерей били головой о камень, бросая тела в яму, - говорит историк.
Во время неожиданного погрома 23 апреля 1942-го нацисты окружили дома по Обувной, Сухой , Шорной и Коллекторной, а затем с 17 до 23 часов уничтожили там около 500 евреев. Несколько сотен человек заживо сожгли во время погрома двух густонаселенных четырехэтажек на улице Завальной в мае того же года.
А раньше, 2-3 марта 1942-го (дни еврейского праздника Пурим) выжили только люди, ушедшие на работу, – остальных жителей гетто ликвидировали дома и на улицах. Трупы почти 5 тысяч убитых в эти дни сбрасывали в карьер на окраине гетто – теперь на этом месте мемориал «Яма», посвященный жертвам Холокоста. Среди жертв той ночи - около 300 детей из еврейского детдома, которым было от 2 месяцев до 13 лет. Тогда стоял холодный день, и фашисты просто открыли окна в комнате, где детки спали в кроватях, чтобы малыши замерзли…
Во время этого погрома нацисты решили скрыть следы преступлений против евреев. Трупы отвезли к карьеру, а там у тел убитых и замученных до смерти людей расставили участников еврейской полиции. Им выдали винтовки, все это снял немецкий оператор. Получалось, будто массовое уничтожение евреев в Минске - дело рук самих же евреев.
В погроме 28-31 июля 1942 года в гетто уничтожили госпиталь, дом инвалидов, еще один детский дом. Точного числа жертв не знают по сей день – называются цифры от 18 до 30 тысяч человек.
Тогда немцы стали использовать душегубки для быстрого массового уничтожения евреев. Обычно людей выгоняли из квартир к большим крытым темно-зеленым машинам без окон, а затем буквально забрасывали их вовнутрь. В душегубку поступали отработанные выхлопные газы , которые смертельно действовали за 2-3 минуты.
Всплески невероятной жестокости у немцев объяснялись тем, что кроме так называемого большого гетто в Минске существовали еще два внутренних зондергетто для евреев, депортированных с Запада, – из Германии , Австрии , Чехословакии , Польши , Франции , Нидерландов и Венгрии . По нацистскому плану с 1 ноября 1941 года по 4 декабря 1942-го только в Ригу и Минск депортировали примерно 50 тысяч евреев. И когда требовалось место для размещения новой партии евреев с Запада, в минском гетто начинались погромы, налеты и облавы. Точную цифру депортированных в Минское гетто евреев сегодня назвать сложно – минимально говорят о 24 тысячах человек только из Германии, Австрии, Чехословакии.
Ликвидировать Минское гетто начали по приказу рейхсфюррера СС Гиммлера в июне 1943 года. Сначала планомерно уничтожали трудовые колонны с работавшими там узниками, потом фашисты выкосили зондергетто в сентябре 1943-го.
за три дня, 21-23 октября 1943-го, окончательно уничтожили и большое Минское гетто, которое унесло 97 тысяч жизней.
КСТАТИ
Беглецы из гетто выжили до освобождения Минска
С октября 1943-го существовало так называемое малое гетто в районе нынешнего ЦУМа. 17 узников во время уничтожения большого гетто сбежали в подземелье по Коллекторной улице. А оттуда был прорыт ход на еврейское кладбище. В его склепах выжившие и прятались до освобождения Минска в июле 1944-го.
ПАМЯТЬ
Сегодня в столице есть памятные места, посвященные трагедии Минского гетто. Это мемориал «Яма» на улице Мельникайте со скульптурной композицией «Последний путь», уходящей с вершины в глубину карьера. На улице Сухой размещен мемориал «Разбитый очаг» - искривленные под ударом стол и стул. У Кальварийского кладбища тоже есть монумент жертвам гетто – тела, зажатые двумя огромными камнями. На улице Сухой, где находится могила узников гетто и зондергетто, стоят две стеллы и памятный камень о евреях, депортированных из Дюссельдорфа . На одном из домов по улице Романовская Слобода – памятная доска бременским евреям.
